Экономические воззрения П.Б.Струве

     Именно  в процессе приобретения происходят оценка блага и образование ценности. Поэтому «верховным экономическим понятием является именно приобретение, предполагающее процесс оценки и понятие ценности, а то, что мы называем производством, есть лишь особая форма или метода приобретения, или реализация положительных ценностных разностей».

     Но  если отказаться от материалистического понимания производства, каким образом определить продукт? Струве принимает позицию австрийской школы: понятие продукта как вещи заменяется понятием блага как носителя определенной полезности или услуги, которым может быть все что угодно. Хозяйственным благом та или иная вещь или услуга является, поскольку она приобретает цену. Цена для Струве – это своеобразное клеймо, печать; то, что отмечено клеймом цены (или может быть отмечено), является хозяйственным благом. Цена выступает здесь как некая грань, отделяющая экономическое от неэкономического. А так как «экономическое клеймо цены может быть поставлено решительно на все», то, по Струве, отсюда делается вывод, что «все может получить цену, другими словами, все может быть продажным». Конечно, в определенном смысле, эта, чисто экономическая, проблема пересекается с определенно морально-этическими соображениями. Здесь Струве утверждает, что если что-либо в нашей жизни еще не оценено (конечно, речь идет о том, что в принципе можно оценить) – это следствие наложения на экономические явления морально-этических соображений общества. В качестве примера Струве приводит общественно презираемые и этически недопустимые, но фактически везде и всегда присутствующие брак по расчету, проституцию (в этих случаях происходит наложение клейма цены, а следовательно, и приравнивание к хозяйственным благам интимнейших проявлений жизни).

 
 
 
 
 

     1.3. Теория вменения.

 

     От  благ как таковых Струве переходит  к источникам, которые эти блага  создают, – к так называемой проблеме вменения, и выделяет три вида вменения: 1) производственное, 2) ценностное, 3) социально-экономическое.

     Производственное  вменение – это отнесение определенного конечного продукта к факторам (труду, капиталу, земле), участвующим в его создании. По мнению Струве, в данной постановке вопроса дифференциальное вменение есть единственно возможное, тогда как абсолютное теоретически невозможно. Действительно, так как некое целое есть результат взаимодействия, допустим, трех факторов, оценить роль одного из них невозможно (просто потому, что отсутствие его означало бы, например, невозможность создания продукта), тогда как оценить изменение общего эффекта от изменения частного фактора представляется реально осуществимым.

     Струве  замечает, что не затрагивал бы вообще проблему вменения, если бы известные экономисты не переводили бы проблему простого производственного вменения в проблему вменения экономического (т. е. ценностного). Сама проблема ценностного вменения появляется как возможность (в случае ее успешного, справедливого разрешения) решения проблемы распределения, т. е. как возможность некоего дележа совокупного общественного продукта между различными группами, классами людей, стоящих за определенными факторами производства.

     Струве  отмечает, что ценностное вменение понадобилось постольку, поскольку «выручку и трату объединяет только цена, и полезности и отрицательные (т. е. затраты) могут быть соизмеримы только как цены». Что же тогда такое ценностное вменение? На самом деле, объясняет Струве, все просто. За ценностным вменением, да и за вменением вообще (в рамках экономической проблемы), следует понимать калькуляцию, т. е., в общем смысле, исчисление издержек и доходов. Калькуляция знает только цены: она отправляется от цен и приходит к ценам. Ничего, кроме цен, - это есть лозунг калькуляции, и таков должен быть лозунг всей реалистической или эмпирической политической экономии.

 
 

     1.4. Теория распределения.

 

       Вслед за проблемой вменения  Струве исследует проблему распределения,  которая логически вытекает из первой. Он полностью отвергает расхожее мнение о возможности разделения общественного продукта между классами в зависимости от их участия в производстве или на основе неких социальных предпосылок (а чаще в результате взаимодействия). В основе такого утверждения Струве видит две определяющие предпосылки и, опровергая их, приходит к «полному отрицанию некоторых традиционных проблем и путей политической экономии».

     Сущность  первой предпосылки Струве видит  в ошибочном утверждении, что  «процесс сложения доходов из цен может быть представлен как процесс деления какой-то массы вещей или ценностей между индивидами или классами», то есть как распределение в виде дележа. Но ведь, замечает Струве, делимого как некоего данного в реальной жизни не существует. Общественный продукт есть простое сложение цен, процесс же образования цен – это процесс сложения доходов. Таким образом, процесс сложения доходов не есть распределение, а есть процесс образования цен. Социальный же дивиденд слагается из частнохозяйственных доходов, и вне суммирования частнохозяйственных доходов никакого социального дивиденда вообще не существует.

     Прерывая  логический ход мыслей автора, заметим, что в экономический анализ вводится категория дохода. Что Струве понимает под доходом? Привязывая доход к цене как к первичному явлению, Струве выделяет: 1) доходы, получаемые путем отдачи блага и получения вознаграждения за него (так называемые прямые доходы, к которым в основном относится заработная плата); 2) доходы, основанные на реализации ценностных разностей (так называемые косвенные доходы - предпринимательская рента или прибыль), 3) производные доходы (процент на капитал и владельческая рента).

     Прибыль – это правильный учет и реализация цен предпринимателем, в результате чего и возникает положительная ценностная разность. Тем самым формулируется следующий вывод: «политическая экономия о природе прибыли не может сказать ничего больше, чем скажет правильно составленный бухгалтерский отчет». Из всего вышесказанного видно, что проблемы прибыли и дохода для Струве не главные вопросы, они восходят к проблеме цена-ценность и имеют второстепенное значение.

     Теперь  вернемся к проблеме распределения. Отвергнув первую предпосылку своих  оппонентов, Струве останавливается  на второй, в основе которой лежит  понятие классов как общественных делений, наперед определяющих дележ продукта и дохода. Здесь Струве говорит, что социальный класс есть производное понятие дохода (доход определяет класс, а не класс определяет доход).

     Основополагающим  моментом критики так называемой теории распределения для Струве является признание невозможности существования прямого перехода от факторов производства к процессу ценообразования, которая объясняется принципиальной невозможностью выведения межхозяйственных категорий из явлений чистого хозяйства. Цена (межхозяйственная категория) есть данность, все явления взаимодействия хозяйств есть производные цены.

     Отсюда  Струве приходит к решающему для  проблемы распределения методологическому выводу: «проблема распределения, как проблема образования доходов из цен, есть проблема не номографическая, а идиографическая». Принимая цены за данности, которые вообще нельзя ниоткуда вывести, Струве изначально вводит идиографический момент в экономическую теорию (ведь данности есть предмет идиографии). Более того, Струве расширяет значение идеографического метода: «идиография хозяйственной жизни не может ограничиваться одним категорическим исчислением, она должна быть расширена до целостного и всестороннего описания жизни экономических атомов - отдельных хозяйств.

 
 

     1.5. Концепция равновесия.

 

       Последняя крупная теоретическая  идея П. Б. Струве в рамках  его системы политической экономии  содержится в статье Научная  картина экономического мира  и понятие равновесия (1922).

     В основе понятия равновесия как закона экономических явлений лежит, по мнению Струве, отождествление экономических соотношений с соотношениями механическими, взятыми из классической механики.

     Хозяйственная жизнь составляется из множества  отдельных действий хозяйствующих  субъектов, которые определяются мотивом хозяйственного расчета. Микроскопически действия продавцов и покупателей определяются расчетом, ориентированным с разной, бесконечно дифференцированной, осведомленностью о положении рынка, столь же дифференцированной разумностью и с неопределенной подвижностью во времени субъективных оценок и их окончательных денежных выражений или значений, каковыми являются реализованные, сделанные цены. Хотя эти цены и имеют тенденцию к единству или равновесию, но равновесия эти неустойчивы и подвержены постоянным колебаниям. В рассуждениях же А. Маршалла и Е. Бем-Баверка, по мнению Струве, рынок как бы искусственно a priori рационализируется. В концепции равновесия всего спроса и всего предложения равновесие предполагается достигнутым заранее и ищутся только условия его осуществления. Но реальный рынок это описывает несколько неточно.

     Сложившаяся под обаянием классической механики экономическая концепция равновесия без всякого размышления не только следовала за классической традицией, построившей статику независимо от кинетики, но клала и кладет статику в основу всей экономической теории. Это совершенно не соответствует предмету, или материи экономической науки, материи подвижной и даже текучей, дискретной и прерывной по существу.

     Выходом из этого затруднения, по мнению Струве, является статистификация экономической теории – все подлежащие определению в каждом конкретном случае индивиды должны быть сосчитаны, сведены в разряды и категории, т. е. в статистически обозримые совокупности. Числить же и мерить плодотворно в экономике можно только статистически, и это - как это ни странно – вытекает именно из основного положения новейшей математической экономии о всесторонней взаимозависимости экономических явлений.

     Заключение

 

     В заключение следует отметить, что  практически все мысли Струве в этой работе являлись весьма актуальными  для экономической науки того времени - и отказ от трудовой теории ценности (а вместе с этим и от марксизма), и определение сферы  экономического анализа (сравните рассуждения Струве о благе с теориями Г. Беккера), и доказательство невозможности построения теории распределения (которая была весьма острым вопросом в западной и русской науке в то время), и подчеркивание роли социологии в исследовании хозяйства (расцвет экономической социологии начался только в 1980-х гг.).

     Но  главное достоинство книги Струве - самостоятельность мысли этого  русского ученого, изложившего свое видение теории хозяйства, независимое  от каких-либо столпов или авторитетов. К сожалению, именно этой самостоятельности часто не хватает русским экономистам в наше время.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  использованной литературы

 

1.  История  экономических учений: Учебник для  вузов/ Под ред. проф. В.С. Адвадзе,  проф. А.С. Квасова.-М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004.-391с.

2. Е. Братченко, А. Дмитриев 'Экономическая теория в работе П. Б. Струве "Хозяйство и цена"' // Журнал "Экономическая школа". Выпуск 4, 1998 г.

3. Струве П. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. Выпуск 1. СПб. 1894.
4. Струве Пётр. Хозяйство и цена. Критические исследования по теории и истории хозяйственной жизни. Т. 1. Хозяйство и общество. Цена - ценность. - СПб., М.,1913.
5. Струве Пётр. Хозяйство и цена. Критические исследования по теории и истории хозяйственной жизни. Т. 2. Часть 1. Критика некоторых проблем и положений политической экономии. - М., 1916.