История Уфы

       Грач — птица весенняя, но в Уфу “Грач” (такой псевдоним был у революционера Николая Эрнестовича Баумана) прибыл глубокой зимой 1902 года. Прибыл не в комфортабельном вагоне, а по этапу, в сопровождении конвойных.

       Перед тем, как поместить его в тюремный замок, жандарм еще раз проверил сопроводительные документы с такими приметами, по которым можно было разыскать арестанта в любом месте. России: “Роста 2 арш. 6 3/4 вершка, телосложение хорошее; плотный, белокурый; борода рыжеватая, глаза серые, размером. 3 сантиметра, носит очки темного цвета; лицо овальное; цвет кожи белый с легким, румянцем, нос с небольшим горбом, размер его 6 1/2 сант., на переносье рубец; голос баритон; походка скорая, слегка развалистая...”

       О том, что Н. Э. Бауман был в Уфе, мы узнаем из заметки, опубликованной в двадцатом номере газеты “Искра” за 1902 год. “Нас просят огласить следующий позорный факт”, — сообщает газета и рассказывает о провокаторе, который выдал революционера Н. Э. Баумана полиции. В то время, когда агенты и корреспонденты ленинской “Искры” еще только набирались опыта, такие заметки, а порой просто опубликованные списки провокаторов и тайных осведомителей охранки имели большое значение. Они предостерегали революционеров о возможной опасности. Эту цель преследовала и заметка “Искры” о Баумане.

       Арестовали  Николая Эрнестовича в Воронежской  губернии и отправили этапом через Уфу на место прежней ссылки — в Вятскую губернию.

       В Уфимской тюрьме Н. Э. Баумана задержали  дольше обычного. Конечный пункт этапа был известен. Причина задержки долго оставалась непонятной Бауману. Оказалось, что этап догнала жандармская депеша, в которой предписывалось арестованного “препроводить в г. Киев для привлечения его к дознанию по делу о преступной деятельности социал-демократической группы

       “ Искра” и Киевского комитета Российской социал-демократической рабочей партии”.

       Вся жизнь Николая Эрнестовича Баумана была отдана революции, борьбе за освобождение трудящихся от ига царизма и эксплуатации. Соратник Ленина, пламенный и бесстрашный трибун,

       организатор масс, он не щадил себя в схватках со старым миром, вел за собой рабочих  на штурм самодержавия.

       Николай Эрнестович очень рано, будучи студентом, принимает участие в революционном движении. В 1896 году в Петербурге он становится одним из активных членов “Союза борьбы за освобождение рабочего класса”, созданного В. И. Лениным. В 1897 голу восемнадцатилетнего юношу арестовывают и заточают в равелин Петропавловской крепости, затем высылают.

       Эмигрировав в Швейцарию после побега из ссылки, Бауман устанавливает связь с  группой “Освобождение труда”. С приездом в Женеву Ленина Николай Эрнестович становится одним из

       его помощников в создании газеты “Искра”.

       Владимир  Ильич Ленин любил его за смелость, за непоколебимую веру в революцию, за постоянный оптимизм. Бауман, по 'его словам, был “одним из самых опытных агентов “Искры”, одним из главных практических руководителей дела”. Организовав “Искру”, В. И. Ленин поручил доставку и распространение газеты Бауману. Незадолго до этого В. И. Ленин писал: “Для успеха дела необходим еще один товарищ с русской стороны, всегда готовый тайно перейти границу, главным же образом занятый приемом литературы на русской стороне и отвозом ее в Псков, Смоленск, Вильно и Полтаву...”

       Николай Эрнестович прекрасно справился  с поручением Владимира Ильича. В любое время года — в метель, в дождь — он успешно перевозил через границу издания. “Искры”, его не стравили ни пограничные встречи со стражниками, ни преследования „жандармерии. Бауман распространял “Искру” и искровскую литературу в Пскове, Смоленске, Москве, Иваново-Вознесенске, Орехово-Зуеве, Шуе, Серпухове, Костроме, Ярославле и других городах. Часть литературы, доставленной им, попадала и в Башкирию, где успешно работал опорный пункт “Искры”, созданный в 1900 году Владимиром Ильичом Лениным и возглавляемый до отъезда за границу Н. К. Крупской.

       Вернувшись  из-за границы со II съезда РСДРП, Н. Э. Бауман встает во главе революционного пролетариата Москвы. Все, кто знал его, поражались работоспособности, оптимизму, целеустремленности, умению вести конспиративную работу. Имя революционера хорошо известно полицейским ищейкам. Но он недосягаем. Баумана любили рабочие заводов и фабрик, студенты. Они скрывали его от шпиков, жандармов. Но в июне 1904 года Николая Эрнестовича снова арестовали и посадили в камеру — изолятор Таганской тюрьмы. Волна революции 1905 года распахнула ворота тюрьмы, и Н. Э. Бауман опять в водовороте революционной работы. Жандармы потеряли покой. У них остается единственный путь избавиться от революционера — подлый и коварный путь— убить руководителя московских большевиков.

       18 октября 1905 года после митинга тысячи рабочих и студентов пошли к Таганской тюрьме освобождать политзаключенных. В голове колонны ехал в пролетке Н. Э. Бауман с красным знаменем в руках. Неожиданно к нему подбежал черносотенец, тайный агент полиции, и ударил куском железной трубы в висок...

       Н. Э. Баумана хоронила вся пролетарская Москва. За гробом Николая Эрнестовича  шли тысячи людей, траурная процессия  растянулась от Никитских до Красных  ворот. В. И. Ленин писал через  несколько дней в газете “Пролетарий”: “Пусть послужат почести, оказанные восставшим народом его праху, залогом полной победы восстания и полного уничтожения проклятого царизма!”

       Советский народ чтит память выдающегося революционера. Его имя носит и одна из улиц в Ленинском районе Уфы.

       Улица Белякова, бывшая Самарская, названа в честь рабочего-большевика. Находится она в Советском районе, где живут сыновья и внуки товарищей И. М. Белякова по работе в железнодорожных мастерских.

       Рано  приобщился рабочий-медник к революционной  деятельности. Был он умелым конспиратором, распространителем нелегальной литературы. Старшие товарищи-большевики полюбили рабочего паренька. В 1905 году, в семнадцать лет, Иван Беляков был принят в ряды РСДРП.

       Теперь  имя И. М. Белякова все чаще встречалось  в жандармских документах. Умелое использование нелегальных и легальных форм помогало избежать ареста.

       После Февральской революции о жизни  уфимского рабочего Ивана Белякова можно было узнать по протоколам собраний и митингов, по сообщениям большевистской газеты “Вперед!”

       “10 апреля 1917 года, — говорится в одном из материалов газеты, — по окончании работ в Уфимских железнодорожных мастерских было созвано собрание граждан рабочих, принадлежащих к социал-демократической партии. Тов. Беляков сделал доклад об образовании Уфимского комитета партии. После обмена мнениями решено организовать партийный комитет при мастерских...”

       Перед началом собрания кто-то из “железняков”, видимо, новичок, попросил рассказать о себе.

       — Родился я в 1888 году, — сказал Беляков. — С 1905 года большевик. Сейчас вот избрали членом Уфимского губернского комитета РСДРП. В составе комитета Цюрупа, Свидерский, Брюханов. Многие из вас их знают. Да и меня, наверное, знают. Я же из мастерских...

       — Знаем! — отозвалось собрание.

       Нелегко было рабочему, имеющему за плечами лишь начальную школу, быть членом и Уфимского комитета РСДРП, и исполкома Уфимского губернского Совета рабочих и солдатских депутатов, выполнять ответственные поручения. Сориентироваться в сложной обстановке большевикам помогали Центральный Комитет, В. И. Ленин. Под влиянием вождя вырвалась часть социал-демократов губернии, в том числе и Беляков, из пут оборончества. В апреле 1917 года уфимцы обсуждали решения Уральской областной конференции, которой руководил - Я. М. Свердлов, одобрили телеграмму, посланную делегатами В. И. Ленину. И уж совершенно неожиданно увидел рабочий-медник свою фамилию в списке кандидатов в Учредительное собрание от уфимской партийной организации, где на первом месте стоял В. И. Ленин.

       Приближался день, когда загремят залпы “Авроры”. Незадолго до этого, 22 октября, большевики Уфы проводят своеобразный смотр своих рядов. Для того, чтобы усилить боеспособность Уфимского комитета РСДРП(б), его состав переизбирают. Называются кандидатуры Н. П. Брюханова, Э. С. Кадомцева, А. Д. Цюрупы, И. М. Белякова, А. П. Кучкина, А. А. Юрьева, М. И. Родионова, Ф. Я. Першина, А. И. Свидерского и других.

       — Мы, члены Уфимского комитета РСДРП(б), внимательно следили за развитием революционных событий в стране, особенно в Петрограде, — вспоминал А. П. Кучкин. — Ждали, что ЦК партии вот-вот даст сигнал к восстанию в столице...

       В эти дни И. М. Беляков выступает  перед рабочими, солдатами, ведет агитационную работу. После победы Октября он становится активным строителем новой жизни. Белякова в это время можно было видеть во главе рабочей секции Уфимского губернского Совета рабочих и солдатских депутатов, часто он выступал на коротких, но важных заседаниях Уфимского губернского ревкома, губернского комитета партии.

       Очень ярко прошла первомайская демонстрация 1918 года. Проводить этот праздник губком поручил И. М. Белякову. Вот что сообщала потом газета:

       “В  день 1 Мая — пролетарского интернационального праздника имела место грандиозная манифестация, устроенная в этот великий день всеми организациями города, стоящими на платформе Советской власти... Число участников демонстрации достигало 25—30 тысяч, не считая любопытных, шедших возле и за демонстрантами... Бесконечной лентой вилась она по улицам города, потонув вся в море красных знамен... Мощные звуки пролетарских песен, сливаясь с музыкой нескольких духовых оркестров, оглашали улицы, радуя слух всех сочувствующих революции граждан и смущая покой ее врагов...”

       Трудно  приходилось в первые годы Советской  власти. С болью в сердце руководил  И. М. Беляков, заместитель председателя губ совнархоза, эвакуацией из Уфы советских учреждений и их работников во время летнего наступления белогвардейцев в 1918 году. Веселее было, когда гнали беляков из заснеженного предновогоднего города. В освобожденной Уфе создавались новые учреждения. В те дни родился такой документ:

       “...Ввиду  острой нужды в опытных сотрудниках  в коллегии комиссариата городского хозяйства прошу не отказать в  срочном откомандировании в качестве члена в означенный комиссариат тов. Ив. Мих. Белякова”.

       В июле 1919 года И. М. Беляков работает уже членом Президиума губернского совнархоза.

       1920 год. Бывший рабочий железнодорожных мастерских поднимает своих товарищей, весь город на восстановление транспорта. Проводятся коммунистические субботники, своим примером зовут вперед коммунисты. И в строй подвижного состава встают один за другим некогда искалеченные, безмолвные паровозы.

       Казалось, не было тогда дела, которого нельзя было поручить коммунисту Ивану Михайловичу  Белякову. В голодный засушливый год он едет в Курскую губернию заготавливать для Башкирии фураж. Едет в последнюю командировку. В марте 1922 года 34-летний уфимец погибает там от тифа. “Власть труда” жители города читали некролог: “...Не стало тебя, товарищ, но работа твоя осталась, она жива среди рабочей массы — откуда ты вышел и для кого ты жил”.

       Первым  крупным собирателем башкирского  фольклора был Александр Григорьевич  Бессонов. В 1941 году был издан сборник башкирских народных сказок в его переводе на русский язык. К сожалению, А. Г. Бессонову не довелось увидеть свой труд напечатанным: он умер в первые годы революции. Большая часть архива исследователя, собирателя жемчужин башкирского фольклора, затерялась. Оригиналы, записи башкирского текста сказок потеряны или в дореволюционные годы, или со смертью неутомимого энтузиаста.

       Родился А. Г. Бессонов в Вятке в 1848 году. Образование получил в школах духовного ведомства. Очень рано стал обучаться разговорному татарскому и удмуртскому . языкам. Работал народным учителем в Уржумском уезде, в Казани, Оренбурге, инспектором народных училищ Орского и Верхнеуральского уездов Оренбургской губернии, изучил в совершенстве башкирский и казахский языки. Люди, знавшие исследователя, говорили, что Александр Григорьевич в среде бюрократических деятелей дореволюционного просвещения выглядел “белой вороной”. Был он тихим, скромным, невзрачно одетым. Многие удивились, что такого “замухрышку”, “блаженного” назначили инспектором. Они не брали во внимание огромные фактические знания, которыми обладал Бессонов. Он был пожизненным членом Екатеринбургского общества любителей естествознания...

       Знания  А. Г. Бессонов накапливал необычным  путем. Он ходил пешком из деревни в деревню, кропотливо собирая материалы по фольклору и этнографии. Все это делалось за свой счет, без всякой материальной поддержки. Не входило это и в обязанности инспектора. Полицейские власти глухих районов с подозрением относились к его деятельности, не верили, что он представитель школьной администрации, и нередко до выяснения личности забирали в каталажку.