История ниндзя

     Сюрпризность. Поскольку боец обычно сталкивался с профессионалами, отлично владеющими оружием, победу приходилось добывать нешаблонными тактиками, замешанными на сюрпризности и ставящими врага в непривычную для него боевую ситуацию. Наиболее распространенными ошарашивающими действиями являлись неожиданность и внезапность нападения, тесно связанные с невидимостью или усыплением бдительности противника своим внешним видом и поведением; непредсказуемые изменения ("ломка") дистанции; мгновенные отключения (ослепление, оглушение) или обман (ложный шум) органов чувств; использование стандартного оружия в необычной манере и применение незнакомого врагу оружия (например, перчаток с шипами).

       Привязка манеры боя к особенностям  противника. В случае прямого  столкновения лазутчику противостояли самые разнообразные противники, каждый из которых имел собственный уровень мастерства, личные жизненные установки, свои сильные и слабые стороны. Оценить возможности и уязвимые места врага можно было по многим факторам.

         По внешнему виду, непроизвольным движениям и лицу определялось, какие точки бойца наиболее уязвимы, но телосложению предполагалось, в каких боевых приёмах противник, несомненно, опасен, а по манере двигаться распознавалось его место в системе первоэлементов (стихий), исходя из которого и выбирался свой вариант поединка. 

        Переход на тот или иной  вид "боя стихий" должен был  происходить рефлекторно, как  реакция на подсознательную оценку  противника и внешних условий  (так, схватка в узком пространстве  мало подходила для стиля ветра, а встреча с робким бойцом явно соответствовала стилю огня). Созданию нужных рефлексов способствовала жёсткая дисциплина тренировочной схватки, закрепляемая в сонном состоянии и отказ от каких-либо сковывающих правил.

     Естественность  движений (сидзэн) обеспечивает раскованность, свободу, уверенность в бою, отсутствие излишнего напряжения психики и мускулатуры. Чтобы сделать базовые приёмы естественными, человеку необходимо превратить их в столь же привычные, как, например, движение ко рту руки с куском хлеба. Это требует огромного количества повторений изучаемых приёмов. Тут не помогут никакие медитации.

     Научиться правильно распределять вес и  применять силу, перемещаясь при  этом под разными углами вперёд, назад, в сторону, двигаясь по кругу, вращаясь на одном месте.

     Выполнять удары, броски, сбивающие движения, уклоны в различных позициях, отражая  разнообразные виды нападения, разыгрывая какие-то ситуации в лесу, на крыше, в узком коридоре и т.д. Здесь  можно чему-то научиться только вместе с партнёром.

     Принцип "тело и оружие едины". Это высказывание имеет несколько иной смысл, нежели другой известный тезис - "оружие является продолжением тела". В ниндзюцу акцент делается на то, что тело само по себе представляет собой оружие, тогда как любое механическое приспособление (оружие) служит лишь вспомогательным средством для усиления поражающего воздействия движения тела. При работе с любым оружием состояние сознания, базовые принципы, характер передвижений и уклонов, векторы приложения силы, расход энергии - всё остается неизменным.

     Использование обстановки. Благодаря вживанию в  теорию пяти стихий, ниндзя становился естественной частью окружающей среды, а потому мог использовать её как  своё собственное тело. Сюда входили, например, периодические исчезновения в ходе боя на местности, и извлечение выгоды из особенностей боевой площадки (перепад высот, тип поверхности), и употребление деталей обстановки в качестве барьера между собой и неприятелем. Делая ставку на метеоусловия, можно было подставить противника лицом к слепящему солнцу, подогнать решающую технику к моменту ухода луны за тучу, выманить врага в дождь на скользкую поверхность.

     Анонимность. В любых своих действиях ниндзя обязан был оставаться не узнанным. Идентификация его могла поставит под удар контактеров и расшифровать прошлые и будущие акции клана. В боевых условиях такая анонимность обеспечивалась работой в невидимости и специфической маской-капюшоном, оставляющей открытыми лишь глаза. Импровизируя, для этого можно использовать шарф или какую-либо растягивающуюся тканевую трубку (чулок, кусок свитера). Затрудняя идентификацию, маска, кроме того, устраняет демаскирующее отсвечивание кожи лица и приглушает шум дыхания.

     Привыкание  к оружию. Подобно тому, как самурай, вооружившись мечом, вытягивает его из ножен, пробует остроту клинка, взвешивает в руке, делает несколько махов в воздухе, а потом начинает рубить лозу и соломенные мишени, так и ниндзя должен привыкнуть к любой изучаемой технике, сделать её своей.

         Осваивая, например, удар кулаком,  он сначала выбирает наиболее удобный для себя способ формирования кулака, пробует различные траектории нанесения им ударов. Основная цель - добиться естественности, раскованности движений.

        Ниндзя действовали тайно, а  поэтому старались ничем не  выделяться среди окружающих, всячески избегали столкновений с ними. На всех дорогах средневековой Японии, у всех городских и деревенских ворот стояли заставы. Подозрительных путников подвергали тщательному обыску. Поэтому ниндзя имел при себе минимум снаряжения.

     Кусок верёвки или цепь, полотенце, посох, короткий крестьянский нож, может быть - серп, немного еды и лекарств, кремень для высекания огня, вот и всё. С таким грузом он мог свободно передвигаться, не опасаясь проверок. Достигнув места назначения, ниндзя из подручных средств изготавливал приспособления, в которых нуждался, а оружие (если в том была необходимость) отбирал у противника. Выполнив задание, он уничтожал или прятал свои инструменты и снова принимал облик безобидного путника.

         В качестве оружия ниндзя чаще всего использовали сельскохозяйственные орудия и предметы повседневного обихода. Такой принцип позволял им не вызывать ненужных подозрений, не иметь при себе лишних вещей, не усложнять себе жизнь проблемами изготовления клинков, рукоятей и других технически сложных изделий.

        Вот почему одним из самых  главных видов их вооружения (если  не самым главным) была деревянная  палка.  Существует путаница в  отношении размеров этих палок.  Чтоб избежать её, возьмем за  основу тот факт, что средний  рост японского мужчины в Средние Века составлял примерно 150 см. (это сегодня японцы стали выше благодаря пище, богатой животными белками). Длина посоха не превышала длины человеческого роста (плюс высоту деревянных сандалий - "гэта"), но чаще всего равнялась расстоянию от земли до плеча. Иными словами, она колебалась в пределах 140-160 см.

         Посох в бою держали, как  правило, двумя руками. Техника  работы с ним представляла  нечто среднее между использованием  копья (яри) и алебарды (нагината). Она включала в себя тычковые (лицо, горло, сердце, солнечное сплетение, пах) и маховые удары, секущие (по суставам рук и ног), блокирование вражеского оружия, удушения, комбинированные сковывания. Использовали посох для опоры в прыжковых ударах ног, для загребания и бросания в лицо врагу песка или грязи.

        Коса и серп (по-японски "кама" или "гама") - это классическое  оружие крестьян, участвовавших  в войнах и мятежах. Существует  много разновидностей серпов  и кос, отличающихся друг от  друга длинной деревянной рукоятки, длинной и степенью кривизны лезвия, способами его прикрепления к древку. В принципе, чем длиннее ручка и лезвие, и чем они прямее, тем выше эффективность камы как оружия, но тем труднее прятать это оружие под одеждой. Чаще всего применяли одновременно два серпа: "о-гама", серпом на длинной ручке (до 120 см.) парировали и отклоняли вражеские атаки, а малым серпом, "ната-гама" (лезвие 15-30 см, ручка 20-45 см.) поражали противника.

         Основными мишенями при атаке  серпом являются кисти рук,  держащие оружие, локтевые и коленные сгибы, шея и голова, спина и бока. В современных условиях, когда больше нет самураев, вооружённых мечами и копьями, серп ещё эффективнее в ближнем бою, чем прежде. Им очень удобно перехватывать удары ногами, успешно противостоять любому противнику, вооружённому холодным оружием (шестом, цепью, дубинкой, кинжалом и т.д.). Можно даже метать его в цель. Остановить хорошо тренированного бойца, вооружённого двумя серпами, можно только выстрелом из пистолета или автомата.

          Свободно работать одним серпом, тем более - двумя, очень непросто. При слабом владении техникой, ими легче ранить себя, чем противника. Требуется много времени (несколько лет ежедневных упорных тренировок), прежде чем придёт ощущение серпов чем-то вроде естественного продолжения своих рук. Поэтому для тренировки следует применять только учебное оружие, с тупыми деревянными "лезвиями", полностью исключающими порезы и уколы. Наиболее подходящая длинна ручки тренировочного "ната-гама" - от запястья до локтевого сгиба, "о-гама" - от запястья до подмышки.

        Чисто технически рукопашный  бой ниндзя (тайдзюцу) включал в  себя концентрированные удары  конечностями по наиболее уязвимым  местам человеческого тела (дакэн-тайдзюцу), костоломные захваты, броски, болевые  воздействия (дзю-тайдзюцу). В технику рукопашного боя входили также разнообразные уклоны (каваси), падения (укэми), кувырки с перекатами (кайтэн), колёса (дайсярин) и прыжки (тоби).  

     Медитация ниндзя. Основные этапы  подготовки сознания. 

     Первая  ступень. Осознание бренности человеческого тела, ограниченности телесных возможностей. Размышляя об этом, нужно полностью осознавать и увидеть в конкретных образах, насколько слаб, несовершенен и беспомощен человек, свыкнуться с мыслью о тысячах болезней и нелепых случайностей, которые могут разрушить (и рано или поздно разрушат!) хрупкую телесную оболочку. Необходимо мысленным взором рассмотреть весь процесс собственного увядания и неизбежной смерти. В том числе увидеть свой собственный раздутый труп, трупные пятна, изъеденные червями куски тела, обглоданный скелет и т.д.

     Вторая  ступень. Уяснения того факта, что органы чувств нередко дают нам неадекватное восприятие реальности. Необходимо представить  себе и прочувствовать все возможные  ситуации, в которых органы чувств могут обманывать человека, вводить его в заблуждение, давать искажённую картину того, что происходит вокруг.

     Третья  ступень. Посвящена размышлениям на тему о непостоянстве и несовершенстве человеческого ума. Следовало думать о том, как быстро и непоследовательно  меняются у человека взгляды, вкусы, предпочтения. Как то, что ещё вчера казалось драгоценным, сегодня теряет всякое значение, и наоборот; сколь условно деление на приятное и неприятное, хорошее и плохое, вредное и полезное. Задача медитации данного этапа сводилась к постижению относительности любых умозаключений.

     Четвёртая ступень медитации предназначена  осознанию собственной незначительности в масштабах Вселенной, в космическом  пространстве и времени, в вечном круговороте Природы и её стихий.

     Пятая ступень представляла собой медитацию о том, как материальные факторы всех видов стремятся в этом земном мире возобладать над духовными. Задача данного этапа заключалась в избавлении от плотских желаний и обычных земных привязанностей.

     Шестая  ступень ставила главной задачей  избавление от эмоций и чувств, возбуждаемых общением с другими людьми, в том числе с родными и близкими.

     Для ниндзя, прошедшего изощрённую психофизическую  и религиозно-философскую подготовку, не существовало понятий добра и  зла, ибо, научившись воспринимать мир  во всей его данности, он понимал условность деления на "хорошее" и "плохое". Умение "видеть" истину, освобождённую от эмоциональных и социальных оценок, позволяло ему действовать наверняка, руководствуясь не логикой, а интуицией. Ниндзя мог не верить своим глазам и ушам, но на интуицию, позволявшую проникать в самую суть любой ситуации, он полагался всегда. Вот почему закалённые в битвах и презиравшие смерть самураи нередко теряли выдержку и чувствовали себя беспомощными, сталкиваясь с мастерством воинов-теней.  
 
 
 

     Колдовство  воинов ночи 

     Знания, необходимые для колдовства, ниндзя удалось почерпнуть у странствующих  горных монахов ямабуси, разработавших  особую разновидность йоги. Она была настолько углублена в мистику  и непонятна обществу, что монахов-ямабуси  часто считали сумасшедшими. Однако ниндзя во всем умели видеть практическое зерно.

         Из того, что досталось от ямабуси,  наиболее известны «волшебные  сложения пальцев» — кэцу-ин. Они перекликаются с буддийскими  «мудрами» — жестами, работающими  на уровне биополя. В восточных храмах часто можно найти статую Будды, сопровождающего дзэн-медитацию этими простыми жестами. Но монахи-ямабуси развили сложения пальцев почти до уровня точной науки, которая могла быть и оружием, и лечением: с помощью пальцевых сложений формировался контур, подобный радиопередающему, и нужные сигналы транслировались в мозг противника, чтобы подавить его волю и координацию, вызвать спазмы и тому подобное. Другие сложения применялись для оздоровления и придания себе боевого настроя. Были разработаны специальные последовательности жестов, и в том числе знаменитая «Защита девяти сложений», которая через ниндзя дошла до нашего времени. Особенно практика сложения пальцев стала известна после  того, как в 1973 году пожилой токиец Масааки Хацуми объявил себя тридцать четвертым патриархом ниндзюцу стиля тогакурэ-рю и стал обучать всех желающих.