Феномен самозванства

 
 
 

Реферат по теме:

«Феномен самозванства» 
 
 
 
 
 
 

Выполнила:

Незамова Екатерина

Студентка 1 курса группы 107И

Факультета  иностранных языков 
 
 
 
 
 
 
 
 

2011 год 

Содержание 

  

1. Введение 

2. Феномен самозванства 

3. Игра в царя 

4. Сколько их  и что их гонит? 

4.1. Лжедмитрий I 

4.2. Лжедмитрий II  

4.3. Лжедмитрий III 

4.4. Емельян Пугачев 

4.5. Княжна Тараканова 

4.6. Т. Акундинов 

5. Заключение 

Список используемой литературы 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

Самозванство  – безусловно, один из тягчайших  грехов. Несмотря на это, оно становилось  в некоторые времена расхожим делом, и присваивали себе чужое имя не только самые дурные люди. На Руси эпоха, в центре которой Великая Смута, - золотое время для самозванцев. Их было так много, а значение некоторых столь велико, что исследователи нет-нет, да и задумывались: а не был ли тот или иной из них не таким уж и самозванцем?

Бедствия Смутного времени потрясли ум и душу русских  людей. Современники винили во всем проклятых  самозванцев, посыпавшихся на страну как  из мешка. В самозванцах видели польских ставленников, орудие иноземного вмешательства. Но то была лишь полуправда. Почву для  самозванства подготовили не соседи Россия, а глубокий внутренний недуг, поразивший русское общество.

Данной теме посвящено очень много литературы. Условно можно поделить на 3 части:

1.   Причины  появления самозванчества.

Ключевский В.О. считал: «Вопрос, как могла возникнуть сама идея самозванчества, не заключает в себе какого-либо народно-психологического затруднения. Таинственность, какою была окружена смерть царевича Димитрия, порождала противоречивые толки, из которых воображение выбирало наиболее желаемые, а всего более желали благополучного исхода, чтобы царевич оказался в живых устранил тягостную неясность, которой заволакивалось будущее. Расположены были, как всегда в подобном случае, безотчетно верить, что злодейство не удалось, что проведение и на этот раз постояло на страже мировой правды и приготовило возмездие злодеям».

2.  Первоначально  всё внимание историков было  сосредоточено на вопросе о  том, кто скрывается под личиной Лжедмитрия I. Большинство историков придерживалось мнения, что имя сына Ивана Грозного принял беглый монах Григорий Отрепьев. Но самый крупный знаток Смутного времени С.Ф. Платонов пришел к заключению, что вопрос о личности самозванства не поддается решению. Подводя итоги своего исследования, историк с некоторой грустью писал: «Нельзя считать, что самозванцем был Отрепьев, но нельзя также утверждать, что Отрепьев им не мог быть; истина от нас пока скрыта».

3. Анализируя  ход смуты можно с полным  основанием утверждать, что важна  не была не личность самозванца, а роль, им сыгранная.

«Самозванство – это беда, грех и пагуба. Самозванство – Это не быть, а казаться, не жить, а играть. А России нужно не казаться, а быть, быть, быть»- писал Панченко С.С.  
 
 
 

2. Феномен самозванства 

  

Завыли  мамки, вопль и  плач царицы, 

Звучит  немолчно в зареве набат, 

А на траве в кровавой багрянице 

Царя  Феодора убитый брат. 

В заре горит грядущих гроз багрянец, 

Мятеж и мрак, невнятные  слова,  

И чудится далекий  самозванец 

И темная растленная Москва 

 Для того чтобы понять, откуда и почему появились самозванцы, следует обратить внимание на власть (самодержавие). В истории недоверие к прежнему авторитету может достигнуть такой силы, что само по себе сплачивает общность и олицетворяет единство – нации, народа, страны.

Именно это  «раздвоение единого» с самодержавием  случилось вскоре после смерти Ивана  Грозного: «духовная аппозиция» кроткого и блаженного Федора, пресечение династической  ветви «Рюриковичей» в связи  с гибелью царевича Дмитрия, жестокое правление Бориса Годунова – «чужака» и в своем роде «самозванца», - было ступенью падения авторитета самодержавия, приведшего к появлению уже настоящего самозванца – в окружении иностранного войска, честолюбивых бояр, изменивших непопулярному Годунову и жаждущих реванша, и народа, чаявшего «настоящего», «хорошего» царя.

Само представление  о царской власти раздвоилось. Есть реальный царь, трактуемый как «незаконный», «неправедный», «дурной» и т.п., и есть желанный царь, противостоящий реальному, который представляется как «добрый», «праведный», а значит, и «законный», «истинный». Первый царь, несмотря на свою «реальность», понимается, как злодей и должен быть свергнут с трона как не отвечающий идеалу царя; другой царь, хотя бы и самозваный, претендует на замещение царя «неистинного», ложного и в общественном мнении выглядит соответствующим идеалу настоящего царя, а поэтому и признается настоящим.  

В неблагоразумном  образе действий правительства и  общества, так печально поддержанном самой природой, вскрылась такая  неурядица общественным отношений, такой социальный разброд, с которым  по пересечении династий трудно было сладить обычными правительственными средствами. Эта вторая причина Смуты, социально-политическая, в соединении с первой, династической, сильно, хотя и косвенно, поддержала Смуту тем, что обострила действие первой, выразившейся в успехах самозванцев. Поэтому самозванчество можно признать тоже производной причиной Смуты, вышедшей из совокупного действия обеих коренных. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. «Игра в царя» 

Показательны  исторические примеры, проводимые и  анализируемые Б. Успенским. Так, дважды (во всяком случае, это достоверно известно) первый венчанный царь и самодержавен всея Руси Иван Грозный предпринимал «игру в царя», усиживая на свой престол мнимого царя, самозванца, сопровождая этот акт шутовской церемонией. Первый раз Иван «играет в царя» со своим конюшим, боярином Иваном Петровичем Федоровым, подозреваемым в заговоре против Грозного. Воздав ряженому царю царские почести и склонившись перед ним, Грозный собственноручно убивает инспирированного им же самозванца (1567 год). Второй раз, в 1575 году, игра в царя преследует иные (не кровавые) цели: Иван Грозный венчает царским венцом Симеона Бекбулатовича, прямого потомка ханов Золотой Орды, и отдает ему в правление «земщину», в то время как сам оставляет за собой «опричнину». Таким образом, Грозный ставит на русский престол татарского хана. Ряженым, самозваным царем становится тот, кто ранее имел бы право называться царем и править русским государством; такой царь оказывается теперь царем ложным, царем лишь по внешнему обличию – тем самым и прежние татарские ханы оказываются ложными, а не истинными царями. В обоих случаях «игра в царя» имеет символический характер и служит целями «политического разоблачения».

Другой исторический пример «игры в царя» на престоле – карнавальные действа Петра I, где «князь-кесарь» (Ф.Ю. Ромодановский) пародирует традиционный облик русского царя (предвосхищая принятие Петром титула императора), а «князь-папа» (Н. Зотов) пародирует образ патриарха. Все  эти петровские «игры в царя»  представляют собой новый этап в  борьбе с самозванством и способы  символического укрепления самодержавия в истории России.

Русское самодержавие в лице своих первых и наиболее авторитарных представителей – Ивана  Грозного и Петра I – пыталось утвердить  новое и дискредитировать, осмеять  и отвергнуть старое, используя карнавальный образ самозванца. Однако выходило чаще всего (и в конечном счете) наоборот: русские цари, заклиная образы своих соперников и конкурентов в борьбе за самовластие, словно вызывали из бездны духов, разрушавших создаваемое ими царство. Вслед за тиранией Грозного последовала Смута, приведшая десятки самозванцев; следом за провозглашением Петром Великим себя императором надвигалась череда дворцовых переворотов, интриг, коррупций, борьбы за власть. Династический кризис, постигавший в том и другом случае самодержавие, порождал самозванство с железной необходимостью. 

Если самодержавные  деспоты провоцировали явление  самозванчества с тем, чтобы наглядно расправиться с признаками прошлого, будто бы угрожавшими их единовластию, то вскоре сама жизнь родила претендентов на власть, которые были фактически самозванцами в неменьшей степени, нежели конкурировавшие с ними действительные самозванцы. Так, отпрыск татарских мурз и опричник Грозного Борис Годунов представлялся многим своим современникам самозванцем, имеющим на русский престол не больше прав, чем Лжедмитрий. Ведь последний гипотетически мог быть сыном и законным наследником Ивана IV, в то время как Борис Годунов не мог стать им в принципе, будучи опричником Грозного и шурином его бездетного сына Федора. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Сколько их и  что их гонит? 

 

Этим тревожным  вопросом задавался Владимир Короленко, исследуя психологию самозванства. В  самом деле, сколько их было? Трудно сказать. Лженеронов было, по крайней мере, три. Особенно поражало Короленко количество российских самозванцев, заставивших писателя прийти к горестному выводу, что «Россия вообще страна самозванцев». Имеющиеся в нашем расположении факты из русской истории о самозванцах и впрямь поражают: 

·          «князь» Иван – «сын» Ивана  Грозного от Анны Колтовской; 

·           «царевич» Лаврентий – «внук» Ивана Грозного, «сын» убитого  тираном царевича Ивана; 

·          Три Лжедмитрия; 

·          Целый выводок «сыновей» царя Федора Иоанновича, который на самом деле с трудом стал отцом лишь умершей в раннем детстве царевны Феодосии: два Петра, Август, Василий, Савелий, Семен, Клементий, Ероша, Мартынка… 

·          Два лже-Ивашки – «сыновья» Лжедмитрия I и Марины Мнишек; 

·          «царевич» Симеон – «сын» Алексея Михайловича; 

·          Петр и Алексей – «сыновья»  Петра I; 

·          Череда «Петров III»; 

·          Адъютант Опочинин – «сын» Елизаветы  Петровны и английского короля, якобы  приезжавшего в Россию инкогнито; 

·           Княжна Тараканова – «дочь» Елизаветы  Петровны; 

·          Отставной солдат Николай Степанов – «сын» Екатерины II; 

·          «сын» Павла I – «великий князь  Константин Павлович; 

·          Лже-княгиня Лович «жена» Константина Павловича; 

·          «Анастасия» - «дочь» Николая II, спасшаяся  от расстрела… 
 

4.1 Лжедмитрий I 

В 1602 году в Речи Посполитой объявился человек, выдававший себя за чудом уцелевшего царевича Дмитрия, сына Ивана IV, погибшего в Угличе 15 мая 1591 года. В действительности самозванец был галичский дворянин Юрий (Григорий) Отрепьев, постригшийся в монахи Чудова монастыря, а затем бежавший в Литву. Возможно, он был ставленником опальных бояр Романовых.

Поначалу польский король Сигизмунд III помогал самозванцу тайно. Лжедмитрию, принявшему католичество, с помощью сандомирского воеводы Юрия Мнишека, на дочери которого – Марине – он обещал жениться, удалось собрать отряд наемников из 4 тыс. человек.

Он умел воодушевить  своим делом воинские массы, умел подчинить их своим приказаниям  и обуздать дисциплину, насколько  это допускали общие условия  места и времени; он был действительным руководителем поднятого им движения.

В октябре 1604 года Лжедмитрий вступил в южные окраины, охваченные волнениями и восстаниями. На сторону самозванца перешел ряд  городов, он получил пополнение отрядами запорожских и донских казаков, а также местных повстанцев. К  началу 1605 года под знаменами «царевича» собралось более 20 тыс. человек.

21 января 1605 года  в окрестностях села Добрыничи Камарицкой волости произошло сражение между отрядами самозванца и царским войском во главе с князем Мстиславским. Разгром был полный: Лжедмитрий I чудом спасся бегством в Путивль.