В разряд «племя татарское» Пестель включил народы, исповедующие мусульманство. «Им дозволяется оной веры держаться и всякое насилие против нее воспрещается»[2, с.125]. Рекомендовалось «дружелюбием и кроткими убеждениями их склонять к восприятию святого крещения, на каковой конец, - писал Пестель, полезно посоветоваться с их духовными чинами»[2, с.121]. В будущем предусматривалось введение запрета на такой «вредный обычай», как многоженство.

    «Народы кавказские» подразделялись Пестелем на два разряда – «мирных» (находившихся под властью России и «буйных» (отказавшихся покориться этой власти и боровшихся за свою независимость). Первой группе кавказских народов, считал автор «Русской Правды», временное верховное правление должно ввести на их территорию российскую администрацию и распространить на них общероссийские законы. Вторых предлагалось «силою поселить во внутренность России», чтобы сломить их сопротивление, однако не ставить эту категорию населения вне закона, а предоставить ей все права российского гражданства.

    В отношении «народа еврейского» Пестель, видя бесперспективность его ассимиляции, выдвигал утопичный план оказания «содействия евреям к учреждения особенного отдельного государства в какой-либо части Малой Азии»[2, с.121]. Для этого Временное верховное правление должно назначить им «сборный пункт» и дать достаточно русского войска «в подкрепление». Впрочем, Пестель отдавал себе отчет в малой вероятности исполнения этого плана. «Так как сие исполнение, - писал он, - требует особенных обстоятельств истинной гениальной предприимчивости, то и не может оно быть поставлено в непременную обязанность Временному верховному правлению, и здесь упоминается только для того об нем, чтобы намеку представить на все то, что можно было сделать»[2, с.232].

    Будущий статус иностранцев в России Пестель  определял следующим образом. Он подразделил их на две категории – «подданных» и «неподданых». «Первые суть те, которые постоянное пребывание в России основали и в подданстве  присягнули. Вторые суть те, которые только на время в Россию приезжают или в подданстве присягнули»[2, с.130]. К первой категории он относил остзейских немцев и немцев-колонистов Поволжья и юга России, поляков литовских и белорусских губерний, армян, греков и прочих  «подданных иноземного происхождения», обосновавшихся в России. Всем предлагалось сделать выбор: «желают ли они быть русскими или хотят быть иностранцами»[2,с.121]. В случае отказа “быть русскими” они обязаны подать Временному верховному правлению прошения об освобождении от подданства и тем самым перейти во вторую категорию. «Что же касается до второго разряда, то есть до не подданных иностранцев, то всегда будет Россия всяким гостям рада и  будет им покровительство и всякую любовь оказывать»[2, с.109]. Однако, говорится в «Русской Правде», они не могут иметь в России какое-либо недвижимое имущество, «пользоваться правами политическими, предоставляемыми одним только российским гражданам»[2, с.104], не имеют права «вступать в государственную службу или какую-либо отрасль правления и продолжать оную, исключая министерство просвещения»[1, с.114]. В случае желания кого-либо из них получить все права гражданства требовалось подать прошение о вступление в подданство России и, «вступи в оное, будет он уже признаваться русским»[2, с.112].

    «Право благоудобства», по мысли Пестеля, должно было служить «целостности и единству великого государства Российского», а также «безопасности границ». Пестель полагал, что границы России должны быть “раздвинуты” (как дипломатическими, так и военными методами) до ее «естественных пределов». Это означало бы закрепление за ней территории Дальнего Востока, части Монголии, «киргизских земель» (то есть южной части Казахстана и всей Средней Азии), черноморского побережья Кавказа, «воссоединение с Молдавией». «Далее же отнюдь пределов не распространять», - писал Пестель[1, с.140]. В то же время он подчеркивал, что Россия - не агрессивное государство, грозящее войной соседям. «Сильное государство, - указывал Пестель, - опирающееся на народ великий, должно всегда помнить, что могущество дано ему от Проведения не для утеснения соседей, но для действий праведных и согласных с чистой совестью»[2, с.110].

    В целом, несмотря на отмеченные здесь некоторые черты ограниченности «Русской Правды» Пестеля, обновленные в значительной степени самой эпохой, это был самый радикальный из конституционных проектов, разработанный декабристами, выдающийся документ декабристкой идеологии, вобравший в себя лучшие достижения передовой общественной мысли того времени. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. «КОНСТИТУЦИЯ» МУРАВЬЕВА

3.1.Система  органов государственной  власти и административно-территориальное  деление по «Конституции»

    Теоретической основой программы Н. Муравьева, так же как и П. И. Пестеля, была просветительская философия, а сама программа объективно выражала задачи буржуазно-демократического переустройства страны, но она являлась плодом самостоятельного политического творчества, но основе западноевропейского и американского опыта, и применения его к русской действительности.

    Однако  если Пестель после 1821г. становится убежденным республиканцем, то Н. Муравьев проделал обратную эволюцию, став сторонником монархического образа правления, ограниченного конституцией, введения высокого имущественного ценза для занятия правительственных должностей. Впрочем, и после 1821г. Н. Муравьев не был последовательным защитником монархической формы правления, допуская правомерность установления республики.

    Сохранилось три варианта конституционного проекта Н. Муравьева: найденный у Трубецкого и приложенный к следственному делу, «Пущинский» и так называемый «тюремный». Ни один из этих вариантов, в отличие от «Русской правды» Пестеля, не был обсужден всем Северным обществом, не был проголосован и принят в качестве официальной программы Северного общества и отражал взгляды лишь умеренной группы единомышленников Н. Муравьева. Первая редакция содержит «Вступление» и 13 глав, подразделенных в общей сложности на 93 параграфа. Более обширной по содержанию является вторая редакция, состоящая также из 13 глав, но содержащая уже 134 параграфа. В третьем варианте отсутствует подразделение на главы и параграфы, но выделены заголовками 15 вопросов о новых центральных и местных органах власти, о преобразовании полиции и судебных органов, а также о порядке изменения конституции.

    Рассмотрим  содержание конституционного проекта  Н. М. Муравьева с учетом тех изменений, которые им вносились в каждую редакцию.

    Принципиальное  значение имеет ярко, эмоционального написанное «Вступление» к первому варианту  проекта. Во «Вступлении» говорится: «Опыт всех народов и времен  доказал, что власть самодержавная равно гибельна для правителей и для общества, что она не согласна ни с правилами святой веры нашей, ни с началами здравого рассудка. Нельзя допустить основанием Правительства произвол одного человека; невозможно согласиться, чтобы все права находились на одной стороне, а все  обязанности на другой. Слепое повиновение может быть основано только на страхе и не достойно ни разумного правителя, ни разумных исполнителей. Ставя себя выше законов, государи забыли, что они в таком случае вне законов, вне человечества! Что невозможно им ссылаться на законы, когда дело идет о них самих. Одно из двух: или они справедливы тогда к чему же не хотят и сами подчиняться оным, или он несправедливы тогда зачем хотят подчинять их другим. Все народы европейские достигают законов и свободы. Более всех их народ русский заслуживает и то и другое»[1, с.27].

    Итак, основными принципами, изложенными во «Вступлении» к Конституции, являются суверенитет народа, верховенство закона (в данном случае конституции) и необходимость федеративного устройства для такого обширного государства, как Россия. Эти положения и нашли свое развернутое воплощение в Конституции Н. Муравьева.

    Конституция Н. Муравьева провозглашает: «Русский народ, свободный и независимый, не есть и не может быть принадлежностью никакого лица и никакого семейства»; «Источник верховной власти есть народ, которому принадлежит исключительное право делать основные постановления для самого себя»[1, с.36]. В этих статьях нашло свое выражение одно из основных положений естественного права - право народа самому устанавливать законы и определять тот образ правления, какой ему наиболее подходит и какой защищает его права и свободы.

    Согласно  проекту Н. Муравьева, будущая Россия должна представлять собой федеративное государство - он был сторонником государственного устройства Северо-Американских Штатов. Империя делилась на отдельные федеральные единицы, которые Муравьев назвал «державами», обладающих определенной автономией, - со своими «столицами», законодательными и исполнительными органами власти, правом самостоятельно решать свои внутренние дела. В заключительной части «Вступления» к первому варианту проекта определены следующие взаимоотношения центральной власти и этих административных единиц: «Под надзором государя одно законодательное Собрание находится в столице и делает все распоряжения, общие для всего государства; частные распоряжения, касающиеся до областей, представлены областным законодательным собраниям, образованным наподобие Столичного, и таким образом достигается благосостояние целого и частей»[1, с.29].

    Федеративное  устройство в такой обширной стране, как Россия, по мнению Н. Муравьева, явится противодействием чрезмерному усилению центральной власти, которая в централизованном государстве неизбежно выльется в деспотическое правление. Федерация гарантирует страну от деспотии, обеспечит сохранение свобод граждан.

    По  первому варианта проекта Россия должна состоять из федерации 14 держав и двух областей (уездов). По второму варианту федерация состояла из 13 держав и двух областей. Державы подразделялись на уезды (поветы). В среднем планировалось по 13-14 уездов в каждой державе (всего 569). Уезды в свою очередь делилась на волости с числом жителей от 500 до 1500 мужского пола в каждой. Столицей будущей федерации по первому варианту, как и у Пестеля, должен стать Нижний Новгород – город, славный своим героическим прошлым во время политической интервенции XVII века, центр страны, который впоследствии будет переименован в Славянск, а по второму варианту столицей становилась Москва, которая вместе с прилегающим к ней округом выделялась в «столичную» Московскую область.

    В Российской федерации по проекту Н. Муравьева, не входила Польша, которой, по-видимому, предполагалось предоставить полную государственную самостоятельность. При разработке федеративного устройства страны Н. Муравьев исходил не из национальных, а хозяйственно-экономических особенностей ее регионов. Каждая держава должна была располагаться либо по крупным судоходным рекам, либо по берегам морей. Столицами держав Н. Муравьев выбрал крупные торгово-промышленные центры, речные и морские порты. В третьем варианте деление страны на державы внешне также сохраняется, но сущность федеративного устройства претерпевает значительные изменения. Прежние державы с самостоятельной законодательной и исполнительной властью фактически превращаются в «области, равные нынешним генерал-губернаторствам», а их столицы становятся  обычными центрами  административного управления и центрами судебных округов. Таким образом, державы и области преобразовываются в 15 автономных провинций, утративших предусматривавшиеся ранее черты прежней самостоятельности.

    Н. Муравьев проводит строгое разделение власти - на законодательную, исполнительную и судебную. Согласно Конституции, высшим законодательным органом власти в федерации является двухпалатное Народное вече, состоящее из Верховной думы (верхней палаты) и Палаты народных представителей (нижней палаты). В Верхнюю думу избираются по три депутата от каждой державы и по два депутата от области, то есть 45 депутатов согласно первому варианту и 42 - по второму. В Палату народных представителей избираются по одному депутату от 50 тысяч жителей мужского пола (по расчету Н. Муравьева – всего 456 депутатов). Депутаты в обе палаты избираются на шестилетний срок, при  этом каждые два года 1/3 депутатов переизбирается. Народному вече предоставляется право законодательной инициативы, объявление войны и заключения мира, заключение других договоров с иностранными государствами, принятие решения о предания государственных чиновников (право импичмента).

    По  аналогичному принципу строится и законодательная  власть в державах. Она вручается двухпалатному Державному вече, состоящему из Державной думы и Палаты выборных. В Палату выборных  избирается один депутат от 10 тысяч жителей мужского пола в державе количество депутатов этой палаты колеблется от 15 до 265 человек. Численность депутатов Державной думы составляет 1/3 от числа депутатов Палаты выборных то есть от 5 до 93 человек. Депутаты в обе палаты Державного вече избираются сроком на четыре года, при этом каждый год их часть переизбирается. Державное вече также обладает исключительным правом законодательной инициативы в пределах своей державы, кроме тех прерогатив, которые предоставляются Народному вече, и с условием, чтобы утверждаемые законы и постановления не будут противоречить конституции и законам, принятым в Народном вече. Державное вече может «делать новое разделение края, более сообразное с нуждами и средствами жителей»[1, с.39], выбирать место, время и порядок выборов в различных органы власти в державе, устанавливать размеры прямого налогообложения, отдавать под суд чиновников своей державы,  «делать всякого рода общественные заведения, учебные учреждения, школы  и прочее», «содержать и приводить в порядок пути сообщения»[1, с.55]. Державам запрещается заключать какой-либо союз, договор, трактат «не только с иностранными государствами, но даже и с другой державой Российского союза»[1, с.49], объявлять войну или заключать мир, чеканить монету, учреждать или раздавать знаки отличия, налагать пошлины на ввозимые товары без согласия Народного вече, «начинать войну или неприязненные действия, разве в случае неприятельского нашествия и когда опасность так близка, что никакое медление не может быть допущено»[1, с.46], посылать послов или депутации в другие  государства «под каким бы предлогом ни было»[1, с.54]. Держава обязана выдавать укрывающихся в ней преступников по требованию судебной власти.