Генерал Карбышев

         Опять, в который раз, Карбышев  отправился в дорогу, в очередной  лагерь смерти. Из ставшего прифронтовым  Майданека в тыловой Освенцим.

        Другое название, иной пейзаж. А  суть все та же.

        В Майданеке замучили полтора  миллиона, в Освенциме - свыше  четырех миллионов узников.

        Карбышев этих цифр не знал. Он видел замученных, расстрелянных,  повешенных. Он видел черный дым  крематориев и рвы, наполненные  человеческими телами.

     В Освенцим пленный переставал быть человеком с именем и фамилией - оставался только номер.

        Карбышева поместили в блок  № 11, в котором русских заключенных  совсем не было. Связаться с  кем-либо из своих он также  не мог.

        Когда Карбышев узнал, что в  лагере и его филиалах более  200 тысяч мужчин и около 100 тысяч  женщин, среди которых большинство  политические заключенные, он  воскликнул:

        - Так ведь это силища! Ее бы  собрать в кулак и ударить  по насильникам!

        Чувствовалось, что ему хотелось  самому поскорее включиться в  борьбу.

           1944 год был самым тяжелым для  узников Освенцима. Ежедневно  из разных стран Европы прибывали  транспорты с заключенными. Тысячами  отправляли их в газокамеры. Особенно  зверствовали эсэсовцы с апреля  до сентября. Как раз в эти  месяцы в лагере находился  Карбышев. Бывали дни, когда в  крематориях и на кострах сжигали  в сутки до 15 тысяч человек.  Крематорий дымил, и костры  во рвах горели днем и ночью.

           Массовое истребление заключенных  путем отравления газом началось  в конце 1941 года и продолжалось  до осени 1944 года.

        Этот концлагерь гитлеровцы построили  в Силезии, в 250 километрах от  Варшавы и в 50 от Кракова,  на правом берегу реки Солы, впадающей в Вислу. Глухая, болотистая, затопляемая разливом рек долина. Поблизости от Освенцима - хребты  Бескидских и Карпатских гор.

        Места, знакомые Карбышеву по  первой мировой войне. Он и  тогда был часто на волоске  от смерти, смотрел ей смело  в лицо. Но тогда он сражался, а теперь велась гнусная война  без правил с беззащитными.  И Дмитрий Михайлович презирал  и ненавидел своих палачей. 

        Генерал Карбышев вместе с  другими штрафниками попал в  лагерную команду уборщиков. В их обязанности вменялось с раннего утра до позднего вечера ходить с метлой и вычищать уборные, помойные ямы. В лагерных условиях это был сизифов труд, ибо границей между порядком и беспорядком во всех случаях был произвол надсмотрщика.

        Генералу отвели отдельное спальное  место на нижних нарах около  окна, поручили обслуживать его  Александру Михайловичу Миронову. Работавший на кухне Яков Зуев  готовил для генерала более  питательную пищу. Через некоторое  время Карбышев поправился.

        Когда здоровье Карбышева немного  окрепло, он начал готовиться  к дальнему походу: заключенные  узнали о предстоящей эвакуации.

        Чтобы приучить себя к длительному  маршу, Дмитрий Михайлович много  ходил пешком и установил жесткий  режим дня: утром туалет, гимнастика  на воздухе, завтрак и хождение  по футбольному полю не менее  трех раз вкруговую. После завтрака  он совершал вместе с Мироновым  длительную прогулку по лагерю, продолжавшуюся до обеда. 

        Между тем Красная Армия гнала  фашистов на запад. Отступая, они  заметались в панике. Концлагеря  смерти в Польше - Майданек, Освенцим, Треблинка и другие - изобличали зверства фашистов. Нужно было замести следы кровавых преступлений. Гитлеровцы незамедлительно приняли меры: послали тысячи заключенных выкапывать трупы, дробить кости и сбрасывать в реки Солу и Вислу.

     Всех узников лагеря строем, под усиленным конвоем эсэсовцев, погнали к железнодорожной ветке на поле и погрузили в товарные вагоны.

        Десять дней товарный поезд  вез узников на север. На  одиннадцатый прибыли в город  Ораниенбург. С вокзала довели  до лагеря со спокойной вывеской  на воротах: "Шутцхефтлагерь" - лагерь по охране заключенных.

        Это был Заксенхаузен - образцовая  фабрика смерти, концлагерь уничтожения,  находившийся в 30 километрах от  Берлина. Здесь фашисты готовили  кадры палачей, которых после  "учебы" направляли на оккупированные  территории и в другие концлагеря  осуществлять "новый порядок".

        Заксенхаузен был и своего  рода пересыльным пунктом, вмещавшим  одновременно до 70 тысяч узников.  Отсюда десятки тысяч заключенных  отправляли для уничтожения во  Флоссенбюрг, Майданек, Освенцим, Берген-Бельзен,  Маутхаузен.

        Здесь все было подчинено основной  цели - массовому истреблению заключенных.  Не простые виселицы, а механические  с блоками для подъема жертвы. Не обыкновенная стена для  расстрела, а особый расстрельный  пункт с измерительным прибором  и станком. Камеры для удушения  людей с интенсивной концентрацией  газа. Яды для отравления пищи  и воды. Лаборатории для преступных  медицинских экспериментов. Не  только стационарные, но и передвижные  крематории.

        Широко практиковались телесные  наказания. Наиболее распространенное - порка специальной кожаной плетью  с металлическим стержнем внутри. И даже пороли на специальном  станке.

        Карбышев в Заксенхаузене нашел  давно и энергично действовавшее  антифашистское подполье. В него  входили рабочие и военнопленные  двадцати национальностей.

        Многие подпольщики становились жертвами гестапо и эсэсовцев. Но на их место вставали новые патриоты, самоотверженные борцы с фашизмом.

        Из концлагеря в Маутхаузен началась массовая отправка подозреваемых в подготовке восстания. Среди них был и генерал Карбышев.

        16 февраля 1945 года, в полдень, Дмитрий  Михайлович Карбышев прошел в  ворота очередного лагеря и  стал узником Маутхаузена.

           За несколько лет жуткого плена  Карбышев не раз слышал об  этом лагере, раскинутом на плоской  вершине высокого каменистого  холма. История Маутхаузена так  же мрачна, как и его внешний облик. Первые узники появились в нем сразу же после объявленного гитлеровцами "аншлюса" - присоединения Австрии к фашистской Германии.

        Во дворе блока проходила канализация  со смотровым колодцем. Провинившихся  бросали в него и закрывали  люк тяжелой бетонной крышкой. Тех, кто не выдерживал, валился с ног, заставляли лежать в рваной одежде на снегу по 2-3 часа, затем купали в холодной воде и тут же снова выгоняли нагими на мороз.

        Незримо, тайно и вместе с  тем ощутимо и грозно нарастало  сопротивление обреченных людей.

        В те дни и прибыл еще  один транспорт из Заксенхаузена.

        Комендант лагеря просматривал  поданные ему списки. Карбышев, отнесенный  к категории "нежелательных", не подлежал регистрации и  не был взят на учет в  так называемом "политическом  отделе" комендатуры. Но комендатуру  заранее оповестили, кто этот  советский генерал. Против его  фамилии стояла пометка о категории,  и этого было вполне достаточно.

        Палач решил, не мешкая, расправиться  с опасным для Германии человеком.   Казнь генерала Карбышева, видного  советского ученого с мировым  именем, с соблюдением всех формальностей,  предусмотренных для его "категории", заняла бы слишком много времени.

        А комендант лихорадочно торопился.  И боялся официальной казни.  Это стало опасным. В одиночку  каждый узник бессилен и беспомощен. Объединенные вместе тысячи доведенных  до отчаяния людей могут взбунтоваться,  и расправиться со всеми, кто  стережет лагерь и распоряжается  в нем.

        Комендант прошел по рядам,  задержался возле ссутулившегося  старика - это был Карбышев, - посмотрел  на него зло, но ничего не  сказал и пошел дальше.

        Поверка окончилась. За ней последовала  команда раздеться всем догола.

        Мороз достигал 12 градусов, пробирал  до костей, обжигал изможденные  тела.

        Наступили сумерки. С Альп подул  резкий холодный ветер. Мороз  усиливался. От истощения и холода  люди падали, умирали. Группа обреченных  узников редела.

        Поздно вечером пленных перегнали на площадку между баней-прачечной и каменной "стеной плача", которая находилась слева, возле одной из центральных башен у ворот лагеря.

        Около 11 часов ночи всех повели  в баню.

        На миг мелькнула искра надежды...

        Заключенных вогнали в баню  и пустили из душа сначала  холодную, а затем горячую воду, предварительно закрыв трапы  для стока. Вода в подвале  душевой поднялась выше пола  примерно на пятьдесят сантиметров.  Люди падали, захлебывались в  воде, тонули. Кое-кто пытался взобраться  на площадку, имевшуюся в душевой,  но ее заблаговременно заняли  эсэсовцы и сталкивали узников  в воду. Через полчаса заключенных снова выгнали во двор. Десятки узников уже лежали, скошенные смертью. Стоял двенадцатиградусный мороз. Из брандспойтов ударили перекрещивающиеся ледяные струи. Карбышев медленно покрывался льдом.

        - Бодрей, товарищи, думайте о своей  Родине, и мужество не покинет  вас, - сказал он перед смертью,  обращаясь к узникам Маутхаузена.

           Дмитрий Михайлович Карбышев  погиб  18 февраля 1945г. Но в Маутхаузене еще оставались узники. Остались те, кого не успели замучить, сжечь, заморозить. Те, кто выжил, дождался победы и вырвался из лагеря смерти на волю.

      

 

     Список  литературы. 

1. Решин Е. Г. Генерал Карбышев: Докум. повесть.-4-е  изд., исир.-М.: ДОСААФ, 1987.-317 с, ил.+ 16 л. илл.
2. Познанский В. С. Д. М. Карбышев: Историко-биографический очерк/В. С. Познанский - Новосибирск; Западно-сибирское  книжное издательство, 1980.-192с.