Газданов Гайто

Газданов Гайто (Георгий Иванович) (23.11(6.12).1903, Петербург — 5.12.1971, Мюнхен) — прозаик, эссеист.

Газданов родился в состоятельной осетинской семье, проживавшей в то время в Петербурге. Мать — В.Н.Абациева воспитывалась в семье своего дяди М.Абациева, в доме которого на Кабинетной ул., 19 и родился будущий писатель.

В одном из своих рассказов  Газданов вспоминал: «Я родился на севере, ранним ноябрьским утром. Много раз потом я представлял себе слабеющую тьму петербургской улицы и зимний туман и ощущение необычайной свежести, которая входила в комнату, как только открывалось окно» («Третья жизнь»).

Окончив Петербургский  лесной институт, отец Газданова работал лесничим на Урале, Смоленщине, в Тверском крае, в Белоруссии, и его профессия заставляла семью много ездить по стране, поэтому только детские годы будущий писатель провел в Санкт-Петербурге, затем жил в разных городах России. Он был очень красивым, веселым и образованным человеком, собрал уникальную библиотеку, которую с большим интересом осваивал его сын. Неожиданная смерть отца в 1911 оставила неизгладимый след в душе мальчика. В романе «Вечер у Клэр» он напишет об этом событии: «Ледяное чувство смерти охватило меня, и я ощутил болезненное исступление, сразу увидев где-то в бесконечной дали мою собственную кончину — такую же судьбу, как судьба моего отца».

После смерти отца семья  очутилась в Полтаве, где Газданов учился в кадетском корпусе, а позже в Харьковской гимназии. Мальчик находится в своем собственном внутреннем мире, он много читает, развивается, легко находит общий язык с товарищами, дерзит начальству. Гимназию он оставил после 7-го класса из-за начавшейся Гражданской войны.

В 1919 году Гайто Газданов, еще совсем юным, решает вступить в Добровольческую армию Врангеля, в ряды Белого движения, считая, что правда на его стороне. Там он служит солдатом на бронепоезде.

Этот поступок 16-летнего  юноши объяснялся не столько политическими  мотивами, сколько стремлением испытать нечто новое, романтическим желанием своими глазами увидеть, что такое  война. Очутившись в самой гуще страшной схватки «белых» и «красных»  в Крыму, Газданов ощутил весь ужас насилия, произвола, смерти. Поэтому позже в его рассказах и романах всплывали то как сон, то как воспоминание, то как рок, преследующий человечество, жуткие эпизоды того времени.

Осенью 1920 вместе с остатками  врангелевской армии он покидает Севастополь, навсегда прощаясь с родиной.

Здесь случайно встречает  свою двоюродную сестру, балерину, которая  уехала еще до революции и вместе с мужем жила и работала в Константинополе. Они очень помогли Газданову. Здесь он продолжил учебу в гимназии в 1922. Здесь был написан первый рассказ - "Гостиница грядущего". Гимназия была переведена в город Шумен в Болгарии, где Газданов окончил гимназию в 1923 г.

В том же году Гайто переезжает в Париж.

Обладая отличным здоровьем, выносливостью, невероятной стойкостью духа, с достоинством переносит все  тяготы эмигрантской жизни. Работает портовым грузчиком, мойщиком паровозов, рабочим на автомобильном заводе, ночным таксистом.

Работа таксистом, которая  обеспечивала Газданову средства для существования в течение 25 лет, наложила своеобразный отпечаток и на его образ жизни, и на его творческую судьбу, давая возможность видеть ночную, призрачную, теневую сторону жизни. 

Газданов, живя в Париже, не забывает свои исторические корни. Он общается с русскими эмигрантами.

В своем произведении «Ночные дороги» он пишет: «Иногда, раз в несколько лет, среди этого каменного пейзажа Парижа бывали вечера и ночи, полные того тревожного весеннего очарования, которое я почти забыл с тех пор, что уехал из России, и которому соответствовала особенная, прозрачная печаль моих чувств, так резко отличная от моей постоянной густой. тоски, смешанной с отвращением. Все менялось тогда, точно перенастроенный рояль, и вместо грубых и сильных чувств, которые мучили меня обычно, – неутоленное и длительное желание, от которого тяжелели и наливались кровью мускулы, или слепая страсть, в которой я не узнавал своего лица, когда мой взгляд падал в эти минуты на зеркало, или непобедимое, непрекращающееся сожаление оттого, что все не так, как должно было бы быть, и еще это постоянное ощущение рядом с собой чьей-то чужой смерти, – и я входил, не зная, как и почему, в иной мир, легкий и стеклянный, где все было звонко и далеко и где я, наконец, дышал этим удивительным весенним воздухом, от полного отсутствия которого я бы, кажется, задохнулся. И в такие дни и вечера я с особенной силой ощущал те вещи, которые всегда смутно сознавал и о которых очень редко думал, – именно, что мне трудно было дышать, как почти всем нам, в этом европейском воздухе, где не было ни ледяной чистоты зимы, ни бесконечных запахов и звуков северной весны, ни огромных пространств моей родины».

В конце 1920-х Газданов поступает в Сорбонну, на историко-филологический факультет на 4 года, где изучает историю литературы, социологию, экономические учения.

В это время начинает писать рассказы, они публикуются в пражских журналах «Своими путями» и «Воля России» («Гостиница грядущего», «Повесть о трех неудачах», «Товарищ Брак» и др.). В них заметна традиция Пильняка и Бабеля. Газданов принимает активное участие в работе парижского литературного объединения «Кочевье».

В 1930 в издательстве Поволоцкого в Париже выходит первый роман Газданова «Вечер у Клэр», который принес ему заслуженную известность в среде русской эмиграции.. Роман передает вынесенное Газдановым с Гражданской войны чувство, что «душа выжжена» и что его поколение входит в мир без иллюзий, утратив способность видеть в жизни что-нибудь, кроме постоянно повторяющихся трагических ситуаций, однако еще сохраняя память о романтических переживаниях и мечтах ранней юности. 

Роман начинается с описания любовных свиданий героя с очаровательной и капризной женщиной, в которую он был влюблен в течение долгих лет. И в тот вечер, когда он у нее остается, ему приходится заново пережить все события своей жизни, начиная с самых первых детских воспоминаний до своего участия в Гражданской войне и прощания с родными берегами. Герой отличается некоторой странностью, которая выражается в том, что он «не обладает способностью немедленно реагировать на происходящее» и в то же время знает «какую-то тайну, которой не знают другие».

Это запаздывающее и  таинственное восприятие жизни овеяно печальным ощущением неотвратимости времени, уносящего с собой все  радости и огорчения пережитых  мгновений, безнадежные поиски устойчивых жизненных ориентиров, иллюзорные призраки надежды.

В рецензии на роман М.Осоргин  писал: «В искусном кружеве рассказа незаметно ставятся и не всегда решаются сложнейшие духовные проблемы и жизни, и смерти, и любви, и того неразрешимого узла событий, который мы одинаково можем называть и судьбой, и историей» (Никоненко Ст.— С.9).

Литературная критика  русской эмиграции приветствовала рождение нового художника, отмечая его несомненную природную талантливость, стилистическое мастерство, тем не менее, не всегда принимала свободную манеру его повествования, открытость композиционных решений, отсутствие авторского приговора своим героям (Г.Адамович, Н.Оцуп, М.Слоним и др.).

Характеризуя  собственные художественные установки, Газданов говорил о стремлении «передать ряд эмоциональных колебаний, которые составляют историю человеческой жизни и по богатству которых определяется в каждом отдельном случае большая или меньшая индивидуальность».

Действительность в произведениях  Газданова мерцает перед глазами читателя, то обнажая, то скрывая свои тайны, а рассказчик, как усталый путешественник, стремясь к какой-то неизвестной цели, пытается раскрыть бесконечную сложность вещей, «совокупность которых необъятна для нашей памяти и непостижима для нашего понимания».

В прозе Газданов критики находили традиции М.Пруста и И.Бунина, сопоставляли Газданова и В.Набокова, отдавая приоритет то одному, то др. писателю.

Литературное признание  романа «Вечер у Клэр» открывает  Газданову дорогу в самый престижный журнал Русского зарубежья — «Современные записки», где в 1930-е печатаются его рассказы и романы рядом с произведениями Бунина, Мережковского, Зайцева, Ходасевича, Алданова и Набокова. По сведениям американского слависта Ласло Диенеша, весной 1932 Газданов вступает в масонскую ложу «Северная звезда» по приглашению М.Осоргина и состоит ее членом до самой смерти.

И по жизненному опыту, и  по характеру дарования Газданов не ощущал близости к литературе русского Зарубежья, особенно к ее старшему поколению, которое, на его взгляд, продолжало жить представлениями и художественными верованиями, вывезенными из России.

В середине 1930-х Газданов предпринимает попытку вернуться на родину, узнав о болезни матери, оставшейся в России.

20 июня 1935 он обращается  к М.Горькому: «Сейчас я пишу  это письмо с просьбой о  содействии. Я хочу вернуться  в СССР, и если бы Вы нашли  возможность оказать мне в  этом Вашу поддержку, я был  бы Вам глубоко признателен». Горький выразил сочувствие и  желание помочь, которым не суждено  было осуществиться из-за его  болезни и смерти.

В 1936 Газданов соединяет свою судьбу с Фаиной Дмитриевной Гавришевой, урожденной Ламзаки.

В 1935 появляется в печати роман «История одного путешествия» — наименее печальный из всех его произведений. В основе романа лежит история жизни двух братьев, один из которых (Николай) удачно адаптируется на чужбине, входит в иноязычный мир культуры, сохраняя и непосредственность восприятия жизни, и свои русские воспоминания. Другой — лишь путешествует по жизни, собирая свои впечатления для будущего творчества.

Газданов утверждал независимость личной судьбы человека от общественно-исторических и социальных событий. Жизнь эмигранта не спасает, не мешает личности исполнить свое предназначение на земле, реализовать свою внутреннюю духовную задачу.

В 1936 Гайто напечатал статью «О молодой эмигрантской литературе», заявив, что сознание нового поколения, на собственном опыте познавшего революцию и Гражданскую войну, органически чуждо ценностям и понятиям, восходящим к Серебряному веку, и что после этого опыта стало невозможно писать так, как писали корифеи русской литературы в изгнании. Существование молодого поколения Газданов объявил мифом, поскольку оно представлено только В.В.Набоковым, тогда как другие писатели по-прежнему не осознали, что давно порвалась связь с «культурным слоем» русской классики, ставшей мертвой для тех, кого эмиграция превратила из интеллектуальной элиты в социальные низы.

Статья вызвала острую полемику и обвинения ее автора в «писаревщине», однако они не поколебали веры Газданова в необходимость поиска существенно нового художественного языка, чтобы передать существование «в безвоздушном пространстве... с непрекращающимся чувством того, что завтра все опять «пойдет к черту», как это случилось в 14-м или в 17-м году».

Это чувство преобладает в новеллах и романах Газданова 1930-х годов, которые чаще всего представляют собой вариации мотивов самопознания героя, приходящего к постижению духовной пустоты и повседневной жестокости жизни. Вынужденный постоянно соприкасаться с насилием и смертью, он тщетно ищет некий смысл в той цепочке случайностей, которые неизменно подводят к трагическому финалу.

Незадолго до начала Второй мировой войны Газданов создает роман «Ночные дороги», законченный в 1941 и опубликованный полностью лишь в 1952. В нем воплотились впечатления автора от работы ночным таксистом; повествование густо населено персонажами, которые то исчезают, то вновь предстают перед глазами рассказчика.

 Здесь и представители  русской эмиграции, опустившиеся  на дно парижской жизни, и  сами французы, обитающие на тротуарах,  в маленьких кафе и на набережных  Сены. Встречи и расставания с  этими людьми дают автору-рассказчику  повод задуматься о судьбах  этих несчастных, об их трагической  роли на подмостках истории,  о тщетности всего сущего на  земле. 

Будучи лишь наблюдателем, он редко вмешивается в течение  событий, хотя по возможности проявляет  и милосердие, и сострадание.

Некоторые критики называли «Ночные дороги» жестокой книгой, считая, что Газданов обнаружил пренебрежение к людям, показав их во всем убожестве и разложении.

Однако позиция писателя была более сложной. Она обусловлена  некоторой философской отстраненностью  и пониманием того, что человеческая жизнь заключена в магический круг предопределения, из которого его  может вырвать только смерть. Единственным спасением из этой безысходности  является творчество, минуты которого отодвигают уход и погружают в  спасительную иллюзию бессмертия. В  философских идеях Газданов обнаруживали отголоски идей Платона, Н.Бердяева, Э.Кассирера.

В 1943 году Гайто Газданов и его супруга стали участниками движения Сопротивление во Франции. Она работала связной и переводчицей, а он редактировал подпольную антигитлеровскую газету «Русский патриот», о чем свидетельствует документ, выданный писателю в 1946 году (сейчас он хранится в музее писателя во Владикавказе). Но еще до Сопротивления они с супругой укрывали у себя евреев, бывших военнопленных. Среди спасенных и личный друг Газданова М.Слоним.

Общение с русскими людьми, бежавшими из плена и воюющими на французской территории против фашизма, побудило Газданова в 1945 году (через 10 дней после подписания акта капитуляции немецкой стороной) закончить рукопись на русском языке, посвященную героям Сопротивления. Выпущена в свет на французском языке годом позже и называлась «Я начинаю борьбу» или «На французской земле». Это единственная документальная работа Газданова. 

Л.Диенеш подчеркивал, что Газданов размышлял о советском варианте русского национального характера. Несмотря на рудименты тоталитаризма, которые отмечает писатель в языке и мышлении советских людей, его подкупает удивительная молодость нации, проявляющаяся в стойкости, умении переносить физические страдания.