История танца

На заре существования империи исполнялись только священные танцы, большинство из которых были этрусского происхождения. Например, Люперсалия (Lupercalia), Амбарвалия (Ambarvalia) и др. Сначала тацорами были полуобнаженные пастухи, позже по лугам и долинам проходила процессии настоящих танцоров.

Значительным  торжественным танцем был тот, что  исполнялся саллийцами, жрецами Марса, вдвенадцаттером с избираемыми патрициями. Во время своего шествия 1 марта и в последующие дни они танцевали, распевали песни и гимны, а затем следовали на пир в храме бога Марса. Об этрусском происхождении этой традиции свидетельствуют буквы, найденные на гемме под изображением воооруженных жрецов, несущих щиты. Был такой же обычай и у женщин-саллиек. 
Военным танцем, введенным Ромулом в память о похищении сабинянок, был Салтатио белликрепа (Saltatio bellicrepa) .

Пиррический танец (рис. 13) был привезен в Рим Юлием Цезарем из Азии. Там его исполняли дети влыдык Азии и Витинии.

Римская империя увеличивалась благодаря  завоеваниям – и вместе с новыми обычаями усваивала и искусство. Но в таком случае оно больше не могло развиваться, а потому опошлялось и деградировало. Танцы Греции и Этруссии в исполнении пленников-азиатов на площадях Рима очень быстро приобретали слишком фривольный характер и превращались в оргии.

В Риме в большем почете было стремление обогащаться, а потому свои силы люди отдавали торговле и завоеваниям, а не творчеству и науке. Поэтому Римская империя в целом так никогда и не достигла той духовной высоты, на которой стояла Греция в период своего расцвета.

В танцевальном искусстве в Риме всех превосходил Апий Клавдий. Саллюстий же пишет о восхитительной танцовщице Семпронее: «psaltere saltare elegantius». С уверенностью можно сказать, что в те дни дамы играли на музыкальных инструментах и танцевали – но только не коренные римлянки. Они могли принимать участие лишь в обрядовых танцах. Именно они довели до совершенства мимические танцы во время правления Августа, провозгласившего величие Musica muta (музыки молчания). И только после II Пунической войны обычаи греков стали популярны в Италии – а потому молодые итальянцы стали учиться танцевать.

Умение  двигаться и выразительно жестикулировать были просто необходимо актерам, потому что надетые на них маски предупреждали зрителя о дальнейшем течении действия. К профессии актера никогда не относились всерьез. Но вскоре произошла перемена, которая дала повод Цицерону произнести свою знаменитую фразу: «Трезвый не танцует». В конечном итоге, танцоры низшего социального класса завладели сценой, результат чего можно было видеть в Геркулениуме и Помпее.

Театральный хор в Риме отличался от подобного в Древней Греции. В последнем оркестр, хор и танцоры располагались на 12 футов ниже сцены и поднимались по ступеням наверх, лишь когда это требовалось. У римлян же оркестра не было, хор не участвовал в комедиях, но только в трагедиях и занимал место на сцене.

Организацией  и руководством хора занималась публика, а в древние времена расцвета Греции – хормейстер.

Император Тиберий своим декретом отменил  Праздник Сатурналий и изгнал многих преподавателей танцев. Но никакие постановления Сената не могли обеспечить благопристойное поведение граждан. Правительственные указы оказались просто недейственны в борьбе с иноплеменными жителями Римской Империи, привыкших в танце выражать чувственность и своеволие.

Возможно, воодушевление, вызванное жестокими  боями в Колизее, подавило влечение к более тонким искусствам. Историки говорят нам, да и всем известно, что стало с Великой Империей. Занятия танцами, музыкой и поэзией были просто вытеснены плотскими наслаждениями.

Глава четвертая. Английский танец от древних времен до XV века ^{к оглавлению}

Раннеанглийские и средневековые танцы до XIV века.  
Танцы в церквях и религиозные танцы. 
Танцы жонглеров. Военные танцы. Хорнпайп. Акробатические и шутовские танцы. 
Изображения танца жонглеров, хорнпайпа, танца с мечами, акробатических и различных комических танцев.

Следующее изображение (рис. 28), хотя и не является примером христианского искусства, переносит нас в христианскую эру. Вероятно, танец Саломеи с его дьявольской наградой вызывал предубеждение во времена апостолов, во всяком случае, мы не находим в искусстве того периода ни одного примера танца как развлекательного зрелища. В то же время сам танец перед Иродом является доказательством того, что высшие классы иудейского общества все же танцевали ради увеселения.

Однако  с того момента, как христианство становится главенствующей и общепризнанной религией, мы находим изображения религиозных танцев, призванных продемонстрировать радость, даже в церквях. Тертуллиан сообщает нам, что христиане танцевали под пение гимнов и кантиг. Подобные танцы исполнялись на торжественный и по-своему изящный старинный манер, и их продолжали танцевать, несмотря на множество запретов, подобных тем, что провозгласил Папа Захарий (Сириец) в 744 г. н. э. Танцы на Пасху в кафедральном соборе в Париже были запрещены архиепископом Одо еще в XII веке, но, невзирая на сопротивление отцов церкви, подавлены были лишь частично.

Танцы были в обычае на религиозных праздниках в Испании и Португалии вплоть до XVII века, а в некоторых областях сохранились и до нашего времени. Когда Св. Карл Борромео (Charles Borromeo) был канонизирован в 1610 г., португальцы, чьим покровителем он являлся, организовали процессию из четырех колесниц с танцорами; одна представляла Славу, другая — Милан, третья — Португалию и четвертая представляла Церковь. В Севилье и на Балеарских Островах они периодически все еще участвуют в религиозных церемониях.

Известно, что религиозные танцы являлись элементом богослужения, и они все еще используются в этом качестве мусульманами, индейцами и индийскими бедуинами, танцующими в состоянии экстаза.

Вероятно, подобный вид помешательства отмечал  и европейские танцы, осуждавшиеся Папой и епископами. Хореомания, массовое помешательство, было характерно для фламандской секты, члены которой в 1374 году танцевали в честь Св. Джона, и выглядело это настолько дико, что в честь состоявшегося представления было названо заболевание, известное под названием «пляска Св. Вита».

Рождественские  гимны изначально исполнялись хором. Исполнители танцевали и пели, стоя в кругу.

Картина с изображением танца ангелов и верующих (рис. 43) показывает нам, что Фра Анжелико видел в танце источник радости; этот танец является в определенной степени аналогом греческих (рис. 11). Другой танец, изображенный Сандро Ботичелли (рис. 44) — часть его знаменитого «Рождества», находящегося в Национальной Галлерее. Хотя в нашем распоряжении есть письменные свидетельства о том, что в церквях устраивали своего рода представления, автору статьи неизвестны их изображения.

Можно допустить, что танцевали коренные жители Британии, что танцевали пикты, датчане, саксы и римляне, но то, что самые ранние из доступных нам танцевальных изображений соответствуют романской традиции, почти не вызывает сомнений. Позы, инструменты, аккомпанимент из хлопков в ладоши — все имеет несомненый классический характер. Тацит пишет, что тевтонские юноши танцевали с мечами и пиками, а Олас Магнус — что у готов и других племен были военные танцы; в то же время военные танцы в английских манускриптах (рис. 31, 32) больше похожи на древнегреческие пирические танцы, которые Юлий Цезарь, завоеватель Англии, привез в Рим. Изображение того (рис. 29), что, возможно, представлял собой саксонский танец жонглеров, показывает нам, какие именно развлечения они могли себе позволить и насколько это соответствует классической традиции.

Жонглеры  были чтецами-декламаторами, певцами  и танцорами; ниже в иерархии стояли акробаты, циркачи и фигляры (затейники). Что мог представлять собой изначально хорнпайп, показано на рис. 30. Здесь танцоры двигаются под звуки рожка практически так же, как и в современном хорнпайпе, причем, что любопытно, их позы напоминают некоторые движения русских танцев.

Норманнские менестрели, преемники жонглеров, использовали двойной рожок, арфу, виолу, трубы, простой  рожок и плоский маленький барабан. Немаловероятно, что норманны переняли классический стиль исполения у жителей Сицилии и норманнских владений в Южной Италии.

Пирс  Пахарь, говоря о «плясках и прыжках» («Saylen and Saute») норманнов, использует слова норманнского происхождения.

Менестрели  и арфисты не уделяли танцам большого внимания, оставляя это занятие для шутов, и, судя по всему, танцующие и даже выполняющие акробатические трюки женщины были обычным делом до времени «Циркачей» Чосера.

То, что акробатика и танец были распространенны в XIII веке, видно по иллюстрации с изображением скульптур в Руанском Кафедральном Соборе (рис. 34), по иллюстрациям в манускриптах из Британского музея, по рисункам на стеклянных изделиях из Линколь, Идсворта в графстве Хэмпшир, Понсэ во Франции и т. п. Есть основания предположить, что участники крестовых походов, возвращаясь, привозили танцы, и некоторые из них были акробатическими, что вызывало гнев духовенства.

Получить  ясное представление о развлечениях, которые позволяли себе танцоры и шуты в XIV веке, можно благодаря знаменитому манускрипту (2 В VII) из Британского музея (рис. 33) и другим близким к нему источникам.

На миниатюрах (рис. 35) изображены акробаты (А и С), мужчина и женщина; танец женщины и медведя (D); и Е, танец шутов под звуки органа и волынки. Видно, что на колпаках у них бубенцы; чтобы они звенели в такт и созвучно музыке, под которую шуты танцевали, требовалось мастерство и большая практика. Этот шутовской танец либо был «предком» морриса, о котором мы поговорим позже, либо со временем слился с ним (рис. 50). Изображения танцующего и играющего на дудках мужчины с женщиной на плечах (рис. 36), танцора на ходулях с любопытным инструментом (С) и женщины, прыгающей через обруч, также дают представление об «аттракционах» XIV века.