Братство Прерафаэлитов. Эстетика и художественная практика движения

 

Наверное, наиболее известными "морализаторскими" картинами Хольмена Ханта можно считать два полотна:  Пробуждающаяся совесть (1853) и Свет миру (1851-3). На первой картине изображена падшая женщина, которая вдруг поняла, что грешит, и, забыв о своем любовнике, освобождается из его объятий, как будто услышав какой-то зов через открытое окно. Герои – совершенно современные люди, здесь нет никакой средневековой стилизации. Однако и в этой картине присутствуют символы: открытое окно символизирует свет, вдруг ворвавшийся в жизнь этой женщины, сброшенная перчатка на полу – ее судьбу, а птичка, которая пытается улететь от кота – это она сама, пытающаяся улететь от греха.

Вторая же картина как бы дополняет первую, мы видим, на какой именно зов отозвалась женщина: в "Свете мира" изображен Христос, который стучится в дверь, заросшую терниями и сорняками. Дверь – символ закрытой человеческой души, глухой к его призыву. Свет миру – это, конечно же, сам Христос. Светильник в его руке – символ совести и спасения. Как ни странно, все эти довольно нехитрые аллегории не были поняты современниками: "Пробуждающуюся совесть" некоторые зрители приняли за сцену размолвки между братом и сестрой, а Джону Раскину пришлось писать письмо в "Таймс" с объяснениями символов в "Свете мира". Позже, однако, гравюры с этой картины стали очень популярны и украшали многие пастораты и воскресные школы.

 Верный прерафаэлитскому духу  реалистичности и близости к  природе, в 1854 г. Хант отправился  в Палестину, чтобы там с натуры писать пейзажи и типажи для своих библейских картин. В том же году он начинает свою, наверное, самую потрясающую картину - «Козел отпущения». Здесь мы вообще не видим людей: перед нами только зловещая, ослепительно яркая, похожая на страшный сон соляная пустыня (в ее роли выступило Мертвое море, т.е., то место, где стояли Содом и Гоморра, - его Хант, естественно, писал с натуры, как и самого козла), и посреди нее измученный белый козел. Согласно Ветхому Завету, козел отпущения – это животное, которое выбирали для ритуала очищения общины: на него возлагались грехи всех людей общины, а потом его выгоняли в пустыню. Для Ханта это был символ Христа, понесшего грехи всех людей и умершего за них, и в выражении лица бессловесного козла просвечивают такие глубины трагического страдания, которых Ханту так и не удалось достичь в тех своих картинах, где собственно присутствует сам Христос и другие евангельские персонажи.

Например, в картине «Тень смерти» (1870) юный Иисус, еще не вышедший на служение, потягивается, устав от плотницкой работы, а его тень, падая на полку с инструментами, создает зловещее подобие Распятия. Арочное окно вокруг его головы кажется нимбом, а звездообразное напоминает о Вифлеемской звезде, возвестившей о рождении Спасителя, которому надлежит умереть за людей.

Ханта интересовали не только религиозные сюжеты. Как пример того, что ему хорошо удавались и другие сюжеты, можно привести две картины: «Госпожа Шалота» (1886-1905) и «Наши английские берега»  (1852). "Госпожа Шалотта" – сюжет, взятый из очень известной поэмы Теннисона, которая вдохновляла многих художников и даже писателей. Главная героиня – дама, хозяйка замка под названием Шалотт, над которой тяготело проклятье: она ни в коем случае не должна была смотреть в сторону замка Камелот. Поэтому она всю жизнь занимала себя тем, что ткала многоцветную ткань, а на мир смотрела через зеркало. Но однажды – и именно это мы видим на картине – она все-таки выглянула из окна, пораженная отражением рыцаря Ланселота. Тут зеркало треснуло, а ткань разлетелась на отдельные нитки: даме же ничего не оставалось, как умереть. Изгибающиеся линии этой картины, на которую у Ханта ушло целых двадцать лет, предвосхищают стиль модерн. Однако в истории английского искусства он так и остался художником, которого стремление к нравственному в искусстве, в конце концов, привело к отрицанию прекрасного в нем.

 

5. Уильям Моррис

 

Уильям Моррис был одним из членов Братства прерафаэлитов, но художником был средним. Из его картин, в сущности, известна только одна - Гвиневера (1858).

В 1859 он женился на модели, позировавшей для Гвиневеры - Джейн Берден (которая была также музой Данте Габриэля Россетти), и они построили себе "Красный дом" (илл. 5). Этот дом средневековый по своей философии, но по стилю он резко отличается от пышной викторианской псевдо-готики, которая была очень популярна в это время. В этом доме все достаточно просто и практично.

В 1861 г. Моррис основал фирму "Моррис и Ко.", которая занималась любыми видами дизайна. С помощью дизайна и искусства он пытался преобразить общество. Не желая смотреть в лицо наступающему прогрессу, индустриализации, которая, как ему казалось, нивелирует человека до уровня машины, Моррис пытался убежать от него в прошлое и увести за собой людей. Он проповедовал ценность честного, творческого ручного труда в противоположность фабричному, хотел освободить людей от фабрик. Движение, которое он основал, и которое имело большое количество продолжателей, называлось «the Arts and Crafts movement». Мастера моррисовской фирмы производили мебель, витражи, ткани, обои, книги, целые интерьеры. Легко узнаваемый "стиль Морриса", популярный в Англии и теперь, сочетал в себе влияния средневековых и восточных искусства и ремесел. В 1860х, Музей Виктории и Альберта обратился к фирме с просьбой сделать один из залов, который назывался "Зеленая столовая", но с тех пор стала известна как Моррисовский зал. Витражи Берн-Джонса, панели, замечательный сундук и пр. - комната целиком является экспонатом музея.

Моррис был не только художником и дизайнером, но и писателем, философом и убежденным социалистом. Однако его социализм был не привычного нам марксистского толка (что становится ясно хотя бы из его отношения к индустриализации). Моррис был идеалистом, его социализм - это мечта о возвращении в прекрасное прошлое. Он написал утопический роман "Вести из ниоткуда", о стране, в которой все работают только для удовольствия и плоды их трудов бесплатно раздаются ценителям. Однако трагедия состояла в том, что хотя он хотел создавать дешевые и красивые вещи для простых людей, на самом деле получались очень дорогие для избранных. Хотя можно сказать, что из всех прерафаэлитов Моррис наиболее прямым образом изменял реальность вокруг себя, но и ему не удалось своими усилиями повернуть развитие общества вспять и заселить зеленые холмы Англии вдохновенными художниками-ремесленниками.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Иллюстрация 1. Сэр Джон Эверетт Миллес. Изабелла. 1948-1949. Холст, масло. 103×142,8 см. Художественная галерея Уокера, Ливерпуль.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Иллюстрация 2. Данте Габриэль Россетти. Се, раба Господня. 1849-1850. Холст, масло. 73×41,9. Галерея Тейт, Лондон.

 

 

Иллюстрация 3. Сэр Джон Эверетт Миллес. Христос в родительском доме. 1850. Холст, масло. 86,3×139,7. Галерея Тейт, Лондон.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Иллюстрация 4.  Обращенная семья бриттов спасает христианского миссионера от преследования друидов. 1850. Холст, масло.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Иллюстрация 5. Красный дом Уильяма Морриса.