Источники международного права

Министерство образования и науки Российской Федерации

 

Новокузнецкий институт (филиал)

 федерального государственного  бюджетного

 образовательного учреждения  высшего профессионального образования

“Кемеровский государственный университет”

 

Кафедра конституционного и административного права

 

 

 

 

Контрольная работа

на тему :

« Источники международного права.»

 

 

 

Выполнил:

студена группы ЮЗ 10/1

Шабалова Романа

 

Проверил:

Томилова И.И.

Кандидат пед. наук, доцент

 

 

 

 

 

 

Новокузнецк 2014

 

 

Содержание

 

Введение…………………………………………………………………………..3 
1.Учение С.А. Муромцева о праве. Право как правоотношения……………5 
2. Учение Н.М. Коркунова о праве Право как разграничение интересов…10 
3. Генетическая социология права М.М. Ковалевского…………………….16 
Заключение………………………………………………………………………21 
Список литературы…………………………………………………………….22 
 
Введение

Наука о праве в России уже в конце XIX — начале XX в. настоятельно требовала разграничить в правоведении сферу теоретических идей (то, что есть — область догматической юриспруденции и социологии права) и практических задач (то, что должно быть — область естественно-правовой школы, неокантианских теорий права). Разные задачи юриспруденции потребовали для исследования политико-правовых явлений использования различных методов. 
Формально-догматическая юриспруденция призывала исследовать право прежде всего как систему общеобязательных норм поведения и выражала недоверие как к социологическому направлению права (правоотношение всегда конкретно), так и к естественно-правовой школе (сознание всегда изменчиво и индивидуально).

Шершеневич, обосновывая необходимость существования общей теории права, изучающей догму права, выступал против построения идеалов государства и права и против понятия ценности в праве. 
Социологические концепции права в России видели основу права в правовом отношении. Изменяются и нормы права, и представлений людей о справедливом и несправедливом, правовом и неправовом; устойчивость общественного отношения должна нацеливать юриста на первоочередное изучение интересов людей, их защиту, как полагал Муромцев, их разграничение, как утверждал Коркунов, с помощью государства. Особое место в этом направлении занимает учение Ковалевского, считавшего как право, так и государство средством обеспечения солидарности, «замиренной среды» в обществе. 
Одними из направлений политико-правовой идеологии России начала ХХ века были социологические концепции права и государства в России (представители С. А. Муромцев. Н. М. Коркунов. М. М. Ковалевский), которое методологически исходило из того, что существование и развитие права и государства определяются общественными факторами. Большое внимание представители этого направления придавали изучению общественных интересов и отношений, классификации социальных групп, исследованию психологических и моральных основ государства и права. Подробнее рассмотрим их ниже. 
 
1. Учение С.А. Муромцева о праве. Право как правоотношения 
 
Социологическое направление в теории права и государства методологически исходило из того, что существование и развитие права и государства определяются общественными факторами. Большое внимание представители этого направления придавали изучению общественных интересов и отношений, классификации социальных групп, исследованию психологических и моральных основ государства и права. 
Выдвинутая Р. Иерингом теория юридически защищенного интереса нашла немало сторонников в России. Наиболее известными из них были С. А. Муромцев и Н. М. Коркунов. 
Сергей Андреевич Муромцев (1850—1910) — профессор гражданского права юридического факультета Московского университета, лидер конституционно-демократической партии, председатель I Государственной думы. Под влиянием концепции Иеринга, лекции которого он слушал в Геттингенском университете, Муромцев создал собственное учение о праве. Его труды содержат исследования по римскому праву, гражданскому праву и общей теории права. Назовем «Очерки общей теории гражданского права» (1877 г.), «Определение и основное разделение права» (1879 г.), «Что такое догма права?» (1885 г.). 
В своей теории Муромцев придавал главное значение правовым отношениям. В основе права лежат интересы индивидов, общественных групп, союзов и т.д. На базе интересов в обществе возникают различные отношения, регулирование которых осуществляется, отмечал ученый, с помощью различных санкций: юридической, моральной, религиозной и др. При этом каждое отношение может быть предметом нескольких санкций одновременно. «Мы соблюдаем их не думая, просто потому, что привыкли их соблюдать, что считаем это должным, без всякой связи с какой-либо санкцией», — отмечал Муромцев. 
Отношение, соблюдаемое по привычке, обладает особенной прочностью и именно в силу этого, утверждал Муромцев, не нуждается в юридической санкции. «Если отношение сопровождается юридической защитой, но существует и осуществляется без ее влияния, то ошибочно почитать такое отношение правовым. К праву не принадлежит все то, что соблюдается из приличий, из нравственности, из привычки, из обычая, из чувства долга, без внимания к факту юридической защиты. Правовое и прочное не одно и то же», — писал он. 
Значение юридической защиты необходимо придавать только тем отношениям, которые еще недостаточно прочны и требуют дополнительных гарантий от государства. Однако форма правового существования тоже не является постоянной принадлежностью отношения: вначале, когда отношение несет в себе элемент случайности, необходимо его гарантировать юридической защитой, однако позднее, возможно, оно станет прочной и привычной нормой в данном обществе и не потребует государственного вмешательства. Юридической санкцией, считал Муромцев, обеспечивается только та часть общественных отношений, которая признается наиболее важной для интересов личности и государства и не может быть обеспечена иначе, как силой государственного принуждения. 
По учению Муромцева правовой порядок — это существующий порядок отношений в обществе. На него воздействует ряд факторов: юридические нормы действующего законодательства государства, идеи справедливости, надежды на правовой порядок будущего времени, научные предположения и ориентиры и др. Однако, утверждал Муромцев, все они только атрибуты правопорядка — факторы, воздействующие на процесс его образования. Правом в собственном смысле всегда является только правовой порядок. 
На содержание правопорядка влияют интересы и отношения социальных групп. Муромцев писал, что общество пронизано союзами разной степени общности: дружеские кружки, товарищества, семья, община, сословие, партия, государство. От характера отношений внутри общественной группы зависит и форма их защиты, которая может выражаться порицанием со стороны общественного мнения, насильственными действиями потерпевшего против нарушителя, отказом от провинившегося сочлена (в партии, общине) и т.п. Эта защита интересов каких-либо групп населения происходит в формах, не определенных заранее, она «определяется в каждом отдельном случае, смотря по обстоятельствам». Муромцев называл такую форму защиты "неорганизованной защитой", а сами отношения, которые гарантируются от нарушений таким образом, — «правовыми». 
Муромцев различал «правовое» отношение (отношение «защищаемое») и «юридическое» отношение (отношение «вынужденное, или защищающее»). 
К правовым он относил те общественные отношения, которые складываются по поводу типичных для данного общества интересов отдельных лиц и их объединений. Эти отношения и интересы по мере признания обществом получают «неорганизованную защиту» со стороны общества и социальных групп. 
Однако при столкновении различных интересов «неорганизованной защиты» уже недостаточно и необходимо, замечал ученый, обратиться за защитой нарушенного права к государственным органам, т.е. к «организованной защите». Действие ее жестче и, как следствие, «понудительное, нежели действия формы неорганизованной». Она «вручается» судьям, должностным лицам государственных органов или общественных властей, действия их облекаются в точные формы с указанием границ компетенции, определенной процедурой принятия решений, и т.д. Организованную форму защиты Муромцев называл «юридической». 
Различая «юридическое» и «правовое», Муромцев оговаривал отсутствие между ними четкой границы, особенно в периоды «развитого государственного быта» (по существу, гражданского общества), когда в обществе действует и получает государственное закрепление особый, частный и групповой, не зависимый от государства интерес. «Тот факт, — писал Муромцев, — что государство может всегда выступить против неприятного для него права, созданного в союзе, подчиненном государству, вовсе не значит еще, что государство может всегда помешать возникновению такого права. Но только в подобном случае можно было бы говорить о государстве как единственном субъекте правообразования». 
Тем не менее, утверждал Муромцев, сила государственной власти не абсолютна. В обществе существуют и другие силы, оказывающие влияние на правовой порядок (настроения в обществе, внешние условия). При установлении юридического характера отношений (возведение какого-либо отношения на степень права) деятельность власти ограничивается тем, отмечал Муромцев, что устанавливается факт притязаний у субъекта права по отношению к правонарушителям. Юридические отношения всегда возникают в форме притязаний. 
Юридические нормы, которые создает государство, заявлял ученый, не всегда соответствуют существующему в данном обществе правопорядку. Встречаются случаи некоторых противоречий между предписаниями нормы и правопорядком, но бывает так, что правопорядок идет наперекор юридическим нормам. В результате «не только не будет защищаться то, что предписано в норме, но напротив, будет защищаться нечто, совершенно тому враждебное». 
Большие надежды на преодоление противоречий между юридическими нормами и правовым порядком Муромцев возлагал на судебные и другие правоприменительные органы, которые, по его мнению, должны быть способны постоянно приводить действующий правопорядок в соответствие со «справедливостью». По утверждению ученого «законодательная реформа — единственное верное средство для осуществления справедливости». Однако нельзя, замечал Муромцев, полагаться только на законодательный орган, реформы которого «могут слишком задерживаться». Основное внимание Муромцев обращал на суд и другие органы, применяющие право. Во все времена, утверждает ученый, «положительное право ограничивается, изменяется и дополняется под влиянием нравственных воззрений и чувства справедливости, руководящих лицами, применяющими право». Задача суда состоит в обеспечении полной гармонии между юридическими нормами и конкретным случаем, в индивидуализировании права. Для этого судья должен «осуществить справедливость», т.е. «применить юридические нормы именно в той степени, в которой случай характеризуется типичными свойствами, служащими основанием нормы». Таким образом суд, считал Муромцев, превратится в арбитра между законом и конкретным правоотношением и сможет в соответствии со своим правосознанием проверять "жизненность" позитивного права, приводить закон в соответствие с «живым» правом. 
Достоинство концепции Муромцева в том, что он защищал право как систему правоотношений, возникающих на основе конкретных интересов людей внутри гражданского общества. Право, по его глубокому убеждению, создается не только «велениями государства», «сверху», но и в процессе развития общественных отношений, т.е. «снизу». Созданное таким образом право нуждается в гарантиях государства от нарушений с помощью «организованной защиты». В этом процессе главную роль Муромцев отводил суду, организованному на современных, цивилизованных началах, основная задача которого состоит в юридической охране правовых интересов. 
 
2. Учение Н.М. Коркунова о праве. Право как разграничение интересов. 
 
Учение о праве С. А. Муромцева оказало значительное влияние на социологическое направление правоведения. В России аналогичные идеи развивали М. М. Ковалевский, Ю. С. Гамбаров, Н. А. Гредескул и другие правоведы. 
Видным государствоведом, теоретиком права и историком правовой мысли был профессор Николай Михаилович Коркунов (1853— 1904), преподававший в Петербургском университете, Военно-юридической академии и других учебных заведениях теорию и энциклопедию права, государственное право российское и зарубежное. Основные его произведения: «Государственное право (теория)» (1877 г.), «Лекции по общей теории права» (1904 г.), «Общественное значение права» (1892 г.), «Сравнительный очерк государственного права иностранных государств» (1890 г.), «Русское государственное право» (т. 1, 1892 г.; т. 2, 1893 г.), «Указ и закон» (1894 г.), «История философии права» (1896 г.). 
Восприняв ряд идеи Иеринга, Коркунов отвергал данное Иерингом определение права как «защищенного интереса», утверждая, что право предполагает не отдельный интерес, а связь, отношение не менее чем двух лиц с встречными интересами. Кроме того, рассуждал ученый, поскольку охрана интереса неизбежно включает контроль за выбором наилучшего способа его реализации, концепция Иеринга ведет к оправданию безграничной правительственной опеки над личностью. 
Право, по определению Коркунова, есть не просто защита интересов, но их разграничение. Юридические нормы разграничивают интересы различных субъектов в отличие от норм технических, указывающих средства достижения определенной цели, и правовых правил, дающих сравнительную оценку разных интересов одного и того же лица. «Подобно оценке интересов и для разграничения их человеческое сознание вырабатывает определенные нормы — нормы разграничения интересов, которые так же, как и нормы оценки, служат той же цели, совместному осуществлению всех разнообразных человеческих целей», — писал Коркунов. «Следовательно, и нормы разграничения интересов суть нормы этические. Но в отличие от нравственных норм они не дают мерила для оценки интересов, для различия добра и зла. Они указывают только, насколько мы имеем или не имеем права осуществлять наши интересы при столкновении с чужими интересами. Следовательно, нормы разграничения интересов определяют границу между правом и не правом и суть юридические нормы". 
Содержание общественной жизни составляют разнообразные интересы; чтобы определить границы осуществления сталкивающихся интересов, право устанавливает права и обязанности субъектов общественных отношений и тем самым, писал Коркунов, создает "важный порядок общественных отношений». 
Коркунов отмечал, что гражданское право разграничивает интересы частных лиц, уголовное право — интересы обвинителя и подсудимого, гражданский процесс — истца и ответчика, государственное право — интересы всех участников государственного общения от монарха до подданного, международное право разграничивает интересы людей как участников международных отношений и как граждан конкретных государств. 
Учение Коркунова о праве сложилось под сильным влиянием социологических концепций, трактующих право как средство достижения согласованности интересов личности и общества. Определенное воздействие на его учение оказали и модные в то время идеи социальной психологии. Коркунов рассматривал право как «взаимное психическое воздействие людей», связывал общеобязательную силу закона с авторитетом веления органов власти, вызывающих «почти инстинктивное к себе повиновение». 
В еще больших масштабах психологические категории использовались Коркуновым при исследовании понятия государственной власти. Подобно Еллинеку и другим государствоведам Коркунов, решая непосильную для юридического позитивизма проблему связанности государства своим правом, стремился соединить юридическую концепцию государства (государство как «юридическое отношение») с социологическими и психологическими конструкциями. 
Государство, по учению Коркунова, — не лицо, а юридическое отношение, в котором субъектами права являются все участники государственного общения, а объектом служит государственная власть как предмет пользования и распоряжения. Он возражал против формально-догматического подхода к государственной власти как к единой воле. Подобная концепция, рассуждал Коркунов, не объясняет, чья воля осуществляется в отношениях между государственными органами, каждый из которых имеет свою волю. Само понятие власти, по его мнению, не связано необходимо с понятием властвующей воли. Не всякая воля властвует, она может быть бессильна, безвластна. Вместе с тем воля всегда стремится к власти, приобретает, теряет ее, т.е. власть является объектом помыслов и действий воли. В то же время власть не предполагает обязательно волю. Властвуют иногда божества, представления о болезнях и грозящей беде. 
Таким образом, власть, утверждал Коркунов, не обязательно направлена на властвование воли; это может быть и «воображаемая воля», которая, тем не менее, оказывает на человека такое же воздействие, какое имеет и действительно существующая воля. Для факта властвования нет необходимости, чтобы зависимость была реальной. «Для властвования требуется только сознание зависимости, а не реальности ее», — отмечал Коркунов. Государство может властвовать, утверждал он, не обладая ни волей, ни сознанием своей силы. 
Важно только, чтобы люди сознавали свою зависимость от государства. От степени осознания ими этой связанности государством зависят мера и граница власти государства. Таким образом, государственная власть основывается, по Коркунову, не на чьей-либо воле, а на коллективном сознании людей, на их психологическом единении. "Власть есть сила, обусловленная не волей властвующего, а сознанием зависимости подвластного", — отмечал ученый. Таким состоянием постоянного властвования, опирающегося на добровольное подчинение, является, по Коркунову, государство: «Государство есть общественный союз, представляющий собой самостоятельное и признанное властвование над свободными людьми». 
Обращаясь к идее разделения властей, Коркунов отвергал общепринятое понимание разделения властей как обособление законодательной, исполнительной и судебной власти. Сущность разделения властей, по его мнению, заключается «в обеспечении свободы надлежащим распределением функций властвования». При безусловном единстве власти как силы, служащей объектом отношения, возможно, утверждал Коркунов, разделение распоряжения государственной властью 
Взаимное сдерживание органов власти, обеспечивающее свободу граждан, достигается, по его мнению, не только обособлением разных функций государственной власти, но и вообще «совместностью властвования», которое находит проявление в трех формах: 1) в осуществлении одной и той же функции несколькими независимыми друг от друга органами; 2) в распределении между несколькими органами различных, но взаимно обусловленных функций; 3) в осуществлении различных функций одним органом, но различным порядком. Эти формы могут образовывать всевозможные комбинации государственных органов. «Нет ни одного государства, — отмечал Коркунов, — где бы законодательство, исполнение и суд были строго обособлены друг от друга». 
Возведением принципа разделения властей к более общему началу — совместного властвования, по мнению Коркунова, объясняется признание за правительством самостоятельного права издавать общие юридические правила в административном порядке. Установление законов и правительственных распоряжений (указов) в Российской империи служит лишь одним из проявлений совместного осуществления государственной власти. Взаимное сдерживание государственных органов выражается, по его мнению, в том, что указы имеют силу только при условии непротиворечия законам (законом Коркунов считал веление верховной власти, состоявшееся при участии Государственного совета; все остальные общие правила, исходящие от монарха, причисляются им к категории высочайших указов, издаваемых в порядке управления). Верховенство законов не может гарантироваться только депутатами либо министрами, необходимо, утверждал Коркунов, чтобы суду принадлежало право проверять юридическую силу указов. Поэтому отделение законодательной функции от правительственной возможно и в абсолютной монархии, где оно подходит под третью форму совместного властвования. 
Рассуждая о государстве вообще или о государственном праве стран Запада, Коркунов нередко излагал радикальные идеи. Так, он неоднократно высказывался против ограничений избирательного права, поскольку «государство по самому существу своему призвано служить не отдельным классам, а быть организацией всего народа, как одного целого». При ограниченном представительстве, утверждал Коркунов, неизбежны противоречия между государством и теми слоями народа, которые не представлены в государственных органах, возникает опасность розни, недоверия между государством и обществом. 
Особенные возражения Коркунова вызывали цензовые избирательные системы: «Против ограничения избирательного права имущественным цензом в какой бы то ни было форме говорит то веское соображение, что этим искусственно усиливается и так резко проявляющееся различие между имущими и неимущими. Крайнее неравенство экономических условий и вытекающая из этого зависимость неимущих от владельческих классов и так составляет самое больное место современного общества. А всякое искусственное усиление экономического неравенства неизбежно усиливает и так опасный антагонизм общественных классов». 
Характеризуя государственный строй самодержавной России, Коркунов отмечал устарелость российских законов о правах гражданской свободы, противоречие между гласным судом и местным самоуправлением, с одной стороны, и «странным анахронизмом», каким является бесправие личности перед административным произволом и полное отсутствие хотя бы малейшей свободы общественной деятельности, с другой стороны. 
Коркунов с сожалением отмечал, что в России «государственная служба является единственной формой участия подданных в общей политической жизни страны», и потому политические права имеет лишь «узкая сфера наличного служебного персонала», сформированная «на началах сословности», причем «административная власть вооружена правом устанавливать такие ограничения свободы, которые отнюдь не могут быть оправданы необходимостью». Однако Коркунов полагал, что ближайшей перспективой развития государственного строя России должна быть не представительная, ограниченная монархия, как в странах Запада, а «правомерная, но самодержавная монархия». 
По мнению Коркунова, упорядочение издания законов, наделение судов правом разрешать противоречия между указами и законами, учреждение административной юстиции в виде самостоятельной системы судов, предоставление им права отмены незаконных распоряжений, обеспечение гражданских прав (неприкосновенность собственности, право граждан на подачу петиций) в России не требуют наделения подданных политическими правами и создания представительства, ограничивающего власть самодержца. «Государь сосредоточивает в своих руках всю полноту верховной власти безраздельно, но осуществляет ее правомерно», — писал Коркунов. 
 
3. Генетическая социология права М.М. Ковалевского 
 
Заметное место в развитии социологического направления права в России занимает историк и правовед, ученый и политический-деятель, член I Государственной думы и Государственного совета Максим Максимович Ковалевский (1851—1916). Он преподавал московском (1877—1887 гг.) и Петербургском (1906—1916 гг.) университетах конституционное право, историю политических учений, историю иностранного законодательства и другие предметы. Его перу принадлежит ряд ценных исследований по социологии («Социология» в двух томах, 1910 г.), по сравнительно-историческому и сравнительно-правовому методам: «Общинное землевладение, причины, ход и следствие его разложения» (1879 г.), «Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории и права» (1880 г.), «Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении» (1886 г.), «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. Рост государства и его отражение в истории политических учений» в трех томах (1906 г.), «Общее учение о государстве» (1909 г.). 
Учение Ковалевского о государстве и праве органически связано с его социологической концепцией. Методологической основой его учения явились доктрина О. Конта, взгляды Г. Спенсера, психология Г. Тарда, солидаристские доктрины Э. Дюркгейма и Л. Дюги. Известную формулу О. Конта «порядок и прогресс» он заменил более общим понятием «организация и эволюция». Не всякая эволюция прогрессивна, рассуждал Ковалевский, и не каждая организация основана на порядке — порядок обеспечен лишь там, где общество образует «замиренную среду», основанную на общественной солидарности. 
Каждая социальная группа, по Ковалевскому, есть прежде всего, «замиренная среда», в которой вместо борьбы водворяется «солидарность, или сознание общности интересов и взаимной зависимости друг от друга». Факт солидарности, ее требования признаются обществом и становятся социальными нормами. Право возникает и изменяется в результате того, что появляется вначале состояние неудовлетворенности существующим положением вещей, возникают новые требования, которые «переходят силой подражания сперва в общественное мнение, в юридическое сознание масс, а затем — в обычай и закон». Право, по Ковалевскому, — это «нормы, ставящие себе целью поддержание и развитие солидарности», «приводимые в жизнь организованной силой общества — государством», обладающие принудительной силой. 
Понятие права в концепции Ковалевского имеет двоякое значение: 1) право есть отражение требований солидарности и обусловленной ею идеи долга, заставляющей индивидов брать на себя обязанности, чтобы сохранить интерес группы; это право предшествует государству и порождает позитивное право; 2) позитивное право, имеющее нормативный характер и обеспечиваемое принудительной силой государства, выражает волю не отдельного класса, а целого общества; оно содержит правила, призванные либо расширить, либо ограничить свободу индивида (зависит от того, в какой степени государство берет на себя функции, ранее исполняемые общественными союзами). 
Ковалевский отвергал идею прирожденных прав, идущих от «естественного состояния». «Всякая декларация неотъемлемых прав личности может сделаться тормозом для дальнейшего политического развития, если считать ее содержание раз навсегда установленным», — отмечал ученый. 
Личные права, по мнению Ковалевского, не зависят от государства, которое не может их отменить, «так как признание их является таким же требованием общественной солидарности, как установление самого факта государственного общежития». 
Возникновение и права, и государства, согласно его теории, обусловлено интересами общественной солидарности. Состояние «замиренной среды» с присущей ей взаимозависимостью людей, подкрепляемое принудительной силой (вооруженным насилием), ведет к объединению различных союзов в государстве. 
Источник возникновения власти и государства Ковалевский под сильным влиянием теории Тарда усматривал «в психическом воздействии личностей, способных к инициативе, к творчеству, на массы, не способные ни к чему иному, как к подчинению своей деятельности чужому примеру и руководительству». 
Ковалевский исследовал стадии развития общества и государства. Он писал, что догосударственному состоянию соответствует племенное княжество или правление совета старейшин (родовая организация). Государственности Античного мира свойственна непосредственная демократия, феодализму — сословная монархия, на смену которой приходит «всесословная» стадия развития общества. Последней, по мнению Ковалевского, соответствуют вначале цезаризм, а затем конституционная монархия и республика, дополняемые референдумом и прямым законотворчеством избирательного корпуса. 
Исторической закономерностью Ковалевский считал необходимость продвижения каждого общества от низшей к более высокой стадии. Однако этому прогрессу противоречит, писал Ковалевский, «противопоставление бедности и богатства, рознь между имущими и неимущими». Для преодоления этого противоречия он полагал необходимым усиление вмешательства государства в распоряжение собственностью в интересах земледельцев и рабочих, юридическое закрепление права на труд, свободную деятельность профсоюзов, их борьбу за социальные права. 
Ковалевский оспаривал «социалистическую доктрину о государстве как о политическом владычестве господствующего экономического класса». Господство одной части общества над другой представлялось ему лишь исключением, нарушением закона общественной солидарности. С этих позиций им осуждалось любое государство, посягающее на «личные права», как «деспотическое государство», «якобинское сверху или снизу». 
Ковалевский настойчиво обращал внимание на такое качество «всесословного» общества, как провозглашение гражданского и политического равенства, прав и свобод личности, юридических гарантий этих прав и свобод, которые, по его мнению, обусловливают «общенациональный характер» права, согласование интересов личности, групп, классов, общества в соответствии с социальной солидарностью. 
Ковалевский был сторонником глубоких реформ, ведущих к утверждению «всесословного» (т.е. гражданского) общества. Он писал, что революция как средство социального изменения вызывается ошибками правительства, которое не удовлетворяют справедливые, естественные для своего времени требования народа. Кроме того, революция всегда предполагает насилие, а значит, нарушение «замиренной среды» в обществе. «Нам совершенно чужда мысль об уничтожении разом чего бы то ни было и создании сразу нового строя, новой религии или новой морали, — утверждал ученый. — При медленности общественных изменений прогресс более надежен, чем при их быстроте, эволюцию надо предпочитать революции, или, выражаясь языком Конта, прогресс желателен только под условием сохранения порядка». 
Ковалевский не одобрял самодержавие, но был сторонником сохранения монархии в России: «Республика кажется мне в России так же мало мыслимой, как и монархия во Франции». Он считал возможным эволюционное развитие самодержавия в «демократическую монархию», основанную на конституции и представительном правлении. «Русская империя нуждается в более широких основах: она может быть только империей всенародной, — рассуждал Ковалевский. — Сохраняя наследственное руководительство нации ее историческим вождем, положим в основу русского обновления систему самоуправления общества». 
 
Заключение 
 
Наука о праве в России уже в конце XIX – начале XX в. настоятельно требовала разграничить в правоведении сферу теоретических идей (то, что есть – область догматической юриспруденции и социологии права) и практических задач (то, что должно быть – область естественно-правовой школы, неокантианских теорий права). Разные задачи юриспруденции потребовали для исследования политико-правовых явлений использования различных методов. 
Социологические концепции права в России видели основу права в правовом отношении. Изменяются и нормы права, и представлений людей о справедливом и несправедливом, правовом и неправовом; устойчивость общественного отношения должна нацеливать юриста на первоочередное изучение интересов людей, их защиту, как полагал Муромцев. 
Изучение социологического (учения Муромцева, Коркунова, Ковалевского) подхода к праву имеют первостепенное значение для юриста-практика, задача которого – разрешать правовые споры – стоит вне идеологии государства и политики права, а основывается только на догме права. 
Каждая из этих теорий права и государства заслуживает глубокого изучения. 
 
Список литературы: 
 
1. Зорькин В.Д. Муромцев [Текст]: учебное пособие / В.Д. Зорькин.; отв. ред.: В.С. Нерсесянц .- М.: Юридическая литература, 1979 . - 128 с. 
2. Куприц Н.Я. Ковалевский [Текст]: учебное пособие / Н.Я Куприц.; отв. ред.: П.С. Грацианский.- М.: Юридическая литература, 1978 . - 120 с. 
3. Лейст О.Э. История политических и правовых учений [Текст]: учебник / О.Э. Лейст. –М.: Зерцало, 2006. – 568с. 
 
-------------------------------------------- 
[ 2 ]. Зорькин В.Д. Муромцев 
[ 3 ]. Куприц Н.Я. Ковалевский 
[ 4 ]. Лейст О.Э. История политических и правовых учений