Эволюция стратификационной системы российского общества

Все эти особенности отечественных процессов расслоения объясняют, почему идеи П. А. Столыпина о формировании в стране слоя крепких хозяев встречали далеко не благоприятный прием как в правительственных кругах, гак и в образованных слоях общества. Даже среди интеллигенции было распространено убеждение, что развитой промышленности и высокой культуры труда Россия достигнет, минуя капиталистические формы организации труда и собственности.

Анализ доходов разных групп населения Российской империи свидетельствует о том, что по уровню благосостояния общество было крайне поляризовано. Из 165 млн человек лишь 696,7 тыс. имели ежегодный доход свыше 1 тыс. руб. (например, доход крупного заводчика составлял 210 тыс. руб. в год). Остальная часть населения имела доход от 0 до 1 тыс. руб. Среднегодовая заработная плата чернорабочего составляла 238 руб., поденного рабочего у помещика и того меньше — 56- 63 руб.

В то же время в рамках старого режима мощно проявились тенденции формирования новых массово-демократических форм жизни. По свидетельству отечественного исследователя того периода Г. П. Федотова, представители «новой демократии» не были ни дворянами, ни крестьянами, ни интеллигентами, их называли «разночинцами». Иногда это был чеховский телеграфист или писарь, иногда — парикмахер, приказчик, реже — рабочий или студент, «спускающийся» в народ. Постепенно с разночинством начал сливаться и выделявшийся из пролетариата его верхний слой, представители которого хотя и «отрывались от станка», но в ряды интеллигенции не переходили. Затем уже и деревня стала поставлять свою честолюбивую молодежь.

Октябрьская революция 1917 г. унаследовала эту, по существу, объективную, тенденцию формирования «новой демократии» и отменила прежнее сословное деление общества. В стране создалась новая ситуация применительно к стратификационным процессам, в частности, была предпринята беспрецедентная в истории попытка управленческими мерами регулировать разделение людей на классы и слои. В результате фактически сводилась к нулю роль имущественных критериев дифференциации, поскольку частная собственность на средства производства упразднялась. Вместо разнообразных форм индивидуальных доходов вводилась фиксированная заработная плата разным категориям работников на государственных предприятиях, и как итог — дистрибутивный тип экономических отношений получил преимущественное распространение, сначала нивелировав, а затем сведя на нет отношения рыночного типа. Все это свидетельствовало о том, что демократические тенденции уже тогда воплощались в стране иначе, нежели в обществе западноевропейского типа.

Новым в стратификации советского типа следует признать резкое возрастание роли государственных властных полномочий и тесно связанной с этим и во многом новой для мировой практики системы организации труда. В основном посредством рычагов управленческого регулирования происходило перемещение рабочей силы из деревни в город, из одних отраслей — в другие. Однако следует признать, что многие из этих приемов регулирования в смягченной форме закрепились в практике модернизации неевропейских стран, о чем свидетельствует современный опыт государств Юго-Восточной Азии.

В ходе Гражданской войны, в процессах коллективизации, индустриализации в обществе постепенно сокращались в численности, а затем и вовсе перестали существовать слои, которые развивались в течение нескольких столетий, — дворяне, купцы, мелкие и крупные собственники. Сущность и функциональная значимость других социальных единиц (крестьян, ремесленников) претерпели значительные изменения. Ряд социальных классов и слоев (рабочие, военные, чиновничий аппарат) получили мощный стимул к численному росту и повышению своего статуса. Начиная с 1930-х гг. быстро увеличивалось число работников интеллектуального труда — ИТР, врачей, учителей, работников науки и культуры; правда, при этом существенно снижалась роль юристов, правоведов, банковских работников.

Историческая объективность требует признать, что советская модель организации труда и социальных связей позволила решить многие задачи модернизационного плана, которые не удавалось осуществить в условиях самодержавно-имперской модели. В этот период были интенсифицированы процессы урбанизации, и в короткие (по историческим масштабам) сроки завершен первый этап индустриализации, началось интенсивное освоение северных и восточных территорий. Одним из наиболее важных последствий перемен можно считать разрушение культуры русского крестьянства и активизацию той его части, которая переселилась в город и включилась в промышленное производство.

Социальная структура советского общества 1930-1950-х гг. характеризовалась рядом признаков, которые позволяли ей решить много важных задач индустриального развития, но тормозили свободный отклик на внутренние социальные запросы и динамику мировой экономики. Укажем наиболее важные из этих признаков:

• политическое регулирование социальной структуры при усилении репрессивной доминанты в отдельные периоды и в конкретных условиях;
• слабое разделение труда и недостаточная дифференциация социальных ролей;
• уравнительная оплата труда, основанная на дистрибутивном типе хозяйственных отношений;
• неадекватная шкала ценностей и поощрений, на которой были наиболее значимыми признаки лояльности (происхождение, партийность), но недооценивались инициатива, добросовестный труд, предприимчивость;
• слабая правовая защищенность гражданина и работника; почти полное отсутствие прав защиты собственника, потребителя, пользователя;
• значимость человеческих отношений в большей степени как дескриптивных (предписывающих), отсутствие их ориентаций наличное сотрудничество, групповой и индивидуальный успех;
• в целом сохранение множества признаков патриархально- традиционных характеристик в социальных связях и отношениях; незавершенный характер урбанизации, что отражалось на образе жизни многих слоев горожан.

Советские авторы рассматривали структуру советского общества в рамках классовой теории — два класса и одна прослойка. Зарубежные авторы неоднократно предпринимали попытки разработать стратификационные модели советского общества 1930-1950-х гг. Приведем в качестве примера модель, автором которой является американский социолог А. Инкелье.Модель включает в себя девять слоев:

• первый слой — правящая элита: руководители партии, правительства, высшее военное руководство, высшие чиновники; представители этого слоя обладают фактически неконтролируемой властью, огромными возможностями умножать свои материальные доходы, социальные привилегии; они неподвластны судебно- правовым санкциям;
• второй слой — высший слой интеллигенции: видные ученые, известные художники, обладатели престижных наград; у них власти намного меньше, чем у представителей первого слоя, но материальные вознаграждения значительны; условия труда и быта благоприятны, имеется целый ряд привилегий по сравнению с рядовыми гражданами; они могут рассчитывать на определенное послабление правовых санкций;
• третий слой — аристократия рабочего класса: ударники пятилеток, стахановцы, зачинатели пропагандистских движений; они имеют высокую заработную плату, для них создаются особые условия труда, быта, они обладают высоким престижем в обществе; однако представители этого слоя, как и более низших слоев, не могут рассчитывать на послабление правовых санкций или правовую защиту;
• четвертый слой — интеллигенция, управленцы среднего звена, руководители средних предприятий; их заработная плата и доходы позволяют поддерживать средний уровень жизни;
• пятый слой — мелкие управленцы, бухгалтеры, служащие; они обладают средним уровнем образования, их заработная плата едва позволяет придерживаться достаточно низких нормативов среднего уровня жизни;
• шестой слой — преуспевающие работники передовых колхозов и совхозов; они отличаются тем, что имеют льготные условия труда (сельскохозяйственная техника, удобрения, помощь городских рабочих и т. п.), у них не самая низкая заработная плата, которая вместе с доходом с приусадебного участка позволяет сохранять приличный уровень жизни;
• седьмой слой — средне- и малоквалифицированные работники в городах; их условия жизни и уровень материального благосостояния весьма скромны;
• восьмой слой — средние слои крестьянства; для них характерны тяжелый физический труд, низкая заработная плата, отсутствие комфортного отдыха;
• девятый слой — армия заключенных трудовых лагерей.

Отечественная практики расслоения 1930-1950-х гг. свидетельствовала, что использованная модель перехода России к индустриальному обществу явилась радикальным средством трансформации прежней социальной структуры. В рамках этой модели формировался определенный тип работника, всецело зависящий от государства. Общая обеспеченность населения работой, стабильность цен на продукты и товары первой необходимости, почти гарантированное предоставление человеку усредненного, достаточно скромного по стандартам развитых стран минимума жизненных благ делали излишним развитое экономическое стимулирование труда, дифференцированную шкалу оценок и предпочтений, эффективную систему социальной мобильности и поощрений. Социальная структура хотя и претерпевала радикальные изменения, тем не менее сохраняла некоторые характеристики, присущие традиционной структуре.

В 1960-1970-е гг. социальная структура и стратификационные процессы социалистического типа еще сохраняли в себе стимулирующий потенциал общественного развития, но в них начали накапливаться внутренние противоречия и дисбалансы. Так, примечательной особенностью процессов расслоения этого периода было появление среднеобеспеченных слоев. В данном случае вряд ли можно говорить о полноценном среднем классе западного типа, поскольку социальная структура советского общества заметно отличалась от структуры западно-европейского общества, а среднеобеспеченные слои можно сблизить со средним классом лишь по некоторым, хотя и важным, признакам, прежде всего таким, как повышение жизненного уровня и выравнивание стандарта потребления.

Если в середине 1950-х гг. советское общество еще сохраняло серьезные свидетельства низкого жизненного уровня основной массы населения и поляризации на основную часть низкообеспеченных слоев и малочисленных слоев с более высоким жизненным уровнем, то в 1970-х гг. статистические данные свидетельствовали о повышении уровня жизни больших групп населения. Происходило более равномерное распределение важнейших материальных благ: заработной платы, доходов из других источников, обеспеченности жильем и других потребительских услуг, в том числе культурных (образования, квалификации, массовой информации).

В этот период сформировался стандарт образа жизни среднего члена российского общества. Его субъект — горожанин либо в первом, либо во втором поколении со средним общим, средним специальным или высшим образованием, работающий на государственном предприятии или в учреждении. Он — семейный человек с одним или двумя детьми. Основу благосостояния семьи составляет заработная плата ее взрослых членов, заметно пополняемая социальными льготами и выплатами из общественных фондов потребления. Членам семьи доступен целый ряд жизненных и культурных благ: обучение детей (от школы до вуза и аспирантуры), медицинское обслуживание, организованный отдых, освоение культурных ценностей. Семья имеет двух- или трехкомнатную квартиру со стандартным набором мебели и электробытовых приборов.

Вместе с тем жизненный стандарт среднеобеспеченных слоев советского общества едва ли можно считать устойчивым; их статус имел постоянную тенденцию к обесценению. Так, запросы среднеобеспеченной семьи росли быстрее, чем возможности удовлетворить их в рамках господствовавшей системы отношений. Поэтому семья использовала все возможности для увеличения материальной обеспеченности как посредством труда (через личное подсобное хозяйство, дополнительный заработок), так и за счет служебного положения, помощи родственников, переплаты за нужные услуги, перепродажи дефицитных товаров. Все это отличало среднеобеспеченные слои советского общества от среднего класса стран Запада.

Наряду с этим в сфере производства резко снижалась эффективность существовавшей системы стимулирования труда. В частности, уменьшался разрыв между вознаграждением высококвалифицированного и низкоквалифицированного труда. Повышалась степень проблематизации жизни людей, так как по мере усложнения социальных ролей, повышения образовательного уровня, дифференциации запросов населения официальные структуры были не в состоянии решать возникавшие проблемы. Значительная часть людей стала обращаться к несанкционированным способам их преодоления — покупать с переплатой товары и услуги, подрабатывать в свободное время ради увеличения дохода и т. п.

Все эти процессы вели к тому, что социокультурное расслоение российского общества в 1970-1980-х гг. приобретало еще большую определенность. Одни факторы (происхождение, прошлые заслуги), еще недавно влиявшие на социальную дифференциацию, постепенно утрачивали значение, другие трансформировались (например, дифференцирующая роль должности в центральном аппарате власти могла быть усилена не столько административно, сколько за счет поддержки отраслевых или региональных органов). Разделительные функции все больше переходили в те сферы, значение которых еще недавно нейтрализовалось: область доходов, объема собственности, связи с зарубежными производителями. Возрастала значимость и такого признака, как авторитет в определенных кругах, престиж в общественном мнении, что свидетельствовало о динамике шкалы прав, массовых предпочтений.

К 1980-м гг. модель общественного развития, основанная на автократическом централизме и государственной собственности, в основном исчерпала свои потенциальные возможности для эффективного действия: она была способна разрешить ряд приоритетных задач индустриального типа, но оказалась неспособной к саморазвитию, вхождению в постиндустриальное общество. Невозможность централизованно контролировать усложнившиеся хозяйственные связи привела к тому, что в сфере производства и услуг начал складываться скрытый рынок связей, на котором можно было обменять или получить многое — материальные ресурсы, должности, услуги, право не соблюдать закон. Этот промежуточный, несовершенной формы рынок (исследователи назвали его «бюрократическим») по существу позволял проводить перераспределение экономических и финансовых ресурсов, материальных благ, жизненных ценностей, т. е. делать то, что не в состоянии была сделать институциональная структура жизнедеятельности. Такой рынок стимулировал процессы расслоения, однако осуществлял это в скрытой и нередко извращенной форме.