Содержание

Введение 

     Взаимоотношения бизнеса и власти в России за последний год резко изменились. Причиной этому довольно обширное поле причин, начиная от приближающихся президентских и парламентских выборов, заканчивая постепенным изменением правил игры на политическом поле со стороны государства. Эту тенденцию уже давно отмечают как учёные, так и аналитики. Однако единого понимания до сих пор нет. Частично предлагается рассматривать взаимоотношения бизнеса и власти в контексте динамики взаимоотношений правящих элит. Другой стороной этого подобных исследований выступает анализ взаимодействий конкретных сил и лидеров на уровне органов государственной власти. Часть исследований обращается к обзору особенностей понятия "российской олигархии". Все эти исследования лишь частично затрагивают проблему взаимоотношения бизнеса и власти, не показывая полной картины.

     Так как материалы, озвучиваемые как со стороны государства, так и со стороны бизнес-структр в публичном пространстве не отражают всей полноты политических событий в угоду текущей политической конъюнктуре. В политологических исследованиях необходимо охватить как можно большее число фактов, оказывающих воздействие на исследуемый процесс. Поэтому, рассматривая взаимодействие представителей от бизнеса с государством необходимо иметь ввиду, что представители бизнеса могут и не стремиться активно внедрятся в ряды правящих элит, поддерживая существование собственных предприятий, оставаясь на теневом уровне "выбивания" государственных льгот и субсидий, что также затруднительно "засечь" при анализе взаимодействий на уровне органов государственной власти.

     Между тем, текущая конъюнктура политической жизни постепенно изменяется в сторону  более активной промышленной политики, в пику дальнейшего развития сырьевого  сектора. Этот факт отмечен не только исследователями. Парадоксально, но у исследователей появился интерес к тем предприятиям, которые "работают в информационной тени", не стремясь активно выходить в публичное пространство и получать сверхприбыли. В силу подобной "теневой" позиции исследователям крайне сложно обратиться к взаимоотношениям этих предприятий с органами власти более подробно. На макро уровне лучше всего это сделал С.П. Перегудов (7;С 23-26) . По его мнению, активизация влияния подобного типа бизнеса привела к "расколу" того же Правительства на два "лагеря": либералов-рыночников и государственно-капиталистическую часть. Две этих группы ведут между собой постоянную политическую борьбу, попеременно достигая успеха или провала на политической карте страны. Бизнес нового типа, по мнению С.П. Перегудова сосредоточен именно во второй тактической группе, что автоматически "пририсовывает" поднимающимся предприятиям определённый стиль поведения в бизнес-пространстве. С одной стороны, это удобно для научного анализа, с другой - сводит к шаблону новые проявления политической активности бизнеса.

     В этом смысле необходимо избавится от ограничений в научном восприятии взаимоотношений бизнеса и власти: предоставить предприятиям определённую свободу выбора собственной идеологии  работы в политическом поле. Это  поможет лучше понять всю полноту политических интересов нового "промышленного" бизнеса. Подобный анализ взаимоотношений крупных финансово-промышленных групп был предпринят в российской политической науке в рамках описания "российской олигархии". Подобный метод может подойти и для исследований вхождения во власть новой элиты промышленного бизнеса. Правда, за многие годы в этих исследованиях, с лёгкой руки представителей СМИ, появились идеологические "наросты", что существенно затрудняет реконструкцию текущей динамики развития взаимоотношений бизнеса и властных структур. Ведь трансформируются не только ФПГ, но и органы государственной власти, как и появляются новые интересы бизнес-элиты в экономическом поле, так и новые игроки на нём. Всё это отражается на изменении взаимоотношений бизнеса и власти, которые уже давно описываются российскими и зарубежными исследователями как феномен "российской олигархии".

     Таким образом, целью данной работы можно назвать выделение конъюнктурных особенностей формирования взаимоотношений бизнеса и власти в современной России.

     Для достижения поставленной необходимо решить следующие задачи:

1. раскрыть тенденции взаимоотношений организаций и органов власти;
2. изучить виды и основные аспекты взаимоотношений организаций и органов власти;
3. определить выбор стратегии организации при взаимоотношениях с органами власти;
4. изучить понятие GR, ее роль в совершенствовании взаимоотношений организаций и органов власти;
5. раскрыть основные принципы совершенствования взаимоотношений организаций и органов власти.

1.Теоритические основы взаимоотношений организаций и органов власти.

1.1 Сущность взаимоотношений организаций и органов власти.

     В реальном политическом процессе всё  строится совсем иначе, нежели в теоретическом  представлении взаимоотношений  бизнеса и власти. Текущий политический процесс постоянно подталкивает к развитию институты представительства интересов бизнеса во власти. Бизнес и власть постепенно уходят от прямого взаимодействия, пытаясь минимизировать негативную компоненту узких эгоистических интересов, создавая институты "бюрократического" типа. Таким образом, возникает системность "российской олигархии", замыкающая в себе региональный и федеральный уровни. Постоянное возникновение (вернее будет сказать - усиление) новых игроков на российском экономическом поле, желающих усилить своё влияние на принятие политических решений.(10; С12-17)

     Причина этому в первом парадоксе классической теории олигархии, и его применением  к российской практике. Согласно теории, лидеры бизнес-элиты взаимодействуют с государством только для поддержания "стабильности" бизнеса и получения некоторых привилегий. То есть они требуют соблюдения гарантий собственности и минимизации государственного управленческого воздействия. Однако, для того, чтобы резвится в жёстких условиях российского рынка "русские олигархи", наоборот пытаются ограничить конкуренцию и получить прибыли в явно монополизируемом или защищённом от внешнего рынка секторе рынка внутреннего. Если подобная бизнес-структура получает "протекцию" на государственном уровне, то постепенно выживает конкурентов по отрасли и перед ней может забрезжить перспектива выйти в крупные ФПГ.  
Для получения подобной протекции бизнес-структуры вынуждены играть по правилам государства и создавать различные объединения для представительства интересов. Первым из них был РСПП А. Вольского, точнее бюро правления РСПП пытающегося протолкнуть свои бизнес-программы на уровне государственных. Некоторые исследователи включают в этот список и Совет по предпринимательству при Правительстве РФ, который был призван сыграть альтернативную роль РСПП в лоббировании необходимых решений, но в политическом процессе этот совет так и не стал конкурентом РСПП. Постепенно вырисовывается и новая структура представительства интересов бизнеса на базе структуры торгово-промышленных палат. Этот институт охватывает непосредственно как федеральную, так и региональную бизнес-элиту, причём персональный состав ТПП не многим отличается от РСПП. Таким образом, постепенно формируется альтернативная структура по продвижению интересов бизнеса.  
В итоге строится довольно сложная система опосредованных взаимоотношений между бизнесом и властью.

     В результате выстраивается система, подобная политической системе Алмонда, предполагающей ресурсную составляющую на входе и управляющее воздействие на выходе. В результате бизнес создаёт систему несколько нивелирующую внутренние противоречия на бизнес-уровне между различными участниками политического процесса. Организации посредники, одновременно, обеспечивают и обратную связь между бизнесом и органами государственной власти. Представители крупного бизнеса, в первую очередь, также не возражают против подобной схемы, так как в её рамках для них всегда остаётся возможность для прямого общения с Президентом, что уже не раз встречалось на практике.(1;С 125-129)

     Всё большую реальность новой структуры  взаимодействия бизнеса и власти подтверждает тот факт, что "верховный  арбитр" по каким-то причинам перестал удовлетворять ожидания "олигархов". На днях Российский союз промышленников и предпринимателей объявил о намерении разрешать споры в бизнес сообществе уже внутри собственной инфраструктуры. Это отнюдь не говорит о кризисе в отношениях между Президентом и бизнесом. Если подобный план станет реальностью, то зависимость крупного бизнеса от государственных решений значительно уменьшится. Для предпринимателей будет гораздо проще формировать консолидированную политическую позицию, избегая "флуктуаций" со стороны конкурентов. Таким образом, для РСПП будет гораздо удобнее контролировать как политическую ситуацию в бизнесе, так управлять ситуацией на конкурентных рынках в интересах бизнес-объединений членов союза.

     В результате частично нивелируется и  такой негативный момент как преимущества ресурсного сектора бизнеса над  остальными. Безусловно, в сегодняшней российской экономике соотношение ресурсного и промышленного секторов несоизмеримо, но на уровне подобной организации, пытающейся управлять бизнес-процессами в политической сфере, возможно, удастся найти пропорции более адекватного участия несырьевого бизнеса в государственной экономической политике.  
Система представительства интересов бизнеса во власти имеет ещё много положительных черт, но всё-таки она не лишена одного существенного недостатка: она не может полноценно заменить собой принятие политических решений на государственном уровне. Эта система создана для продвижения бизнес-программ на государственный уровень, но сама по себе не может полностью взять на себя роль "верховного арбитра". С одной стороны, это оправдано нестабильностью структуры представительства интересов на государственном уровне, так как созданная система потенциально смягчает межведомственные противоречия, напрямую выходя на лицо принимающее решение. Однако, подобные объединения предпринимателей не могут полностью слиться с государственными структурами, что накладывает ограничение на их дальнейшее развитие. Так как исходя из теории, бизнес стремиться максимально дерегулировать государственное вмешательство в его частично монополизированном секторе экономики. При обретении бизнес-объединениями государственного статуса эта проблема решалась бы автоматически.(3; С 74-79)

1.2. Виды и основные аспекты взаимоотношений организаций с органами власти.

     Исследуя  тему взаимоотношения государства и бизнеса в России, можно выделить несколько зачастую противоречивых подходов к определению сфер и даже самой категории взаимоотношения.

     Итак, первое, о чем следует упомянуть  это, пожалуй, частно-государственное  партнерство. Слово, безусловно, модное, что упоминаемое и Президентом, и Правительством России, и объединениями предпринимателей, принятое на западе. Однако в самой трактовке английского Public Private Partnership нет единства: кто-то переводит его как частно-государственное партнерство, кто-то как общественно-частное, кто-то буквально как публично-частное. В то же время его однозначно относят к партнерству в сфере экономики и связывают с концессиями, контрактами, арендой. Хотя среди сфер частно-государственного партнерства выделяют так оказание общественных услуг, общественную безопасность, экологию, образование – но в России это двусторонние контакты бизнеса и власти без участия общественных организаций. В то же время в традиционной западной трактовке общественные и некоммерческие организации относятся именно к публичному сектору, то есть, в российском переводе к государственному.

     Второй  подход к взаимодействию менее известен, хотя повсеместно применяется на практике – это так называемое социальное партнерство – форма  регулирования социально-трудовых отношений на трехсторонней основе между работодателями, властью и профсоюзами, закрепленная в трудовом кодексе РФ, ряде других федеральных и региональных законодательных актах. Так, законы о социальном партнерстве приняты в порядка 61 субъекте федерации, а соглашения о социальном партнерстве – в порядка 80 регионах. Однако сфера социального партнерства в настоящее время выходит за рамки лишь социально-трудовых проблем, а затрагивает также вопросы экономики, экологии, молодежной политики и т.д.

     Третий  подход носит, скорее, общетеоретический  характер и выражается в разработанной Фондом «Институт экономики города» классификации моделей взаимоотношений власти и бизнеса. Исходя из нее, под социальным партнерством понимается оптимальная форма взаимодействия власти и бизнеса, основанная на принципе: выгодно каждому – выгодно всем.

     Таким образом, выработке комплексной  концепции взаимодействия власти, бизнеса  и общественных организаций способствует: а) наличие общих мест в вышеизложенных подходах; б) необходимость формирования системы «стратегия, принципы, элементы, механизмы взаимодействия», которая, представляется, имеет важное как теоретическое, так и практического значение.

       При разработке такого комплексного  подхода следует обратить внимание, прежде всего, на следующие  аспекты.

     Категория. Выбор дефиниции комплексной модели может быть сделан из большого числа возможных вариантов определения категории взаимодействия бизнеса, власти и общественных организаций. Однако представляется, что термин социальное партнерство наиболее полно отражает смысл комплексного подхода по целому ряду причин: 1) устоявшийся термин как в отечественной теории, так и в практике; 2) шире, чем частно-государственное партнерство, так как отражает участие во взаимодействии общественных организаций; 3) мировой опыт развития бизнеса позволяет считать социальное партнерство высшей стадией эволюции предпринимательства, когда компании переходят к политики социального диалога с обществом; 4) в моделях PR социальное партнерство также считается высшей точкой развития прозрачности коммуникаций бизнеса и общества; 5) слово «социальный» можно рассматривать не только в связи с социальной сферой, но также как производное от «социум», то есть общество, общественное партнерство, партнерство трех общественных сфер – власти, бизнеса и некоммерческих организаций.