Вещное  право в Гражданском  кодексе:  
вопросы практикующего юриста законодателю

      Опытный юрист-практик, участвующий в уголовных  процессах, всегда представляется как  блестящий оратор, творец не только мысли, но и яркого слова - именно такие  образы рисуют нам история (вспомним, например, А.Ф. Кони) и литература, как русская, так и зарубежная.

      Что же касается адвоката или профессионального  представителя в суде по делам  гражданским, то его облик обычно не вызывает столь ярких ассоциаций, однако его работа и реальная помощь людям, особенно в современных экономических условиях, не менее значительны. Как назвать этого необходимого всем нам человека - основательного юриста-практика, главным полем деятельности которого является гражданское право? Не знаю, как в других регионах России, а в наших местах их называют "занудами". Это слово, почти обидное в привычном понимании, для практикующего юриста, применяющего гражданско-правовые нормы, звучит не менее приятно, чем титул "оратор-трибун" для специалиста по уголовным делам. Объяснение этому простое: в нашем гражданском законодательстве нельзя разобраться, а тем более его творчески применять, не задаваясь многочисленными вопросами - мелкими, очень мелкими, мельчайшими. Здесь-то и необходима скрупулезность и въедливость "зануды". Чтобы найти верный ответ, настоящему профессионалу недостаточно заглянуть в Гражданский кодекс и иные правовые акты, очень часто приходится "копать" глубже, обращаться к науке права.

      Такая необходимость становится очевидной  при знакомстве с текстом раздела II действующего Гражданского кодекса РФ, который называется "Право собственности и другие вещные права". Если внимательно прочитать нормы названного раздела, то с правом собственности - его понятием, основаниями приобретения, прекращения, защитой - можно разобраться без каких-либо проблем. Эти нормы традиционны и во многом повторяют положения Гражданского кодекса советского периода (ГК РСФСР 1964 г.), на котором выросло не одно поколение юристов.

      Но  включение в эту главу также  категории вещного права породило у специалистов много сомнений, которые действительно требуют обращения к теории гражданского права. Какие же возникают вопросы у упомянутого "зануды"?

      Первый  из них касается, можно сказать, заглавной  категории. Раздел посвящен вещным правам, между тем само понятие вещного права не расшифровано, хотя определения понятий обязательства, сделки, юридического лица, договора есть. Почему? Для прояснения ситуации обратимся к истории. Оказывается, российский законодатель в этом вопросе - касающемся создания категории вещного права - давно недорабатывает. Еще до революции ученые-цивилисты с сожалением писали об этом, подчеркивая, что гражданское законодательство России еще юное, соответственно терминология успела сложиться не вся - она еще "не выработалась для науки права и практики правоприменения"*(1). Компенсируя пробел в законодательстве, над понятием вещного права активно трудилась наука, создавая российскую доктрину вещного права. В тот период были написаны многочисленные учебники, которые так и назывались - "Вещное право". Что же было заложено в конструкцию вещного права нашей цивилистической наукой?

      Прежде  всего наблюдалось полное единодушие ученых в толковании объекта (предмета) данного права. Им считали всегда телесную вещь, т. е. вещь, существующую как физическое тело.

      Известно, что, начиная с римского частного права, существовали "широкое" и "узкое" понятия вещи. Первая конструкция  подразумевала под вещами не только материальные вещи, но и имущественные  права. Вторая - только предметы материального мира, существующие как физические тела.

      Вещное  право отличается от обязательственного в первую очередь своим предметом, поскольку не может регулировать действия должника. Обязательственное  право в этом смысле сложнее, ибо  в его конструкции между кредитором и собственно вещью стоит фигура еще одного субъекта - должника. В вещном же праве между субъектом и предметом (вещью) нет никого. Это право непосредственно и реально. Еще его называют безусловным, поскольку оно действительно не обусловливается совершением каких-либо действий другими лицами.

      Так, собственник занимает свою квартиру, не спрашивая согласия на это кого-либо, ему никто не может запретить  это сделать. Наниматель же вселяется  в квартиру наймодателя только по воле последнего и никак не вопреки его желанию. Не захотел наймодатель пустить нанимателя, даже если уже заключен договор, - необходимо на него воздействовать, требовать реального исполнения обязательства. В этом случае на пути нанимателя к желанной жилплощади будет стоять много препятствий, главное из которых - воля контрагента.

      Вторым  признаком вещного права является его содержание. Если обязательственное  право регулирует связь лиц - кредитора  и должника, содержанием которой  являются права и обязанности, то право вещное закрепляет связь субъекта права с вещью.

      Кстати, по поводу того, чтo именно закрепляет вещное право - отношение к вещи или  отношения лиц по поводу вещи - в  правовой науке велись долгие дискуссии. Марксизм однозначно отвергал саму возможность  закрепления гражданским правом, в частности правом собственности, отношения человека к вещи. В цивилистике было немало сторонников именно такого подхода. Если есть только субъект и вещи, например, человек, занимающий весь земной шар, рассуждал дореволюционный цивилист Ю.С. Гамбаров, не возникнет никаких вещных прав, поскольку этому человеку не от кого будет защищаться*(2). Существо вещного права этот ученый видел в защите от нарушений, а если сами нарушения невозможны, отпадает надобность в самом субъективном праве.

      С этим взглядом не соглашалось большинство  цивилистов дореволюционного периода, которые видели существо вещного  права в господстве субъекта над  вещью. По их мнению, содержание вещного  права составляют возможности субъекта права по отношению к принадлежащей ему вещи. Эти возможности могут быть и совсем небольшими (в частности, субъект сервитутного права наделяется правом прохода или проезда через соседний земельный участок, и только этим ограничивается содержание сервитутного права как права вещного), и очень широкими. так, собственник, согласно ст.209 ГК РФ, может совершать в отношении своего имущества любые действия. Но собственник ограничивается в своей власти над вещью законом в интересах всего общества и соседей (в той же статье ГК РФ говорится о том, что действия собственника не должны нарушать права и интересы других лиц).

      Право собственности становится неполным, если появляются другие вещные права. тем не менее, говоря о содержании права из разряда вещных, мы всегда имеем в виду определенную степень господства над вещами (иногда употребляют понятие "определенная мера господства"). Действительно, каждый вид вещного права характеризуется своим объемом, своей совокупностью правомочий по отношению к вещи. Набор возможностей у обладателей вещных прав отличается, причем существенно. так, собственник имеет всю совокупность прав. Согласно п.1 ст.209 ГК РФ, собственнику принадлежат права владения, пользования, распоряжения. у субъекта права оперативного управления право распоряжения в отношении имущества, приобретенного по смете, практически отсутствует (п.1 ст.298 ГК РФ). у субъекта права хозяйственного ведения распорядительные функции реально отсутствуют в отношении недвижимого имущества (п.2 ст.295 ГК РФ). Обладатель сервитута вообще не может распоряжаться чужим имуществом, его возможности (в положительных сервитутах) ограничиваются пользованием.

      Итак, содержание вещного права составляют возможности субъекта в отношении  вещей. Максимальные возможности связываются  с властью над вещью, которая характеризует право собственности. Власть над вещью или полное господство (абсолютно полным оно быть не может, так как развитие права характеризуется ростом системы ограничений права собственности) простирается на вещи, которые мы называем своими. Собственник относится к вещи как к своей, а гражданское право закрепляет это отношение, эту принадлежность.

      Обладатели  других вещных прав также имеют отношение  к вещам, они тоже господствуют, но возможности их господства распространяются на чужие вещи. Эти возможности им дает закон и охраняет их от посягательств так же, как и право собственности.

      Затронув  вопрос охраны прав, сформулируем третий признак вещного права - всеобщий характер защиты. Иногда его называют абсолютным, имея в виду, что вещное право является правом абсолютным, т. е. закрепляющим связь обладателя со всяким и каждым, обязанным воздерживаться от нарушений этого права. Однако в наличии таких связей со "всяким и каждым, обязанным воздерживаться от нарушений", можно усомниться. Цивилисты, в частности профессор Генкин, недоумевали, рассуждая об этой абстракции - связи с каждым собственником и вытекающей из нее обязанности воздерживаться от нарушений. Но, отвергая абсолютное правоотношение, не будем отвергать всеобщий характер защиты. хотя правовой связи у собственника со всяким и каждым нет, тем не менее его имущество охраняется гражданским правом от посягательств любого. Более того, гражданско-правовой механизм регулирования должен с особой тщательностью прописывать способы охраны вещных прав. И этот механизм не будет исчерпываться только виндикационным и негаторными исками, появившимися еще в период расцвета римского частного права.

      Воедино признаки вещного права, выделяемые в гражданско-правовой науке, собраны  в доктринальном определении  вещного права, которое следует  знать, поскольку легально оно отсутствует. Вещным признается право, предметом  которого являются вещи, существующие в форме физического тела (телесные), закрепляющее принадлежность этой вещи лицу и непосредственное над ней господство в определенном объеме правомочий, пользующееся защитой от любого нарушителя.

      Помимо  рассмотренного вопроса о понятии  вещного права законодателю хочется задать и другие, тесно связанные с первым, в частности, касающиеся юридических свойств вещного права.

      Например, возможно ли одновременное существование  двух вещных прав одного вида, равных по объему, но у различных субъектов? Пусть один дом приобрели двое: один купил, другой получил по наследству. При этом у собственников нет долей в праве собственности, оба претендуют на полное право собственности. Предположим, что у того и другого имеются все необходимые правоустанавливающие документы. Можно ли в этом случае, сославшись на закон, показать абсурдность такой ситуации? В нашем законодательстве подходящих норм нет. Поэтому чтобы доказать, что господствовать в равной мере двум лицам над одной вещью объективно невозможно, придется углубляться в теорию права собственности.

      В дореволюционной теории вещного  права имеется ответ в виде формулы: "Когда я имею право  на вещь, никому не может в то же время  принадлежать подобное право на ту же самую вещь, а если по какому-нибудь случаю таковое право было предоставлено другому лицу, оно само по себе ничтожно, недействительно"*(3). Приведенная цитата указывает на особое юридическое свойство вещного права, которое называется свойством исключительности. В некоторых странах, например, в Японии, исключительность вещного права является базовым положением законодательства*(4). Оно формулируется так: при установлении определенного вещного права в отношении данного предмета никакое иное право, аналогичное по содержанию первому, не может быть установлено. Следовательно, "равные" вещные права столкнуться не могут в принципе.

      А если встретится право вещное с правом обязательственным, которое из них "одержит победу"? И снова  в действующем ГК РФ ответа мы не найдем. Рассмотрим, имеется ли теоретическое обоснование для установления приоритета. Дореволюционные цивилисты рассуждали так: ": в случае конкуренции с личными кредиторами вещные права всегда имеют преимущество: они дают лицу право требовать выделения вещи из конкурсной массы или, по крайней мере, предпочтительного удовлетворения из ценности вещи"*(5).

      Следуя  этому правилу, законодатель, устанавливая очередность удовлетворения требований кредиторов при процедуре банкротства, на первое место должен был бы поставить лиц, обладающих правом залога, которое, при всей дискуссионности этого вопроса, ближе по своей природе к правам вещным. Отечественный же законодатель в ст.106 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" отвел праву залога третье место, считая его, по всей видимости, также почетным.

      Законодательство  иных стран идет другим путем. так, в  Японии первоначально закрепляется право преимущества как неотъемлемое свойство вещных прав, а затем данное правило последовательно развивается текущим законодательством, в частности, законодательством о банкротстве. Последним предусматривается, что при процедуре банкротства ипотека или иные вещные права в отношении данного имущества имеют приоритет*(6). Думается, что отдать предпочтение вещным правам, закрепив такой подход в законе, следовало бы и отечественному механизму гражданско-правового регулирования.

      Наконец, въедливый адвокат непременно задастся вопросом о том, возможно ли создание нового вещного права договором, т. е. творчеством сторон, в отсутствие нормы закона, его установившего? Общеизвестно, что можно заключать как предусмотренные законом сделки, так и не предусмотренные им. Главное, чтобы они не противоречили принципам гражданско-правового регулирования. Поэтому обязательства возникают благодаря самым разным договорным конструкциям.

      И все же, можно ли выдумать новое  вещное право, заключив договор? Действующее  гражданское законодательство не содержит однозначного ответа и на этот вопрос. Например, в ст.216 ГК РФ, закрепляющей "другие вещные права", не дается их исчерпывающего перечня. Статья 8 ГК РФ ведет речь о "гражданских правах и обязанностях", не оговариваясь, что имеются в виду права только обязательственные. Поэтому вполне можно распространить правило этой статьи на все субъективные гражданские права, в том числе вещные. Кстати, такой вывод в отсутствие специальных законодательных правил уже делается некоторыми современными авторами*(7).