Тенденциии развития полиции в начале ХХ века

Как и сегодня, сто лет назад российская полиция не пользовалась уважением в обществе, была слабо оснащена технически, брала взятки и привлекала людей, которые не могли себя найти больше ни в одной профессии. Все это привело к тому, что в Февральскую революцию они решили не охранять престол и просто разошлись по домам. О том, что представляла из себя полиция Российской империи в начале ХХ века, рассказывается в исследовании историка Анастасии Дунаевой «Полиция Московской губернии в начале ХХ века: условия службы и материальное положение»5.

Полицейская служба необходима для общества, а также является очень нелегкой. Исходя из этого, справедливо обеспечить сотрудников правоохранительных органов достойной оплатой их нелегкого труда и приличной пенсией. Если же связать размер материального вознаграждения с объективно определяемыми результатами работы, то это будет способствовать повышению эффективности их деятельности. Если государство не гарантирует безбедного существования своих служащих, то не нужно надеяться на их рвение в работе и следует ожидать массового проявления коррупции и злоупотреблений.

Правительство Российской империи не заботилось в должной степени как об улучшении качественного состава полиции, так и о надлежащем образовательном уровне ее сотрудников. В России в начале XX в. единая система обучения полицейских не была создана. Отдельные школы урядников, единственные курсы руководителей сыскных отделений, резервы, готовившие городовых в крупных городах, не финансировались достаточно, их было мало, и обеспечить специальную подготовку большинства служащих они не могли.

В 1911 г. всего лишь в 14 губерниях работали школы, осуществлявшие подготовку урядников полицейской стражи. Старейшей из них была Саратовская, основанная в 1905 г. Однако развитие школ для урядников тормозили отсутствие либо явная недостаточность выделяемых финансовых средств. Министерство внутренних дел максимально могло выделять 4500 рублей в год из остатка от бюджетных денег, предназначенных для содержания стражи6.

Рекомендованная Министерством внутренних дел программа обучения для урядников включала изучение законов, относящихся к деятельности полиции; основ сыскной деятельности; способов самозащиты и обезоруживания преступников; фотографии, антропометрии и дактилоскопии; дрессировки и пользования полицейскими собаками; сведений по ветеринарии и частично медицине и санитарии; верховой езды; основ оружейного дела; военного строя.

Современные программы обучения сотрудников правоохранительных органов также в большей степени должны быть ориентированы на получение знаний и практических навыков, полезных для их будущей службы. Однако в целом уровень профессиональной полицейской подготовки в учебных заведениях нельзя признать удовлетворительным. Как обоснованно отмечалось в научной литературе: «Попытки к учреждению различных полицейских курсов ни по своим ограниченным программам, ни отсутствием пособий, ни по подготовке лекторов не могут соответствовать этой назревшей потребности в полном объеме... вредно медлительное и опасное изучение дела на «спине обывателя»7. Большое значение имеет надлежащая подготовка руководящего состава правоохранительных органов. «Постоянные разъяснения подчиненным, что наилучшее исполнение полицейского долга заключается в строжайшем согласовании своих действий с законом, что такое согласование дается только при полном хладнокровии и личном бесстрастии полицейского, что только закону представлено право возмездия, - были бы прекрасною школой для выработки в полицейских чинах правильной дисциплины их воли, их характера, а особенно если бы все это подкреплялось соответствующим примером личной служебной деятельности полицейских начальников»8.

В России в тот период существовал не судебно-исковый порядок, при котором разбирательство спорных полицейских действий проводилось в суде, а так называемый жалобный, при котором начальство полицейского определяет, заключается ли в данном действии преступление, предусмотренное уголовным законом, и следует ли обвиняемого предать суду или ограничиться дисциплинарным взысканием, если проступок незначителен. Также этим правом обладал прокурор окружного суда.

Низкий уровень правосознания российского общества, негативное отношение к законности и полиции также препятствовали обеспечению правопорядка. Как вспоминали полицейские: «...население зачастую идет на помощь преступникам или в лучшем случае остается равнодушным зрителем. Летом 1905 г. среди массы людей был тяжело ранен пулей в голову один из околоточных надзирателей, известный своей корректностью. Покушение на убийство было произведено не из чувства мести, а просто потому, что он носил полицейский мундир. Среди людей, бывших при этом, не нашлось ни одного порядочного человека, который указал бы убийцу, благодаря чему последний ускользнул от правосудия»9. Сама сущность полицейской деятельности, как обоснованно подчеркивалось, «заключается в наблюдении и принуждении, всегда неприятных обывателю, склонному ревниво оберегать свои права и удобства и в то же время не исполнять лежащих на нем самом обязанностей, которые всегда неприятны».10

2.1 Подразделения и органы, выполняющие полицейские функции в Российской империи начала XX в.

Наиболее могущественной системой охраны царского режима являлась жандармерия - политическая полиция империи. Как часть государственной полиции она входила в систему министерства внутренних дел. Юридически она относилась к местным губернским властям, а фактически контролировала и направляла их деятельность "по охране устоев" империи, подчиняясь только "центру" в лице шефа жандармов, командира отдельного корпуса жандармов, который подчинялся непосредственно только царю. 
Даже Департамент полиции, руководивший работой губернских жандармских управлений, практически не имел никакой власти в отношении личного состава корпуса. Наказать или поощрить жандарма, а также переместить его на другую должность могло только жандармское начальство. Губернаторы пытались подчинить себе жандармерию, поддерживая и со своей стороны предлагая различные проекты уничтожения ее военной организации. Однако вплоть до февраля 1917 г. жандармы оставались независимыми от губернских властей.

Юридически такое положение объяснялось тем, что жандармерия организационно представляла собой воинскую часть и состояла на бюджете Военного министерства, входя в то же время в структуру Министерства внутренних дел.

Жандармерия, как и полиция, имела свои разновидности: жандармерия столичных и губернских управлений, железнодорожная жандармерия (каждая железная дорога имела свое жандармское управление), пограничная (несла службу по охране границ и контролю за въездом в империю и выездом за ее пределы) и, наконец, полевая жандармерия, осуществлявшая функции военной полиции (к ней можно причислить и крепостных жандармов, выполнявших те же функции в крепостях).

Кроме производства дознаний жандармерия собирала информацию о внутриполитическом положении и настроениях общества. Делалось это, главным образом, через так называемых пунктовых унтер-офицеров, размещавшихся в наблюдательных специальных пунктах, разбросанных по всей губернии. Каждые шесть месяцев начальник губернского жандармского управления направлял в штаб корпуса сведения о положении в губернии. 
В состав корпуса жандармов входили жандармские полицейские управления железных дорог. Эти органы выполняли полицейские функции на железнодорожном транспорте. В ведении каждого управления находился участок дороги протяженностью 2000 верст. Железнодорожная жандармерия кроме борьбы с преступностью выполняла обширные задачи по обеспечению бесперебойного функционирования дорог, для чего в ее обязанности вменялось наблюдение за исполнением «Полицейских железнодорожных правил». В связи с этим жандармы следили за исправностью пути, чистотой на перронах, правильностью составления грузовой документации, сохранностью пломб на дверях вагонов, имели право отстранить от работы поездную бригаду в случае ее нетрезвости и т. д. и т. п., словом, представляли собой как бы вторую администрацию дороги.

В Москве, Санкт-Петербурге и Варшаве существовали жандармские кавалерийские дивизионы, предназначенные для несения патрульно-постовой службы и борьбы с массовыми беспорядками. Особенность этих частей состояла в том, что рядовым составом они комплектовались из новобранцев, проходивших в дивизионах действительную службу. Каждый дивизион представлял собой два соединенных кавалерийских эскадрона и насчитывал до 500 человек личного состава.

В начале XX в. полиция уже не справлялась с широким революционным движением. Для содействия полиции все чаще привлекались войска. 
7 февраля 1906 г. царь утвердил Правила о призыве войск для содействия гражданским властям. Право вызова войск, по Правилам, предоставлялось широкому кругу чиновников - сенаторам, генерал-губернаторам, градоначальникам, начальникам полиции в городах, начальникам жандармских управлений на железных дорогах, начальникам мест заключения. Вызов войск предусматривался «для охранения благочиния при церковных торжествах, для прекращения народных беспорядков, массовых сопротивлений гражданским властям и начальственного похищения и разрушения имущества».

Воинские начальники наделялись широкими правами. Получив полномочия от гражданских властей, каждый воинский начальник мог действовать «по своему усмотрению всеми теми способами, которые признает соответственными положению дела, прибегая к увещеванию, если таковые будут признаны возможными». Если же «увещевания» не признавались возможными, после трехкратного предупреждения применялось оружие для рассеивания неповинующейся толпы, против толпы, препятствующей движению войск, против толпы, оскорбляющей войска словами. Надо сказать, что Правила о призыве войск для содействия гражданским властям довольно широко применялись на практике.

Практически с момента своего возникновения казачьи войска совместно с полицией и регулярной армией осуществляли значительный объем полицейских функций как собственно на войсковой территории, так и за ее пределами.

2.2 Деятельность органов полиции в условиях революции 1905-1907 г.

Революция 1905—1907 гг. показала остроту не только аграрного и рабочего вопросов, но и проблем материального обеспечения, обучения и службы тех, на ком, собственно,  и держалось величественное здание Российской империи. Прежде всего — земских начальников, чиновников губернских правлений и полицейских. Отчеты московского губернатора В.Ф. Джунковского, материалы сенатской ревизии московского градоначальства дают возможность наглядно представить себе, насколько мало верховная власть заботилась о своих местных представителях. Особенно бедственным, учитывая их разнообразные обязанности, часто связанные с риском для жизни, было положение чинов местной полиции.

Это стало очевидным в дни Декабрьского вооруженного восстания, которое московская полиция встретила фактически безоружной. 12 декабря генерал-губернатор Ф.В. Дубасов распорядился немедленно вооружить городовых московской полиции ружьями из артиллерийского склада и патронами 11. Новый градоначальник А.А. Рейнбот, вступивший в должность в начале 1906 г., в своем отчете сенатской ревизии писал: «При ближайшем ознакомлении оказалось, что полиция не только не обучена, но почти безоружна. Так, имелись на вооружении однозарядные ружья Бердана, и то выданные лишь в декабре по приказанию генерал-адъютанта Дубасова; на 4 000 городовых имелось 1 332 револьвера старой системы Смита и Вессона, большинство коих в неисправном виде, и ни к чему не пригодные шашки по 2 р. 20 коп. штука. Околоточные надзиратели, за исключением нескольких, запасшихся конфискованным оружием, револьверов не имели. Такое вооружение было в ту минуту, когда полицию расстреливали на улицах из револьверов самых последних систем, когда полиция ходила каждую ночь на обыски и аресты, заведомо зная, что зачастую встретит жестокое вооруженное сопротивление»12.  

Рейнбот привел в пример городового: явившись на смену в штатском платье, тот переоделся на улице в форменную шинель напарника, взял его оружие и встал на пост. «Проверяя наружные посты, — писал градоначальник далее, — я застал в Сретенском арестном доме постового в штатском платье с пистонным ружьем в руках, к которому не было никаких огнестрельных припасов»13.

Полицейские, по мнению Рейнбота, не только не были приучены к каким-либо активным действиям, но даже к простому исполнению приказаний: «Нижние чины в начальство мало верили, и я не был спокоен, что в критическую минуту они пойдут за мной. Между тем настроение города было крайне тревожно, население не верило во власть и не считало ее достаточно сильною, чтобы обеспечить порядок в городе и охранить интересы его обывателей»14.

Для вооружения городовых Рейнбот приказал выдать приставам деньги в виде наградных из остаточных сумм личного состава и купить на них 900 револьверов системы Нагана и патроны к ним. Ассигновав околоточным надзирателям стоимость револьверов в виде наградных, приказал им купить 375 револьверов системы Смита и Вессона, городовым по его ходатайству перед командующим войсками берданки были заменены 3-линейными винтовками.

Немедленного улучшения требовало не только вооружение, но и  условия труда полицейских. Во время ожидавшихся беспорядков или волнений в городе, по словам Рейнбота, городовые собирались в участке, где проводили ночь и более одетые, валяясь на полу и не имея даже возможности не только получить горячую пищу в участке, но даже напиться чаю, за которым они бегали в ближайшие трактиры. «Я приказал во всех участках завести самовары и чайные приборы, а начальнику резерва выдать 600 рублей авансом на снабжение в таких случаях городовых чаем и сахаром. Все эти расходы произведены из остаточных сумм в виде наградных приставам и начальнику резерва», — так оправдывал свои расходы градоначальник. «Зимою в большие морозы городовые, стоя на поту, закутывали себе голову башлыками... Ввиду имения больших остаточных сумм, я решил побаловать низших чинов и приказал купить на весь наличный состав городовых барашковые воротники, вписав стоимость их в виде наградных».15

Описывая условия службы приставов и их помощников, Рейнбот отмечал, что большим подспорьем для них служат подарки от обывателей. Он подразделил их на «подарки со сделкою с совестью и на подарки со сделкою с самолюбием». «Карая жестоко первые, волей неволей пришлось мириться со вторыми, глубоко укоренившимися в Москве, контроль над которыми совершенно невозможен», — признал градоначальник16. Он предпринял жесткие меры: «Целый ряд... был мною уволен за некорректность в денежном отношении. Но, к сожалению, оклады, установленные штатами, столь мизерны... что не могут удовлетворить самым насущным потребностям жизни интеллигентной, хотя бы даже немногочисленной, семьи», — подытожил Рейнбот17.