Правовая система Китая и Японии

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 

В регион, который называют Дальним Востоком, входит много стран, и в каждой из них развивалась  своя цивилизация. Эти цивилизации испытывали взаимное влияние, но за всю историю развита) из-за недостатка контактов оно не переросло в культурное единство подобное тому, которое возникло в Западной Европе. Китайская и индийская цивилизации оказали особенно существенное влияние на другие дальневосточные цивилизации. Поэтому описание китайского и японского права позволит выявить некоторые важные и характерные элементы общей дальневосточной концепции права.

Страны Дальнего Востока  весьма различны как по их истории, так и взятые в современном состоянии. Несмотря на это, возможно выявить некоторые общие их черты.

В отличие от Запада народы этих стран не склонны верить в право как средство обеспечения социального порядка и справедливости. Разумеется, в них существует право, но оно наделено субсидиарной функцией и играет незначительную роль. В суды здесь обращаются, и право находит применение лишь тогда, когда исчерпаны все другие способы разрешить конфликт и восстановить порядок. Строго очерченные решения, которые дает право, связанное с ним принуждение - все это встречает крайнее неодобрение. Здесь исходят из того, что социальный порядок должен охраняться по преимуществу методами убеждения, техникой посредничества, самокритичными оценками поведения, духом умеренности и согласия.

Этот общий подход ни в какой мере не мешает тому, что у стран Дальнего Востока имеется немало различий, ибо социальное воздействие на личность связано во многих из них с разными концепциями общества. География и история привели к тому, что Китай, Япония, Монголия, Корея, государства Индокитая в этом плане существенно отличаются друг от друга, а вторжение Запада не привело к изменению их традиционных структур.

По видимости, революционным  было то, что большинство стран  Дальнего Востока получило кодексы. Казалось, что, отказавшись от традиционных взглядов, эти страны желают отныне строить общественные отношения  на праве и присоединиться к романо-германской правовой семье. В более поздние  периоды некоторые из этих стран  выразили волю трансформировать свою структуру путем строительства  коммунизма.

Изменения, таким образом, значительны. Однако модификации, имевшие  место в прошлом, и те, что происходят сейчас, далеки от того, чтобы привести к отказу от традиции. Структуры  и институты западного типа, введенные  в этих странах, в большинстве  случаев остаются простым фасадом, за которым регламентация общественных отношений строится, как правило, в соответствии с традиционными  моделями. Очевидно, кроме того, что  руководители этих стран должны считаться  с установками, укоренившимися в  сознании населения, да и в их собственном.

В Японии действуют кодексы, созданные по европейской модели, но население, как правило, мало обращается к ним, равно как и к правосудию. Сами же суды склоняют стороны к  мировому соглашению и разработали  оригинальную технику применения права, а точнее, уклонения от его применения.

Дальневосточная концепция  права обычно имеет воспитательный характер.

 

I. Правовая система Китая.

 

Традиционная для Китая  концепция общественного строя, развивавшаяся до XIX века вне какого-либо иностранного влияния, полностью отличается от западной концепции. Ее фундаментальная  идея, далекая от религиозной догмы, постулат о существовании космогонического строя, в котором взаимодействуют  земля, небо и люди. Земля и небо подчинены неизменным законам, а  люди - хозяева своих поступков, поэтому  от того, как они ведут себя, зависит, будет в мире порядок или, наоборот, беспорядок.

Вследствие таких взглядов китайцы отрицательно относятся  к нашей идее права, с его строгостью и абстрактностью. Человек не должен настаивать на своих правах, поскольку  долг каждого стремиться к согласию и забывать о себе в интересах  всех. К юристам китайцы относятся  с недоверием. Используя абстрактные  нормы, юристы создают препятствия  к достижению компромиссов. Хотят  они того или нет, но тем самым  они способствуют недостойному поведению, несовместимому с интересами общества. В любом случае конкретное решение  должно отвечать справедливым и гуманным чувствам, а не быть втиснутым в  рамки юридической схемы. Возмещение вреда не должно ложиться непомерным грузом на плечи должника и вести  его семью к разорению.

Законы не являются нормальным средством решения конфликтов между  людьми. Их полезная роль ограничивается тем, что они предлагают образцы  поведения и предостерегают тех, кто повел бы себя антиобщественным образом.

Согласно китайской концепции  социального покоя, конфликты между  индивидами возникают потому, что  они не придерживаются дао. Поэтому улаживание конфликтов не сводится к выяснению, кто из соперников действует по закону. Главное - заставить их понять, как вести себя в духе дао в общем, чтобы осознать, что от них требуется в тех или иных обстоятельствах. Каждая сторона должна не стремиться доказать свою правоту, а размышлять над тем, соответствует ли ее позиция дао. Вопрос не в том, чтобы решить, чьи доводы аргументированы лучше, а в том, чтобы обе стороны поняли, в чем состоит их долг в деле восстановления нарушенного ими покоя.

Однако речь не должна идти о буквальном следовании законам; при  их исполнении и применении должна сохраняться большая свобода  усмотрения, а идеал в том, чтобы  законы вообще не применялись и судебные решения не выносились.

Традиционная китайская  концепция не отрицает права, но полагает при этом, что оно хорошо для  варваров, для тех, кто не заботится  о морали, для неисправимых преступников, наконец, для иностранцев, которым  чужда китайская цивилизация. Китайский  же народ прекрасно обходится  и без права. Он не интересуется тем, какие нормы содержат законы, не обращается в суд и регулирует межличностные отношения так, как  ему подсказывает смысл, следуя не праву, а соглашению и гармонии. Эту гармонию легко восстановить благодаря тому, что китайцы воспитаны так, что  ищут причины конфликта не в злой воле или неспособности противника, а в своих собственных ошибках, нерадении, оплошности. В атмосфере, где каждый готов признать свои ошибки, людей нетрудно заставить пойти  на уступки и согласиться на вмешательство  посредника; страх перед общественным мнением может придать этому  согласию принудительный характер.

Ряд факторов еще более  усугубляет неприязнь к праву. Среди  них на первом плане плохая (быть может, умышленно плохая) организация правосудия, что отнюдь не волнует власти. Чиновник, на которого возложено вершить правосудие, весьма далек от тяжущихся, так как, по общему правилу, он приглашается на этот пост из другой провинции и поэтому плохо знает местные наречие и обычаи. Его служащие, с которыми непосредственно имеют дело тяжущиеся, коррумпированы, они нарочно затягивают процесс, ибо кормятся от него. Обращение с тяжущимися унизительное, а исход процесса всегда весьма сомнителен. "Выигранный процесс - потерянные деньги",- говорит народная поговорка. Все это побуждает китайцев обходить суды и решать споры путем внесудебных процедур.

 

Конфуцианство. Преобладание ритов.

 

Тип общества, который существовал  в Китае и всячески поддерживался  в течение веков, соответствует  тому, что предложило конфуцианство. Ячейка общества - это семья с  иерархической организацией и почти  абсолютной властью главы семьи. Община и само государство должны соответствовать этой модели семьи  и избегать сколько-нибудь значительного  вмешательства в отведенный ей широкий  круг дел. Жителю общины полагалось строго следовать ритам, соответствующим статусу, который житель имеет в общине. Соблюдение ритов, предписываемых обычаем, заменяло в Китае законопослушание.

В этой статичной концепции  общества в качестве основных принципов  выступали: сыновняя любовь, подчинение высшим в иерархии, запрещение любых эксцессов и возмущений. Да и власти остерегались править по произволу: они сами были воспитаны в уважении к ритам, а кроме того, их сдерживали моральные установки, требовавшие сперва объяснить, а потом приказывать, выступить в качестве арбитра, а уж потом судить, предупредить, прежде чем наказать.

Китай в течение веков  жил, не зная организованных юридических  профессий. Суд творили администраторы, сдававшие для занятия поста  экзамены литературного характера. Они не знали права и руководствовались  советами своих чиновников, принадлежащих  к наследственной касте. Людей, сведущих в законе, презирали, и если советовались с ними, то тайно. Не было юридической  доктрины, и в долгой истории Китая  не обнаруживается ни одного крупного юриста, оставившего в ней след.

 

Школа легистов.

 

Основной идеей школы  было равенство всех перед Законом  и Сыном Неба, следствием чего являлась идея раздачи титулов не по рождению, а по реальным заслугам, согласно которой любой простолюдин имел право дослужиться до первого министра. Легисты печально прославились тем, что когда они приходили к власти (в Ци и в Цинь), то устанавливали крайне жестокие законы и наказания.

В отличие от конфуцианцев легисты придерживались противоположного взгляда на все важные социальные вопросы. Если Конфуций и его школа верили в добродетели человека, в возможность его убеждения воспитанием и примером правителей, то легисты были убеждены в том, что человек в своей сущности эгоистичен, стремится только к достижению своих корыстных целей и поэтому должен строго наказываться в соответствии с законодательством. Многие легисты рассматривали позитивное право как веса и меры. В этом качестве правовые нормы должны быть стандартными и устойчивыми. Наиболее известный легист Хан Фейцзы утверждал: «Хотя хороший плотник может точно мерить на глаз, он все же пользуется для измерения линейкой. Мудрец может сразу же принять умное решение, но он всегда спросит мнение старцев. Как полагают легисты, закон должен быть известен всем. Хан Фейцзы также подчеркивал: «Закон надлежит записать, сохранить в отчетах властей и выполнять. Поэтому нет ничего желаннее, чем его обнародование...» Законы должны иметь ясный смысл и должны быть доведены до сведения каждого. Легисты не принимают концепцию произвольного саморегулирования мира. Следовательно, им чужд даосистский принцип недеяния. Легисты озабочены построением хорошо организованного мира. В этом смысле их идеи, видимо, не сильно отличаются от идей конфуцианцев. Но в действительности между легизмом и конфуцианством существует большое различие.

Этот традиционный подход был оспорен, но весьма своеобразно. В истории Китая выделяется период сражающихся царств. В это смутное время – III век до нашей эры – школа легистов заняла позицию, согласно которой власть должна основываться не столько на добродетели правящих (правлении людей), сколько на подчинении закону (правлении законов). Взгляды легистов изложены в трактате, принадлежащем Хан Фэйцзы. Он и другие легисты настаивали на необходимости постоянно действующих законов; правитель должен знать их, а подданные – строго исполнять. Это была концепция права и закона, близкая к преобладавшей на Западе, но не лишенная, по выражению Ж. Эскарра, «некоторой наивности».

Однако взгляды легистов остались чуждыми сознанию большинства  китайского населения. Они слишком  отклонялись от укоренившихся представлений  и поэтому имели лишь временный  успех. Легистам не удалось утвердить  в Китае понятие постоянно  действующих правовых норм и суверенного  закона.

При династии Хан (206 г. до нашей  эры) конфуцианство снова возобладало, и с тех пор его господство было постоянным. Монголы-завоеватели  в XIII веке могли выразить свое презрение  к этому учению, отнеся его проповедников  вместе с проститутками и нищими к десятому, последнему разряду населения. Но это преходящее явление не оставило большого следа, конфуцианская мысль  господствовала вплоть до нашего века, и право не интересовало китайцев, предпочитавших иные пути реализации справедливости. Общественный строй  основывался на ритах, и закон играл лишь второстепенную роль. Чтобы узнать нормы, которыми реально руководствовались в сфере, которую мы бы назвали частным или гражданским правом, следует абстрагироваться от закона и руководствоваться только обычаем. Китайские кодексы, которые появлялись после воцарения династии Хан, содержали лишь административные предписания или нормы, относящиеся к уголовному праву; гражданско-правовые правила попадали в них лишь тогда, когда нарушение норм обычая влекло уголовные санкции. Тот, кто, добиваясь осуществления своих интересов в области частного права, просил государственного вмешательства, должен был винить другую сторону в совершении уголовно наказуемого деяния. Общественное мнение осуждало такой способ действий, и тот, кто не мог доказать выдвинутое обвинение, сурово наказывался.