Понятия и основные признаки права

 Однако в таком  множестве есть и свои изъяны. Главный из них заключается  в трудностях, порождаемых различными, порой взаимоисключающими друг  друга подходами, отсутствием  единого, концентрированного, целенаправленного  процесса познания права и  его практического использования.  Диалектика данного процесса, таким  образом, состоит в том, что  множественность определений понятия  права как положительное явление  выступает в то же время  и как отрицательное явление.

 Возможно ли  успешное преодоление негативных  сторон множественности, а точнее  – известной разрозненности или  даже противоречивости определений  понятий о праве? В значительной  мере “да”. Возможно использование  нескольких путей и попыток  решения данной проблемы. Один  из таких путей заключается  в том, чтобы на основе сформулированных  в разное время частных определений  понятия права выработать пригодное  “на все времена” и “на  все случаи жизни” 

общее определение  понятия права. В отечественной  и зарубежной юридической литературе такие попытки предпринимались  и неоднократно. Отмечалось, в частности, что “общее определение права, если оно правильно сформулировано, имеет  ту несомненную теоретическую и  практическую ценность, что оно ориентирует  на главные и решающие признаки, характерные для права вообще и отличающие право от других смежных, неправовых общественных явлений”.

 Однако тут же, и не без основании, оговаривалось, что в процессе исследования права и его применения нельзя ограничиться “одним лишь общим определением понятия права”, поскольку в нем не могут получить “свое непосредственное отражение” весьма важные для глубокого понимания права и практики его применения специфические моменты, свойственные тому или иному историческому типу права”.  Специфические особенности, например, рабовладельческого или феодального типов права вряд ли можно отразить в общем понятии, которое “вбирало” бы в себя также хотя бы некоторые специфические особенности современных правовых систем или типов права.

 Специфические  особенности и черты характеризуют  лишь частные определения понятия  права, отражающие, соответственно, специфические признаки и черты  рабовладельческого, феодального или  любого иного типа права. Что  же касается общего определения  понятия права, то оно может  складываться, исходя из своего  названия и назначения, лишь их  самых общих черт особенностей, свойственных всем без исключения  типам права.

 В силу этого  оно неизбежно будет носить  слишком общий, чрезмерно абстрактный,  малопригодный для успешного  решения теоретических задач  и достижения практических целей,  характер.  Разработкой такого  рода определений, когда право  рассматривается в весьма абстрактном  или одностороннем виде лишь  как “институт принуждения поведения  человека власти правил” или  как “правила поведения, устанавливаемые  и охраняемые государством”,  нередко увлекаются и “грешат”  западные юристы.

 Отечественные  же авторы, предпринимавшие попытки  выработки общего понятия права,  в силу объективных и субъективных  причин чаще всего “сбивались”  на отдельные специфические черты,  касающиеся “воли” того или  иного господствующего класса, рассмотрения  права исключительно как классового  регулятора общественных отношений,  и т.п. Иллюстрацией сказанного  может служить дефиниция общего  понятия права, в соответствии  с которой оно представляется как “государственная воля господствующего класса, выраженная в совокупности норм, которые охраняются государством как классовый регулятор общественных отношений”.

 Анализ данного,  равно как и других, ранее приведенных  в качестве примера, общих понятий  права показывает, что они пока  довольно далеки от совершенства. Следовательно, они не могут  служить – окончательно не  сформировавшись в единое, полностью  удовлетворяющее потребностям государственно-правовой  теории и практики общее понятие  – эффективным средством или  путем преодоления негативных последствии множественности, разрозненности и противоречивости представлении о праве.

 Не могут служить  достижению этой цели и так  называемые “ходячие”, по выражению  известного немецкого теоретика  права Иеринга, или “наиболее распространенные” (Л.Пстражицкий) воззрения на право как на принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитою со стороны государства”, как на “совокупность действующих в государстве принудительных норм”. Ибо при всей своей “общепризнанности” и широкой распространенности они отражают лишь отдельные взгляды и подходы к анализу права и его определению, а не являются “универсальными” средствами и подходами.

 В сложившихся  обстоятельствах наиболее эффективным,  а, следовательно, и наиболее  приемлемым путем или средством  преодоления негативных последствий  множественности и противоречивости  определений и подходов к праву,  является выделение и рассмотрение  его наиболее важных, свойственных  различным типам права, признаков  и черт.

 О каких конкретно  признаках и чертах идет речь? О многих. Но в первую очередь  о тех, которые позволяют выделить  права как регулятор общественных  отношений среди других, неправовых регулятивных средств. Об это мы и поговорим в дальнейшем.

-

Основные признаки права. 

 Что такое “истинный  закон”? – вопрошал Цицерон. И  тут же отвечал, соотнося право  не только со справедливостью  и добром, но с самой природой, естественным бытием человека, что  – это “разумное положение,  соответствующее природе, распространяющееся  на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению  долга...” Право, по Цицерону, устанавливая  те или иные ограничения и  запреты, “запрещая, от преступления  отпугивает; однако оно ничего, когда  это не нужно, не приказывает  честным людям и не запрещает  им и не воздействует на  бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая”.

 Идеи и основные  положения естественного права  нашли свое отражение в конституционном  и текущем законодательстве многих  современных государств. Например, в Конституции РК прямо указывается на то, что “основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения” (ст. 17, п. 2). Тем самым подчеркивается, что они “не даруются и не устанавливаются “свыше” каким бы то ни было государственным или иным органом, а возникают и существуют в силу естественных, ни от кого не зависящих, причин.

 Наряду с названными  факторами, оказывающими большое  влияние на формирование представления  о сущности и содержании права а также на его определение, важную род в данном процессе играют и другие факторы. Среди них следует выделить такие, которые связаны со служебной ролью и социальным назначением права в жизни общества и государства.

 Общепризнанным  является тот факт, что в социальном  плане право никогда не бывает  абстрактным. Оно всегда выражает  и закрепляет волю и интересы  господствующих классов, стоящих  у власти социальных слоев,  групп, прослоек. Нет права “вообще”. 0но всегда конкретно и реально.

 В чем это  проявляется? В первую очередь  в том, что право на всех  стадиях его развития освящает  и закрепляет имущественное, социальное  и иное неравенство людей. Неравенство  рабовладельца и раба, феодала,  помещика и крепостного, работодателя  и работополучателя. Даже размер наказания за убийство человека раньше ставился в зависимость от его общественного положения. Так, по “Русской Правде” – важнейшему памятнику древнерусского права – за убийство княжеского служащего дружинника следовал штраф (вира) – 80 гривен. За убийство “купчины” – 40 гривен. А за убийство княжеского холопа – крестьянина следовало вознаграждение его хозяину в размере пяти гривен.

По “Салической  правде” – правовому памятнику салических франков конца V в. н.э. – за убийство свободного франка был предусмотрен штраф (вергельд) в 200 денежных единиц – солидов. За убийство полусвободного (мета) – 100 солидов. За убийство зависимого крестьянина (колона) полагался штраф в 63 солида. За убийство раба взыскивалось всего лишь 35 солидов и то в пользу хозяина.

 В то же время  “Салическая правда”, выражая  волю и защищая интересы господствующих  кругов, предусматривала, что “если  кто лишит жизни человека, состоящего  на королевской службе”, то  с него взыскивается тройной,  по сравнению с обычным свободным  франком, вергельд в сумме 600 солидов.

 Явно выраженное  или завуалированное неравенство  людей прослеживается и во  множестве других, изданных ранее  или на последующих этапах  развития человеческого общества  актах. Широко известное в марксистской  и немарксистской литературе  положение – выдержка из “Манифеста  Коммунистической партии” о том,  что право буржуазии “есть  лишь возведенная в закон воля  вашего класса, воля, содержание  которой определяется материальными  условиями жизни вашего класса”,  несомненно имеет под собой реальную основу, по существу адекватно отражает реальную действительность.

 Аналогичный вывод  можно сделать и в отношении  других классовых по своему  характеру положений и государственно-правовых  утверждений. Не подлежит никакому  сомнению тот факт (и это подтверждается  повседневной государственно-правовой  практикой), что право в любом  обществе и государстве выражает  волю и интересы экономически  и политически господствующего  при данной системе отношений  класса, что обслуживает прежде всего стоящие у власти классы.

 В этом смысле  Ленин безусловно был прав, когда отстаивал тезис о том, что содержащаяся в любом нормативно-правовом акте государственная воля есть воля господствующего класса. “Воля, если она государственная, – писал он, –должна быть выражена как закон, установленный властью”. В принципе, разделяя данный, многократно подтвержденный самой жизнью, тезис, следует в то же время обратить внимание на определенные изъяны, известную уязвимость данного положения. Дело заключается в том, что, сводя всю государственную волю, выражаемую в праве, а вместе с ней и все социальное содержание права только к классовому содержанию, мы тем самым упускаем из вида сознательно или непроизвольно, во-первых, все остальные, существующие в обществе, помимо классовых и наряду с классовыми, многочисленные социальные общности (группы, слои, трудовые коллективы), их волю и интересы. Во-вторых, не учитываем того, что у власти в определенные, чаще всего переходные периоды, от одной, исторически сложившейся системы власти к другой, могут стоять не классы, а определенные группы (клики, “кланы” и т.п.) людей со своими взглядами, ценностями и интересами, отражаемыми в праве. И, в-третьих, упускается из виду тот общеизвестный факт, что в любом обществе наряду с защитой интересов стоящих у власти классов или слоев, право самопроизвольно, естественно или вынужденно отражает также интересы всего общества.  В нем неизменно сочетаются групповые интересы с общесоциальными, национальные, классовые и иные – с общечеловеческими. Степень такого сочетания и соответствия не везде одинакова. Но она существует, И это естественно. Ибо право изначально порождается и развивается не как результат деятельности лишь отдельного класса, нации или группы людей. Оно является порождением всего общества и результатом естественного развития всего общества. Право есть величайшая ценность и элемент культуры всего человечества. В равной мере оно относится как к национальному, так и международному праву. Убедить в этом позволяют такие, например, имеющие огромную общечеловеческую значимость акты нашего времени, как Всеобщая декларация прав человека 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамблеей ООН; Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый 16 декабря 1966 года Генеральной Ассамблеей ООН; Декларация о предоставлении независимости странам и народам, принятая 14 декабря I960 года Генеральной Ассамблеей ООН; и другие им подобные акты. В них закреплены не только высокогуманные, общечеловеческие интересы, но и непреходящие общечеловеческие ценности.

 Такие же или  им подробные конституционные  принципы, права и свободы, затрагивающие  интересы  всех или подавляющего  большинства членов общества, провозглашаются  и законодательно закрепляются  и во многих странах. Однако  при этом как и прежде открытыми, далеко не однозначными остаются вопросы типа: Как соотносятся в данном случае общечеловеческие и общенациональные интересы классовыми интересами? Не “растворяются” ли последние в первых? И, наконец, действительно ли интересы всего общества, также, как и интересы отдельных индивидов, различных групп и ассоциации, не совпадающие с интересами господствующего класса, не только формально провозглашаются, но и практически осуществляются? Ведь не следует забывать, что в реальной жизни классовые и иные интересы зачастую стоят на первом плане, доминируют над общечеловеческими и общенациональными интересами. А кроме того, интересы правящих кругов и классов, также, как и их воля, как правило, не проявляются и не отражаются в праве в чистом, обнаженном виде. Они зачастую выступают и представляют себя в виде всеобщего интереса и в форме всеобщей национальной или государственной воли.

 Подмечая данное  обстоятельство, К.Маркс и Ф.Энгельс  не без оснований утверждали: “Помимо того, что господствующие  индивиды при данных отношениях  должны конституировать свою  силу в виде государства, они должны придать своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона”. Разумеется, воля и интересы господствующих классов или социальных слоев, стоящих у власти, представляются в виде всеобщих лишь в идеологических целях, теоретически. Практически же все, как правило, обстоит наоборот. Специфические воля и интересы правящих кругов реализуются в реальной жизни не только непосредственно, но и посредственно, прикрываясь всеобщей волей и интересами.

 Таким образом анализируя многочисленные, сложившиеся в различное время представления и суждения о праве, его назначении и сущности, можно указать на следующие его важнейшие особенности и черты.

1. Право – это прежде всего совокупность, а точнее – система норм или правил поведения. Это не случайный набор случайных норм, а строго выверенная, упорядоченная совокупность вполне определенных правил поведения, это - система.

 Как и любая  иная система она складывается из однопорядковых, взаимосвязанных между собой и взаимодействующих друг с другом элементов. Таковыми являются нормы права или правила поведения. Система должна быть внутренне единой и непротиворечивой. Возникающие между ее отдельными структурными элементами – нормами – связи, как и сами нормы должны быть направлены на выполнение строго определенных - регулятивных и иных функций, на достижение единых целей. Любая правовая система для того, чтобы стать действенной и эффективной, должна сложиться как целостная, органическая система. Это является одним из непременных требований и одновременно одним из признаков реальной, действующей, а не формальной правовой системы.