Недавние  кодификации, которых становится все  больше в областях, ранее традиционно регулировавшихся классическим фикхом, подкрепляют мнение, высказанное Сноук-Юргронье и упоминаемое Эдуардом Ламбером: «По удачному выражению Сноук-Юргронье, — пишет Эдуард Ламбер, — иджма в настоящее время представляет собой единственную догматическую основу мусульманского права. Коран и Сунна — это только его исторические основы. Современный судья ищет мотивы для решения не в Коране или сборниках традиций, а в книгах, в которых изложены решения, освященные иджмой. Кади, который попытался бы толковать своей собственной властью положения Корана или хотел бы сам оценить возможную подлинность адатов, совершил бы такой же противоречащий уважению ортодоксальности акт, как и верующий католик, который хотел бы сам установить смысл церковных текстов, изданных в подтверждение ее до... Этот третий источник мусульманского права — иджма — имеет исключительно большое практическое значение. Только будучи записанными в иджму, нормы права независимо от их происхождения подлежат применению».

   Рассуждение по аналогии (кияс). Обязанные толковать закон мусульманские юристы призывают на помощь рассуждение (кияс). Таким путем они смогли «сочетать откровение с разумом человека».

Кияс  становится легитимным благодаря Корану и Сунне. Рассуждение по аналогии можно рассматривать только как способ толкования и применения права: мусульманское право основано на принципе авторитета. Допуская рассуждение по аналогии, создали возможность рационального толкования; но таким образом нельзя создать фундаментальные нормы, сравнимые по своей природе с системой традиционных норм, созданной в Х веке. Мусульманские легисты в этом случае отличны от юристов общего права, которые, используя технику различия, создают новые нормы.

   Различие во мнении в отношении других источников. Мусульманская доктрина не едина в отношении ценности других источников права, так как с их помощью можно более свободно использовать aqe (разум) и za'y (личное мнение), то есть расширяется выбор применяемых норм права.

      Расхождения в оценке этих источников скорее формальны, так как на практике все школы опирались на один из этих источников, например на истихсан' (правовое предпочтение) — исключение из общего правила в общих интересах. Но ни обычай, ни судебная практика не являются источниками права, судебная практика не связывает судью. Решения кади, весьма многочисленные, никогда не рассматривались мусульманскими юристами в качестве источников права и «их решения — это только суждения морального плана, могущие подвергнуться всяческим пересмотрам в целях улучшения». Формально мусульманские юристы не числят обычай среди источников права, но иногда к нему прибегают для дополнения или уточнения применяемого принципа права или правовой нормы.

      Говоря  о теории источников мусульманского права, можно отметить, что и в этих рамках было вполне возможно развивать юридическую науку, но по причинам, связанным с самой концепцией права ислама, всякая попытка в этом плане воспринималась с подозрением и, как правило, осуждалась классическими юристами. Не допускалось, чтобы личное мнение стало основой правового решения; точно так же сама мысль о том, что тот или иной орган законодательной власти компетентен регламентировать все сферы общественной жизни, была отвергнута.

      Все же надо подчеркнуть приоритет техники  в фикхе, а иногда и предпочтение, отдаваемое судье и его решению, когда речь идет о современных социальных реалиях. Таким образом, не надо удивляться противоречиям, существующим между теорией и практикой. Но в соответствии с теорией никогда не был сделан вывод о возможности не применять в отдельных случаях норму права, установленную фикхом, если она противоречит справедливости и публичному порядку.

4. Характеристика мусульманского права.

      Теория  источников мусульманского права, которую  мы изложили, вызывает ряд соображений.

      Тот факт, что наука мусульманского права  сформировалась и стабилизировалась в глубоком средневековье, объясняет некоторые черты этого права: архаический характер ряда институтов, его казуистичность и отсутствие систематизации.

      Наиболее  важно, однако, не это. Главное —  глубокая оригинальность мусульманского права по самой его природе в сравнении с другими правовыми системами вообще и с каноническим правом в частности.

      Основанное  на Коране (книге откровений) мусульманское  право следует рассматривать  как систему, совершенно независимую  от всех других правовых систем, не имеющих  того же источника. Сходство с другими  системами, которое может наблюдаться  в решениях по тому или иному вопросу, можно объяснить с мусульманской ортодоксальной точки зрения только простым совпадением. Ни в коем случае нельзя говорить о каких-то заимствованиях мусульманским правом иностранных идей и положений.

      Можно, однако, выдвинуть гипотезу о том, что в определенных обстоятельствах ограниченное влияние могло быть, что элементы талмудистского права, канонического права восточной церкви и персидского права вошли в мусульманское право в эпоху его формирования, даже если допустить, что это влияние осуществлено для очень немногих случаев и что предстоит еще установить уровень распространения этого влияния. Корни мусульманского законодательства и судебной практики ставят перед историком многочисленные и очень интересные проблемы³.

Влияние мусульманского права на европейские правовые системы столь незначительно, что им можно пренебречь.

4.1 Преступления и  наказания.

     Нормы уголовного права представляли собой наименее разработанную часть шариата. Они отличались архаичностью, отражали сравнительно низкий уровень юридической техники. Отсутствовало общее понятие преступления, слабо были разработаны такие институты, как покушение, соучастие, смягчающие и отягчающие вину обстоятельства и т.п.

     Еще средневековые мусульманские правоведы  разделили все преступления на три группы. Первую из них составляли преступления, которые восходили, согласно мусульманской доктрине, к указаниям самого Мухаммеда. Они трактовались как посягательства на "права Аллаха" и не допускали прощения. Сюда относилось прежде всего отступничество от ислама, каравшееся смертной казнью. Столь же сурово карались наиболее дерзкие преступления против порядка управления — бунт и сопротивление государственным властям К этой же группе преступлений, объявленных тяжким религиозным грехом, относились кражи, употребление спиртных напитков, прелюбодеяние, а также ложное обвинение в прелюбодеянии.

     Вторую  группу преступлений составляли противоправные действия, которые рассматривались  как посягательства не на права всей мусульманской общины, а на права отдельных лиц. Нормы, регулирующие их, восходили к обычаям родоплеменного строя, сохраняли следы непосредственной расправы потерпевшего с обидчиком. Так, умышленное убийство или смертельное ранение влекли за собой кровную месть со стороны родственников убитого. В шариате, правда, уже предусматривалась возможность замены кровной мести денежным выкупом, если родственники убитого прощали убийцу. За неумышленное убийство устанавливался выкуп, который сопровождался двухмесячным постом и отпуском на волю раба-мусульманина. Для других преступлений данной группы, в частности за телесные повреждения, ответственность также возникала по принципу возмездия, т.е. талиона. Этот принцип отчетливо закрепляется в Коране, где предписано: "душа — за душу, и око — за око, и нос — за нос, и ухо — за ухо, и зуб — за зуб, и раны — отмщение".

     Наконец, третью группу преступлений составляли действия, которые не рассматривались  как наказуемые в период становления халифата, а поэтому не упоминались в основных источниках шариата. С развитием правовой доктрины и стремлением имущей верхушки укрепить сложившийся общественный порядок начинают рассматриваться как уголовные преступления и наказываться в судебном порядке такие Действия, как неуплата закята, несоблюдение поста, легкие телесные повреждения, оскорбления, хулиганство, обвешивание и мошенничество, взяточничество, растрата государственных средств, азартные игры и т.п. Мера наказания по таким делам зависела от мнения, высказываемого муджтахидами, и от усмотрения отдельных судей.

Наказания по мусульманскому праву отразили как  архаичные и догосударственные  способы возмездия, так и достаточно разработанные меры целенаправленной уголовно-правовой репрессии.

      Преступления  первой и второй группы влекли за собой  строго фиксированные и суровые наказания (хадд и кисас). Наказания за преступления, относящиеся к третьей группе (тазир), отличались большим разнообразием и гибкостью (от 4 до 11 видов таких наказаний), но также имели ярко выраженный карательный характер. Как отмечалось выше, шариат допускал и тем самым узаконивал кровную месть (в несколько ограниченных по сравнению с доисламским периодом размерах), талион, а также выкуп в вещах или деньгах (до 100 верблюдов или 1 тыс. динаров золота) как компенсацию потерпевшему или его родственникам, если они отказывались от своего права на кровную месть.

      В шариате предусматривались типичные для средневековья жестокие и  устрашающие наказания. Так, смертная казнь, назначавшаяся по целому ряду преступлений, обычно совершалась публично (путем повешения или четвертования), а затем тело казненного выставлялось на всеобщее поругание. Применялись и такие виды казни, как утопление и закапывание заживо. Широко использовались также членовредительские и телесные наказания — отсечение пальцев, рук и ног, бичевание, битье камнями и т.п. Тюремное заключение в Арабском халифате применялось обычно для содержания преступников до суда, но постепенно стало использоваться и как мера наказания, причем в отдельных случаях назначалось пожизненное заточение. Лишение свободы выражалось также и в домашнем заключении или в помещении в мечеть. Мусульманское право знало также имущественные санкции (конфискации, штрафы и т.п.) и позорящие наказания — бритье бороды, лишение права носить чалму, публичное осуждение и т.д., а также ссылку и высылку (за мелкие преступления):

4.2 Судебный процесс.

      Процесс по мусульманскому праву носил, как  правило, обвинительный характер Дела возбуждались не от имени государственных  органов, а заинтересованными лицами (за исключением преступлений, направленных против государственной власти). Различия между уголовными и гражданскими делами (в самом судебном процессуальном порядке) практически отсутствовали. Судебные дела рассматривались публично, обычно в мечети, где могли присутствовать все желающие. Стороны должны были сами вести дело, не прибегая к помощи адвокатов.

      Процесс проходил устно, письменное делопроизводство не применялось, хотя со времени правления  Абассидов по гражданским делам составлялись судебные протоколы. Основными доказательствами были признания сторон, показания свидетелей, клятвы. Дело должно было решаться на одном заседании и не могло откладываться на следующий день По существу процесс в суде превращался в своеобразное состязание сторон, где, естественно, богатый и бедный не были в равном положении. При вынесении решения судья, за исключением сравнительно небольшой категории дел, обладал большой, свободой усмотрения, что давало ему возможность руководствоваться личными симпатиями и учитывать социальное положение сторон. Особенностью процессуального права шариата было то, что судебное решение не рассматривалось как окончательное и бесповоротное. В случае установления новых фактов и обстоятельств по рассмотренному ранее делу судья мог пересмотреть свое собственное решение. Это открывало простор для злоупотреблений и произвола.

        При оценке доказательств в суде господствовал формализм Так, полным доказательством по делу считались показания двух достойных доверия свидетелей-мусульман. Показания женщин рассматривались как половинные доказательства. При отсутствии достоверных или убедительных доказательств применялась клятва, которую обычно должен был произнести ответчик или обвиняемый Клятва, произнесенная по особой торжественной форме и с ссылкой на Аллаха, принималась как веское доказательство в судебном процессе. Она освобождала обвиняемого от ответственности или по крайней мере смягчала наказание (например, при обвинении в умышленном убийстве) Признание обвиняемого, если оно было сделано совершеннолетним, вменяемым, не под влиянием принуждения, рассматривалось в качестве доказательства, достаточного для вынесения решения суда. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Заключение.

      В заключение я хотел бы сделать  вывод. Наиболее важным является неразрывная  связь шариата с исламом. Шариат не может существовать без ислама, как и ислам не может существовать без шариата, и именно это единство заставляет миллионы людей-мусульман беспрекословно выполнять предписанные им нормы, порою далеко не соответствующие таким общеизвестным принципам как гуманизм, нравственность, сострадание. Я не хочу сказать, что шариат весь состоит из таких норм, но многие правовые институты в нем существующие требуют кардинального пересмотра, что опять же противоречит исламу. Хочу также добавить наличие этих институтов не выделяет шариат, а наоборот роднит с многими другими правовыми системами.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

6. Список использованной литературы.

1. «История  государства и права зарубежных стран» под редакцией О. А. Жидкова, Крашенниковой; Москва, 1998;
2. Сюкияйнен Л. Р. «Шариат: Религия, Нравственность, Право»; Государство и право; 1996  №7;
3. «Всеобщая история государства и права» по редакцией Батыр, Москва, 2000;
4. Черниловский «История государства и права зарубежных стран», Москва, 2003;
5. Черниловский «Всеобщая история государства и права», Москва, 2005;