Монархия в современном мире

Монархия в современном  мире.

Первое место  по числу стран с монархической  государственностью держит Азия. Это  прогрессивная и демократичная  Япония. Лидеры мусульманского мира – Саудовская Аравия, Бруней, Кувейт, Катар, Иордания, Бахрейн, Оман. Две монархические конфедерации – Малайзия и Объединённые Арабские Эмираты. А еще – Таиланд, Камбоджа, Бутан. 
 
Второе место принадлежит Европе. Монархия здесь представлена не только ограниченной формой – в странах занимающих лидирующее положение в ЕЭС (Великобритания, Бельгия, Нидерланды, Люксембург и др.). Но и абсолютной формой правления – в государствах-«карликах»: Монако, Лихтенштейне, Ватикане. 
 
Третье место – за странами Полинезии, и четвёртое за Африкой, где в настоящее время сохранилось всего три полноценных монархии: Марокко, Лесото, Свазиленд плюс несколько сотен «туристических». 
 
Тем не менее, ряд республиканских стран вынуждены мириться с наличием на своей территории традиционных местных монархических или родоплеменных образований, и даже закреплять их права в конституции. К ним нужно отнести: Уганду, Нигерию, Индонезию, Чад и другие. Даже такие страны как Индия и Пакистан, упразднившие суверенные права местных монархов (ханов, султанов, раджей, магараджей) в начале 70-х годов XX-го века, зачастую вынуждены принимать существование этих прав, что называется de facto. Правительства обращаются к авторитету обладателей монархических прав при разрешении региональных религиозных, этнических, культурных споров и прочих конфликтных ситуаций. 
 

Стабильность и  благосостояние

 
Конечно, монархия не решает автоматически  все социальные, экономические и  политические проблемы. Но, тем не менее, она может предоставить известную  долю стабильности и равновесия в  политической, социальной и национальной структуре общества. Вот почему от монархии не спешат избавляться даже те страны, где она существует исключительно  номинально, скажем, Канада или Австралия. Политическая элита этих стран в  большинстве своём понимает, насколько  важно для равновесия в обществе, чтобы верховная власть была a priori закреплена в одних руках и политические круги не вели за неё противостояние, а работали во имя интересов всей нации. 
 
Более того, исторический опыт показывает, что лучшие в мире системы социального обеспечения построены именно в монархических государствах. И речь идет не только о монархиях Скандинавии, где даже советский агитпроп в монархической Швеции сумел отыскать вариант «социализма с человеческим лицом». Такая система выстроена в современных странах Персидского залива, где нефти зачастую намного меньше, чем на некоторых месторождениях РФ. Несмотря на это, за 40-60 лет со времени обретения независимости странами Персидского залива, без революций и гражданских войн, проведения либерализации всего и вся, без утопических социальных экспериментов, в условиях жесткой, порой абсолютистской, политической системы, при отсутствии парламентаризма и конституции, когда все недра страны принадлежат одной правящей семье, из бедных бедуинов, пасущих верблюдов, большинство подданных ОАЭ, Саудовской Аравии, Кувейта и других сопредельных государств, превратились в вполне состоятельных граждан. 
 
Не углубляясь в бесконечные перечисления преимуществ арабской социальной системы, можно привести всего несколько штрихов. Любой гражданин страны имеет право на бесплатную медицинскую помощь, в том числе и ту, которая оказывается в любой, даже самой дорогой, клинике, расположенной в какой угодно стране мира. Также любой гражданин страны имеет право на бесплатное обучение, вкупе с бесплатным содержанием, в любом высшем учебном заведении мира (Кембридж, Оксфорд, Йель, Сорбонна). Молодым семьям за счёт государства предоставляется жилье. Монархии Персидского залива являют собой подлинно социальные государства, в которых созданы все условия для поступательного роста благосостояния населения. 
 
Обратившись из цветущего Кувейта, Бахрейна и Катара на их соседей по Персидскому заливу и Аравийскому полуострову, отказавшихся в силу целого ряда причин от монархии (Йемен, Ирак, Иран), мы увидим разительное отличие во внутреннем климате этих государств. 
 

Кто скрепляет единство народа?

 
Как показывает исторический опыт, в  многонациональных государствах целостность  страны прежде всего связана с монархией. Это мы видим в прошлом, на примере Российской империи, Австро-Венгрии, Югославии, Ирака. Приходящий на смену монархическому режим, как это было, к примеру, в Югославии и Ираке, уже не обладает тем авторитетом и вынужден прибегать к жестокостям, которые были не свойственны монархической системе управления. При малейшем ослаблении этого режима, государство, как правило, обречено на распад. Так было с Россией (СССР), это мы наблюдаем в Югославии и Ираке. Упразднение монархии в ряде современных стран неминуемо привело бы к прекращению их существования как многонациональных, единых государств. Это в первую очередь относится к Соединенному Королевству Великобритания и Северная Ирландия, Малайзии, Саудовской Аравии. Так 2007-й год ясно показал, что в условиях парламентского кризиса, возникшего из-за национальных противоречий фламандских и валлонских политиков, только авторитет Короля Бельгийцев Альберта II удержал Бельгию от распада на два или даже больше самостоятельных государственных образований. В многоязыкой Бельгии даже родилась шутка, что единство ее народа скрепляют всего три вещи – пиво, шоколад и король. Тогда как отмена монархического строя в 2008 г. в Непале ввергло это государство в цепь политических кризисов и перманентного гражданского противостояния. 
 
Вторая половина XX-го столетия даёт нам несколько успешных примеров возвращения народов, переживших эру нестабильности, гражданских войн и иных конфликтов, к монархической форме правления. Самый известный и, несомненно, во многом удачный пример – это Испания. Прошедшая через гражданскую войну, экономический кризис и правую диктатуру, она вернулась к монархической форме правления, заняв достойное место среди семьи европейских народов. Других примером явилась Камбоджа. Также монархические режимы на местном уровне были восстановлены в Уганде, после падения диктатуры маршала Иди Амина (1928-2003), и в Индонезии, которая после ухода генерала Мохаммеда-Ходжа Сукарто (1921-2008) переживает настоявший монархический ренессанс. Один из местных султанатов был восстановлен в этой стране спустя два столетия, после того как он был уничтожен голландцами. 
 
Реставраторские идеи довольно сильны и Европе, прежде всего это относится к балканским странам (Сербии, Черногории, Албании и Болгарии), где многим политикам, общественным и духовным деятелям постоянно приходиться высказываться по данному поводу, а в ряде случаев и оказывать поддержку главам Королевских Домов, бывшим в изгнании. Это доказывает опыт короля Албании Леки, чуть было не свершившего в свой стране вооруженный переворот, и потрясающие успехи царя Болгарии Симеона Второго, создавшего собственное национальное движение, названное его именем, сумевшего стать премьер-министром страны и являющегося в настоящий момент лидером самой крупной оппозиционной партии в парламенте Болгарии, вошедшей в коалиционное правительство. 
 
Среди ныне существующих монархий немало откровенно абсолютистских по своей сути, хотя и вынужденных, принося дань времени, рядиться в одежды народного представительства и демократии. Европейские монархи в большинстве случаев не используют даже данные им конституцией права. 
 
И здесь особое место на карте Европы занимает княжество Лихтенштейн. Еще шестьдесят лет назад оно представляло собой большую деревню, по нелепой случайности получившую независимость. Однако сейчас, благодаря деятельности князя Франца Иосифа II и его сына и преемника князя Ханса Адама II, это один из крупнейших деловых и финансовых центров, сумевший не поддаться на посулы о создании «единого европейского дома», отстоять свой суверенитет и самостоятельный взгляд на собственное государственное устройство. 
 
Стабильность политической и экономической систем большинства монархических стран делает их не только не устаревшими, но прогрессивными и привлекательными, заставляет равняться на них по ряду параметров. 
 
Так что монархия – это не приложение к стабильности и достатку, а дополнительный ресурс, позволяющий легче переносить болезнь, быстрее выздоравливать от политических и экономических невзгод. 
 

Без царя во главе

 
В мире довольно распространена ситуация, когда монархии в стране нет, а  монархи есть (иногда они находятся  за пределами страны). Наследники царственных  родов или претендуют (пусть даже формально) на престол, утерянный их предками, или, потеряв официальную  власть, сохраняют реальное влияние  на жизнь страны. Вот список таких  государств. 
 
 
Албания  
Монархия прекратила существование в 1944 году после прихода к власти коммунистов. Претендент на престол — Лека, сын свергнутого короля Зога I.  
 
Андорра Княжество 
Номинальными соправителями которого считаются президент Франции и епископ Урхельский (Испания); некоторые обозреватели считают необходимым причислять Андорру к монархиям.  
 
Афганистан  
Монархия прекратила существование в 1973 году после свержения короля Мухаммеда Захир Шаха, который в 2002 году вернулся в страну после многолетнего пребывания в Италии, но не стал активно участвовать в политической жизни.  
 
Бенин Республика  
Важную роль в жизни которой играют традиционные короли (ахосу) и вожди племен. Наиболее известен ныне правящий король (ахосу) Абомея — Аголи Агбо III, 17-й по счету представитель своей династии.  
 
Болгария  
Монархия прекратила существование после свержения в 1946 году царя Симеона II. Декрет о национализации земель, принадлежащих царской семье, был отменен в 1997 году. С 2001 года бывший царь занимает пост премьер-министра Болгарии под именем Симеона Сакскобургготского.  
 
.  
 
Буркина-Фасо  
Республика с момента провозглашения независимости в 1960 году. На территории страны находится большое количество традиционных государств, наиболее значительным из которых является Вогодого (на территории столицы страны Уагудугу), где в настоящее время на престоле правитель (моого-нааба) Баонго II.  
 
Ватикан  
Теократия (некоторые аналитики считают ее одной из форм монархии — абсолютной теократической монархией,— однако следует учитывать, что она не является и не может являться наследственной).  
 
 
 
Вьетнам  
Монархия на территории страны окончательно прекратила существование в 1955 году, когда по результатам референдума в Южном Вьетнаме была провозглашена республика. Ранее, в 1945 году, последний император Бао Дай уже отрекался от престола, но французские власти вернули его в страну в 1949 году и предоставили ему пост главы государства. Претендент на престол — сын императора принц Бао Лонг.  
 
Греция  
Монархия официально прекратила существование в результате референдума 1974 года. Бежавший из страны после военного переворота 1967 года король Греции Константин в настоящее время проживает в Великобритании. В 1994 году правительство Греции лишило короля гражданства и конфисковало принадлежавшую ему собственность в Греции. В настоящее время королевская семья оспаривает это решение в Международном суде по правам человека.  
 
 
Монархия прекратила существование в 1958 году в результате революции, в ходе которой был убит король Фейсал II. Претензии на иракский престол высказывают принц Раад бен Зейд, брат короля Ирака Фейсала I, и принц Шариф Али бен Али Хусейн, внучатый племянник этого же короля.  
Иран Монархия прекратила существование в 1979 году после революции, в результате которой был свергнут шах Мохаммед Реза Пахлави. Претендент на престол — сын свергнутого шаха наследный принц Реза Пахлави.  
 
 
 

Возможна ли в России монархия? По этому поводу говорят всякое. Первое, что приходит в голову, –  нет прямых наследников последнего царя. Ближайшие родственники –  «кирилловичи» не вызывают доверия даже у монархистов. Слишком подорвана репутация этой ветви династии Романовых. Например, ее основатель, великий князь Кирилл, признал Временное правительство. А нынешняя глава «династии» Мария Владимировна была замужем за прусским принцем из династии Гогенцоллернов. Ее сын Георгий, считающийся «цесаревичем», таким образом, принадлежит скорее к германской императорско-королевской династии, чем к Романовым.

Но дело не в этом. А зачем  вообще нужна монархия? Аргументы  разные. «Это красиво». «Такова традиция». Но, согласитесь, эти аргументы слабоваты. На деле же существует один-единственный, но зато железный аргумент в пользу монархии. Я его сейчас озвучу.

Дело вот в чем. Всякое современное  общество обязано иметь два контура  власти: демократический и недемократический. Что это значит? Демократия –  хорошая и правильная форма государственного устройства. Но она имеет один недостаток, который хорошо был известен еще  великому греческому философу Аристотелю. Демократия – это власть всех, которая  под влиянием демагогов быстро превращается во власть некоторых (олигархию), а та – во власть одного (тиранию).

Если мы посмотрим на историю  России в 90-е годы прошлого века, то она развивалась четко по этой схеме. Сначала власть перешла в  руки Съезда народных депутатов. Затем  на Съезде выделилась лидирующая правящая группа во главе с Борисом Ельциным (это уже олигархия, власть немногих), затем Ельцин захватил единоличную  власть.

Можно, конечно, сказать, что захвату  власти должны препятствовать европейские  демократические институты, основанные на разделении властей. Но разделение властей само по себе никого ни от чего не спасает. Президент (исполнительная власть) всегда имеет возможность  совершить переворот, лишив власти толпу депутатов (законодательная  власть) и заткнув рот Конституционному суду (судебная власть). Но в демократических  странах переворотов не происходит. Почему так?

Потому что на Западе, кроме демократического контура власти, существует еще и  второй, недемократический, который  выполняет роль гаранта системы. В него входят люди, которые являются хозяевами государства, – владельцы крупной собственности, лица, контролирующие силовые структуры и СМИ.

Например, в Британии демократия заканчивается  на уровне палаты общин. Она избирается народом, и на основе большинства  в ней формируется правительство  во главе с премьер-министром. Но есть верхняя палата, палата лордов, состоящая из уважаемых людей, которые  назначаются. И над всеми ними стоит наследственный монарх, чьи  полномочия почти неограниченны  и используются для «гашения»  политических кризисов.

Институт монархии, принципиально  недемократический, удерживает политическую систему от превращения в диктатуру. Демократия существует как бы «внутри» монархической власти. Все решения  принимаются от имени королевы: именно она командует вооруженными силами, назначает министров и послов. Пока система работает в штатном  режиме, монарх не вмешивается. В случае же кризиса он способен противостоять  попыткам узурпации власти и установлению диктатуры.

Недемократический контур власти на современном Западе принято прятать, дабы народ не слишком обращал  внимание, что кроме демократии существуют и другие инстанции власти. Но это  хорошо видно на примере современного Ирана, где президент избирается народом, равно как и парламент. Но над ними стоит рахбар – духовный руководитель, избираемый специальной Ассамблеей экспертов, который может в случае чего сместить президента. Полномочия рахбара чрезвычайно широки: достаточно сказать, что он командует армией и Корпусом стражей исламской революции (аналог национальной гвардии).

Как это ни смешно, подобный контур власти был и в Советском Союзе. Я говорю о власти Коммунистической партии. Формально государством управляли  Советы, но реально – Компартия. Этот дуализм – «КПСС – Советы»  – и составлял стержень СССР. Советский Союз рухнул ровно тогда, когда КПСС оказалась дискредитирована и запрещена. Как только это произошло, стала реализовываться «аристотелевская» модель захвата власти – от Съезда к единоличному правлению Ельцина.

Сегодня главный аргумент против перехода России к демократии – угроза краха  государства. Его часто приводят сторонники власти. И этот аргумент правдив. Действительно, если к власти придут условные «Немцов и кампания», мы снова увидим, как быстро установится  в России авторитарная власть.

Причина тому – в современной  России нет недемократического контура  власти. Только демократический, формально  выборный, во главе с президентом  и Государственной Думой. Поэтому  власть боится проигрыша на выборах  и вовсю использует административный ресурс для победы. Ведь уходить в случае поражения некуда. В Британии премьер-министр, проигравший выборы, получает от королевы орден или титул и спокойно уходит на пенсию, ибо его безопасность гарантирует недемократический контур власти – монархия и правящий слой. У нас отставка с высшего поста зачастую равна изгнанию. Вспомним Юрия Лужкова. После того как его выгнали с должности московского мэра, он был вынужден уехать в Австрию. Такова судьба любого низвергнутого тирана. Изгнание. В лучшем случае.