Япония в геополитике США

Таким образом, новая  Программа сотрудничества ориентировала  на поддержку американского военного присутствия в АТР и на всемерное  укрепление японо-американской системы  безопасности.

Руководящие принципы 1997 г.[14] предусматривают сотрудничество между Силами самообороны и войсками США, расположенными на Японских островах, в мирное время, во время вооруженного нападения на Японию и в чрезвычайных ситуациях, возникающих в окружающих ее районах.

Судя по всему, Япония усматривает в новом варианте Договора безопасности шаг по пути приведения ее политической роли в  соответствие с ее экономическим  могуществом. Но неизбежное при этом увеличение бремени разнообразной  ответственности беспокоит определенные круги в стране. Эти аспекты  мы рассмотрим во второй главе данной работы.

1.2. Япония как  стратегический союзник США

К концу ХХ века сформировались три центра экономического могущества: США - Западная Европа - Япония, которые возникли еще в начале 70-х годов. За прошедшие годы структура  этих центров изменилась и довольно существенно. Во-первых, экономические  потенциалы этих центров стали более равновесны. Во-вторых, они стали более взаимопереплетенными. В-третьих, несмотря на относительное падение удельного веса США в рамках этой трёхугольной системы, именно сейчас у них появилась возможность для единоличной гегемонии как внутри системы, так и за ее пределами, т.е. в глобальном масштабе. Последнее было вызвано сломом биполярности в международных отношениях на рубеже 80-х-90-х годов в результате распада СССР и превращения России в третьеразрядную державу по экономической мощи. Подобный ход событий резко усилил стремление США играть единоличную гегемонистскую роль в мире.

Чтобы понять поведение  США на международной арене, необходимо понимать, что скрывается за доктриной  национальных интересов, которая является альфой и омегой внешней политики Вашингтона в любой точке земного  шара, в том числе и в Японии.

При всех нюансах  в интерпретации современной  доктрины национальных интересов, в  том числе и самими американскими  президентами, она опирается на три  классических постулата. Первый - усиление американской экономики. Второй - распространение  демократических ценностей. Третий - необходимость обладанием мощной военной силы, поддерживающей и обеспечивающей выполнение первых двух постулатов.

Все это вкупе  должно служить реализации глобальных целей США. Не всегда это удавалось, однако в настоящее время, после  окончания «холодной войны», США, ощутив себя фактическим единоличным  лидером в мире, пытаются во всей полноте воспользоваться ситуацией. Американские теоретики международных  отношений и мировой истории (Эрриги, Уоллерстайн и др.) как бы с объективных позиций обосновали нынешний исторический цикл, связанный с гегемонизмом США, который начал себя проявлять после второй мировой войны.

В геополитических  планах США на ХХI век Японии отводится весьма почетная миссия. Она – важнейший, и что не менее значимо, надежный геостратегический союзник супердержавы.

Среди перечисленных  в Руководящих принципах 1997 года сорока видов японо-американского  сотрудничества в чрезвычайных ситуациях - организация работы с беженцами, поиск и спасение, эвакуация мирного  населения, обеспечение эффективности  экономических санкций, тыловая  поддержка в виде поставок горюче-смазочных  материалов, транспортировки персонала  и оборудования для миннотральных операций в японских и международных водах и т.д.

Сотрудничество  распространяется и на операции против партизан, и на организацию противоракетной  обороны.

Япония разрешает  войскам США использовать гражданские  аэродромы и морские порты  в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств, а также осуществлять инспекции иностранных гражданских  судов, следующих с грузом в период экономических санкций, которым  подвергается та или иная страна, вызвавшая  напряженность обстановки (впрочем, делается оговорка, в соответствии с которой инспекции судов  проводятся только по вынесении резолюции  Советом Безопасности ООН)[15].

Сегодня на территории Японии расположено американское ядерное  оружие, но по сведениям Китая и  Северной Кореи Япония располагает  и собственным.

В 2004 году впервые  контингент сухопутных войск, включающий бронетехнику, был переброшен для  поддержки американской оккупации  Ирака. Боевые корабли Морских сил  самообороны впервые с 1944 г. отметились военными походами в Индийский океан. И, наконец, восстановление японской военной  мощи потребовало официального оформления. Правительство Японии уже открыто  говорит, что Силы самообороны давно  не соответствуют формальному статусу, и готовит план пересмотра Конституции  страны - отменить демилитаризующую статью (ст.9).

Впервые на повестку дня поставлен вопрос о превращении  Сил самообороны в полноценную  армию для решения геополитических  задач. Япония будет посылать свои вооруженные  силы туда, куда сочтет нужным. И вдобавок к уже появившемуся на японской территории ядерному оружию Япония собирается войти  в американскую систему ПРО и  проводить дальнейшую модернизацию своих вооруженных сил. Одним  словом, при непосредственной поддержке  США Япония собирается вернуть себе право на армию и войну.

Главную ударную  силу группировки сил общего назначения США в Тихоокеанской зоне составляют шесть авианосцев, каждый из которых  способен нести до 90 самолетов и  вертолетов. Их мощь дополняют ракетные корабли и многоцелевые атомные  подводные лодки, вооруженные дальнобойными  крылатыми ракетами. Амфибийные силы США с приданными кораблями и  судами способны перебросить и обеспечить высадку экспедиционной дивизии  морской пехоты - 50 тыс. человек при 370 боевых бронированных машинах, 360 самолетах и вертолетах, 120 орудиях  полевой артиллерии. Из трех существующих в Корпусе морской пехоты США  дивизий две дислоцированы на Тихом океане. Сухопутные войска в  Тихоокеанской зоне (без размещенных  на западном побережье Америки) насчитывают 51 тыс. человек в составе четырех  дивизий, а ВВС (в трех воздушных  армиях) - 290 боевых самолетов. При этом американцы не снижают внимания к  развитию новых концепций применения своих войск в региональных и  локальных войнах. Чтобы обеспечить себе полное преобладание в военной  области, они периодически проверяют  свои войска и силы флота в реальных военных конфликтах на различных  театрах военных действий. На основе приобретенного опыта происходит интенсивное  обновление систем управления войсками и оружием. Внедряются автоматизированные системы управления, обеспечивающие соединениям своевременность обнаружения, надежность сопровождения, оперативность  нацеливания и высокую вероятность  поражения заданных целей в масштабе времени, близком к реальному. Развертывается корабельная система ПРО на Тихоокеанском театре для борьбы с баллистическими ракетами противника. Продолжаются разработки ряда образцов нетрадиционного оружия, а также работы по совершенствованию существующих систем вооружения.[16]

Для России военное  возрождение Японии имеет особое значение в контексте «проблемы  северных территорий» - территориальных  претензий Японии к России. Япония требует от России передать ей группу южнокурильских островов, которые были присоединены к СССР после окончания Второй мировой войны. «Северные территории» - это острова: Кунашир (яп. Кунасири), Ловцова (Бэнтон), Итуруп (Эторофу) с прилегающими островами Лебедя и Камень-Лев (Моэкэси), Шпанберга (Сикотан), и группе островов Плоские (Хабомаи), к которой относятся острова Сигнальный (Кайгара), Танфильева (Суйсё), Юрий (Юри), Анучина (Акиюри), Зеленый (Сибоцу) и Полонского (Тараку) с прилегающими островами и скалами. Общая площадь всех названных островов составляет 5 тыс. кв. км.[17]

Спорные острова - не просто 5 тысяч километров голых  скал и камней. Огромное значение имеет  геостратегическое и экономическое положение островов. Для Японии (а значит, и для США) - это выход на континент, это плацдарм для геополитической экспансии и сдерживания Китая, Северной Кореи и России. И фактически, в условиях возрождения боевой мощи Японии, сдерживающим фактором насильственного японского вторжения на острова остается только российское ядерное оружие. Войска РФ на островах сокращены до уровня бригады, а общий военный потенциал в регионе Дальнего Востока продолжают деградировать. Так что для Японии остается только выжидать удобного момента для оккупации островов. Когда военный потенциал России на Дальнем Востоке окончательно сведется к нулю, а основная часть ядерного оружия выйдет из строя, тогда Япония при поддержке США перестанет «просить» нужные ей территории, а просто заберет их силой, как в свое время и делала в отношении слабых Китая и Кореи.

 
Глава 2. Японская внешняя политика в условиях  
американской однополюсности 2.1. Степень соответствия внешнеполитических приоритетов Японии  
американской геополитической доктрине

События Второй мировой войны надолго исключили Японию из международных политических процессов. В начале 70-х годов начались разговоры о необходимости приведения внешнеполитической роли Японии в мире в соответствие с ее экономическим потенциалом - идея, которую советский японовед Д. В. Петров рассматривал как доктрину.[18] Она состояла из трех частей: 1) содействие стабильности рыночных демократий в мире; 2) обеспечение стратегического баланса сил между капитализмом и социализмом; 3) вклад в стабильные экономические и политические отношения между Севером и Югом, в особенности в Азии.

Новый поворот  во внешней политике Японии наметился  в 90-х годах прошлого столетия. В  этот период произошли три события, внесшие коррективы во внешнюю политику Японии. Это, во-первых, поражение США  во Вьетнаме; во-вторых, Япония заняла второе место в капиталистическом  мире по ВНП; в-третьих, началась разрядка в советско-американских отношениях.

После окончания  «холодной войны» перед Японией  вновь встала задача определения  ее роли в мире. В отличие от эйфории в США в связи с развалом Советского Союза Япония значительно сдержаннее отнеслась к этому историческому событию. Более того, она оказалась, пожалуй, единственной страной в капиталистическом мире, которая не только ничего не выиграла от этого, но кое в чем проиграла. Геостратегическая ситуация вокруг Японии усложнилась. Среди новых «источников беспокойств», как деликатно выразился Ацумаса Ямамото, являются: страхи по поводу а) сокращения военного присутствия США в регионе; б) будущего поведения Китая; в) намерений Японии стать военной державой.[19] Если Россия рассматривался в контексте текущего момента, то Китай калькулировался в качестве «угрозы» на перспективу.

Усилиями премьер-министра Накасонэ устанавливается персональный контакт с Р.Рейганом («Рон-Ясу») и М.Горбачевым, что рассматривается как наступление новой эры в отношениях сотрудничества «свободного мира» и коммунистического блока, Востока и Запада. Проблемы региональной и глобальной безопасности были для Накасонэ как премьера наиболее важными, поскольку 70-е годы стали временем роста антияпонских настроений за границей, вызванных успехами ее экономической экспансии. В правящей элите США к этому добавилось недовольство еще и тем, что Япония не желала увеличивать свои военные расходы в соответствии с требованиями Вашингтона. Накасонэ не только приложил максимум усилий для восстановления доверия, но и сделал ставку на дальнейшее укрепление стратегического партнерства в области обороны и безопасности, которое вышло на новый уровень еще в 1978 г. после заключения соглашения о совместном оперативном планировании.

Преемник Накасонэ Н.Такэсита продолжил ту же внешнеполитическую линию. Внешнеполитическая активность Такэситы была очень высока: он выезжал за границу едва ли не чаще всех других послевоенных глав кабинетов, но оценки результативности его поездок постепенно становились все более скептическими. Эксперты токийского Института мира и безопасности в одном из обзоров решительно говорили об отсутствии у него «какой бы то ни было политики» и подытоживали: «Энергичные визиты Такэситы во множество стран... может быть, и могли помочь утвердить его в мире, но от них ожидалось нечто большее, чем только улыбки»[20].

В самом начале 90-х годов официальная Япония выстраивала свои внешнеполитические задачи по образцу Дж. Буша (старшего) через концепцию Нового мирового порядка. В марте 1990 г. премьер Кайфу сформулировал свое понимание нового мирового порядка, основанного на: 1) укреплении мира и безопасности; 2) уважении свободы, равенства и демократии; 3) гарантировании всемирного процветания через открытую рыночную экономику; 4) обеспечении развития, гарантирующего всем людям достойную жизнь; 5) создании системы стабильных международных отношений с диалогом и сотрудничеством как главными чертами[21].

Но начавшаяся война в Персидском заливе поставила  перед руководством Японии ряд принципиально  важных вопросов, в том числе вопрос о степени подчиненности политики Японии в области обороны и  безопасности курсу США. Война в  Заливе была названа поворотным моментом для японской политики и дипломатии, уроки которого необходимо было осмыслить  в полной мере[22].

С 1992 г. Белая книга  по внешней политике Японии больше не содержит разделов об отношениях Японии с теми или иными странами или  регионами, но построена по проблемам, на первое место среди которых  выдвинулись разоружение (в свете  благополучного окончания «холодной  войны») и внешнеэкономическая помощь.

Выступая в  парламенте 24 января 1992 г. с программной  речью, премьер Миядзава, в частности заявил: «Наши соглашения о безопасности с Соединенными Штатами являются незаменимым основанием для мира и процветания в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и Япония будет строго их придерживаться. В соответствии с нашей мирной конституцией и базовыми принципами об исключительно оборонительном характере и непревращении в военную державу, которая может угрожать другим странам, Япония будет продолжать усилия по укреплению достаточной обороноспособности со строгим гражданским контролем и в соответствии с тремя неядерными принципами»[23].

Однако безынициативная  в целом политика премьера не получила поддержки. Один из его критиков И.Одзава выпустил книгу «План реконструкции Японии», вызвавшую за границей весьма бурную реакцию. Главным лозунгом Одзавы был призыв к превращению Японии в «нормальную» страну, включая легализацию армии, которая и без того фактически существует, и активизацию внешней политики как в двусторонних, так и в многосторонних отношениях.

Если в российско-японских отношениях удалось достичь хотя бы формального прогресса путем  принятия Токийской декларации, то переговоры с Вашингтоном по вопросам внешней торговли зашли в тупик: 11 февраля 1994 г. Хосокава и Б.Клинтон публично и откровенно заявили о невозможности достижения на данном этапе соглашения или даже компромисса в этой области. Как показали дальнейшие события, это не означало наличия в двусторонних отношениях фатально неразрешимых проблем, но в тот момент ситуация казалась исключительно серьезной[24].

Вмесите с тем, все большее место в официальных  публикациях МИД стало уделяться  региональным конфликтам и роли Японии в их урегулировании (в том числе  потенциальной), что хорошо видно, скажем, при сравнении Голубых книг по внешней политике 1993 (администрация Хаты) и 1995 гг. (администрация Мураямы)[25].

В области оборонной  политики особого внимания заслуживала  новая Совместная японо-американская декларация безопасности, обнародованная 17 апреля 1996 г. по результатам переговоров  Хасимото и Б.Клинтона[26]. Она не только подтвердила приверженность обеих  стран существующей политике в целом, но особо подчеркнула роль стратегического  партнерства Японии и США применительно  к АТР.