Население Зарубежной Азии

     Еще одна группа австралоидных популяций— папуасомеланезийская, географически и генетически связанная с Океанией, расселена на крайних восточных рубежах Индонезии (Молукки, Западный Ириан и прилегающие острова).

Австралоидные популяции на северо-востоке Индостана, в Индокитае и Индонезии, на Филиппинах и на юге Китая часто находятся в тесном взаимодействии с южномонголоидными группами. Для них характерно сочетание общемонголоидных черт: плоское лицо, слабое выступание носа, наличие эпикантуса (складки кожи, прикрывающей слезную железу), сильно развитая складка верхнего века, малое развитие третичного волосяного покрова, прямые, часто тугие волосы и т.п.—-с некоторыми австралоидными признаками (относительно широкий нос, тенденция к прогнатизму, утолщенные губы, интенсивная пигментация кожи и др.). В целом южные монголоиды могут рассматриваться как морфологически и географически переходные группы между австралоидами и монголоидами, расселенными в более северных районах Азии. «Переходность» эта, вероятно, является следствием не только процесса межрасовой метисации, но и реального генетического родства монголоидов и австралоидов.

     В Тибете и Центральном Китае, особенно к северу от водораздела Янцзы и Хуанхэ, южные монголоиды постепенно уступают место восточноазиатским монголоидам, которые отличаются более светлой кожей, высоким и сравнительно узким лицом, узким носом, менее утолщенными губами. В составе восточно-азиатской монголоидной расы выделяется несколько типов: восточнотибетский, северокитайский, корейско-маньчжурский; названия этих типов хорошо передают их этногеографическую локализацию. Промежуточное положение между южными и восточными монголоидами антропологически занимают японцы, у которых вследствие длительной остров--ной изоляции сложился своеобразный расовый тип, сочетающий черты южно-азиатской, восточноазиатской и курильской (айноидной) рас. Расовая история японцев отражай тесное взаимодействия и смешение этнических общностей южного и западного происхождения; к мерным относятся айны и индонезийцы, ко вторым — древние японцы, говорившие» на языке, близком к древнекорейскому генетически связанном с алтайскими языками.

     Южно- и восточноазиатские популяции» могут быть объединены в одну большую группу тихоокеанских монголоидов, которые резко отличаются от расселенных еще севернее континентальных монголоидов, Континентальные монголоидные популяции отличаются от тихоокеанских более светлой кожей, некоторой тенденцией депигментации (посветления) волос и радужины глаз, большей массивностью скелета, более крупными горизонтальными размерами черепа (при меньшей его высоте), более широким лицом и меньшим развитием наружной слизистой оболочки губ. Различия между обеими группами монголоидных рас столь же велики, как различия между южными и северными европеоидами или между азиатско- океанийскими австралоидами и африканскими негроидами. В пределах Зарубежной Азии к континентальным монголоидам относятся монголоязычные народы | МНР и КНР: собственно монголы, дунсян, баоань, ту (монгоры), различные тунгусские группы (эвенки, орочены) и некоторые тюркоязычные народы Китая.

     Отчетливой  границей между ареалами преобладания обеих групп монголоидов служат Хинган и юго-восточный край Монгольского плато. Популяции, расселенные к северу и западу от этой границы, обнаруживают расовую (так же как языковую и культурную) близость к соседним народам советского Дальнего Востока, Сибири и Средней Азии, резко отличаясь в то же время от китайцев и других народов более южных областей Азии. Таким образом, на востоке Зарубежной Азии выделяются три большие расообразовательные зоны, одна из которых охватывает все страны Индокитая, Индонезию, Филиппины и южные провинции Китая, вторая — остальную часть КНР (кроме северо-запада) и Корею, третья же — МНР, а в пределах Китая — Внутреннюю Монголию и Синьцзяи. Зоны эти в основных чертах совпадают с крупнейшими историко-этнографическими и лингвистическими областями: юго-восточноазиатской, восточноазиатской и центральноазиатской. Островная Япония должна рассматриваться как особая расообразоватсльная и историко-этнографическая область.

     Новейшие  исследования по распространению отдельных признаков строения зубов, групп крови и других генетических показателей убеждают в том, что почти все монголоидные, австралоидные и промежуточные  популяции  Юго-Восточной Азии и Тихоокеанского бассейна в целом обнаруживают значительное сходство между собой и четко отличаются от расселенных в западной половине Евразии и в Африке европеоидных и негроидных популяций. Так, в «восточных» (монголоидных  и   австралоидных)   популяциях   по сравнению с западными европеоидными и негроидными  гораздо  чаще  встречается лопатообразная форма резцов, очень высока (более 80%) концентрация резус-положительного   фактора   крови,   заметно выше процент круговых узоров на подушечках   пальцев   рук.   Эти   данные   подтверждают   гипотезу   о   существовании двух основных ареальных подразделений человечества:    австралоидно-монголоидного (тихоокеанского) и негроидно-европеоидного     (атланто-средиземноморского), которые,  вероятно,  начали складываться в конце каменного века, когда происходило первоначальное расселение людей современного вида по земному шару.

       Возникновение   хозяйственно-культурных различий. Хозяйственно-культурная дифференциация человечества на территории современной Зарубежной Азии началась еще на заре каменного века, когда древнейшие и древние люди (архантропы и палеоантропы), попадая при расселении в разные экологические условия, приобретали различные навыки охоты и собирательства и вырабатывали связанные с ними формы материальной культуры. В первоначальной     хозяйственно-культурной  дифференциации   населения   Азии известную   роль    играло    разнообразие природных ресурсов, в частности характер материалов для изготовления орудий труда. Именно этим в известной степени можно объяснить преобладание кремневых ручных рубил  в Западной  Азии  и грубо оббитых с одной стороны галечных орудий типа чопперов и чопнингов в ее восточной  части.   В   позднем   палеолите хозяйственно-культурные   различия   между  популяциями   людей   современного вида (неоантропов) разных ландшафтно-климатических     зон     выступают     уже вполне отчетливо. Население горных и предгорных теплых, но относительно сухих   областей   Юго-Западной   Азии    в рассматриваемую эпоху постепенно переходит от охоты на крупных животных к охоте на разнообразную дичь и собирательству съедобных  плодов, ягод, побегов, клубней   и   т.п.   Для   этих   областей характерны разнообразные каменные орудия, изготовлявшиеся из удлиненных пластин, отколотых от призматических ядрищ. Во влажных тропиках и субтропиках Юго- Восточной Азии (Индокитай, юг Китая, Малайский архипелаг) каменные орудия редки, так как вместо них употреблялись, по-видимому, орудия из бамбука. Для жарких и влажных регионов характерны крупные рубящие орудия, необходимые для расчистки зарослей в джунглях. Культура позднего палеолита в Индостане занимает переходное положение между культурами Юго-Западной и Юго-Восточной Азии.

     В более северных засушливых, степных и отчасти приморских областях — от Ирана на западе до бассейна Хуанхэ на востоке — в позднем палеолите преобладала охота на различных степных животных; значительную роль играло собирательство съедобных злаков, а на берегах водоемов — собирательство моллюсков и отчасти рыболовство. Именно здесь на рубеже палеолита и мезолита началась культурная дифференциация населения с выделением оседлых и полуоседлых приморских собирателей и рыболовов, с одной стороны, и бродячих охотников на степных животных (антилоп) и крупных птиц (страусов) — с другой.

     Таким образом, к началу мезолита на территории Зарубежной Азии существовали разнообразные хозяйственно-культурные типы, основанные на «присваивающей дары природы» экономике. В эпоху мезолита число этих типов здесь возросло.

     Около 10 тыс. лет назад в предгорьях Юго-Западной Азии выделилась обширная зона древнего земледелия, население которой начало переходить от собирания дикорастущих злаков к их выращиванию и от охоты на диких животных к их одомашниванию. Почти в то же время на юго-востоке Азии складывается другой древнейший очаг мотыжного (ручного) земледелия. Несколько позднее (в VII—IV тысячелетиях до н. э.) возникают многие вторичные очаги земледелия и скотоводства: ирано-средиземноморский, индостанский, северо-восточноазиатский, индонезийский. На рубеже IV и III тысячелетий до н. э. зарождается (вероятно, в Месопотамии) пашенное земледелие, а в конце II тысячелетия до н. э. в азиатских степях и полупустынях начинается переход от скотоводческо-земледельческого хозяйства к кочевому скотоводству.

     Таким образом, более чем за три тысячи лет до нашего времени на территории современной Зарубежной Азии уже существовали хозяйственно-культурные типы всех трех групп: первой (охотники, собиратели и рыболовы), второй (мотыжные земледельцы и скотоводы) и третьей (плужные земледельцы, использовавшие тягловую силу домашних животных).

     Формирование  древних этнокультурных общностей. Существование двух основных ареальных подразделений человечества еще в позднем палеолите в значительной степени предопределило ход формирования наиболее древних этнических общностей. Пояс степей, протянувшийся от Северо-Восточного Китая через Монголию вдоль южных границ Сибири вплоть до Восточной Европы, стимулировал массовые передвижения; по нему совершались великие переселения народов. Полуоседлое и кочевое население степи, чутко реагировавшее и на климатические колебания, и на всевозможные исторические явления, время от времени выплескивалось мощными миграционными потоками то в северные, то в южные области, существенно влияя на их этническую картину. Не менее важную роль сыграло и наличие лежащего к югу от степей огромного пояса высокогорий, протянувшегося от Малой Азии и Кавказа почти до берегов Тихого океана. Этот пояс, с одной стороны, был существенным этническим рубежом, преградой для общения народов. С другой стороны, именно здесь — в предгорьях и долинах — сложились первые важнейшие очаги возделывания культурных растений, и именно в этом поясе раньше всего распространилось земледелие и связанные с ним изменения в этнокультурной картине мира.

     Древнейшее  культурное деление человечества при всей его относительности позволяет выделить существовавшие еще в конце каменного века некоторые существенные различия между Восточной и Юго-Восточной Азией (включая сюда и островной мир вплоть до Австралии), с одной стороны, и Юго-Западной Азией — с другой. Труднопроходимые высокогорья Гималаев, Гиндукуша и Тибета и суровые пустыни Центральной Азии способствовали относительной изоляции населения. Восточной Азии. Вместе с тем из основного очага сапиентации на восток распространялись волны влияний, которые постепенно охватывали всю Южную, Юго-Восточную и Восточную Азию. Волны эти наталкивались, как на волнорез, на нагорья Памира и Гиндукуша и делились на два потока: один, достигавший, по крайней мере, Индостана, а может быть, и Юго-Восточной Азии, и другой, растекавшийся по степным и лесостепным просторам Центральной и отчасти Восточной Азии. На юге Монгольского плато вновь встретились разошедшиеся восточная и западная ветви древнего человечества. Контактный характер этой зоны отразился и в позднепалеолитических памятниках этого района, и в расовых особенностях расселившихся по Центральной Азии континентальных монголоидов. Несмотря на постоянные и очень важные этнические и культурные контакты, которые с тех пор непрестанно осуществлялись через южный край Монгольского плато, он до самого последнего времени оставался одной из наиболее четко выраженных этнических и культурных границ сначала между степным и долинным, а затем между кочевым и оседлым миром.

     Мы  не располагаем никакими фактами  о языках, на которых говорило позднепалеолитическое население Азии, и можем строить на этот счет лишь самые общие гипотезы. Можно предполагать, что очерченным выше двум расовым и культурным зонам в картине древнейшего населения Азии соответствовали и две огромные зоны древнейших языковых общностей. Одна из них располагалась на территории Восточной и отчасти Юго-Восточной Азии, очевидно, с самого начала охватывая основную часть современного Китая и север Индокитая, но не включая в себя островные районы Юго-Восточной Азии и юг Индокитайского полуострова. Какой-либо четко выраженной праязыковой, предковой общности для языков этой зоны наметить пока не удается. Это зона тихоокеанского языкового ствола, из которого в дальнейшем выкристаллизовывались более четко очерченные группы племенных диалектов, послужившие языками-основами для формирования пяти языковых семей Восточной и Юго-Восточной Азии: тибето-китайской, мяо-яо, мон-кхмерской, малайско-полинезийской (австронезийской) и тайской. Другая зона, охватившая огромные пространства от Восточного Средиземноморья до Индии и Центральной Азии, — это зона, где формировались языки ряда семей, которые, по мнению некоторых лингвистов, восходят к древнейшей, так называемой «ностратической» общности: ссмитохамитские, индоевропейские и алтайские языки (вместе с корейским и японским), — а также те языки, которые обнаруживают черты отдаленного родства с алтайскими: на севере, например, палеоазиатские, а на юге — дравидийские.

     Мы  перечислили существующие в наши дни языковые семьи Зарубежной Азии, которым в древности соответствовали  какие-то языки-основы или группы племенных  диалектов. Возможно, что наряду с дошедшими до нас языковыми семьями в древности на территории Азии были и другие диалектные группы. В прошлом число обособленных или промежуточных языковых общностей было значительно больше, чем теперь, но в течение веков они были ассимилированы и исчезли раньше, чем смогли оставить доходящие до нас, хотя бы косвенные, свидетельства своего существования. Лишь когда в Азии появляются первые виды письма и письменные памятники, мы можем, сопоставляя их с археологическими культурами, составить себе более достоверную картину распределения языковых и этнических общностей. Такую картину можно представить приблизительно с TV тысячелетия до н. э.

     Значительная  часть Малой Азии вместе с соседними  районами Кавказа была в то них исчезнувших, так и в измененной форме доживших до наших дней, этнических общностей Юго-Западной Азии. К ним следует отнести как неиндоевропейские — древнеармянские и урартские племена, так и индоевропейские — древнеармянские и хетто-неситские, жившие и на современной территории СССР и за ее пределами. На крайнем же западе Малой Азии тогда же или немногим позднее началось формирование древнегреческих архейских племен. На этнической основе каждой из этих племенных общностей на территории Малой Азии, Закавказья и западной части Иранского нагорья в течение II—I тысячелетий до н. э. складывались и развивались, сменяя друг друга, многочисленные раннеклассовые и рабовладельческие государства, такие, как Хеттское, Урартское и др.

     Гораздо раньше всех этих государств сложилось  раннеклассовое общество и государство в Двуречье, где вначале оно развивалось на шумерской этнической основе. Шумерский язык, известный нам в основном по письменным памятникам Ш тысячелетия до н. э., уже во И тысячелетии до н. э. перестал существовать как живой язык. Сопоставление шумерского языка с финно-угорскими и кавказскими дает основание предполагать, что шумеры не были автохтонным населением Двуречья, а явились сюда откуда-то извне, скорее всего из северных или северо-восточных областей Юго-Западной Азии.

     В дальнейшем, начиная со II тысячелетия до н. э., шумеры были ассимилированы семитоязычными племенами, на чьей этнической основе развились Вавилонское и Ассирийское царства. Прародиной семитских, точнее, семито-хамитских племен можно считать сирийско-месопотамские степи, откуда они распространялись по всему Восточному Средиземноморью, Аравийскому полуострову и в Африку. Большую роль в этнической и политической истории Восточного Средиземноморья сыграли такие семитские народы, как финикийцы, ханаанеяне, хабиры, а также появившиеся в результате взаимодействия некоторых из этих народов древние евреи.