Донаучные теории

Донаучные теории

Первая по времени возникновения (восходит еще к античным временам) –звукоподражательная. Она объясняет появление звукового языка у человека тем, что у наших первобытных предков якобы существовало инстинктивное стремление подражать тем звукам, которые они слышали вокруг себя. В первобытном лесу пели птицы, издавали различные крики животные, в кронах деревьев шумел ветер, в ручьях журчала вода. Человек слышал все эти звуки и пытался им подражать. Трудовая деятельность самого человека также сопровождалась звуками, и подражание им как бы выражало сущность этих процессов. В европейской философской традиции звукоподражательная теория восходит к учению древнегреческого философа Платона, который полагал, что человек от природы наделен стремлением воспроизводить «сущность вещей». Вслед за Платоном эту теорию развивали стоики, в XVII веке в ее защиту выступил немецкий ученый Г. Лейбниц, в XVIII-XIX веках ее поддерживали В. фон Гумбольдт и Я. Гримм, в ХIХ-ХХ веках — Ш. Балли и другие ученые.

При всей внешней правдоподобности такого объяснения происхождения языка теория звукоподражания вызывает ряд серьезных возражений. Во-первых, способностью к звукоподражанию наделены, как известно, далеко не только люди. Кроме того, даже сегодня, после длительной эволюции, в ходе которой совершенствовалась гортань человека, наша способность к звукоподражанию весьма ограничена. Многие ли из нас могут воспроизводить звуки природы так, чтобы они были узнаваемы?

Следующая теория, объясняющая появление языка вне связи с обществом, это эмоциональная теория, или теория междометий. Одним из наиболее известных ее сторонников был Жан Жак Руссо. Суть этой теории, также восходящей к древнегреческой философии, состоит в том, что первоначально язык возник как средство выражения душевного состояния человека и состоял из непроизвольных выкриков, выражавших чувства и эмоции. По мнению Руссо, эмоциональный мир первобытного человека был богаче, чем у современного человека, так как первобытный человек был более «естественным», он еще был частью природы, и его чувства еще не были вытеснены разумом. Поэтому у него и существовала потребность выражать не мысли (которых еще не было), а чувства и эмоции.

Но при всей «естественности» нашего далекого предка его эмоциональный мир никак не мог быть более богатым. Далее возникает вопрос о том, как непроизвольные эмоциональные возгласы могли превратиться в названия пусть даже не предметов и понятий, а эмоций. Ведь для того, чтобы какой-то звук или комплекс звуков мог начать ассоциироваться с определенным эмоциональным состоянием, окружающие должны знать, какое именно состояние этими звуками обозначено. Однако эмоции человека — это его внутреннее состояние. Окружающие могут видеть некоторые его проявления, но само это состояние от них скрыто. Знаком чего же для окружающих становится такой возглас? И в связи с этим — вопрос, аналогичный тому, который уже задавался при обсуждении теории звукоподражания: мог ли первобытный человек со своей неразвитой гортанью выразить голосом все оттенки своих эмоций? Таким образом, происхождение языка из якобы существовавшего богатого набора непроизвольных эмоциональных возгласов также представляется маловероятным.

дной из первых теорий, объясняющих развитие языка из социальных причин, была теория общественного договора. Она получила наиболее полное развитие в XVIII веке и также связана с именем Руссо, полагавшего, что с появлением разума люди, выражавшие сначала только свои эмоции, почувствовали необходимость в рациональном общении и договорились о том, в каком значении они будут употреблять те или иные звуки. Поддержал эту концепцию в том же XVIII в. основатель политической экономии англичанин Адам Смит. Однако здесь возникают два вопроса: во-первых, как они могли договориться, если языка как средства общения у них еще не было, а были лишь эмоциональные возгласы? И второй вопрос, быть может, даже более существенный: если у людей еще не было языка, а значит, и абстрактного мышления, то как же они смогли понять, что им нужно договориться о единообразии употребления звуков, как они смогли разработать сложную по самой своей сути систему условных знаков?

Следующая теория напрямую связывает происхождение языка с трудом, поэтому она и называется рабочей теорией, или теорией трудовых выкриков. Ее автор — философ Людвиг Нуаре; одним из ее сторонников был Г.В. Плеханов. Смысл этой теории состоит в том, что в процессе труда человек издавал рефлекторные выкрики, которые при переходе к коллективному труду стали использоваться для его синхронизации. Постепенно эти выкрики стали символизировать сам трудовой процесс, а затем и обозначать совершаемые действия. Поэтому сторонники теории трудовых выкриков утверждали, что первые слова были глаголами.

Но если следовать теории трудовых выкриков, то получается, что наши предки начали заниматься коллективным трудом, когда у них еще не было языка, то есть не было средства общения. Сначала они начали использовать трудовые выкрики для синхронизации труда, и только потом уже превратили их в первичные слова. Но коллективный труд отличается прежде всего единством цели совместного действия, причем у людей такое стремление не заложено на уровне инстинкта (как, скажем, у муравьев), оно должно быть осознанным и согласованным. Как же можно было что-то согласовать без языка? И затем — синхронизация предполагает, что люди не только имели общую цель, но и понимали, что достичь ее легче при синхронных действиях. А такое понимание предполагает наличие развитого мышления, что, как уже говорилось, без языка невозможно.

«Анализируя все приведенные теории и гипотезы, нетрудно заметить, что они, по сути дела, не столько объясняют причины и механизмы возникновения языка, сколько отвечают на вопрос, какой «строительный материал» мог использовать первобытный человек для построения своего примитивного языка. Это, конечно же, могли быть и звукоподражания, и эмоциональные возгласы, и непроизвольные выкрики в процессе тяжелого труда. Но само по себе их наличие не могло послужить причиной возникновения языка». Поэтому многие современные ученые отказывают этим теориям в «научности» и считают их донаучным периодом в истории решения проблемы происхождения языка.

Научные теории

Собственно научная постановка вопроса о происхождении языка, по сути, является продолжением спора между «биологистами» и «социологистами» на современном этапе. В отечественной науке есть интересный пример «биологической» теории происхождения языка с опорой на аналогию с развитием речи ребенка. К началу XX в. стало ясно, что первобытные люди, не имевшие языка, не могли мыслить и рассуждать так же, как люди Нового времени, а значит, язык должен был возникнуть бессознательно. Напрашивается доступная наблюдению аналогия — становление речи у ребёнка. Процесс этот не внезапный, а постепенный; развитие речи у ребёнка проходит ряд этапов. Почему тогда не предположить, что первобытные люди формировали язык примерно так же, как это делают дети?

Это –– разновидность теорий рекапитуляции, утверждающмх, что каждая особь в совеем индивидуальном развитии (онтогенезе) повторяет основные этапы развития своего вида (филогенеза).

Одну из подобных концепций предложили в 40-е гг. XX в. выдающийся российский лингвист Николай Феофанович Яковлев и специалист по первобытному обществу Владимир Капитонович Никольский. Они исходили из того, что речь первобытного человека, как и речь совсем маленького ребёнка, не могла начинаться с отдельных звуков: «Человеческая речь даже в самом первобытном виде должна была состоять из целых мыслей и соответственно из целых предложений». Здесь прямая аналогия с ребёнком, который первоначально говорит целыми «словами-предложениями». В эту историческую эпоху, согласно Яковлеву и Никольскому, ещё не выделялись гласные и согласные звуки, а существовали лишь «выкрики-слоги». Их пережитками учёные считали «слоги-предложения» вроде русских да, нет, на, ну, эй, которые членораздельны лишь потому, что составляющие их звуки встречаются и в других словах. Есть в современном языке и чистые «слоги-предложения» вроде того, которое используется при общении человека с лошадью и условно записывается как Тпру-у-у!

По мнению Н. Ф. Яковлева и В. К. Никольского, «в языке нашего первобытного предка ещё не было слов», как нет их первоначально у ребёнка. Затем люди «научились выражать свои мысли несколькими словами-предложениями, развивающими и дополняющими одну и ту же мысль, а потом и сочетание мыслей». Появление «слова-понятия» авторы концепции связывали с переходом человечества от собирательства к охоте. В то время «слова-понятия» оставались ещё внутри себя нераздельными, состояли лишь из одного звука и по своему значению были по сравнению с нашими словами ещё весьма неразвитыми, расплывчатыми, смутными. Они могли обозначать как предметы, так и действия, равняться по своему употреблению как нашим именам, так и глаголам». Но слова уже не всегда равны предложениям, предложения могут состоять из нескольких слов. Н. Ф. Яковлев и В. К. Никольский, как и В. фон Гумбольдт, считали, что ближе всего к такому строю стоят языки, подобные китайскому или вьетнамскому. В них слова объединяются в предложения простым соположением, без морфологических показателей, а границы между частями речи часто неопределённы. Ребёнок действительно проходит в развитии речи этап, когда высказывания образуются только соположением слов, которые ещё не делятся на основу и окончание. Лишь постепенно дети овладевают морфологией своего языка. По мнению Яковлева и Никольского, аналогичным образом шло становление морфологического строя в древнейших языках.

Эти идеи Н. Ф. Яковлева и В. К Никольского очень интересны. Но то, что человечество должно проходить в языковом развитии те же этапы, что и каждый отдельный человек, — лишь гипотеза. Слишком велики и различия. Ребёнок рождается с уже развитыми органами речи, тогда как у людей, только начинавших говорить, они не могли быть такими. Н. Ф. Яковлев и В. К. Никольский исходили из того, что у человекообразных обезьян был примерно такой же речевой аппарат, что у человека; однако это не так. У ребёнка в мозгу, по-видимому, уже заложена некоторая программа, позволяющая ему освоить язык (идея знаменитого американского лингвиста Ноама Хомского), но у людей, лишь начинавших вырабатывать язык, её просто не могло быть. Во всяком случае, аналогия, как известно, не доказательство.

Что касается теории рекапитуляции, утверждающей, будто ребенок в развитии своей речи повторяет эволюцию языка своих предков, то она не заслуживает, по мнению ряда ученых, даже опровержения. Вот что пишет по этому поводу Дж. Симпсон: «Еще одна попытка, которая сейчас представляется весьма наивной, - изучение речи в онтогенезе, в процессе ее становления у детей. Она основана на широко известном, но, как это бывает, полностью ошибочном утверждении, будто бы в онтогенезе повторяется филогенез. В действительности ребенок не эволюционирует лингвистически и не изобретает примитивный язык, а учится конкретному современному языку, уже оформившемуся и ...отличному от любого возможного примитивного языка» [George G. Simpson, The Biological Nature of Man // Science, 152 (Apr.22,1966)

Развитием другого, «социологического» подхода в науке Нового времени стала эволюционная теория. Для того чтобы у наших далеких предков появилось сознательно, осознанно используемое средство общения, было необходимо несколько предпосылок как биологического, так и общественного характера. Прежде всего мозг человека должен был достигнуть такого уровня развития, при котором становится возможным появление мышления. Потребность в языке возникает тогда, когда строение мозга и условия жизни человека делают возможным и необходимым формирование абстрактного мышления.

Именно в этом плане рассматривается проблема происхождения языка в рамках эволюционной теории. Основные положения этой теории сформулировал Ф. Энгельс в своем известном фрагменте «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (1876), рассматривавший вопрос о происхождении языка в неразрывной связи с вопросами о происхождении самого человека и о возникновении человеческого общества. Опираясь на эволюционную теорию Ч. Дарвина, Энгельс полагал, что в развитии человека существенную роль сыграл переход к прямохождению. Когда под влиянием изменившихся условий жизни наш первобытный предок вынужден был встать на задние конечности, у него началась активная перестройка организма. Смещение центра тяжести мозга внутри черепной коробки дало толчок его росту. Ограниченный объемом черепной коробки, мозг увеличивал свою поверхность путем образования борозд и извилин и в результате приобрел очень сложное строение, позволившее значительно расширить его функции.

Дальнейшему развитию мозга способствовало и то, что в результате прямохождения увеличилось поле зрения человека, возрос объем информации, поступающий через глаза в мозг. Как и любой другой орган, мозг для своего развития нуждается в постоянной деятельности, более интенсивная деятельность ведет и к более интенсивному развитию. Развитие мозга привело к появлению наглядно-действенного мышления, человек взял в руки палку и стал учиться ею пользоваться, в результате чего в мозг стала поступать новая информация, теперь уже от руки, в которой было орудие труда. Таким образом, усложнение структуры мозга привело к усложнению деятельности человека, а усложняющаяся деятельность, в свою очередь, заставляла все дальше развиваться мозг. Наступил момент, когда строение мозга стало столь сложным, что по своим функциональным возможностям он стал намного превосходить тот потенциал, который необходим для наглядно-действенного, конкретного мышления. Однако для развития абстрактного мышления была необходима основа, материальная форма существования мысли. И такой основой мог стать язык.

Помимо этих, биологических предпосылок возникновения языка появились предпосылки и другого рода. Развивающееся мышление подсказывало людям, что свою беззащитность перед окружающим миром они могут преодолеть только в том случае, если защищаться от врагов и добывать пишу они будут коллективно. У человека не было ни крыльев, ни крепкого клюва, ни способности бегать так же быстро, как хищники. Поэтому единственная возможность противостоять силам природы заключалась в объединении. Но для этого нужно было иметь возможность договариваться об общей цели и о способах ее достижения.

Итак, превращение популяции в общество и дальнейшая эволюция самого человека настоятельно требовали общения, достигший высокого уровня развития мозг сделал человека способным к абстрактному мышлению и к восприятию сигналов второго порядка, а освободившиеся дыхательный аппарат и рот привели к появлению возросшего количества звуковых сигналов. И вот тогда под влиянием жизненно важной потребности в обмене информацией в процессе зарождающегося коллективного труда человек начал использовать звуковые сигналы для осознанного общения.

В последние годы биологи и антропологи высказывают все больше сомнений в верности дарвиновской эволюционной теории происхождения человека. Однако так или иначе остается очевидным, что язык, будучи по своей природе общественным явлением, мог возникнуть только вместе с возникновением общества, только в результате общественной потребности, а не из-за инстинктивного стремления каждой особи подражать звукам природы, давать выход своим эмоциям или облегчать себе работу с помощью криков, непроизвольно вырывающихся при совершении большого физического усилия. К возникновению языка может привести только сочетание общественной потребности с биологической готовностью вида.