Учение Аристотеля о причинах

 

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

Государственное образовательное учреждение высшего  профессионального образования 

НАЦИОНАЛЬНЫЙ  ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ  ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 
 

Реферативная  работа  
 

УЧЕНИЕ  АРИСТОТЕЛЯ О ПРИЧИНАХ 
 

Выполнила:

студент гр. 1292 Багданова Ю.А. 

Проверил:

Борисов Е.В. 
 
 
 

Томск - 2010

Оглавление:

Введение…………………………………………………………………………..3

Глава 1. Предшествующие традиции. История  философии в интерпретации Аристотеля………………………………………………….3

Глава 2. Учение о четырех причинах………………………………………6

Глава 3. Относительность и сводимость причин друг к другу…………..10

Глава 4. Первопричина……………………………………………………...13

Заключение……………………………………………………………………….14

Список  использованной литературы…………………………………………..15 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Введение

      Продолжая предшествующую традицию античной философии  – любовь к истине и ее чистое созерцание, - Аристотель полагал, что философия называется знанием об истине. Но мы не знаем истины, не зная причины… Поэтому и начала вечно существующего должны быть наиболее истинными: они ведь истинны не временами и причина их бытия не в чем-то другом, а, наоборот, они сами причина бытия всего остального; так что, в какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и истине [1, с 291].

      К тезису Платона, что природой управляют  универсальные законы, его великий  ученик Аристотель добавил положение  о том, что природа может быть познана с помощью рассуждений  и понята вплоть до мельчайших подробностей. Это свое утверждение он подкрепил  научными наблюдениями и опытами, которые  поражают воображение своим количеством  и разнообразием.

      Модель  из четырех «причин» служит структурным  каркасом для всех видов реальности. Возникающая в результате этого  система примиряет материализм  и формализм, сводит вместе теорию идей-форм Платона и атомистическую теорию Демокрита.

      «Причины» Аристотеля – это измерения или аспекты вещи, которые ответственны за ее существование и за то, что она именно такая, какая она есть [2, с. 248].  

      Глава 1. Предшествующие традиции. История философии в интерпретации Аристотеля

      Рассматривая  своих предшественников, Аристотель стремится выяснить, какие самые  общие определения сущего она  давали. Как они понимали сущность вещей, самые первые начала и причины  всего существующего? Сначала ионийские  физики признавали началами всего существующего  то, из чего все происходит и во что  все разрешается, или материю, из которой все происходит и в которую все разрешается, тот субстрат изменения, который остается неизменным во всех видимых изменениях – вода Фалеса, воздух Анаксимена, огонь Гераклита и др. Вскоре заметили, однако, что одной стихией не обойдешься, из единого однородного вещества не объяснишь различия вещей; и вот стали признавать множество разнородных материальных элементов, из которых складываются вещи и на которые они разлагаются – четыре стихии Эмпедокла, которые он уподоблял четырем основным краскам на палитре художника, гомеомерии Анаксагора, атомы Демокрита.

      Но  и этого оказалось мало: из одного субстрата вещей, из одного материала  природы столь же мало можно объяснить  их действительное изменение, движение, развитие или возникновение их форм, их родов и видов. Как объяснить  данную статую из того мрамора или меди, из которой она сделана, или данный дом – из того леса, из которого он построен? Существует причина изменения, которую нельзя осуществлять с субстратом изменения: существует лес; но сам по себе этот материал, как таковой, еще не объясняет ту движущую силу, которая привела его в данную форму. Движение не сводится к веществу; оно имеет начало, отличное от вещества, от материала; или, точнее, оно имеет нематериальное начало. Это уже встречалось в учении Анаксагора и Демокрита: из атомов, из непроницаемости и плотности атомов, из их фигуры, из геометрических свойств тел, движение не объясняется [3, с. 409-410]. Анаксагор вводит разум в качестве причины «благоустройства мира и всего мирового порядка». А следовательно, Анаксагор и Эмпедокл вводят в философию «действующую причину».  Пифагорейцы добавляют к этому утверждение, что ограниченное, неограниченное и единое, т.е. компоненты числа, являются не свойствами физических реальностей, но их сущностью, «вследствие чего число и составляло [у них] сущность всех вещей». Таким образом, возникает понятие такого начала (причины), как «сущность и суть бытия» [4, с. 232].

      Наконец, Платон признал, что «нельзя дать общего определения для какой-нибудь из чувственных вещей, поскольку  вещи эти постоянно меняются. Идя указанным путем, он подобные реальности назвал идеями, а что касается чувственных вещей, то о них речь всегда идет отдельно от вещей, но в соответствии с ними, ибо все множество вещей существует в силу приобщения к одноименным [сущностям]». Тем самым, окончательно формируется понимание формальной и целевой причин [4, с. 232].

      И вот, наряду с материальным началом, греческая философия, еще до Аристотеля, признает нематериальное начало движения. 

      Аристотелю  казалось, что его четыре «причины»  охватывали и объединяли предшествующие открытия греческой философии. Прежде всего, признав существование формальных и конечных причин и наряду с ними – причин материальных и действительных, он объединил традиции материализма и формализма. Тем, что он использовал  понятие конечной причины, он признал  роль идеалов в природе и искусстве  и таким образом включил в  свою систему одну из важнейших характерных  черт платонизма. Конечно, Аристотель мог отождествить свое представление  о материальных причинах с милетской  физикой, а действенную причину  – с понятиями силы, энергии, которые  время от времени появлялись у  предшествующих философов [2, с. 265].

      Далее представлена схема – одно из самых  впечатляющих достижений Аристотеля; в ней видны гениальный дар  классифицировать и умение Аристотеля включать в свою систему открытия предшественников.  
 
 
 
 
 
 
 
 

Схема 1 – История философии  в интерпретации  предшественников

 

  

 
 

 
 

      «Причины» - остроумная и мощная философская  идея. Точки, где сходятся все четыре причины, - это всегда конкретные индивидуумы, точно воспроизводящие тот тип, к которому принадлежат, так что  типичной единицей реальности в философии  Аристотеля является субстанция, или  экземпляр типа. В каждой разновидности  вещей причины уравновешивают друг друга по-своему. Чтобы выяснить, каков баланс причин, в определенной области, нужно провести наблюдение за каждой индивидуальной вещью из этой области и сравнить ее с остальными вещами [2, с. 265].  

      Глава 2. Учение о четырех причинах

      Свое  собственное учение Аристотель начинает с закона исключенного противоречия. В «Метафизике» он превращается в  начало бытия. Это положение гласит: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и  тому же и в одном и том же месте» [5, Кн. 4, гл. 3]. И далее там же: «Не может кто бы то ни было признавать, что одно и то же [и] существует, [и] не существует, как это, по мнению некоторых, утверждает Гераклит». Ссылка на Гераклита показательна. Аристотель, вопреки античному диалектику, вводит одновременно утверждение, что вещь  не может быть тем же самым и не тем же самым, существовать и не существовать одновременно и в том же самом смысле, и что таким образом нельзя ни о чем высказываться. Поэтому он не только заменяет диалектику формальной логикой, но и провозглашает всю действительность непротиворечивой.

      Перечисление  четырех причин Аристотель развивает  во 2-й главе 5-й книги «Метафизики»: «Причиной называется то содержимое вещи, из чего она возникает; например, медь-причина изваяния и серебро-причина  чаши, а также их роды суть причины; форма, или первообраз, а это есть определение сути бытия вещи, а  также роды формы, или первообраза (например, для октавы - отношение  двух к одному и число вообще), и составные части определения; то, откуда берет первое свое начало изменение или переход в состояние  покоя; например, советчик есть причина, и отец - причина ребенка, и вообще производящее есть причина производимого, и изменяющее - причина изменяющегося; цель, т. е. То, ради чего, например, цель гулянья - здоровье. В самом деле, почему человек гуляет? Чтобы быть здоровым, говорим мы. И, сказав так, мы считаем, что указали причину. Причина - это также то, что находится  между толчком к движению и  целью, например: причина выздоровления - исхудание, или очищение, или лекарства, или врачебные орудия; все это  служит цели, а отличается одно от другого  тем, что в одном случае это  орудие, в другом – действие».

      Итак, важнейшей характеристикой аристотелевской натурфилософии является то, что она проникнута телеологическим взглядом на мир. Все природные вещи стремятся к цели , или к наилучшему пределу. Т.е. природа в природных вещах помимо формы и материи обладает еще и целью, точнее, сама цель и является подлинной формой самой вещи [6, с. 107].

      Каковы  причины, действующие в природных  вещах и обусловливающие реальное существование вещи? По Аристотелю, их четыре вида.

      Одной такой причиной мы считаем сущность, или суть бытия вещи (ведь каждое "почему" сводится в конечном счете к определению вещи, а первое "почему" и есть причина и начало) [5, Кн. 1, гл. 3]. Обобщая, можно сказать, что речь идет о форме как идеи, говоря платоновским языком. Эта причина получила название формальной. Она проявляется по отношению к вещи тогда, когда форма «активно проявляет себя, образуя сущность» [7, с. 104].

      Другой  причиной мы считаем материю, или субстрат [5, Кн. 1, гл. 3]. Им является то, из чего вещь произошла.

      Каждая  единичная вещь, по Аристотелю, есть сочетание материи и эйдоса. Материю  он понимает не как какое-либо конкретное вещество, а как нечто невыраженное, как наполнитель, представляющий собой  некую неопределенную основу явлений. Материя – это возможность  бытия и вместе с тем некоторый  субстрат. Представим себе любой предмет, например, кувшин. Его существование  невозможно без глины, материала (материи), из которой он может быть вылеплен. Но сама глина не есть кувшин; чтобы стать им, она должна быть соединена с формой, структурой, обусловливающими качественную определенность вещи. То есть материя как глина есть возможность кувшина. Причем ни форма, ни материя сами по себе не есть субстанция, - лишь их единство дает нам субстанцию.  Аристотель полагал обе составляющие субстанции равно необходимыми, но не равноценными. Применительно к отдельному предмету сущностью всегда оказывается форма [7, с. 104].

      В дополнение к этому, материя в  аристотелевской традиции обычно связывается  с женским началом, а форма  – с мужским. Похожее понимание  часто неявно присутствует в обыденном  сознании, например, когда мать-земля  рассматривается как пассивный  материал, который становится плодородным после того, как земледелец вспашет ее и посеет семена [8, с. 124].

      Если  рассматривать мир статически, как  уже существующий, то первые две  причины – материальная и формальная  - достаточны для его объяснения. Но если же рассматривать мир с  точки зрения становления, как он возник и почему он изменяется, то необходимо включить в канву анализа еще две причины – действующую и целевую [7, с. 104].

      Итак, третьей причиной Аристотель называет «то, откуда начало движения» [5, Кн. 1, гл. 3]. Причиной выступает действие, осуществление сущего или начало движения. Активная причина столь же необходимое начало, как и два первых – форма и материя, «ибо при всяком изменении изменяется что-то и во что-то. То, чем вызывается изменение, - это первое движущее; то, что изменяется, - материя; то, во что она изменяется, - форма» [5, Кн. 12, гл. 3].