Теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского

Теория существования исторических «циклов», с обоснованием которой выступил Данилевский, не была абсолютным новшеством в истории философии, подобные идеи до Данилевского высказывались Д.Вико, И.Г.Гердером, Р.Ю. Виппером, Г. Лампрехтом. Но никогда, пожалуй, она не оспаривалась и не защищалась с такой страстью, как в России последней трети XIX столетия, ибо здесь она перестала быть отвлеченным созданием «кабинетного затворника» и шагнула в мир политических треволнений. 

Этому способствовала накаленная, взрывоопасная атмосфера Российской империи, сжимаемой тисками десятилетиями не разрешаемых противоречий, отчаянно политизирующейся после многовекового крепостного сна, не желающей смириться с обнаружившейся безысходной отсталостью. В не меньшей мере эта ситуация была обусловлена и тем, что сам Данилевский вошел в мир истории, философии и публицистики как мыслитель классического типа, претендующий на освоение и обобщение исследований предшественников, а как человек, которому впервые открылась истина и который вправе защищать и отстаивать ее невзирая на общепризнанные авторитеты.

В «России и Европе» Данилевский подверг критике европоцентризм, доминировавший в историографии XIX в., и, в частности, общепринятую схему деления мировой истории на Древность, Средние века и Новое время. Русский мыслитель считал подобное деление имеющим лишь условное значение и совершенно неоправданно «привязывающим» к этапам европейской истории явления совсем иного рода. Сам принцип рассмотрения истории с точки зрения «степени развития» различных форм социальной и культурной жизни он полагал вполне правомерным. Но лишь тогда, когда этот принцип помогает, а не препятствует решению главной задачи культурно-исторического исследования – определению и изучению исторического многообразия «типов развития»6.

Глава 3. ТЕОРИЯ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ТИПОВ

Большинство историков и философов не только прошлых, но и нашего века считают, что европейская цивилизация тождественна цивилизации общечеловеческой. Такой взгляд основан на гегелевской философии истории. Опираясь в своих рассуждениях на понятие «мировой дух», Гегель обосновывал связанность, единство и всемирность исторического развития человечества. По Гегелю, мировой дух воплощается не во всех народах, а только во всемирно-исторических. Носителем мирового духа в новое время, по мысли Гегеля, является германский мир.

Н.Я. Данилевский придерживается другой точки зрения. По мнению Данилевского, общечеловеческой цивилизации нет и быть не может, существуют различные культурно-исторические типы цивилизаций. Последователем этой точки зрения был немецкий философ Освальд Шпенглер, издавший свой известный труд «Закат Европы» более чем через пятьдесят лет после выхода книги Данилевского. Следует сказать, что критическое отношение к европоцентристской, однолинейной схеме общественного прогресса объединило многих исследователей, таких как А. Тойнби, Ф. Нортроп, А. Шубарт, П.А. Сорокин. В последние десятилетия нашего века своеобразно рассматривал механизмы развития различных типов цивилизации Л.Н. Гумилев, который ввел в историческую науку такое понятие, как «пассионарность7».

До Н.Я. Данилевского в историософии, также как и до Кювье в естествознании, доминировали принципы механического деления народов по внешним признакам, по климату стран, им населяемых. Так, упоминаемый Н.Я. Данилевским шведский исследователь Ретциус8 пытался «поделить» все человечество на «длинноголовых» и «короткоголовых». По существу эта расистская теория утверждала неполноценность славян и превосходство германцев, не говоря уже о своей антинаучности.

Считая господствующую тогда хронологию по ступеням развития (Древность, Средние века и Новое время) искусственной и морально устаревшей, Н.Я. Данилевский приходит к своей теории культурно-исторических типов.

Почему Запад и Восток, Европа и Азия противопоставляются друг другу? Почему Европа считается полюсом прогресса, совершенствования, а Восток –полюсом застоя? Это не так. Просто в любой части света есть страны «очень способные, менее способные и вовсе неспособные к гражданскому развитию человеческих обществ9». Например, Китай имеет промышленность, во многом превосходящую европейскую, китайское земледелие тоже находится на очень высоком уровне развития. Есть у Китая и своя литература, философия. Более того, «… науки и знания нигде в мире не пользуются таким высоким уважением и влиянием, как в Китае. Неужели же эта высокая степень гражданского, промышленного и в некотором отношении даже научного развития, которое во многом оставляет далеко за собою цивилизацию древних греков и римлян, в ином даже и теперь может служить образцом для европейцев,- вышла во всеоружии из головы первого китайца, как Минерва из головы Юпитера, а все остальные четыре или пять тысяч лет своего существования этот народ пережевывал старое и не подвигался вперед? Не были ли эти успехи, добытые на крайнем востоке Азиатского материка, таким же результатом постепенно накоплявшегося умственного и физического, самостоятельного и своеобразного труда поколений, как и на крайнем его западе - на европейском полуострове? И что же это такое, как не прогресс? Правда, что прогресс этот давно прекратился, что даже многие прекрасные черты китайской гражданственности (как, например, влияние, предоставляемое науке и знанию) обратились в пустой формализм, что дух жизни отлетел от Китая, что он замирает под тяжестью прожитых им веков. Но разве это не общая судьба всего человечества и разве один только Восток представляет подобные явления? Не в числе ли прогрессивных западных, как говорят, европейских, народов считаются древние греки и римляне; и, однако же, не совершенно ли то же явление, что и Китай, представляла греческая Византийская империя?»10.

Любая цивилизация, и европейская в том числе, рано или поздно погибнет. Это ее удел. «Народу одряхлевшему, отжившему, свое дело сделавшему и которому пришла пора со сцены долой, ничто не поможет, совершенно независимо от того, где он живет – на Востоке или на Западе»11. Прогресс и застой – лишь характеристики возраста народа.

Данилевский раскрывает свое видение такого понятия, как «система науки», уточняя, что говорит не о «системе изложения, которая есть не более как мнемоническое средство, дабы лучше запечатлеть в памяти факты науки или яснее представить их уму…», а о «внутренней системе наук, т. е. о расположении, группировке предметов или явлений, принадлежащих к кругу известной науки, сообразно их взаимному сродству и действительным отношениям друг к другу»12. Степень совершенства системы отражает степень совершенства самой науки. Данилевский пояснял свое видение этого вопроса на примере астрономии: изначально считалось, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли, позднее это представление видоизменилось и стало принять считать, «что ближайшие к Солнцу планеты вертятся около Солнца, а уже вслед за ним и около Земли или же что таким образом вертятся не одни ближайшие, а все вообще планеты»13, потом убедились, что планеты и Земля вертятся вокруг Солнца по окружностям, описываемые ими пути представили концентрическими кругами. Затем окружности заменили эллипсами и, наконец, этим эллипсам придали не обычное очертание, а «как бы слегка волнообразно-извилистое». Данилевский связывал эти изменения в астрономической науке с усовершенствованиями «в науке, в способах наблюдения, в физическом объяснении явлений, в методах вычисления»14. Подобное происходит в любой науке. И только «когда наука начнет уяснять себе истинно или, как обыкновенно выражаются, естественную систему входящих в круг ее предметов или явлений, то лишь с этого момента и считают ее достойной названия науки, хотя, собственно говоря, это неосновательно, потому что нельзя ставить определение науки в зависимость от возраста, от ступени развития, на которой она находится. Наука – всенаука, как и человек – всечеловек, дитя ли он или взрослый; лишь бы только она имела предметом своим такой круг явлений или предметов, который имеет действительное, реальное существование, а не есть более или менее произвольное отвлечение»15.

Основными требованиями любой естественной системы являются:

• «Принцип деления должен обнимать собою всю сферу делимого, входя в нее как наисущественнейший признак.
• Все предметы или явления одной группы должны иметь между собой большую степень сходства или сродства, чем с явлениями или предметами, отнесенными к другой группе.
• Группы должны быть однородными, т.е. степень сродства, соединяющая их членов, должна быть одинакова в одноименных группах»16.

Эти принципы, считает Данилевский, можно применить и к истории. «Самая общая группировка всех исторических явлений и фактов состоит в распределении их на периоды древней, средней и новой истории»17. Основанием для отделения древней истории от истории средней принято считать падение Западной Римской империи (476 г.). Это действительно значительное событие в жизни Европы, но только и именно Европы. Какое дело, например, Китаю и Индии, Древнему Египту и Греции до падения Рима? Другой пример: в VII в. возник и начал быстро распространяться ислам. Это событие важная историческая веха для арабского мира, в то время как для мира христианского не имеет никакого значения. Более того, «…даже само христианство – явление, имевшее до сих пор самое огромное влияние на судьбы человечества и которое должно со временем обнять его вполне,- становится историческою гранью судеб каждого народа в различное время. Если же принять христианство за главную историческую грань, то история Рима, имеющая своим предметом жизнь одного и того же народа, была бы расколота на две части, между тем как вторая есть, очевидно, дальнейшее развитие первой,- ее результат, который не мог даже быть существенным образом изменен внесением в римскую жизнь христианской идеи, уже не могшей возбудить изжившиеся начала ее…»18. Таким образом, как видим, падение Рима не является удовлетворительным признаком, по которому можно отделить древнюю историю от средней, так как данный признак не охватывает всю сферу делимого и не соответствует первому основному требованию, предъявляемому, в соответствии с теорией Данилевского, к любой естественной системе.

Более того, делает вывод Данилевский, события, одинаково важного для всего человечества, разделяющего историю всего человечества на разные периоды, попросту не существует. 

Коснемся второго требования: явления одной группы должны иметь «между собою более сродства, чем с явлениями, отнесенными к другой группе». Разве история Греции и Рима имеет большее сходство с историей Древнего Египта или даже с историей Индии и Китая, чем с историей новейшей Европы? Сомнительное утверждение…

Наконец, третье требование к любой естественной системе, требующее одинаковой степени сродства в одноименных группах, т.е. в группах одного порядка. По мнению Данилевского, именно по отношению к третьему требованию самым разительным образом открывается вся неверность, вся уродливость системы всемирной истории. Так, мы видим, что в группе древней истории присутствуют Египет, Индия, Китай, Вавилон, Иран, Греция, Рим, пошедшие в своем развитии различные ступени. А история германо–романских племен вообще отнесена к двум различным группам – средней и новой истории.

По Данилевскому причиной именно такой группировки исторических явлений была ошибка перспективы. «Различия, замечаемые в характере событий средних и новых веков, должны были показаться столь важными и существенными для историков, к которым они были ближе (и по времени, и потому, что совершались в среде того же племени, к которому принадлежали эти историки), что все остальное человечество и все предшествовавшие века представлялись им как бы на заднем плане ландшафта, где все отдельные черты сглаживаются и он служит только фоном для первых планов картины. Но не кажущееся и видимость, а сущность и действительность составляют дело науки. Этот перспективный взгляд на историю произвел ту ошибку, что вся совокупность фазисов совершенно своеобразного развития нескольких одновременно и даже последовательно живших племен, названная древней историей, была поставлена наряду, на одну ступень с каждым из двух фазисов развития одного только племени, как бы третий первоначальный фазис развития этого племени. Короче сказать, судьбы Европы, или германо-романского племени, были отождествлены с судьбами всего человечества. Немудрено, что из этого нарушения правил естественной системы вышло совершенное искажение пропорций исторического здания, что линии его потеряли всякую соразмерность и гармонию»19.

По мысли Н.Я. Данилевского, обычное деление истории по ступеням развития (то есть на древность, средневековье, новое время и пр.) противоречит правилам естественной системы, так как не включает в себя всего многообразия исторических явлений и взаимосвязей. Он предложил новое деление истории, основанное по аналогии с естественными науками, – деление по типам организации, обосновав именно такое деление тем, что естественные науки, в первую очередь зоология и ботаника, уже сумели развить эту систему. Он писал по этому поводу: «…Растения и животные представляют собой не хаос разнообразных случайных форм, которые можно было бы так или иначе группировать,.. а суть выражение глубокого внутреннего плана, как бы воплощение творческой идеи во всем ее разнообразии, какое только допускалось как внешними условиями, так и внутреннею сущностью самой идеи. Оказалось, что все эти формы располагаются по степеням их сродства (то есть по степеням отношения между их сходствами и различиями) на группы определенного порядка, названные родами, семействами, отрядами, классами и, наконец, типами растительного или животного царства»20.

Н.Я. Данилевский пояснял, что «эти типы не суть ступени развития в лестнице постепенного усовершенствования существ,.. а совершенно различные планы, в которых своеобразными путями достигается доступное для этих существ разнообразие и совершенство форм, – планы,.. не имеющие общего знаменателя…это, собственно говоря, величины несоизмеримые…»21.

Кроме того, Данилевский указывает на то обстоятельство, что «без различения групп, определяемых степенью развития, усовершенствования организации, от групп, определяемых особенностью плана, типом развития,- естественная система невозможна ни в зоологии, ни в ботанике»22.

Без указанного различения степеней развития от типов развития невозможна естественная группировка исторических явлений. Отсутствие этого различения есть коренной недостаток исторической системы. «Деление истории на древнюю, среднюю и новую, хотя бы и с прибавлением древнейшей и новейшей, или вообще деление по степеням развития - не исчерпывает всего богатого содержания ее. Формы исторической жизни человечества, как формы растительного и животного мира, как формы человеческого искусства (стили архитектуры, школы живописи), как формы языков (односложные, приставочные, сгибающиеся), как проявление самого духа, стремящегося осуществить типы добра, истины и красоты (которые вполне самостоятельны и не могут же почитаться один развитием другого), не только изменяются и совершенствуются повозрастно, но еще и разнообразятся по культурно-историческим типам. Поэтому, собственно говоря, только внутри одного и того же типа, или, как говорится, цивилизации,- и можно отличать те формы исторического движения, которые обозначаются словами: древняя, средняя и новая история. Это деление есть только подчиненное, главное же должно состоять в отличении культурно-исторических типов, так сказать, самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития»23.

Отсутствие данной градации он считал большим минусом тогдашней исторической науки, ведь «естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития как главного основания ее делений от степеней развития, по которым только эти типы (а не совокупность исторических явлений) могут подразделяться»24.

Как видим, деление по ступеням развития Н.Я. Данилевский допускает только внутри одного определенного культурно-исторического типа. Более того, такое деление является подчиненным, главное же состоит в самом различии культурно-исторических типов как отличающихся друг от друга типов организации в сфере науки, искусства, религии, политики и пр. Если же применять термины Древний мир, Средние века к всемирной истории, то по Данилевскому они не имеют смысла, ведь каждый отдельный культурно-исторический тип имеет свой Древний мир, свое Средневековье, свое Новое время. Он писал: «Собственно говоря, и Рим и Греция, и Индия и Египет, и все исторические племена имели свою древнюю, свою среднюю и свою новую историю, то есть как все органические, имели свои фазисы развития, хотя, конечно, нет никакой надобности, чтоб их насчитывалось непременно три – ни более ни менее… Так и история Европы имеет настоящую, свою собственную, не основанную на перспективном обмане древнюю историю во временах, предшествовавших Карлу Великому, когда выделялись и образовывались из нестройного хаоса,.. новые народности и государства, представлявшие тогда только зародыш тех начал, разработка и развитие которых составит главное содержание средних, отрицание же и отвержение – главное содержание новых веков»25.