Религиозно-философская мысль средневековой Руси

Причинность — наличие таких связей, где одна порождает другую. Предметы, явления, процессы окружающего мира чем-то обусловлены, то есть имеют либо внешнюю, либо внутреннюю причину. Причина, в свою очередь, порождает следствие, а связи в целом именуются причинно-следственными. Историзм подразумевает два аспекта окружающего мира:

- вечность, неуничтожимость истории, мира;

- его существование и развитие  во времени, которое длится всегда.

Лишь в системе своих взаимосвязей категории, принципы и законы диалектики могут приблизительно адекватно отобразить наиболее общие и существенные стороны многогранной реальности в ее бесконечном развитии.

Принцип системности: системность означает, что многие связи в окружающем мире существуют не хаотично, а упорядоченно, образуя целостную систему, в которой они располагаются в иерархическом порядке. Благодаря этому окружающий мир имеет внутреннюю целесообразность.

Историзм подразумевает 2 аспекта окружающего мира: вечность, неуничтожимось истории, мира и его существования и развития во времени, которое длится бесконечно.

Наиболее важными являются два принципа. Это принцип развития и принцип всеобщей связи. Принцип всеобщей связи: в первую очередь, диалектика оперирует понятием связи, под которой понимается взаимозависимость вещей и процессов окружающего мира. Связь — это такое отношение между объектами, когда изменение в одном из них влечет за собой изменение в другом объекте. Связи бытия так же разнообразны, как и сам материальный мир. В качестве примера можно назвать пространственные и временные, генетические, духовные, семейные, экономические связи.

Проводя классификацию связей важно отметить, что они часто носят соотносительный характер:

1. внешние и внутренние (наиболее распространенный вид связи);

2. непосредственные и опосредованные;

3. генетические и функциональные;

4. случайные и закономерные;

5. временные и постоянные;

Чем в более разнообразные связи включен объект (в том числе и сам человек), тем интенсивнее и полнее он изменяется и развивается.

Важным в диалектике является понятие взаимодействии, которое служит для обозначения процессов взаимного воздействия и влияния предметов друг на друга. Взаимодействие предполагает взаимный обмен энергией и информацией, изменение предметами своих внешних и внутренних свойств и состояний. Обобщенно взаимосвязь и обусловленность явлений выражается в принципе детерминизма.

Детерминизм в широком смысле слова – такая концепция мира (способ объяснения происходящих в нем изменений, которая основывается на причинности и закономерности). Длительное время в философии господствовал механистический детерминизм, базировавшийся на понимании связи как однозначной (т.е. необходимой) и постоянной. Причинность приравнивалась к необходимости, случайность исключалась из рассмотрения, считалась несущественной.

Для механистического детерминизма характерно очень жесткое понимание причинных связей и ньютоновский тип законов (законы классической механики), не принимающие во внимание вероятностный статистической формы закономерности. Особенность механистического детерминизма состоит в том, что детерминация рассматривалась как вызванная внешними причинами (условиями). Все процессы определяются предыдущим состоянием движения и силами, оказывающими действие извне.

Согласно диалектико-материалистической концепции детерминация причина и следствие не обязательно должны быть связаны жесткими и однозначными связями, т.е. необходимым образом. Эта связь может носить статистический вероятностный характер. Статистическая детерминизация касается ситуаций, в которых имеется несколько (иногда много) альтернатив, кроме этого эта детерминация включает в себя и случайность.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вопрос № 3. Дайте сравнительную характеристику основных концепций периодизации общественного развития в социально-философской мысли XIX-XX веков

Рассмотрение различных вариантов решения проблемы факторов исторического развития в концепциях философии истории XIX - XX веков, выявляет три принципиальные модели такого решения: всемирного исторического движения, локального исторического движения и ненаправленной истории.

Первая модель основана на идее всеобщего исторического развития человечества. Концепции, построенные по этой модели, исходят из признания за основными характеристиками исторического процесса качеств, отличающихся всеобщностью. Три наиболее ярких образца концепций направленной истории в XIX веке - системы И. Канта, Г. Гегеля и К. Маркса в качестве субъекта истории предполагали все человечество. По разному понимая движущие силы истории, их создатели сходились во мнении, что эти силы действуют в масштабах всего человечества, направляя всемирный исторический процесс. Для Канта - это провидение, для Гегеля - мировой дух, для Маркса -развитие материального производства. Для всех этих философов несомненным было наличие у истории общих закономерностей. Посредством закономерностей движущие силы ведут исторический процесс к его цели. У Канта такая цель - достижение всеобщего правового гражданского общества, у Гегеля - завершение процесса самопознания духа, у Маркса - достижение принципиально новой стадии общественного развития.

При вем разнообразии конкретных вариантов трактовки рассматриваемыми мыслителями смысла истории, общая черта всех вариантов заключается в том, что этот смысл усматривался ими во всеобщем и полном осуществлении цели исторического процесса. Философы особо подчеркивали важность всеобщего воплощения указанных ими принципов. Кант в этой связи отмечал необходимость полного развития природных задатков человечества,

Гегель ввел термин "всемирная философская история", а Ф. Энгельс считал, что переход к высшей стадии развития общества должен иметь всемирный характер.

Вторая модель философско-исторического описания, предлагающая особый вариант решения проблемы факторов исторического развития, построена на представлении об истории как локальном процессе, протекающем внутри более или менее обособленной части человечества. Такая модель была реализована в концепциях ряда философов во второй половине XIX - начале XX веков (Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, О. Шпенглера, Н.С. Трубецкого). В качестве субъектов истории, осуществляющих исторический процесс, у них выступали различные общности: у Данилевского - культурно-исторический тип, у Шпенглера - культура, у Леонтьева и Трубецкого - народ. В соответствии с этим и движущие силы истории в трактовке указанных мыслителей носят не всеобщий, а локальный характер. Так, Данилевский в качестве такой силы указывал на народность, Леонтьев в этом смысле писал о народе, Шпенглер - о культуре, а по Трубецкому движущей силой исторического развития является культурное творчество народа.

Третья модель описывает историю как процесс, лишенный сколько-нибудь направленного движения. Ряд философов XIX - начала XX веков (В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, П.Л. Лавров, Н.И. Кареев) субъективировали историю: происходящее на социальном уровне они выводили из особенностей восприятия, психических переживаний и других свойств отдельной личности. Согласно Дильтею закономерности общественной жизни повторяют закономерности психической жизни индивидуума. По мнению Виндельбанда и Риккерта история имеет дело только с особенным и индивидуальным и обобщения в ней невозможны. П.Л. Лавров и Н.И. Кареев считали историю внутренне противоречивым, не гарантированным и глубоко субъективным процессом. Полагание субъекта основой и исходным пунктом истории приводило к тому, что в данном подходе история представала не как закономерное и целенаправленное движение общества, а как переживание человеком не связанных между собой и не подчиняющихся научному анализу исторических ситуаций.

Изучение развития философско-исторических концепций показывает, что на протяжении XIX - XX веков представление об истории как закономерном, линейном процессе, развивающемся к определенной цели, в этих концепциях все больше уступало место представлению о ней как стохастическом процессе, лишенном каких бы то ни было закономерностей и единой цели, богатом альтернативами. Причина такого изменения философско-исторических представлений заключается в том, что линеарные теории всемирно-исторического движения (Г. Гегеля, К. Маркса), в силу придания историческому процессу жестко направленного характера, содержали в себе ряд черт, не не удовлетворявших как научным, так и моральным потребностям человека при изучении исторической действительности. К подобным чертам можно отнести то, что они:

- строились на том, что историческое  знание можно представить в  виде четкой системы, полностью  исчерпывающей содержание истории,

- содержали элемент исторического  фатализма, значительно завышая  степень проявления закономерности  в истории,

- отстаивали представление о единстве пути и цели исторического развития всех народов, чем обедняли содержание истории,

- понижали статус человека, отводя  ему роль второстепенного звена  исторического процесса,

- игнорировали важность факторов  духовно-нравственного, культурного характера в историческом развитии, ориентировали на возможность достижения высшего этапа общественного развития в условиях исторической действительности, придавая историческому сознанию утопический характер.

Постепенное осознание философами перечисленных характеристик концепций всемирного исторического развития привело к появлении их альтернатив - концепций локального исторического движения и ненаправленной истории. Теории локальной исторической направленности (Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, О. Шпенглер и др.), по сравнению с концепциями всемирного исторического движения, характеризовались тем, что они:

- значительно снизили степень  исторической закономерности, показав  различные варианты проявления  общих тенденций в разных цивилизационных средах,

- выразили идею многовариантности  исторического развития, наличия  у народов собственных путей  и целей их исторического движения,

- подчеркнули особую важность  факторов культурно-цивилизационного  порядка в истории, показали их  влияние на судьбу народов,

- ввели понятие возраста социального  организма, показав, тем самым, невозможность  достижения обществом высшего  этапа развития.

Концепции ненаправленной истории (В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, П.Л. Лавров, Н.И. Кареев) представляли собой еще один вариант понимания истории. В них был сделан акцент на качества человека как субъекта истории. Благодаря этому среди общих черт, объединяющих данную группу концепций и отличающих ее от двух предыдущих, можно назвать следующие:

- выбор в качестве критерия оценки исторических событий не объективных факторов (например, экономического или геополитического характера), а мнений, переживаний и чувств познающего историю и участвующего в ней субъекта,

- представление о человеке как  важнейшем элементе исторического процесса, придающем истории творческий, импровизационный характер,

- трактовка исторического познания  не как открытие закономерностей, а как диалог личностей, разделенных  временем и пространством, как  открытие культурных смыслов  творчества.

Выделение трех указанных групп концепций с характерными чертами каждой из них позволяет определить главное содержание того развития, которое пережило историческое мышление в решении проблемы факторов исторического процесса в XIX - XX веках. Оно заключается в признании вариативности истории, ее творческого характера, большой роли в ее протекании факторов субъективного и культурно-цивилизационного порядка, в понимании того, что историю невозможно до конца понять и выразить в виде четкой и неизменной системы представлений. Это главный итог развития философско-исторической мысли рассматриваемого периода. Кроме того, необходимо отметить, что русская философия истории имела в этом процессе собственные особенности и внесла в общее дело развития способов исторического понимания важный самостоятельный вклад.

Во-первых, имеено в России, рано осознавшей свою историческую обособленность, впервые появилась теоретически обоснованная система локальной исторической направленности в виде концепции Н.Я. Данилевского, предвосхитив соответствующие западные аналоги.

Во-вторых, концепции, составляющие первую и третью группы (направленной и ненаправленной истории) имели в России уникальные особенности, отличающие их от соответствующих западных теорий.

Прежде всего, надо отметить, что концепции всемирного исторического движения в русской философии не носили столь безапелляционно всеобщего характера как в западной философии. Декларирование приоритета всеобщих характеристик истории в них всегда сопровождалось рядом оговорок, открывавших возможности для учета особенных и единичных черт исторической действительности. Это хорошо видно на примере тех изменений которые претерпел марксизм при переносе на российскую почву. Теоретики двух основных лагерей российской социал-демократии корректировали марксизм с учетом своих философских и политических взглядов. Г.В. Плеханов, отводя общественному сознанию детерминационную роль в истории, ставил его в один ряд с экономикой. Тем самым он открывал больше возможностей для учета явлений духовного, "надстроечного" характера при проведении исторического анализа, чем в классичском марксизме. В.И. Ленин, выражая устремления другого крыла российской социал-демократии, производил корректировку марксизма с точки зрения особой роли России в мировом историческом процессе. Таким образом, марксизм в России терял всеобщий характер своего принципа определяющей роли материальных условий жизни в существовании общества. В одном случае он оттеснялся социальной психологией, в другом - национальными особенностями.

Но, наиболее ценные идеи, обогатившие мировую философско-историческую мысль, были высказаны в русле русской немарксистской философии. На рубеже XIX - XX веков, в переломную для нашей страны эпоху, русскуе философы создали системы, намного опередившие свое время и до сих пор до конца не осознанные. Фарватер философской мысли России этого периода пролегал в русле общеевропейской тенденции ухода от представлений об истории, свойственных концепциям направленного развития. Критическое содержание этого процесса составляло отрицание непреложных законов истории, возможности сведения причин исторического движения к одному главному фактору, достижимости цели истории, а так же представления о полностью понятой, прозрачной для научного исследования истории. К позитивному содержанию можно отнести открытие многовариантности и альтернативности исторического развития, внимание к культурному творчеству разных народов,