Проблема политики и морали у Николло Макиавелли

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Кафедра философии

 

Реферат по теме

 

 

«Проблема политики и морали у Николло Макиавелли»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                 Выполнил студент 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва, 2011 г.

Содержание

Введение ……………………………………………………………………...

Часть I. Биография Макиавелли, как ключ к пониманию его работ ……..

Часть II. Соотношение государственной политики и морали у Макиавелли.

Заключение………………………………………………………………………..

Список использованной литературы……………………………………………

Приложение……………………………………………………………………….

Тест…………………………………………………………………………………

Ответы к тесту…………………………………………………………………….

 

 

Введение

 

Человечество, даже перешагнув третье тысячелетие, так и не нашло однозначных ответов на многие вопросы: где проходит граница между добром и злом, совестливостью и бессовестностью, честью и бесчестием, справедливостью и несправедливостью, нормой и ненормальностью, милосердием и жестокостью.

На сегодняшний день, одним из основных способов нормативной регуляции действий человека в обществе является мораль (лат. moralis — касающийся нравов).

Но мораль, есть такое же историческое явление, как государство и религия. Она вызвана потребностями общежития и слагается под влиянием условий общественной жизни. А так как эти потребности и условия не остаются неизменными везде и всегда, то и содержание нравственных правил не одинаково у всех народов и во все времена. Даже у одного и того же народа нравственные понятия не всегда совпадают, и различные общественные группы исповедуют различные правила морали. В этой связи интересны слова Карла Маркса: «У республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего — иная, чем у неимущего, у мыслящего — иная, чем у того, кто не способен мыслить».

Одним из первых, рассмотревших вопрос соотношения морали и политики с научной точки зрения, применив свой опыт и практические знания, был итальянский мыслитель и политический деятель - Никколо Макиавелли.

Его труды по-разному  оценивались современниками и исследователями  нашего времени, но за пять веков они  отнюдь не потеряли интереса к себе. Как и во времена Макиавелли, вопросы оправдания деятельности государственного правителя, жертвующего жизнями подчиненных ему людей, во имя осуществления государственной национальной политики являются все также актуальными.

В современном мире многие вопросы такого плана, безусловно, уже хорошо проработаны и имеют вид вполне определенный с позиций устоявшихся политических норм. Однако для того чтобы понять, что есть государство, какую роль в нем играет нравственность и мораль, какие эволюционные ступени прошла государственная политика нужно знать труды Макиавелли.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть I. Биография Макиавелли как ключ к пониманию его работ

 

Для того чтобы лучше  понять истоки идей Макиавелли необходимо взглянуть на его богатую биографию, ведь только благодаря большому политическому опыту он смог ознакомить весь мир со своими трудами.

Никколо Макиавелли (1469 – 1527) принадлежал к обедневшей семье, происходившей из среды городского нобилитета и игравшей в свое время определенную роль в политической жизни Флорентийской республики. Отец его был юристом, доходы семьи были самыми скромными и не позволили юному Никколо получить университетское образование.

Но выросший в кругу  флорентийской гуманистической  интеллигенции, он достаточно хорошо изучи  латынь, чтобы свободно читать древних авторов. С юных лет преимущественный интерес к политике, к современной политической жизни определил и круг его чтения – это, прежде всего, творения историков классической древности, воспринимаемые не с позиций ученого-эрудита, а в качестве материала для политического анализа, учебника политики. Для формирования мировоззрения Макиавелли характерно, что ему остались чуждыми отвлеченные размышления флорентийских неоплатоников, равно как и схоластическая наука университетов. Зато весьма показательно, что в молодости он не только внимательно прочитал, но и собственноручно тщательно переписал для себя выдающийся памятник античного философского материализма - поэму Лукреция «О природе вещей».

Уже к середине XIII века, когда Флоренцию разрывали распри между гвельфами и гибеллинами, они встали на сторону народа и с тех пор всегда считались «добрыми полонами». Никто из предков Никколо ничем особенным себя не прославил. Богатства они тоже не нажили. «Я родился бедным – скажет потом Макиавелли – и познал тяготы нужды прежде, чем радость жизни»(1). Однако родители смогли дать своему сыну блестящее классическое образование, пусть даже финансовое положение семьи и не позволило пройти университетский курс. Один из историков заявил, что Макиавелли надо было благодарить судьбу, уберегшую его от университетов того времени. Именно в этих «очагах знания» как нигде сильны были средневековые традиции, и вряд ли сухая схоластика очень обогатила бы ум. Хотя, наверное, даже университет не убил бы в Никколо Макиавелли живости ума и души.

Никколо повезло и  еще в одном - в его семье  было принято нередкое в то время  свободное отношение к религии  и Церкви. Даже мать его не была набожной. Наверное, именно это помогло Макиавелли впоследствии реально, а то и критически оценивать роль церкви в жизни Италии.

В 1498 году, когда ему  было 29 лет, он был избран на должность  секретаря второй канцелярии Сеньории. Эта должность дала возможность  приобрести тот «большой опыт дел  нашего времени», без которого он никогда  не стал бы Макиавелли. Он оказался в самом центре современной политической жизни, и это ему очень нравилось. Флоренция, во главе которой с 1502 года стоял пожизненный гонфалоньер Пьеро Содерини, быстро оценила острый ум, наблюдательность и неутомимость будущего автора «Рассуждений о первой декаде Тита Ливия».

В течение 13 лет Макиавелли посылали с самыми ответственными и  вместе с тем наиболее деликатными  миссиями. Он был не послом республики, а её политическим агентом. Лучшего  агента не было, кажется, ни у одного правительства. Впрочем, иногда Макиавелли философствовал и пытался давать советы. Тогда его вежливо одергивали: «Ваш вывод чрезмерно смел – упрекал Макиавелли его приятель и сослуживец Биаджо Буанаккорси, - излагайте точнее факты, а принимать решение предоставьте другим»(1). Пьеро Содерини бесконечно доверял Макиавелли, но он считал его слишком большим фантазером и мечтателем.

В 1502 году Макиавелли побывал  в Ареццо, вскоре после того, как  в Вальдикьяне было подавлено  антифлорентийское  восстание, поднятое людьми Чезаре Борджа. В том же году он получил возможность лично познакомиться с этим тогда уже легендарным человеком. Наблюдения над действиями Чезаре Борджа, а также мысли, вывезенные Макиавелли из Ареццо, легли в основу двух литературно-политических очерков: «Описание того, как избавился герцог Валентино (в то время Борджа чаще звали герцогом Валентино) от Вителлоцо Вителли, Оливеротто да Фермо, сеньора Паоло и Герцога Гравина Орсини» и «О том, как следует поступить с восставшими жителями Вальдикьяны». По жанру их, пожалуй, лучше отнести к эссе. В них Макиавелли не только не стесняется делать смелые философские выводы, впервые формулируя понимание политического искусства как гуманистического подражания древним, но и в какой-то мере искажает факты, стремясь типизировать и по-ренесансному идеализировать описываемые исторические события и характеры – придать им максимальную эстетичную выразительность. «Опыт о Вальдикьяне» предвещал историческую концепцию «Рассуждений о первой декаде Тита Ливия». В нем, а ещё больше в «Описаний», содержалось «зерно» того мифологизированного образа Чезаре Борджа, который возникает затем в «Государе».

Во всех своих произведениях 1502-1512 годах Макиавелли старался не покидать позиций традиционной флорентийской  демократии. Однако ради укрепления мощи республики он уже тогда считал оправданными самые  крайние меры. В сочинении «О том, как следует поступить с восставшими жителями Вальдикьяны» давалось достаточно жесткая формула действий по отношению к тем союзникам Флоренции, которые, отделившись от нее, вздумали бы отстаивать собственную свободу и независимость. «Либо – либо» - это уже стиль мышления зрелого Макиавелли. Впоследствии он не раз говорил о губительности «средних путей» и политических компромиссов.

Считая, что политики Флорентийской республики должны учиться смелости и решительности у людей вроде Чезаре Борджа, Макиавелли ещё надеялся, что Флоренция сможет обойтись без диктатуры, как он выражался «нового государя», то есть не просто тирана, а истинно народного вождя и лидера. В 1504 году ему ещё очень хотелось верить в возможность превратить Флоренцию в сильное государство, не производя насильственных преобразований в её политическом строе. Путь к этому Макиавелли усматривал в замене наемных отрядов регулярной «национальной гвардией», вербуемой из сводных граждан свободной республики. Но эти предположения рухнули, когда созданная Макиавелли в 1512 году, для защиты от экспансии папы Юлия II, милиция разбежалась при первом натиске противника. Трусость флорентийских ополченцев под Прато доказала Макиавелли не ложность его военных теорий (они будут в последствии развиваться и в его «Рассуждениях», и в диалогах «О военном искусстве»), а насущную необходимость серьёзных преобразований в политической и социальной структуре Италии и прежде всего, конечно, Флоренции.

Впоследствии размышляя, что погубило в 1512 году республику, Макиавелли всегда приходил к выводу, что главным злом была не военная  слабость Флоренции, а нежелание  мягкого и гуманного Пьеро  Содерини прибегнуть к «экстраординарной  власти и разорвать законы гражданского равенства» ради подавления внутреннего врага – верхушки «жирного народа», жаждавшего реставрации кардинала Медичи, поддерживаемого Папой. Вот тогда-то мысли Макиавелли снова вернулись к образу Чезаре Борджа. В надежде, что новый правитель Флоренции будет более решителен, Макиавелли, отстраненный от дел политических, пишет произведение-послание Лоренцо Медичи – «Государь», в котором излагает, каким должен быть правитель, дабы не повторить судьбы Пьеро Содерини и достичь процветания своего государства. На первый взгляд «Государь» является своеобразным руководством по управлению государством. Причём как в любом хорошем руководстве автор приводит примеры наиболее часто совершаемых ошибок и их возможных последствий, рассматривает оптимальные пути достижения желаемой цели, и этот труд интересен уже с точки зрения удачного сочетания богатого личного опыта с глубоким анализом соответствующих теме античных источников.

Часть II. Соотношение государственной политики и морали у Макиавелли

Нравственные правила  и нравственные качества, которые  делают людей способными подчиняться  политике, исповедуемой государем, развиваются, по Макиавелли, лишь в государстве.

Общее благо, по воззрению  Макиавелли, не есть совокупность частных  польз: он очень хорошо понимает, что, складывая частные интересы, интереса общего не получишь. Макиавелли, не считающий этот мир лучшим из миров, не верит в возможность такого государственного порядка, который примирил бы противоречащие друг другу интересы людей и согласовал бы общую пользу с пользой отдельных лиц. Под общим благом Макиавелли понимает и не благо государства как такового, ибо государство, по его воззрению, никакого самостоятельного бытия не имеет и есть учреждение, созданное людьми и для людей. Общее благо, по Макиавелли, есть не что иное, как совокупность интересов, общих большинству граждан. И везде, где частный интерес противоречит интересу общему, первый должен уступить место второму, но не потому, что общий интерес есть интерес непременный и необходимый, как утверждают идеологи, а по той простой причине, что там, где приходится выбирать между двумя благами, должно давать предпочтение большему, точно так же, как из двух зол нужно выбирать меньшее. [Жизнь 1993: 261-266]

Пружинами человеческой деятельности служат его эгоистические влечения, возбуждаемые внешними впечатлениями. Человек, предоставленный самому себе, не способен спокойно и хладнокровно взвешивать последствия своих поступков и давать предпочтение тем из них, которые всего более согласны с личным интересом. Не холодный рассудок руководит человеком, а его слепые страсти. Не начало пользы определяет суждения и поступки человека, а его эгоистические влечения, затуманивающие его рассудок и лишающие его способности отличать полезное от вредного [Жизнь 1993: 254].

Лишь суровая необходимость  может заставить человека обуздать свои страсти и прислушаться к  голосу рассудка.

Такая необходимость  наступает для людей тогда, когда  они, соединившись в государство, приходят к сознанию, что мирное общежитие  невозможно, пока каждый из них дает полную волю страстям и преследует лишь свои личные интересы. Потребность в мирном общежитии настолько сильна, что она преодолевает необузданную игру страстей и заставляет людей наложить узду на свои влечения. Этими уздами являются законы, учреждения, условия местности, экономическая обстановка. Таким образом, неотразимая необходимость подчинять личные желания и страсти высшим требованиям общежития порождает целый ряд условий, заставляющих граждан сообразовать свои поступки с предписаниями общего блага. Но дабы человек преклонялся перед авторитетом нравственного закона, необходимо, чтобы этот закон не был в его глазах предписанием светского законоводителя, а стоял бы под покровительством божества. Вот почему Макиавелли и придает такое высокое значение религии, освящающей нравственный закон и заставляющей людей признавать в нем повеление, независимое от людского произвола. «Изучая римскую историю, — говорит Макиавелли, — нельзя не заметить, что религия содействовала поддержанию дисциплины в войске, единению в народе, развитию добродетели, возбуждению стыда в злых. И как богопочитание есть одна из главнейших причин величия государств, так пренебрежение им — причина их упадка... И где нет страха Божия, там государство должно или рушиться, или быть поддерживаемо властью государя, который заменяет страх Божий страхом наказания» [Жизнь 1993: 319]. «Республики, которые дорожат чистотою нравов, должны соблюдать религиозные обряды и поддерживать уважение к ним. Ибо нет более верного признака упадка страны, как пренебрежение религией. Правители республик и королевств должны поэтому поддерживать основы религии; и если эти основы будут твердыми, то в их государстве будет господствовать религиозность, а следовательно, и единение, и добродетель» [Жизнь 1993: 362].