Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Февраля 2015 в 15:30, реферат
Мы обращаемся к философским учениям прошлого, чтобы лучше понять настоящее. XVIII век вошел в историю как век Великой французской революции, а И. Кант как великий философ, выразитель прогрессивной для своего времени идеологии, провозгласившей лозунги свободы, равенства, братства.
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Финансовый университет при Правительстве
Российской Федерации»
Реферат
по дисциплине «Философия»
на тему:
« Практическая философия Канта »
Выполнила:
Студентка группы ГМУ 2-5
Хейгетова К.Н.
Проверил:
доц. к.ф.н. Старченко Н.Н
Москва 2014
Оглавление
Имя Иммануила Канта неразрывно связано с XVIII веком. XVIII век принадлежит истории. Истории принадлежит и учение И. Канта.
Мы обращаемся к философским учениям прошлого, чтобы лучше понять настоящее. XVIII век вошел в историю как век Великой французской революции, а И. Кант как великий философ, выразитель прогрессивной для своего времени идеологии, провозгласившей лозунги свободы, равенства, братства. Сторонник политического либерализма в революционную эпоху, создатель оригинальной философской системы, Кант вместе с тем наследовал и поднял на новую ступень заложенные Возрождением и развитые Просвещением идеи гуманизма и прогресса, выражающие непреходящие ценности человечества.
Так как основной задачей философии во второй период своего развития Кант признал критику разума и других способностей познания, то впоследствии философию Канта, в период после 70-х годов, стали называть «критической», а самый этот период – “критическим”.
Иммануил Кант (1724-1804) — немецкий философ, основатель «критицизма» и «немецкой классической философии»; профессор университета в Кенигсберге, иностранный почетный член Петербургской АН (1794).
В 1747-1755 годах разработал космогоническую гипотезу проис
Практическая Философия - часть философии, посвященная проблемам
Значимость практической философии вытекает из того фундаментального факта, что мысль может непосредственно влиять на действие: либо побуждать человека к действию, либо, напротив, тормозить, останавливать действие, отвращать от него. Цель практической философии: побуждать людей с помощью мысли к правильным, хорошим действиям и отвращать от ошибочных, плохих действий. Говоря более точно, практическая философия — это философия, имеющая целью воздействовать на людей силой мысли через посредство слова, убеждения — в процессе живого общения.
Философия в целом оказывает определенное практическое воздействие на жизнь людей. И большей частью опосредованно, через науку, изобретательство, политику, экономику, искусство, литературу. Практическая философия — это та часть философии, которая пытается непосредственно влиять на жизнь людей, через философские тексты и речи, через живое общение философов с людьми.
Основой практической философии Канта является учение о моральном законе как «факте чистого разума». Моральность связана с безусловным долженствованием. Это означает, считал Кант, что ее законы проистекают из способности мыслить безусловное, т. е. из разума. Поскольку эти всеобщие предписания определяют волю к действию, их можно назвать практическими. Будучи всеобщими, они предполагают возможность их исполнения вне зависимости от условий чувственности, и, стало быть, предполагают «трансцендентальную свободу» человеческой воли. Человеческая воля не автоматически следует моральным предписаниям (она не является «святой»), подобно тому, как вещи следуют законам природы. Эти предписания выступают для нее в качестве «категорических императивов», т. е. безусловных требований.
Содержание категорического императива раскрывается формулой «поступай так, чтобы максима твоей воли могла быть принципом всеобщего законодательства». Известна и другая кантовская формулировка: «никогда не относись к человеку только как к средству, но всегда также и как к цели». Конкретные нравственные ориентиры дает человеку моральное чувство, единственное чувство, которое, как говорил Кант, мы познаем совершенно a priori. Это чувство возникает вследствие подавления практическим разумом чувственных склонностей. Однако чистое удовольствие от выполнения долга не является мотивом совершения добрых поступков. Они бескорыстны (в отличие от внешне похожих на них «легальных» поступков), хотя и связаны с надеждой получить вознаграждение в виде счастья.
Единство добродетели и счастья Кант называл «высшим благом». Человек должен содействовать высшему благу. Философ не отрицал естественности стремления человека к счастью, понимаемому им как сумма удовольствий, но считает, что условием счастья должно быть моральное поведение. Одной из формулировок категорического императива является призыв стать достойным счастья. Однако добродетельное поведение само не может порождать счастье, зависящее не от законов нравственности, а от законов природы. Поэтому моральный человек надеется на существование мудрого творца мира, который сможет согласовать блаженство и добродетель в посмертном существовании человека, вера в которое проистекает из необходимости совершенствования души, которое может продолжаться до бесконечности.
Две идеи «практической» философии Канта оставили глубокий положительный след в истории мысли: идея независимого от религии обоснования этики и идея подчинения этики личного счастья этике долга. Кант не первый ввел эти идеи в обиход науки. В первой из них он выступает как просветитель, подрывающий один из устоев религии. Значение этого учения еще больше, чем значение развитой в «Критике чистого разума» критики богословских доказательств бытия бога.
Правда, учение это, как уже отмечалось, проведено у Канта в форме осторожной и отнюдь не вызывающей. Кант не обнажал его революционизирующей тенденции. В трактате «Религия в пределах одного только разума» он даже пытался выявить рационалистический смысл основных догматов христианства, и в частности протестантизма. Еще большее значение имело то, что учение о нравственном законе Кант изложил как учение о «категорическом императиве». Форма императива внушала мысль, будто источником нравственного закона должно быть только божественное веление.
Уже до Канта понимание морали как учения об императивах и как учения об обязанностях было в большом ходу не только в богословии, но и в философии.
Но тогда и самое мораль обосновывали на воле бога, «доказанного» уже «в другом месте»,— и это было последовательно. А если подобно Канту мы стремимся к независимому от такой воли обоснованию и хотим установить этику без религиозных предпосылок, то «мы уже не вправе без иного источника брать за основу эту императивную форму, это «ты должен» и «такова твоя обязанность»».
Шопенгауэр неотразимо и точно обнажил основное противоречие в замысле автономной этики Канта. Ему как атеисту претила компромиссная, осторожная по отношению к религии форма кантовского обоснования этики. Однако Шопенгауэр явно недооценил принципиальное значение попытки Канта, пусть непоследовательной, сделать этику независимой от религии.
Напротив, Гегель, в других вопросах весьма сурово критикующий метафизику Канта, признал ценность принципа «автономии». Гегель разъяснял, что, по Канту, для воли человека нет «другой цели, кроме той, которую она черпает из самой себя, кроме цели ее свободы». И Гегель одобрил гуманистическую мысль кантовской этической «автономии»: «Выставление того принципа, что свобода есть последний стержень, вокруг которого вращается человек, высочайшая вершина, которой ни на что не приходится глядеть снизу вверх, так что человек не признает никакого авторитета, и ничто, в чем не уважается его свобода, его не обязывает,— выставление этого принципа представляет собою большой шаг вперед». К кантовской философии, поясняет Гегель, привлекала та ее мысль, что «человек обретает в самом себе безусловно прочный, устойчивый центр».
Взгляд Гегеля гораздо больше, чем взгляд Шопенгауэра, соответствует действительной тенденции практической философии Канта. Сам Кант недвусмысленно отклонил попытку видеть в его философии попросту «служанку богословия». Он говорил (в «Споре факультетов»), что даже если принять формулу схоластики, то у него, Канта, философия несет не шлейф за теологией, а факел впереди нее и таким образом указывает ей путь. В трактате о религии он прямо называл свою собственную религию «религией разума». Он пояснял, что религия, в которой «я прежде должен знать, что нечто есть долг, прежде чем я могу признать это за божественную заповедь, есть естественная религия», а «того, который только естественную религию признает морально необходимой, т. е. долгом, можно называть также и рационалистом (в делах веры)».
Не удивительно поэтому, что работы Канта, посвященные этике и религии, стали стимулом для развития рационализма даже в самом богословии, в том числе в протестантизме.
Второй, после идеи «автономии» морали, идеей кантовской этики, выразившей передовые мысли времени, стала идея морального долга. Правда, Кант и здесь ослабил возможное плодотворное значение своей идеи. Долг он понял как формальный постулат нравственности, как обращенное к человеку не наполненное содержанием требование моральности.
И все же в учении Канта о долге была сторона, переступавшая за порог пустого формализма системы. Этой стороной был взгляд на отношение между велением долга и стремлениями, которые действуют в человеке наперекор сознаваемому им долгу. Как только сформулировано или осознано веление долга, веление это должно быть выполнено. Как бы ни склоняли человека на свою сторону интересы и влечения, противоречащие долгу, они должны быть побеждены, должны подчиниться непререкаемому требованию долга. Кто подчиняет велению долга противоречащие долгу личные и только личные интересы, тот уже не подчиняется никакой цели, несовместимой с законом, возникающим из воли самой личности. Здесь кантовская идея личности, возвысившейся над чисто индивидуальными склонностями, вызывает уважение в других и ставит на пьедестал высокое достоинство нашего назначения.
Учение кантовской этики и философии религии об «изначально злом» в природе человека стало опорой для метафизических теорий пессимизма в антропологии, в социально-политических учениях. Постулат длящегося до бесконечности нравственного совершенствования (постулат бессмертия) был интерпретирован — в плане истории социально-политического развития — как идея о недостижимости идеала социализма; на место осуществления его выдвигается вечный процесс движения, никогда не приходящего к своей высокой цели. Недостижимой утопией, и только утопией, провозглашается идея Канта о вечном мире.
В практической философии И. Канта разум занимается определяющими основаниями воли, а воля - «это способность или создавать предметы, соответствующие представлениям, или определять самое себя для произведения их, т.е. свою причинность». Практический разум, по И. Канту,- это разум, пытающийся установить правила и нормы поведения человека не только в области морали, но и в области права, политики, религии и т.п. В широком смысле слова в практическую сферу своего учения кенигсбергский мыслитель включает этику, учение о праве и государстве, педагогику, философию истории и философию религии. Но в узком смысле слова практический разум у И. Канта - это разум законодательствующий, а значит, создающий принципы и правила морального поведения, с которыми должны согласовываться правила и нормы правового, политического, религиозного и т.п. поведения. Поэтому второй вопрос И. Канта - «Что я должен делать?» - вопрос практический, он касается сознательного выбора человеком своей линии поведения. Вся до кантовская философия утверждала примат разума теоретического над разумом практическим. Это означало, что для мыслителей проблема познания человеком окружающего мира казалась более важной, чем проблема его изменения. В учении Канта впервые в истории мировой философии акцент смещается на исследование разума практического, который в его системе имеет первенство перед разумом теоретическим.