Этика в Древней Греции

Однако смерть не может страшить, ибо она естественна. С утратой  чувствительности не остаётся места  ни страданиям, ни жизни. Помня об этом, следует думать о земном, достойно жить и не избегать удовольствий, роптать же на природу бессмысленно. Человек освобождённый от страха смерти и страха перед богами, может жить счастливо. Благодаря разуму и чувствам он получает истинное суждение о вещах.

Величие Эпикура, которому следует  Лукреций, заключается в том, что  он первый понял, что «потребное смертным для жизни и поддерживанья  её предоставлено им в изобилии», но смущает их страх и непонимание  истинного блага. Сказанное подтверждает, что Лукреций достойно защитил взгляды  Эпикура. Его поэма сыграла существенную роль в популяризации учения великого материалиста древности. Но к его  этике Лукреций не прибавил ничего; напротив, изложил её весьма лаконично, обратив своё основное внимание на онтологию и гносеологию.

Для римского стоицизма характерны индивидуализм, т. е. забота лишь о личном нравственном совершенствовании, проповедь  абсолютной покорности судьбе (у Лукреция, например, нет подобного фатализма), понимание свободы как исключительно  духовной свободы, обоснование идеи равенства всех перед неизбежностью  и неотвратимостью судьбы, рока. Эти особенности в значительной степени определены тем абсолютным подавлением личности, тем полным бесправием человека в условиях императорского Рима, которые обнаружились уже при  Октавиане Августе и его приемниках.

Луций Анней Сенека (4 - 5 г. до н.э. - 65 г.) - политический деятель и писатель, философ - моралист и самый богатый римлянин, человек, жизнь и произведения которого полны контрастов, вызывавших и восхищение и возмущение.

Мир материален. Однако царит в  нём некое одушевлённое начало, будет  ли оно именоваться разумом, природой, провидением или судьбой - безразлично; важно лишь то, что его предписания  неотвратимы. Не отличаясь целенаправленностью, судьба всё же непоколебима, она  не карает и не воздаёт, ибо не добрые или злые мотивы, но прихоть и произвол есть «принципы деятельности» судьбы. Сама покорность судьбе, способность принимать её удары, выносить их, не утрачивая человеческого достоинства, сохраняя мужество и стойкость, - вот в чём заключён смысл добродетели.

И всё же истинного пафоса и искренности  достигает Сенека в своём пессимизме и утверждении свободы через  смерть. Читая его размышления  об этом, можно подумать, что он предугадывал собственную судьбу. Получив приказ Нерона, Сенека покончил собой, проявив  то спокойное мужество перед лицом  смерти, которое он считал единственно  достойным мудреца.

Эпиктет (ок. 50 - щк. 138 г. н.э.) был рабом Эпафродита. Хозяин сломал ему ногу и не видя прока от раба калеки, хозяин отпустил его. Он слушал стоиков, сам начал учить и был вместе с другими философами изгнан из Рима Домицианом. В Никополисе (Эпир) он открыл школу, пользовавшуюся успехом у римской молодёжи.

Задача философии, считает Эпиктет, - практическая, хотя именно её практической стороной чаще всего и пренебрегают: «Первая и самая необходимая  часть философии - та, которая трактует о практическом положении теорий; например, не лгать. Вторая - та, которая  содержит доказательства: например, каким  принципом доказывается, что не следует  лгать. Третья - та, которая подтверждает и поясняет остальные, например, как  убедиться в том, что это есть доказательства?

Эпиктет следовал стоическому учению самым строжайшим образом. Его «правила»  выводятся из немногих, но весьма последовательно  проведённых принципов. Вот они: неотвратимость судьбы (вернее, воли богов, причём как аксиома принимается, что их воля благая, и потому в мире не существует зла); разум - единственный и надёжный критерий морали; внешний мир строго детерминирован волей богов, в нём всё совершается по необходимости; мир внутренний - во власти человека; истинно мудрый свободен именно потому, что он не путает вещи, которые от него зависят, и вещи, которые от него не зависят, лишь первые по своей природе свободны; цель, смысл жизни - осознание и обретение личной внутренней свободы, путь к ней - смирение и покорность воле богов, умеренность в потребностях, бесстрастность, холодная рассудительность.

Ссылки на пример Сократа весьма характерны для стоиков. У Эпиктета Сократ - олицетворение нравственного  идеала мудреца, хотя отнюдь не совпадающий  с историческим Сократом, который  никогда не следовал принципу: «Живи  незаметно». Общими у Сократа и  Эпиктета были вера в мудрую благость божественных предначертаний и отождествление истинной добродетели с мудростью, а зла - с невежеством. Учение Эпиктета пользовалось широкой известностью. Его влияние через своих учителей - стоиков испытал и последний представитель римского стоицизма - Марк Аврелий.

Марк Аврелий (121 - 180 гг. н.э.) - император - философ, менее всего стремился быть учителем морали: он делал краткие записи, отнюдь не предназначенные для чтения, и увидели они свет лишь после его смерти. «Мысли к самому себе» Марка Аврелия - интимнейший дневник, в котором автор судит о жизни, мироздании и назначении человека. По фатализму и пессимизму записки Марка Аврелия превосходят Эпиктета, и не уступают Сенеке, но характер пессимизма, выраженного в них, совершенно иной. Если для Сенеки источником пессимизма является шаткость, неопределённость положения личности и неустойчивость политической жизни в условиях цезаризма, то пессимизм Марка Аврелия отличается космическим характером и приближается к пессимизму древнеиндийских Вед: все распри между людьми - ничтожны, ибо сам человек - песчинка в необъятности мироздания, и род человеческий не более, как временное явление, обречённое на исчезновение в небытии.

Подобно Сенеке, в основе мира Марк Аврелий видит безличное, но разумное начало - мировой разум, который, однако, безразличен к природе и её творениям. Человек смертен и суетен, он бессмысленно растрачивает и без того короткую жизнь в погоне за ложными благами. Хотя тело и душа - различные сущности, но человек есть их противоречивое единство; со смертью тела исчезает и душа; после смерти нет ни наград, ни наказаний. То, каким станет человек, - заслуга его собственного разума, ибо только разум позволяет человеку сделать достойный его выбор и только перед самим собою ответственен человек за этот выбор.

По сути своей этика стоиков - прибежище тех, кто бессилен что - либо изменить в жизни и потому полагает человеческое достоинство  в беспрекословном принятии ударов судьбы. Мужество стоиков - это мужество отчаяния, ибо их свобода - иллюзия, самообман, так как произвол и  жестокость не исчезают оттого, что  их называют «вне нас находящимися вещами» и потому не имеющими отношения  ко злу. Стоический мудрец проповедует мужество смирения, провозглашает свободу духа, ибо неспособен освободить тело. Фатализм и аскетизм стоики противопоставляют детерминизму, оптимизму и жизнерадостности эпикуреизма. Поэтому основа для стоического утверждения человеческого достоинства предельно сужена и ограничена по сравнению с учением эпикурейцев. «Не надо бояться смерти» - вот единственное, что роднит стоиков с Эпикуром. Нет ничего странного в том, что в яростной борьбе с эпикуреизмом «отцы церкви», и особенно Августин Блаженный, весьма охотно использовали мысли стоиков (разумеется, препарируя их взгляды). Самым ярким представителем этой школы был Секст Эмпирик (конец II - начало III в). В качестве главной скептицизм выдвигает гносеологическую проблему, проблему познаваемости и истины: «Ищущим какую - нибудь вещь приходится или найти её, или дойти до отрицания нахождения и признания её невоспринимаемости, или упорствовать в отыскивании. Поэтому, может быть, и в отношении вещей, искомых в философии, одни говорили, что они нашли истину, другие высказывались, что воспринять её невозможно, третьи ещё ищут. Те, что воображают себя нашедшими называются особым именем догматиков, как, например, последователи Аристотеля, Эпикура, стоиков и некоторые другие; об истине как о невосприемлемом высказывались последователи Клитомаха, Карнеада и другие академики, ищут же скептики. Отсюда правильно принимать, что существуют три главнейших рода философии: догматическая, академическая и скептическая».

Скептики и в области морали занимаются исследованием различных  утверждений, взвешивают доводы различных  школ, сопоставляют их и, подобно софистам, обнаруживают релятивность, условность положений морали; однако, в отличие  от софистов, вследствие этого они  приходят к отрицанию не моральных  установлений, а к отрицанию их истинности и затем - к отрицанию  самой этики как науки об истинном благе и истинном зле. К. Маркс называл скептиков «учёными среди философов; их работа заключается в противопоставлении, а следовательно - и в собирании различных, ранее высказанных утверждений». После самой уничижительной критики религии, достигая при этом пафоса, превосходящего и Эпикура и Лукреция, Секст Эмпирик призывает к религии, к укреплению веры! Вот почему К. Маркс и Ф. Энгельс отмечают не только теоретическую мощь, но и практическое бессилие скептицизма: на практике они «всё оставили по старому, сообразуясь с этой видимостью точно так же, как другие сообразуются с действительностью; они только переменили название».

Особенности этики древнего Китая

Для начала укажем, что в Европе выделение этики в особую философскую  дисциплину со специальным терминологическим  обозначением (ethika) и собственным предметом осуществил уже Аристотель в IV в. до н.э. Кроме того, здесь по крайней мере со времен, стоиков, этика стала считаться одной из трех основных частей философии наряду с логикой-методологией и физикой (вместе с метафизикой), а в послекантовскую эпоху была признана особой наукой о внеэмпирической области должного.

Конечно, и в Европе с эпохи  античности существует философская  тенденция к универсализации  этики. Достаточно вспомнить "Этику" Спинозы с ее всеобъемлющим содержанием (от онтологии до психологии) и "геометрическим" методом. В наши дни также на фоне популярных представлений об относительной  узости сферы моральных конвенций  высказываются универсалистские взгляды на этот предмет. Например, А. Швейцер писал: "Я установил, что наша культура не имеет достаточно этического характера. Тогда возникает вопрос, почему этика оказывает столь слабое влияние на нашу культуру? Наконец, я пришел к объяснению этого факта тем, что этика не имеет никакой силы, так как она непроста и несовершенна. Она занимается нашим отношением к людям, вместо того чтобы иметь, предметом наши отношения ко всему сущему. Подобная совершенная этика много проще и много глубже обычной. С ее помощью мы достигнем духовной связи со вселенной".

Как явствует из приведенного рассуждения, проповедуемый в нем принцип  отнюдь не доминировал в европейской  философии. Но, думается, он играл существенную роль в религиозно-теологической мысли, для которой теизирующая онтологизация моральных ценностей и норм вполне закономерна.

В китайской философии, никогда  не противопоставлявшей себя религии, но успешно ее ассимилировавшей, отсутствовала  указанная спецификация этики, а  также принципиальная дифференциация в последней теоретического и  практического, сущего и должного, благодаря  чему сфера морального всегда считалась  предельно широкой и онтологически  обусловленной. Согласно Г. Роземонту, китайские мыслители разрабатывали отсутствовавшую на Западе "моральную теорию человеческих действий", которая была призвана интеллектуально санкционировать систему исконных ритуалов, обрядов и обычаев в качестве необходимого и достаточного регулятора жизни в обществе.

Более того, в китайской философии  этика имела не только социальный и антропологический, но также гносеологический и онтологический смысл. Основные виды знания различались по их моральной значимости, а фундаментальные параметры бытия трактовались в этических категориях, таких, как "добро" (шань), "благодать-добродетель" (дэ), "подлинность-искренность" (чэн), "гуманность" (жэнь) и пр. Поэтому некоторые современные исследователи и интерпретаторы конфуцианства видят его специфическую заслугу в выработке уникальной теории - "моральной метафизики".

Так, имея в виду кантовскую постановку проблемы соотношения морали и религии, выдающийся китайский философ и  историк китайской философии  Моу Цзунсань (1909-1995) следующим образом определяет специфику конфуцианства: "У конфуцианцев мораль (дао-дэ) не замкнута в ограниченной сфере, не составляет с религией две противоположные сферы, как на Западе. Мораль у них обладает безграничным проникновением. Моральные действия имеют границы, но та реальность, на которой они основаны и благодаря которой являются таковыми, безгранична". Эта безграничность - уже сфера религии. Моу Цзунсаню вторит другой известный ученый и мыслитель, Ду Вэймин: "Конфуцианская этика с необходимостью простирается в область религии".

Как мы уже отмечали, древнем Китае понятия «этика», «ритуал» и «этикет» не различались. К первой половине I тысячелетия до н.э. в китайском обществе были выработаны нормы поведения, именовавшиеся «ли», которые позднее были зафиксированы в трех трактатах - Чжоу ли, И-ли, Ли-цзы. Эти тексты представляют собой сборник правил поведения, правил проведения обрядов, короче говоря, регламентируют всю человеческую жизнь до мелочей в соответствии с рангово-иерархической системой древнего Китая. Например Сын Неба (император) имеет право на семь алтарей (мяо) в своем храме предков, князья (чжухоу) на пять, сановники (дафу) - на три, а обычные чиновники (ши) - только на один. Мужчины должны ходить по правой стороне улицы, а женщины по левой и так далее. Почему этикету придавалось такое значение? Из-за того, что правила, записанные в Чжоу-ли воспринимались не как человеческие установления, но как отражение небесного порядка.

История донесла до нас разговор Конфуция (552/551-479 до н.э.) с его сыном о Правилах (Ли). Конфуций наставляет сына, который еще не изучил Правила (Ли), в таких словах: «Если ты не будешь учить Правила, у тебя не будет ничего, на чем утвердиться». Текст Ли-цзы учили в школах как эталон правильного поведения. Знание правил поведения и их неукоснительное исполнение в соответствии с традицией было особенно важно для образованных верхов, являясь залогом успешной карьеры. Но некоторые положения были также необходимы и для простолюдинов, ибо, как отмечено в первой главе книги Чжоу ли, правила взаимоотношений должны соблюдать все, именно этим человек отличается от животных.

Достаточно своеобразен и взгляд китайской культуры на нравственно-экономические проблемы. Рассмотрим ряд эпизодов, связанных с китайской имущественной этикой.

Конфуций - величайший китайский философ. Его учение записано учениками в  книге Луньюй («Изречения» /70/). Конфуций - принципиальный консерватор. Главное для него - ориентация на предков и на традицию. Молодежь хороша, если она повторяет своих родителей в молодости. Религиозные мотивы у Конфуция скомканы, иногда он упоминает Небо, но это скорее традиция, чем вера.