Экзистенциализм о человеке (М. Хайдеггер, А. Камю, Г. Марсель, К. Ясперс, Ж..-П. Сартр)

Курсовая  работа на тему:

«Экзистенциализм о человеке

(М. Хайдеггер,  А. Камю, Г. Марсель, 

К. Ясперс, Ж..-П. Сартр)»

Оглавление 

Введение…………………………………….………………………………… 2

Хайдеггер………………………………….……………………………... 7

Альбер Камю……………………………….…………………………………….. 9

Габриэль Марсель……………………….……………………………………… 12

Ясперс…………………………………………………………………… 16

Сартр……………………………………..…………………………………… 18

Список использованной литературы…………………………………………21 
 

Человек – это  всегда конкретная личность, по своей  сущности это совокупность общественных отношений.

Мы не найдем ответа на вопрос о причинах возникновения  идеи о бессмысленности бытия, об абсурдности и трагичности человеческого  существования без анализа социальных условий на том или ином этапе  исторического развития.

Экзистенциализм определяется как обширная область истории пессимистических и нигилистических течений в философии.

Это составная  часть истории бунтов человеческой мысли против существующей действительности.

«Но это – бунт на коленях».

«Система иллюзий и ложных решений, которые несет с собой экзистенциализм – типичное проявление упадка в философии. Всевозможные формы отчаяния, бегства от общественной жизни, поиски условий самоудовлетворенности отдельной личности, поиски понимания лишь самого себя в мире, который рассматривается как расколотый, враждебный и непонятный, - вот мотивы, объединяющие современный экзистенциализм с философскими течениями.

Экзистенциализм, пытаясь ответить на вопросы о  смысле жизни человека, о его позиции  в мире, предлагает, по сути дела, иллюзорное решение этих вопросов, поскольку делает своим предметом внутренний мир личности, изолированной от общества.

Двойственность  идейной позиции и общественной роли того течения, которое бунтует  против существующего общества и  в то же время прочно держится на нем, клеймит существующие отношения и одновременно затупляет оружие, способное их уничтожить

То, что подразумевается  под данным понятием экзистенциализма, состоит из множества близкий  друг к другу мировоззренческих  мотивов. Эту общность трудно уловить ,если искать в сфере чистой мысли ,она обнаруживается лишь при рассмотрении таких конструкций на фоне той жизненной обстановки, из которой они вырастают. Получается эти мотивы являются составными элементами идеологий ,возникших на основе критического отношения к правящим классам ,их морали , идеалам и жизненной практике ,но не ведущих к реальной оппозиции и даже ослабляющих ее . Такие идеологии проявляются в различных формах . Иногда это тоска по старому общественному порядку , характер которого идеализируют и приукрашивают  , или это утопически-реформистские надежды на изменение морального облика людей без социальной революции. Это и религиозная эсхатология с верой в то, что за бедствия земной жизни воздается на том свете , и может это индивидуалистически-нигилистический анархизм, отрицающий любую культуру, или субъективно-волюнтаристский протест смятенного, бегущего от мира индивида.

Вместе с тем  оказывается, что все эти идейно-философские  мотивы и все формы мнимого  протеста являются продуктами эпох культурного  упадка. Выражая настроение пассивности, неверия и отчаяния, они свидетельствуют и о драматическом пути людей, изверившихся в истории и прогресс и ищущих решения вне этого мира: охваченные тоской или испуганные уродством внешнего мира, люди обращаются к мысли о трагичности всеобщей судьбы.

Таким образом, эти мотивы образуют единую, хотя и  малокомпактную, периодически повторяющуюся  в ходе истории мировоззренческую  структуру. Современный экзистенциализм тоже является таким повторением, своеобразным продолжением прежних формул пессимизма и полного отчаяния, продолжением различных форм религиозного мистики прошлого, чуждой конструктивно-теологическим системам, а также пессимистических, нигилистических концепций, проповедующих теорию абсурда. Как и те формы, он возник в обстановке, когда пошатнулся признававшийся до сих пор смысл жизни, а новые, прочные, связанные с прогрессом ценности еще не появилась. 

Нет в современной  философии другого направления, в котором саморазрушительные тенденции  его основных зачинателей проявились бы так сильно, как в экзистенциализме. Философы, чьи имена прочно связаны с этим течением философской мысли, отошли далеко от своих исходных позиций. Хайдеггер от попыток создать большую философскую систему, ведущую к изображению переживаний человека через показ сути человеческого бытия, а в итоге — к выявлению и утверждению смысла жизни, перешел к литературно-поэтическим размышлениям о тайне бытия человека. Сартр не только отошел от тезисов, изложенных в работе «Бытие и ничто», но и дал убедительный анализ драматического пути мышления молодых интеллигентов. Критически настроенные по отношению к господствующим направлениям буржуазной философии и морали, они искали в экзистенциализме истину о человеке, но убедились, что описания индивидуальных ситуаций, состояний и поведений, мотивов выбора и самого выбора, оторванные от исторической обстановки и реалий социальной борьбы, не только не ведут к истине, но и создают новые мистификации. Когда Альбера Камю спросили, является ли экзистенциалистом герой его повести «Падение», он ответил, что от экзистенциализма у этого персонажа только «мания самообвинений», благодаря которым легче обвинять других. «Я всегда считал это, — заявил Камю, — исключительно мерзкой штукой. Такая страсть к обвинениям всегда кончается защитой рабства, которая и является прямым результатом экзистенциализма».

Брошенный многими  своими зачинателями, экзистенциализм  не теряет, однако, притягательной силы. Он возрождается все снова и снова, особенно в литературе, как определенная конструкция человеческой судьбы и смысла человеческой жизни. Эта конструкция связана со своеобразным пониманием задач самой философии. Их ведь можно понимать по-разному. Можно считать философию наукой, которая делает основные обобщения, рассказывая нам, почему то или иное происходит и как оно происходит в природе и в обществе, каков мир и как его познавать.

Философия может  говорить нам также и о том, что нам следует делать в обществе, какова цель его развития, каково обоснование  общественного порядка или же почему необходимо изменить существующий общественный порядок. Есть системы, которые ставят эти проблемы во главу угла, пренебрегая проблемами отдельной личности. Есть и такие, в которых вопросы индивидуальной этики слиты воедино с основными вопросами, касающимися природы бытия. Однако некоторые философы сделали предметом и целью философских исследований внутренний мир личности, изолированной от общества. Здесь речь идет уже не о человеке в обществе, не об индивидуальных конфликтах человеческой жизни, обусловленных конкретной социально-исторической обстановкой, но о человеке вне истории и общества. При этом вопрос о смысле жизни содержит в себе ответ, констатирующий бессмысленность жизни, абсурдность бытия, нищету жизни и невозможность вырваться из ее заколдованного круга. Экзистенциализм развился именно как этот последний тип философии. Но первой и основной трудностью в его характеристике является то, что он так никогда и не оформился как цельная доктрина.

Мысль его заключалась  в том, что у жизни нет цели вообще, что она – бездумное движение, лишенное цели. Подлинной человеческой силой, по Шопенгауэру, является воля, но она представляет собой слепой импульс.

И поскольку  импульс действует без всякого  обоснования, то никогда невозможно будет найти успокоение. Человека мучает постоянное чувство недовольства, беспокойства. Жизнь – сумма мелких забот погоня за удовлетворением насущных потребностей. Само же счастье – недостижимо.

Человек сгибается  под тяжестью жизненных нужд, он постоянно живет под угрозой  смерти и страшится ее.

Философия и религия создают видимость решений, иллюзию жизненной цели, смысла жизни, принося временное облегчение людям, поверившим в эти миражи. Философия и религия дают лишь иллюзию нахождения ценностей, которых нет, которых вообще не существует. Человек, избавившийся от этих миражей, получает некоторое познавательно-этическое удовлетворение, но тем сильнее чувствует и сознает мучительность жизни.

Что может облегчить  ему эти страдания? По мнению Шопенгауэра, существуют две вещи, приносящие облегчение. Прежде всего, созерцание чужих страданий. Не какая-нибудь оценка их, которая бы давала возможность помочь страждущим, а просто сочувствие, временно отвлекающее от собственных страданий. Созерцание несчастной судьбы других людей помогает нам легче переносить собственную судьбу, утверждает Шопенгауэр.

Временное облегчение может принести созерцание произведений искусства. Созерцание приостанавливает действие воли. Погружение в красоту  на какое-то время утешает нас. 

Артур Шопенгауэр является первым философом XIX века, который поднял мрачное знамя пессимизма.

Пессимизм Шопенгауэра  выступает не только в его известной  отрицательной оценке бытия, жизни; его теория познания также несет  черты пессимизма. Его теория познания идет в направлении мистической  интуитивной философии, с другой стороны, Шопенгауэру хотелось построить эту теорию «близкую к жизни, наглядную», в тесной связи с естествознанием, в особенности с физиологией.

Толкование интеллекта как функции мозга и одновременно насыщения теории познания мистицизмом  и иррационализмом сделали Шопенгауэра, начиная с 1870 года, любимым философов немецкого бюргерства.

Для Шопенгауэра  созерцание – источник всякого познания. Интуиция, которая проявляет себя в правильном созерцании, стоит как  источник познания над интеллектом.

Для него интеллект – лишь орудие воли к жизни. Под волей Шопенгауэр понимает бессознательную первооснову, сущность мира.

«Интеллект утомляется – воля неутомима». Воля сверхприродна, неразрушима, интеллект природен и разрушим. «Зачатие, развитие и сохранение организма, излечение ран, замена и викарирующее увеличение искалеченных частей тела, кризисы в болезнях, приводящие к выздоровлению, произведения животного влечения к искусству и творчество инстинкта вообще» есть дело природы, иначе говоря, воли. Все это происходит без участия интеллекта. 

Хайдеггер  

Философия Мартина  Хайдеггера возникает в период кризиса  капиталистической системы. В поисках  твердой опоры в колеблющемся общественном мире, потрясенном в  своих основах, немецкая крупная  буржуазия бросилась в объятия мистико-идеалистических течений. По ту сторону реального буржуазного мира, все яснее обнаруживающего свою непрочность и преходящей характер, воздвигался идеальный, неизменный мир, царство вечного бытия.

Мистический идеализм должен был явиться противоядием диалектическому и историческому материализму, указавшему на преходящий характер классового господства буржуазии.

Хайдеггер, как  и его французский ученик Сартр, заходит довольно далеко в исключении религиозно-метафизического из философии. Хайдеггер, как и Ясперс, находится под влиянием кантиантства.

Но Ясперс ставит в центр философии человеческое существование в том специфическом  смысле, которые был придан этому  понятию Кьеркегором.

Совпадение здесь  доходит до деталей. Так, и тот  и другой усматривают в человеке существо, которое живет в определенных пограничных ситуациях, в страхе и ожидании смерти и так далее. Оба философа подчеркивают веру в способность индивида к свободному, ничем не обусловленному решению.

Он был представителем современной буржуазии, который стремился подкрепить свою философию духовно-исторически, сконструировать линию развития от идеалистических течений античности до современного экзистенциализма.

Хайдеггер ставит в своей философии вопрос о  бытии – что такое бытие. Постановка вопроса бытия и о смысле бытия, по его мнению, утрачено традиционной философией. 

Традиционная  западная философия думает о сущем, говорит о бытии, согласно Хайдеггеру, как о данности, однако не ставит вопроса о сущности и смысле бытия. Поэтому Хайдеггер видит свою задачу в том, чтобы способствовать выяснению вопроса о бытии.

«Чтобы проблему бытия истолковать со всей возможной прозрачностью, необходимо сначала прояснить способ проникновения в бытие, понимания и концептуального владения его смыслом, а также прояснить возможность определенного сущего в качестве образца и указать подлинный путь доступа к нему».

Итак, философская проблема бытия, по Хайдегтеру, постичь проблему бытия означает сделать прозрачным определенное сущее и нас, ищущих смысл бытия - проблема бытия человека. Этому и посвящена экзистенциальная аналитика.

Человек, следовательно, - сущее, вопрошающее о смысле своего бытия. Поэтому корректная постановка проблемы требует предварительного выяснения, каково это вопрошающее  сущее. «Это сущее — мы сами, имеющие средь многих иных бытийных возможностей ту, которая понуждает нас искать нечто, обозначаемое как Dasein, здесь-бытие» («наличное бытие»). Человек, взятый с точки зрения способа бытия, всегда находится внутри ситуации, заброшен в нее и активно соотносится с ней. Но Dasein, человек, - не только сущее, вопрошающее о смысле бытия, но также такое сущее, которое не позволяет свести себя к бытию, отождествляемому западной философией с объективностью, то есть по выражению Хайдеггера, с «просто-присутствием». Все вещи невыносимая легкость бытия, сколь угодно различные между собой, являются объектами (objecta), преданными мне. В их присутствии традиция привычно видела знак бытия. Человек не может быть только объектом, простым и чистым, вещью среди вещей. Человек как Dasein есть сущее, для которого вещи выступают как присутствующие.