Истина как центральная проблема познания

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 10 Февраля 2012 в 17:47, контрольная работа

Описание работы

Истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует как субъективная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности.

Содержание работы

1. Представление об истине и ее критериях в истории философии
2. Основные характеристики истины: объективность, противоречивость, процессуальность, конкретность, истина абсолютная и относительная, Истина, заблуждение. Правда, ложь.
3. Истина, ценность и оценка.
Заключение
Список литературы

Файлы: 1 файл

Истина как центральная проблема познания.doc

— 100.00 Кб (Скачать файл)

Контрольная работа

По  философии

На  тему  «Истина как центральная проблема познания»

     Содержание

    1. Представление  об истине и ее критериях  в истории философии     

    2. Основные  характеристики истины: объективность,  противоречивость,            процессуальность, конкретность, истина абсолютная и относительная, Истина,    заблуждение. Правда, ложь.

    3. Истина, ценность и оценка.

     Заключение

     Список литературы

  1. Представление об истине и ее критериях  в истории философии

      Истина  — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его  чувственного или интеллектуального  постижения либо сообщения о нем  и характеризуемая с точки  зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует как субъективная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности.     Для того чтобы разобраться в проблеме истины следует разобраться в вопросах познаваемости мира, суверенности мышления, пути, который проходит наше мышление на пути к достижению истины, т.е. вопросе о переходе от абстрактного к конкретному, вопросах отношения абсолютной и относительной истины.             Основной вопрос философии об отношении мышления к бытию, духа — к природе можно рассматривать и с другой стороны, а именно: в состоянии ли наше мышление познавать действительный мир, можем ли мы в наших представлениях и понятиях о действительном мире составлять верное отражение действительности? Среди утвердительно отвечающих на этот вопрос есть не только материалисты, но и такие идеалисты как Гегель, только он считал действительный мир осуществлением некоей предвечной «абсолютной идеи», причем человеческий дух правильно познавая действительный мир, познает в нем и через него «абсолютную идею». Наряду с материалистами и последовательными идеалистами есть и такие философы, которые оспаривают возможность познания мира или хотя бы исчерпывающего познания. К ним принадлежат Юм и Кант, которые принципиально отгораживают «явления» от того, что является, ощущение от ощущаемого.              В своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» В. И. Ленин приводит три следующих вывода:          1) Существуют вещи независимо от нашего сознания, независимо от нашего ощущения, вне нас.            2) Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано, а философские измышления насчет особых граней между тем и другим, насчет того, что вещь в себе находится по ту сторону явлений, или что можно и должно отгородиться какой-то философской перегородкой от вопроса о непознанном еще в той или иной части, но существующем вне нас.   3) В теории познания, как и во всех других областях науки, следует рассуждать диалектически, т.е. не предполагать готовым и неизменным наше познание, а разбирать каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным.     Все материалисты признают познаваемость вещей в себе. Познание человека отражает абсолютную истину, практика человечества, проверяя наши представления, подтверждает в них то, что соответствует абсолютной истине. Материалисты считают, что чувства дают нам верные изображения вещей, что мы знаем самые эти вещи, что внешний мир воздействует на наши органы чувств.  Для материалиста “фактически дан” внешний мир, образом коего являются наши ощущения. Для идеалиста “фактически дано” ощущение, причем внешний мир объявляется “комплексом ощущений”. Для агностика “непосредственно дано” тоже ощущение, но агностик не идет дальше ни к материалистическому признанию реальности внешнего мира, ни к идеалистическому признанию мира за наше ощущение. Из слов Энгельса видно, что для материалиста реальное бытие лежит за пределами «чувственных восприятий», впечатлений и представлений человека, для агностика же за пределы этих восприятий выходить невозможно. Нельзя быть материалистом, не решая утвердительно вопрос о существовании вещей вне нашего сознания, но можно быть материалистом при различных взглядах на вопрос о критерии правильности тех изображений, которые доставляют нам чувства.           Идея «трансцензуса», т.е. принципиальной грани между явлением и вещью в себе, есть вздорная идея агностиков и идеалистов. Энгельс в работе «Анти-Дюринг»,  пишет:  «Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания». Материалисты отвергают, что существует нечто «вне чувственного мира».         В работе Энгельса «Анти-Дюринг», встречаются следующие вопросы: «Могут ли продукты человеческого познания вообще и если да, то какие, иметь суверенное значение и безусловное право на истину? Суверенно ли человеческое мышление?» И он говорит, что прежде чем ответить «да» или «нет» на этот вопрос, следует исследовать, что же такое человеческое мышление. Это не есть мышление отдельного единичного человека. Но при этом оно существует только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей. Если предположить, что обобщаемое в представлении мышление всех этих людей, включая и будущих, суверенно, т.е. в состоянии познать существующий мир, поскольку человечество будет существовать достаточно долго и поскольку в самих органах и объектах познания не поставлены границы этому познанию, — то это будет банально и бесплодно. Ибо самым ценным результатом подобного высказывания было бы лишь то, что оно настроило бы нас крайне недоверчиво к нашему нынешнему познанию, так как мы, по всей вероятности, находимся еще почти в самом начале человеческой истории, и поколения, которым придется поправлять нас, будут, наверное гораздо многочисленнее тех поколений, познания которых мы имеем возможность поправлять теперь.           Нужно заметить, что сознание, а следовательно, также мышление и познание могут проявиться только в ряде отдельных существ. Мышлению каждого из этих индивидов можно приписать суверенность лишь постольку, поскольку не известно никакой власти, которая могла бы насильственно навязать ему, в здоровом и бодрствующем состоянии, какую-либо мысль. Что же касается суверенного значения познаний, достигнутых каждым индивидуальным мышлением, то судя по всему нашему прежнему опыту, эти познания всегда содержат в себе гораздо больше элементов, допускающих улучшение, нежели элементов, не нуждающихся в подобном улучшении, т.е. правильных. И Энгельс приходит к выводу, что суверенность мышления осуществляется в ряде людей, мыслящих чрезвычайно несуверенно; познание, имеющее безусловное право на истину, — в ряде относительных заблуждений; ни то, ни другое не может быть осуществлено полностью, иначе как при бесконечной продолжительности жизни человечества. Здесь снова встречается вышеуказанное противоречие между характером человеческого мышления, представляющимся нам в силу необходимости абсолютным, и осуществлением его в отдельных людях, мыслящих ограниченно. Это противоречие может быть разрешено только в бесконечном поступательном движении, в таком ряде последовательных человеческих поколений, который, для нас по крайней мере, на практике бесконечен. В этом смысле человеческое мышление столь же суверенно, как несуверенно, и его способность познавания столь же неограниченна, как ограниченна. Суверенно и неограниченно по своей природе, призванию, возможности, исторической конечной цели; несуверенно и ограниченно по отдельному осуществлению, по данной в то или иное время действительности.   Поднятые Энгельсом вопросы можно перефразировать следующим образом: существует ли объективная истина, т.е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества? Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно?       Всеобъемлющая, раз навсегда законченная система познания природы и истории противоречит основным законам диалектического мышления, но это, однако, отнюдь не исключает, а, напротив, предполагает, что систематическое познание всего внешнего мира может делать гигантские успехи с каждым поколением. В работе “Анти-Дюринг” Энгельс отмечал, что теоретическое мышление каждой эпохи, а значит и нашей эпохи, это — исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы и вместе с тем очень различное содержание. Следовательно, наука о мышлении, как и всякая другая наука, есть историческая наука, наука об историческом развитии человеческого мышления. А это имеет важное значение также и для практического применения мышления к эмпирическим областям. Ибо, во-первых, теория законов мышления отнюдь не есть какая-то раз навсегда установленная “вечная истина” . А, во-вторых, знакомство с ходом исторического развития человеческого мышления, с выступавшими в различные времена воззрениями на всеобщие связи внешнего мира необходимо для теоретического естествознания и потому, что оно дает масштаб для оценки выдвигаемых им самим теорий. Но здесь недостаток знакомства с историей философии выступает довольно-таки часто и резко. Положения, установленные в философии уже сотни лет тому назад, положения, с которыми в философии давно уже покончили, часто выступают у теоретизирующих естествоиспытателей в качестве самоновейших истин, становясь на время даже предметом моды.        По В. И. Ленину диалектический путь познания истины, познания объективной реальности есть «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике». Человеческое мышление проходит путь от субъективного понятия и субъективной цели к объективной истине. При этом объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки человек доказывает в своей практике. Процесс познания и действия превращает абстрактные понятия в законченную объективность, рассматривая их в единстве многообразия.  

2. Основные характеристики истины: объективность, противоречивость,            процессуальность, конкретность, истина абсолютная и относительная, Истина,    заблуждение. Правда, ложь.

 

     Марксистская  гносеология существенно обогатила  материалистический вариант классической концепции. Дальнейшее ее развитие классиками марксизма состояло прежде всего в обосновании объективного характера истины, который определяется объективностью материального мира. Конечно, истина не существует вне человеческого познания, и в этом смысле она зависит от субъекта познания. Однако соответствие и несоответствие результатов познавательного процесса сторонам и свойствам материального мира определяется объективной реальностью. Творческое воображение с помощью концептуальных средств создает разнообразные картины реальности, но что в этих картинах истинно, а что — ложно уже не зависит ни от отдельного человека, ни от всего человечества. И в этом смысле истина объективна. Отдельные люди и даже целые народы могут увлекаться некоторой доктриной, верить в нее и стрстно желать, чтобы весь мир считал ее за истину, но, если она не соответствует реальному положению вещей, она будет объективно ложна и рано или поздно обнаружится. Признание объективного характера истины — одно из принципиальных отличий марксистской теории истины от прагматистской теории.      Таким образом, истину определяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящей реальность такой, какая она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития. В. И. Ленин в работе «Философские тетради»,  писал: «Неподвижное тождество, имеющее свою противоположность в различии, обращается в одностороннюю определенность, которая как таковая лишена истинности и содержит лишь формальную, абстрактную, неполную истину». А познание есть вечное, бесконечное приближение мышления к объекту. Отражение природы в мысли человека надо понимать не “абстрактно, не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их.           Человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Заблуждение - это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают, правда односторонне, объективную действительность, имеют реальный источник. В любом вымысле содержатся нити реальности. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. Итак заблуждения имеют и гносеологическое и психологические, и социальное основания.              Когда относительная истина становится заблуждением? Когда появляется новая теория, которая помогает нам увидеть несовершенства старой. Если взглянуть на эту ситуацию с точки зрения формально-методологического подхода, то мы увидим следующее: появилась новая теория и была признана истинной; старая теория оказалась опровергнутой и квалифицируется как ложь. Таким образом, обоснование ложности некоторой теории и превращение ее в заблуждение — это один и тот же процесс, описываемый с разных точек зрения. При этом становится совершенно очевидным, что заблуждение не может играть прогрессивной роли в познании. Защищать заблуждение — значит выступать против истины.             Научное познание по своей сути невозможно без столкновения различных мнений, убеждений, также как невозможно и без ошибок. Ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. «До тех пор пока человек стремится вперед он блуждает». — говорил Гете. Истина и заблуждение, подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области. Как только противоположность истины и заблуждения станут применять вне границ вышеуказанной узкой области, так эта противоположность сделается относительной и, следовательно, непригодной для точного научного способа выражения. А если попытаться применить эту противоположность вне пределов указанной области как абсолютную, то оба полюса противоположности превратятся каждый в свою противоположность, т.е. истина станет заблуждением, заблуждение — истиной.      Истина исторична. Понятие конечной или неизменной истины — всего лишь призрак. Любой объект познания — неисчерпаем, он меняется, обладает множеством свойств и связан бесконечным числом связей с окружающим миром. Каждая ступень познания ограничена уровнем развития общества, науки... Научные знания поэтому носят относительный характер. Относительность знаний заключается в их неполноте и вероятностном характере. Истина поэтому относительна, ибо она отражает объект не полностью, не исчерпывающим образом. Относительная истина есть ограниченно-верное знание о чем-либо. Абсолютная истина — это такое содержание знания, которое не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянно подтверждается жизнью. Абсолютная истина не зависит от времени, пространства и исторического развития человечества. Чтобы точнее познать природу абсолютной истины, прежде всего необходимо преодолеть укоренившийся предрассудок, будто она духовного свойства. Нет, абсолютную истину мы можем видеть, слышать, обонять, осязать, несомненно также познавать, но она не входит целиком в познание, она не есть чистый дух. Ее природа ни телесна, ни духовна, ни то, ни другое, — она всеобъемлюща, она как телесна, так и духовна. Всеобщая естественная природа и абсолютная истина тождественны. Человеческое познание, будучи само относительной истиной, связывает нас с другими явлениями и отношениями абсолютного бытия. Истина — это совпадение нашего познания с предметом познания.          Относительная и абсолютная истины – это лишь разные уровни, или формы, обьективной истины. Наше знание всегда относительно, так как зависит от уровня развития общества, техники, состояния науки и т.д. Чем выше уровень нашего познания, тем полнее мы приближаемся к абсолютной истине. Но процесс этот может длиться бесконечно, ибо на каждом этапе исторического развития мы открываем  новые стороны и свойства в окружающем нас мире и создаем о нем все более полные и точные знания. Этот постоянный поцесс перехода от одних относительных форм объективной истины к другим – важнейшее проявление диалектики в процессе познания. Таким образом, каждая относительная истина содержит в себе долю абсолютной. И наоборот: абсолютная истина – это предел бесконечной последовательности истин относительных.   Объективная истина является содержанием знания человека (человечества). Этим содержанием знаний в конечном счете является объективная действительность, которая сама по себе без субъекта познания еще не истина, а просто объективная реальность. Всякая попытка избавиться от такой противоречивости, отдать предпочтение одной из сторон — объявить, что объективная истина — это объективная реальность или — истина это знание, отражение будет непоправимой ошибкой.        Если рассмотреть два следующих определения: 1. Объективная истина — это такое содержание наших представлений, которое не зависит от человека и человечества; 2. Объективная истина — это такие представления, содержания которых не зависят от человека и человечества; то из них именно первое является правильным с точки зрения материалиста, поскольку во втором подразумевается наличие отличия между явлением и вещью в себе. А в действительности между вещью в себе и явлением нет отличия, это диалектическое единство противоположностей. Надо сказать, что объективная реальность только тогда становится содержанием наших представлений, когда она становится нашим знанием и изменяется нами по общественному целеполаганию. Вещь должна перестать быть собой, чтобы стать содержанием нашего знания. Значит, содержание наших знаний — это и есть действительность, объективная реальность. При этом наши знания постоянно изменяются, дополняются, находятся в развитии, но по мере развития знания, момент абсолютности знания сохраняется.             В истине мы отчетливо видим, как то же самое объективное, не переставая быть объективным, вместе с тем не существует без того, чтобы не быть содержанием знания и, соответственно, содержанием мысленной формы. И это понятно, если объективную истину понимать не как просто знание, содержание которого не зависит от человека и человечества, а как содержание знания, не зависимое от человека и человечества, и помнить, что истина не столько результат деятельности мышления, сколько результат мышления деятельности. Именно истина и есть форма разрешения противоречий (вернее бесконечно разрешающихся противоречий) между человеком (общественным, деятельным человеком, человечеством) как субъектом и объективной действительностью. Истина потому и выступает как процесс, что она бесконечно разрешающееся противоречие. Это последнее нашло свое выражение в том, что истина в каждый данный момент есть относительно-абсолютная истина, а не абсолютно абсолютная. Но вместе с тем то, что постоянное разрешение происходит между субъектом и объектом, находит свое выражение в том, что истина выступает как объективная истина. Этим же объясняется абсолютность истины. Термин абсолютное применимо и к любой относительной истине: поскольку она объективна, то в качестве момента содержит нечто абсолютное. И в этом смысле любая истина абсолютно-относительна. Развитие любой истины есть наращивание моментов абсолютного. Новые теории являются более полными и глубокими по сравнению с предыдущими. Но новые истины не сбрасывают под откос истории старые, а дополняют, конкретизируют или включают их в себя как моменты более общих и глубоких истин. Пределы истины каждого научного положения относительны: они то раздвигаются, то суживаются дальнейшим ростом знания. Для диалектического материализма не существует непереходимой грани между абсолютной и относительной истиной. С точки зрения современного материализма пределы приближения знаний к объективной абсолютной истине исторически условны, но при этом безусловно существование такой истины и безусловно то, что человечество приближается к ней.    Конкретность — это свойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Так истинность или ложность тех или иных суждений не может быть установлена если не известны условия места, времени, в которых они сформулированы. Суждение, верно отражает объект в данных условиях, становится ложным по отношению к тому же объекту в иных обстоятельствах. Важно понять, что не мы своим познанием делаем, создаем единичное, а обнаруживаем ее в самой действительности, что действительность является диалектическим единством противоположностей, многообразием единичных сторон. Сама вещь при всей своей внутренней противоречивости (единство того, что она есть и того, что она не есть) предстает перед нами прежде всего только как то, что она есть. Уже этим получаем односторонность. Другими словами это можно было бы назвать вырыванием вещи из всеобщих связей.   Источником наших знаний являются ощущения, в которых человеку дается объективная реальность (независимый от человека объективный источник ощущений), т.е. ощущения суть образы тел внешнего мира. И если вы признаете, что источником восприятия является объективная реальность, то вы материалист. Для материалиста мир богаче и живее, чем он кажется, поскольку с каждым новым шагом в развитии науки в нем открываются новые стороны. Для материалиста кроме объективной реальности нет и не может быть другой реальности. Чувственное познание само не вскрывает сущности, но обеспечивает все, что необходимо для постижения ее теоретическим мышлением. Теоретическое мышление, имея дело с тем, что ему “поставляет” чувственное познание, подвергая уже это первое понятие отрицанию и раздвоению, “извлекает” эту вторую сторону из первой. Затем, установив тождество этих раздвоенных противоположностей (что осуществляется тем же самым отрицанием, которое в диалектическом смысле есть связь, единство), оно приходит к отождествлению уже этого полученного внутренне противоречивого знания, истины с действительным положением вещей в самой действительности, с его внутренним тождеством противоположностей. Абстрактное определяется как отвлеченное, как извлеченное, как обособленное, вынутое, изъятое вообще. Абстрактное понимается как один из ясно очерчивающихся моментов конкретного — как частичное, односторонне неполное (потому всегда по необходимости ущербное) проявление конкретного, отделившееся или отделенное от него, относительно самостоятельное образование, мнимо независимый его момент.     В. И. Ленин писал, что Гегель гениально угадал диалектику вещей (явлений, мира, природы) в диалектике понятий: Совокупность всех сторон явления, действительности и их (взаимо) отношения — вот из чего складывается истина. Отношения (=переходы=противоречия) понятий=главное содержание логики, причем эти понятия (и их отношения, переходы, противоречия) показаны как отражения объективного мира. Диалектика вещей создает диалектику идей, а не наоборот.             Мышление как процесс изображения движения мыслью (и не только мыслью, но и ощущением) действительно по своей природе таково, что вырывая предмет как конечное, отдельное, прерывное, в состоянии его схватить и зафиксировать в понятии прежде всего только в такой односторонности. Второй момент действительного единства противоположностей остается до поры до времени скрытым (и непосредственно недоступным начальной ступени познания). Однако мышление способно не только разделить связанные моменты предмета, но и постигнуть эту связь и “восстановить” единство разорванных сторон (моментов) как единство, тождество противоположностей. И тайна этого заключается в конечном счете в отрицании, которое и здесь выполняет функцию раздвоения и отождествления, установления связи, удержания в единстве противоположностей. (Разумеется, что сделать это может лишь диалектическое мышление.) Суть диалектического познания в том и состоит, что оно раздваивает единое в самой сфере движения познания и вместе с тем доводит до тождества противоположности. Другими словами, суть диалектики состоит не только в том, что происходит вырывание вещи, раздвоение действительного единства и закрепление односторонности, не только в том, что таким вырыванием производится также раздвоение в самом движении познания, наконец, не только в раздвоении самой мыслительной формы (понятия), но и в том, что такое раздвоение (последнее) затем доводится в мышлении до тождества противоположностей, и этим осуществляется приведение в соответствие (в тождество) полученного единства к действительному единству противоположностей, содержащемуся в действительном предмете.   Рассмотренное выше раздвоение понятия, подвергание его отрицанию и доведение до тождества, является, собственно, “механизмом” преодоления разрыва внутренней связи и с этим преодоления познанием ограничения, омертвления, односторонности, а также проникновением в сущность предмета как единства, тождества противоположностей, постижением истинной внутренней противоречивости сущности предмета (через постижение противоречивости явления и сущности)  Таков путь диалектики познания от абстрактного одностороннего тождества, получаемого рассудочным мышлением, до конкретного тождества — сущностного, внутренне противоречивого.    В результате, мы получаем знание, отражение действительного положения вещей, действительной противоречивости, схваченной и удерживаемой в мысли тоже как единство, тождество противоположностей, т.е. такое же, каким оно есть в самой действительности — не расчлененное на противоречащие друг другу в абстрактной односторонности противоположности, крайности, а выступающее как конкретное тождество противоположностей.        Что дает людям гарантию истинности знания? Критерий истины заключается в практике. Именно в практике должен человек доказать истинность, т.е. действительность своего мышления. Один из принципов мышления гласит: некое положение является истинным, если возможно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной ситуации. Этот принцип выражается термином реализуемость. Посредством реализации идеи в практическом действии знание соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, истинности своего содержания.     Энгельс писал, что в тот момент, когда сообразно воспринимаемым нами свойствами какой-либо вещи, мы употребляем ее для себя, — мы в тот самый момент подвергаем безошибочному испытанию истинность или ложность наших чувственных восприятий. Если эти восприятия были ложны, то и наше суждение о возможности использовать данную вещь необходимо будет ложно, и всякая попытка такого использования неизбежно приведет к неудаче. Но если мы достигаем нашей цели, если мы найдем, что вещь соответствует нашему представлению о ней, что она дает тот результат, какого мы ожидали от ее употребления, — тогда мы имеем положительное доказательство, что в этих границах наши восприятия о вещи и ее свойствах совпадают с существующей вне нас действительностью. Это ясное изложение материалистической теории, теории отражения предметов мыслью.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  1. Истина, ценность и оценка.

          Знание всегда содержит в себе сложную систему правил, в том числе и правила прагматические. Это значит, что из определенного вида знаний можно извлечь определенные указания, рекомендации или нормы деятельности. Так, из утверждения «дом стоит на горе» можно вычитать правило: «тот, кто желает попасть в данный дом, должен подняться на данную гору». Если первое утверждение истинно, то правило, точнее его практическое осуществление, позволяет одновременно решить две задачи: подтвердить истинность и достич цели.              «Истина» и «ложь» - это особые оценки, с помощью которых мы отделяем знания, соответствующие объективной реальности, от несоответствующих ей. Но существуют и другие социально значимые оценки знания. В повседневной, производственной, социальной, политической и т.п. деятельности знания могут оцениваться как «полезные» и как «бесполезные». Причем полезность и истинность знаний совпадают далеко не всегда. Когда один рыбак говорит другому, что надо выходить на рыбалку сразу после восхода солнца, то это практически полезное знание. Однако утверждение, что вращается Солнце, а не Земля, с точки зрения современной астрономии ложно. Тем не менее   прагматическом смысле для решения данной задачи это несущественно.   Бывает и так, что истинное знание в конкретной ситуации оказывается совершенно бесполезным. Так, правильный диагноз при отсутствии соответствующих лекарственных средств может оказаться бесполезным для данного больного. Какая-либо истинная теорема, доказанная в высших разделах математики, может не найти себе применения в научной или производственной практике, и с этой точки зрения будет также оцениваться как бесполезная. В некоторых ситуациях оценка знаний как полезных и бесполезных может оказаться решающей. Это касается прежде всего некоторых технических и инженерно-производственных проблем.  В одних случаях мы можем предпочесть знание, ведущее к более дешевой конструкции (если мы ограничены в средствах), в других – знания, обеспечивающие хотя и более дорогое, но более быстрое решение, если главное выигрыш во времени.     Исследование взаимоотношений таких оценок познания, как полезность и истинность, бесполезность и ложность, «выгодность» или «невыгодность», составляет важную задачу теории познания, особенно при исследовании практической реализации различных форм знания.     Практика есть исходный пункт, основа, критерий и цель познания. Введение Марксом категории практики в теорию познания означало подлинную революцию в гносеологии и явилось одним из главных элементов революционного переворота в философии. Он говорил, что вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — это практический вопрос и только в практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Заключение

      Истинное  знание, как и сам объективный мир, развивается по законам диалектики. В средние века люди считали, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли. Было ли это ложью или истиной? То, что человек наблюдал движение светил с единственного «наблюдательного пункта» - Земли, приводило к ложному выводу о том, что Солнце и планеты вращаются вокруг нее. Здесь видна зависимость наших знаний от субъекта познании, но было в данном утверждении и содержание, не зависящее ни от человека, ни от человечества, а именно, знание о том, что светила Солнечной системы движутся. В этом заключается крупица объективной истины. В учении Коперника утверждалось, что центром нашей планетарной системы является Солнце, а планеты и земля вращаются во круг него. Здесь уже доля объективного содержания была гораздо выше, чем в прежних представлениях, но далеко не все полностью соответствовало объективной реальности, так как для этого нехватало астрономических наблюдений. Современная астрономия вычислила траектории и законы вращения планет еще точнее. Из данных примеров явствует, что объективная истина исторически развивается. С каждым новым открытием ее полнота возрастает.            Процесс обнаружения истины включает в себя и ее доказательство, и, наоборот, процесс доказательства теории выступает одновременно как ее развитие, дополнение, конкретизация. Всякий научный эксперимент содержит в себе это единство обнаружения нового и доказательства или опровержения какого-либо теоретического построения. Неверно утверждение, что эксперимент — это только оружие доказательства истинности теории или только средство обнаружения новых явлений, построения новых гипотез. Выдвигая какое-либо новое теоретическое построение, мы одновременно что-то старое опровергаем и что-то новое доказываем. Процесс доказательства не имеет никакой иной цели, кроме установления объективности истинности.  
 

           Список литературы.

1. «Введение  в философию». Учебник для вузов.  В 2 ч./Фролов И.Т., Арефьева Г.С. и др. – М.: Политиздат, 1989. – 639 с.     

2. «Диалектическая  логика». Ильенков Э. В. . — М.: Политиздат, 1991. — 320 с.

3.  «Философия  и культура» . Ильенков Э. В. — М.: Политиздат, 1991. — 464 с.

4. «Основы философских знаний». Большаков А. В., Грехнев В. С., Добрынина В. И. - М.: Общество «Знание» России, 1997. – 456 с.  

5. «Философия». А. Г. Спиркин. - М. «Гардарика» , 1998г. – 816 с.  

6. «Диалектика, логика, наука». Копнин П. В. — М.: «Наука» , 1993. - 463 с. 

7. «Философские  тетради». Ленин В. И. — М.: Политиздат, 1978. — 752с.

8. «Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом» . Энгельс Ф. — М.: Политиздат, 1983. — 483с.

Информация о работе Истина как центральная проблема познания