Фома Аквинский

      Фома  Аквинский (Thomas Aquinas) – великий богослов и философ Средневековья (1221/25 – 1274). Родился близ Аквино (Италия), в  связи с чем в книгах по философии  его часто именуют Аквинатом (как, например, уроженца Стагиры Аристотеля называют еще Стагиритом). Среди его учителей был Альберт Великий, знаменитый средневековый философ и теолог. Сам Фома преподавал в Париже, Риме, Неаполе. В 1244г. Стал членом Доминиканского ордена. Уже тогда он обнаружил отсутствие необходимой для теологии системы знаний, пока разрозненных, часто противоречивых, ставящих порой в тупик студентов.

        В основных его монументальных  трудах "Сумма против язычников" (1261-1264) и "Сумма теологии" (1265-1273) (около 3 тыс. статей, не окончена)  подведены итоги теологическо-рационалистических поисков схоластики, направленных на отработку вероучения в формах здравого смысла. Задача, которую ставит себе Фома Аквинский, - это упорядочение множества в единство, а не просто созерцание единства, отрешённого от всякой множественности; он как бы стремится вывести бытие бога из бытия вещей. В этом мышление Фомы Аквинского отличается от абстрактного умозрения ранней схоластики (Ансельм Кентерберийский), ориентировавшейся на Платона, неоплатонизм и Августина. Хотя особенность теологии Фомы как раз в том, что он сумел синтезировать, казалось бы, несовместимые направления: учение Аристотеля, некоторые представления Платона и христианство, поставив все это на фундамент рациональной мысли.

     Исходный  принцип теологии – это знание Бога, имеющее источник в самом Боге. Систематизация этого знания до уровня непротиворечивого целого, доступного для человеческого понимания, является плодом усилия теологов. Ко времени деятельности Аквината назрела необходимость систематизировать, а где-то и переосмыслить разрозненные  истолкования истин Откровения. В этом он и видит цель своей теологии. Для этого теология прибегает к помощи философии, в результате чего откровения становятся понятными и убедительными для естественного разума человека. 

     Тенденция подтверждения истин Откровения философским рассмотрением (рациональная теология) приводит к столкновениям среди теологов. Суть спора заключается в вопросе о приложимости ума к теологии, так как сам предмет теологии признается неподотчетным разуму. Если следовать логике противников Фомы, то неприкосновенность теологических догматов независимо от их согласия с аргументами разума, приводит к признанию двойственности истины. Двойственность истины – возможность для одного и того же научного положения быть одновременно истинным и ложным, в зависимости от того, что лежит в его основе. Учение о двойственности истины сыграло большую роль в средние века, когда возникла необходимость рационалистического подтверждения религиозных истин.

      Аверроизм¹ и номинализм пытались разрешить эту апорию утверждением, что нечто может быть истинным с философской, но ложным с теологической точки зрения. Они исходили из того, что теология познает одни истины, а науки – другие. Рациональная мысль Фомы предложила иное решение двойственности истины. Он считал, что центральный объект познания человека – это Бог. Наука и теология идут к одному и тому же, только разными путями. Часть истин Откровения носят сверхразумный характер (догматы троичности, первородный грех), другая часть рационально постижима (существование Бога, бессмертие души). Откровенное (сверхразумное) и естественное знания не могут противоречить друг другу, так как они оба истинны.

      Функцию философии в теологии сам Фома определял в «Сумме теологии»  так: «Эта наука (теология) может взять  нечто от философских дисциплин, но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради большей доходчивости преподаваемых ею понятий. Ведь основоположения свои она заимствует не от других наук, но непосредственно от Бога через Откровение. Причем она не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним, как к подчиненным ей служанкам» (Аквинский, «Сумма теологии»). Отсюда берет начало выражение о том, что в Средневековье философия стала служанкой теологии.  

     Священное учение извлекает свои принципы из высшего источника знания – из утверждений, являющихся откровением Бога о себе самом. Посредством Священного писания и учения церкви Божественная истина передается разумным существам. Но научный статус теологии основывается на том, что она дает упорядоченное знание об истине.

     Многие  утверждения теологии доступны разуму независимо от веры, но аргументы, используемые для их защиты, не обеспечивают теологии научного статуса. Они могут служить  лишь средством внешней аргументации в пользу того, что данное в вере не является невозможным. Разум только дает обоснования непротиворечивости Откровения, веры. Теология не может заменить веры.

     Фома  Аквинский – первый схоластический учитель церкви. В 1879 году он был  признан официальным католическим религиозным философом, который связал христианское вероучение с философией Аристотеля (в отличие от другого «отца церкви» -  Августина, который опирался на идеалистические представления Платона и ввел в свою теологическую систему ряд идей неоплатонизма). Используя труды Аристотеля, которые в середине 12 века были переведены на латынь, он во многом теологизирует их. Аристотель был для Фомы непререкаемым авторитетом в области разума, и из этого синтеза веры и разума, аристотелизма и христианства, рождается оригинальная теология Фомы, в том числе его онтология, учение о бытии.

     Бытие – одна из главных философских  категорий. Жизненно-ориентирующая  направленность философии, по существу, ставит бытие в центр любой  философской концепции.

      В томистской доктрине, как ранее –  в схоластике, Бог приравнивается к Бытию, но само понятие «бытие» переосмысляется. Глубочайшим смыслом слова становится акт, на который указывает глагол «быть». Благодаря акту бытия все вещи получили существование. Этот акт бытия и есть сущность Бога, и нет иной, отличной от этой сущности. Его собственное бытие и есть то, что Бог есть. Это является непостижимым для человеческого разума: мы можем привести доводы, что он есть, но мы не можем знать это, так как в нем не существует никакого «что». А человеку доступно лишь знание сотворенной вещи, которая состоит из существования (бытие) и сущности («чтойности»). Это бытие сущности заключается в том,  вещь не просто есть, но она есть «то-то и то-то».

     Интерпретируя аристотелевские понятия о сущности и существовании, Фома использует их для обоснования теологической концепции мира, то есть вкладывает в них христианское содержание. Сущность присуща вещам, но не имплицирует их существование, так как все создано Богом и, следовательно, зависит от него. Сущность и существование тождественны лишь в абсолютном бытии Бога, и лишь в этом случае сущность имплицирует существование. Люди же существуют не благодаря своей сущности, а благодаря сопричастности Божественному акту творения. Другими словами, мир материальных вещей существует не в силу своей природы, а являются чем-то случайным, зависимым от Создателя.

     Само  бытие у Фомы делится на возможное (потенциальное) и действительное (актуальное). Эту идею он также заимствует у Аристотеля, по которому все вещи существуют либо в возможности, либо в актуальности. Актуализация возможности приводит к созданию из материи единичной вещи, при этом форма выступает как активный фактор актуализации. В результате все в мире оказывается в постоянном движении. Простой пример этого – глина, бесформенная материя, обладающая потенциальным бытием, и глиняный горшок – актуализированное бытие, которое из возможности в актуальность перешло, получив от его создателя определенную форму. По Аристотелю, мир вечен, но пространственно ограничен, каждая вещь имеет свою причину, которая также имеет свою, и так далее. Однако в связи с пространственной ограниченностью причинная цепь не может быть бесконечной. Первопричиной, перводвигателем оказывается чистая форма, акт. Фома же считает, что материя создана Богом из ничего (а не вечна, как у Аристотеля). Перводвигатель у Фомы приобретает трансцендентную сущность. В Боге ничего не находится в состоянии возможности, он весь – абсолютный акт.

     Действительность  не только «есть» как нечто предзаданное, она «есть» и то, чем «может быть». Поэтому то, что «есть» и «может быть», нуждается в полноте собственного определения. Таким всеобъемлющим понятием. Собственно основой всей философской системы и одновременно ее объяснительным принципом является понятие Ens (бытие). Вся система Фомы зиждется на мощном понятии, которое охватывает в буквальном смысле слова все, что может быть.

     В ранней работе «Сущее и сущность»  Фома выдвигает основные теоретические  посылки, которые легли потом  в основу его философской конструкции. Среди них необходимо выделить две формы сущего.

     Логическое  сущее. Существо, сущее – фундаментальное понятие для обозначения чего бы то ни было как существующего. Оно может быть как чисто концептуальным, логическим, так и чем-то реальным. На все, что мыслимо, реально существует. Функция Ens – объединение понятий, как наша связка «есть», «быть». Она связывает понятия, но это не значит, что они реально существуют. Например, высказывание Слепота в глазах не утверждает существование слепоты. Существуют глаза, потерявшие нормальную функцию видеть, а слепоты как таковой нет.

     «Ens» реальное. Все реальное – экзистенциально. Бытие приписывается и миру, и Богу, но лишь по аналогии, ибо Бог – само бытие, а мир обладает бытием. Лишь в Боге бытие совпадает с сущностью, потому и говорится, что это чистый акт, бытие самодостаточное. Тварное же имеет существование, актуальность выводит его из логического в реальное бытие.

     Еще Г.К.Честертон заметил, что перевести  слово Ens без потери оттенков смысла очень трудно. Один из наиболее удачных вариантов, отвечающих двойному смыслу, имеет перевод: «бытие есть – может быть». Точный смысл Ens – бытие, но не как нечто ставшее или становящееся, или свершенность некоторого идеального. Ens – это острота бытия, как актуальная его развернутость, как мыслимо возможная полнота существования. Бог есть такое бытие, в котором сущность и существование совпадают. Человек причастен к нему и тяготеет к нему, поскольку он наделен бытийной потенцией. Сказать, например. Что человек обладает бытием, значит сказать: он существует в возможной полноте. У человека есть лишь некоторая полнота.

     Человек есть «самое совершенное в природе», каждый человек – отдельная мысль  Бога, «осуществленная в особом творческом акте создания души». Значит, всякий акт  богопознания есть прежде всего познание самого себя в соотнесении с абсолютным Божественным совершенством. Бог есть абсолютное бытие. Человек не обладает качеством абсолютного бытия, он – лишь «аналог» бытия, он причастен бытию. Мир, в котором мы живем, существует, однако и вещи, и люди, и Бог действительны, есть по-разному.

     В связи с этим возникают два  понятия – essentia и actus essendi – сущность и бытийственный акт. Два этих понятия есть то, благодаря чему вещи отличаются друг от друга. В отличии от Бога, в ком бытие совпадает с сущностью, все остальное лишь тяготеет к тому, чтобы быть, то есть обладает бытийной потенцией (id qoud potest esse – то, что может быть). Из этого следует, что бытование некоторых вещей не необходимо, что они могут быть, а могут и не быть, исчезнув, превратиться в прах. А так как нет полного совпадения бытия с сущностью у отдельных компонентов мира, то и весь мир может быть, а может и не быть в своей совокупности, ибо он не необходим, а лишь возможен и случаен.

     Таким образом, ничто не существовала и  не может существовать без постоянного вмешательства неиссякаемой духовной деятельности, или наивысшего бытия – Бога.

     Бог владеет актом бытия изначально, а о сотворенный мир – вторичным  образом, участвуя в бытии. Метафизика Фомы – это метафизика «actus essendi». Бог реализует сущность, которая сама по себе – только обещание бытия.

     Очевидно, что существуя, мир существует не сам по себе, а благодаря чему-то иному, чье бытие тождественно сущности, и это иное – Бог. Это и есть метафизическое ядро всех томистских доказательств существования Бога.

     Размышления и попытки в области доказательств  Боественного существования имею свою традицию. Иоанн Дамасский², например, был убежден, что бытие Бога самоочевидно и естественным образом вложено во всех. Следовательно, нет смысла доказывать это рациональными средствами. Ансельм Кентерберийский³ предложил онтологическое доказательство существования Бога, из которого следует, что, так как понятие бог самоочевидно, то и бытие его является неопровержимым.

     Были  и другие точки зрения: бытие Бога не доказуемо при помощи разума, так как вера выше разума; доказать его бытие – познать сущность Бога, что невозможно; рациональное доказательство бытия Бога может исходить только из анализа результатов его творения, которые непропорциональны ему, следовательно, не могут являться средствами доказательства его существования.

     В «Сумме против язычников» Аквинат пишет: «Есть некоторые истины, которые  превосходят сколько угодно мощный разум, например: Бог един, но в Трех Лицах. Другие истины вполне доступны разуму, например, что Бог существует, что Бог един – и подобные этой».