Философия всеединства В.С. Соловьёва

    Как определить существо национальной  идеи? Кто скажет народу о его  долге? Ведь народ может и  заблуждаться относительно своего  призвания. Надо проанализировать  всю историю российского государства  от зарождения до современности,  проанализировать те моменты  в развитии христианской цивилизации,  в которые Россия внесла небольшой  вклад, и на этой основе определить  ее миссию в будущем. Русская  идея, или историческая миссия России, состоит в том, чтобы стать инициатором в создании европейского сообщества стран на основе христианских ценностей, в создании теократии.

    Проработка утопического проекта  всемирной теократии осуществляется  Соловьевым во многих трудах 80-х  годов: «История и будущность  теократии», «Россия и вселенская  церковь», «Великий спор и христианская  политика».

    Всемирная теократия предстает  у Соловьева как социальная  форма Богочеловечества, отражающая  в себе принцип троичности  Божества. Три ипостаси - Отец, Сын  и Святой дух - проецируется  в человеческую деятельность  соответственно как три «служения»: священство, царство и пророчество.  Возникает вопрос о том, как  в реальной человеческой истории  эти три служения распределены. Соловьев без колебаний признает  функции первосвященство за папой  римским. Он сомневается в том,  что воплотить царственный элемент  теократии выпало на долю Византии. Византийский цесаризм не справился с этим служением, и задача создания праведного общества потерпела в Византии решительное крушение. Но для служения царского подходит «третий Рим» - Россия как наследница Византии. От народа, являющегося носителем третьей силы, требуется свобода от ограниченности, возвышение над узкими национальным интересами. Эти свойства, по мнению Соловьева, присущи в особенности национальному характеру русского народа. Действительно, идеалы русского народа носят религиозный характер, он способен к сочетанию восточной и западной культуры (что доказали реформы Петра 1), он обладает прирожденной способностью к самоотречению, что подтверждается приглашением варягов на правление еще в 862г.

     Гораздо хуже в христианском  мире обстоит дело с пророческим  служением. Оно изначально появилось  в форме протестантства, которое  возникнув из распри Рима и  Константинополя, существенно исказило  это третье теократическое начало: отделив пророчество от священства, оно не подарило миру и истинных  пророков. Для пророческого служения он находит замену в лице ортодоксального иудаизма («еврейства») на том основании, что у последнего имеется совпадающее с истинно христианским понятие о пророческом призвании и что само протестантство является до известной степени возвратом к еврейству.

    По замыслу Соловьева, вселенская  теократия должна быть свободной  теократией: объединение наций происходит  на добровольных началах. В  теократическом обществе исключалось  всякое принуждение к вере, этим  оно радикально отличалось от  Средневековья, когда церковь  допускала жестокие гонения на  инакомыслящих. И Соловьев сурово критиковал русскую православную церковь за ее стремление опереться на государственную власть в искусственном насаждении веры.

    Соловьев прямо заявлял, что  только католическая церковь  обеспечит самостоятельность церковной  власти перед государством и  обществом. Что же касается  русской православной церкви, то  она давно превратилась в послушное  орудие мирской власти, и отвергает  единство христианских конфессий. Первый шаг, который должна сделать Россия, - это совершить подвиг национального самоотречения, принести в жертву свой национальный эгоизм. На деле это означало соединение русской церкви с католической, что непосредственно могло быть достигнуто благодаря подчинению русского государства римскому первосвященнику. Новый миропорядок будет поддерживаться государственной властью русского монарха, и в семейство христианских народов войдут мир и благословение.

    Таким образом, для того чтобы  национальная идея была осуществлена  на практике, необходимы определенные  предпосылки. Во-первых, необходимо  обеспечить соблюдение гражданских  свобод - свободы слова, свободы  совести. Во-вторых, должна быть  преобразована русская православная  церковь: нужно преодолеть подчиненность  ее государству и ее враждебность  по отношению к западному христианству.

    Соловьев считал, что с созданием  вселенской теократии Россия  внесет в отношении европейских  народов элементы сердечности,  непосредственности, утраченные рациональным  Западом. С другой стороны,  сотрудничеством Западом позволит  преодолеть характерные для России  тенденции варварства, нигилизма  и тем самым будет способствовать  вступлению России на путь  подлинного просвещения и прогресса.  Для России этот проект важен  еще и потому, что находясь  на границы двух миров, она  испытывала постоянное давление  со стороны Азиатского Востока.  Объединение со странами Европы  позволило бы России более  тесно интегрироваться в сообщество  христианских стран, что дало  бы твердую гарантию сохранения  христианских основ русской культуры.

    Некоторые исследователи считают,  что к концу жизни Соловьева  постигло жестокое разочарование  в мессианском предназначении  России и во всемирной теократии  и что реакцией на это разочарование  стало предсмертное сочинение  философа «Три разговора» с  включенной в него «Повестью  об антихристе». Так Е. Н.  Трубецкой утверждает, что в мучительных  сомнениях Соловьев приходит  к пониманию страшной истины  о том, что вселенское зло  в борьбе с добром принимает  обличие добра и тем самым  прельщает неискушенных. Антихрист,  в заключающей «Три разговора»  повести предстал в образе  исключительной гениальности, красоты  и благородства, с высочайшими  проявлениями бескорыстия и деятельной  благотворительности. Противопоставляя  себя Христу, он заявляет: «Христос принес меч, я принесу мир. Он грозил земле страшным судом, но ведь последним судьей буду я, и суд мой будет не судом правды только, а судом милости».

    Действия антихриста, по меткому  замечанию Е. Трубецкого, во многом  пародируют прежние идеи автора  повести. Антихрист создает теократию,  о которой мечтал Соловьев, но  без Христа, без любви, основанную  на подавлении в человеке свободной  воли к добру и искушении  его лестью. Ситуация действительно  представляется парадоксальной. Разъясняя  смысл этого парадокса, Е. Трубецкой  говорит, что Соловьев в «Трех  разговорах» осознал ложность  идеи теократии и отрекся от  нее. Доказательству этого утверждения  он посвятил свою статью «Крушение  теократии в творениях Соловьева».

    Думается, что одно произведение  оказавшееся последним, еще не  дает повода говорить о полном  отказе Соловьева практически  от всего, продуманного и написанного.  И представляется более убедительной  в оценке этого вопроса позиция  А.Ф. Лосева. Он, с одной стороны,  подобно  Е. Трубецкому, считает,  что «обожествление» государства  является одной из самых существенных  идей Соловьева. Но в то же  время он оспаривает его оценку  теократических идей Соловьева  и пишет: «Никак невозможно  сказать, что он отходит от  своих теократических идей окончательно. Его разочарование относится  скорее к возможности немедленного  и самого глубокого осуществления  теократического идеала. Сам этот  идеал, безусловно, остается у  него нетронутым».

    Таким образом, под крушением  теократии Соловьева, видимо, следует  понимать ее историческую невоплощенность. Причем рискованность теократического проекта ощущалась Соловьевым не только в последние годы жизни. Именно поэтому в его логике рассмотрения теократия обязательно присутствует горизонт «морального обязательства» или долга. Судьба России зависит от воплощения иконописного лика Софии в форме теократии. Из-за невыполнения этого долга сокрушена может быть сама Россия: в мире моральной необходимости невыполнение замысла Бога о народе карается смертью.

    В своих размышлениях о «русской  идее» он обобщает весь опыт  русской мысли XIXв. В результате его синтезирующих усилий Россия уже оказывается не в финале подлинной истории, а в ее начале. С нее, с ее теократического преображения может быть начато преодоление розни мира, враждебного противостояния христианских конфессий, да и Востока и Запада как таковых. 

Заключение 

    Идеи Владимира Соловьева поражают безоглядной верой в прогресс, в науку, в богоизбранность русского народа наряду с глубоким ощущением нарастающей опасности гибели и уничтожения. Соловьев призывает человечество опомниться и остановиться, протянуть друг другу руки в понимании своего глубокого бытийного единства.

     В целом философская система Соловьева  оказала значительное влияние на русскую религиозную философию  и во многом сохраняет актуальность в наше время. Идея всеединства –  органического соединения максимально  развитого личностного начала со всеобщим, осмысление реальности в единстве бытия и сознания – обретают глубокий смысл в современную эпоху глобальных проблем и разнообразных социальных раздоров, когда нельзя забывать о необходимости сохранения человека, природы, культуры. В.С. Соловьев утверждал созидательное начало в человеке, но предупреждал об опасности торжества сил зла и разрушения. Взывать к единству, к преодолению распада очень важно в эпоху, когда судьбоносным и столь желанным является гражданский мир и согласие, предотвращение экологической катастрофы и термоядерной войны. Признание добра высшим критерием социальной оценки – один из реальных путей к глобальному гуманизму.

    Может быть, есть смыл поискать ответы на самые злободневные вопросы, стоящие пред сегодняшней Россией в работах великих соотечественников? Великие идеи потому и велики, что они вечные. Идея национального возрождения на основе глубоко воспринятой идеи ценности других культур и народов, поиск таких способов объединения, которые не предполагали унижения, подавления, порабощения одного народа другим, постепенное, медленное, естественное движение к всеобщему единству - такой путь обозначил Владимир Соловьев для России. 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  используемой литературы

1. Бердяев Н.А. Основная идея Владимира Соловьева / Н.А. Бердяев о русской философии. – Свердловск, 1991.
2. Булгаков С.Н. Что дает современному сознанию философия Владимира Соловьева?/ Книга о Владимире Соловьеве. – М., 1991. 574 с.
3. Владимир Соловьев: личность и творчество Владимира Соловьева в оценке русских мыслителей и исследователей: антология. – СПб.: изд-во Русс. Христиан. Гуманитар. Ин-та, 2000. 896 с.
4. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: учебник. – М.: Гардарики, 2006. 472 с.
5. Евлампиев И.И. История русской метафизики в 19 – 20 вв. Русская философия в поисках абсолюта. – СПб.: Алетейя, 2000. 416 с.
6. Зеньковский В.В. История русской философии. – М.: Академический проект, Раритет, 2001. 880 с.
7. История  философии / Под ред. В.В. Васильева. – М.: Академический проект, 2005. 680 с.
8. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев. – М.: Молодая Гвардия, 2009. 617 с.
9. Лосский Н.О. История русской философии. Пер. с англ. – М.: Советский писатель, 1991. 480 с.
10. Моисеев В.И. Логика всеединства. –М.: PerSe, 2002. 415 с.
11. Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей: Историко-философские очерки и портреты. – М.: Политиздат, 1991. 464 с.
12. Радлов Э.Л. Соловьев // Словарь Брокгауза и Ефрона [Электронный ресурс] // Энциклопедия Кирилла и Мефодия, 2008.
13. Соловьев В.С. Соч. в 2 т. – М.: Мысль, 1988. 895 с., 824 с.
14. Соловьев В.С. Оправдание добра. – М.: Мысль, 1990. 671 с.
15. Соловьев В.С. Чтения о Богочеловечестве. – СПб.: Художественная литература, 2006. 384 с.
16. Соловьев В.С. и философы Серебряного века / Под ред. П.П. Гайденко. – М.: Прогресс – Традиция, 2007. 472 с.
17. Суханов К.Н., Чупров А.С. Знаменитые философы XIX – XX веков: Очерки идей и биографий. – Челябинск: Околица, 2008. 256 с.
18. Трубецкой Е.Н. Владимир Соловьев и его дело // Книга о Владимире Соловьеве. – М., 1991. 605 с.
19. Философия. Учебник / Под  ред. В.Д. Губина. – М.: ТОН – Осторожье, 2001. 704 с.