Философия творчества Н. А. Бердяева

Петербургская школа русской философии, наоборот, ориентировалась на западноевроейский стиль мышления, тяготела к строгой научности. Все ее представители были в тои или иной степени учениками профессора Петербургского университета неокантианца А. И. Введенского (1856-1925). В своих работах - магистерской диссертации «Опыт построения теории материи на принципах критической философии» (1888), «O пределах и признаках одушевления» (1892), «O видах веры и ее отношении к знанию» (1894) он развивал идеи одной из разновидностей неокантианства, названной им логицизмом.

Из концепции Введенского следует, что философия имеет две функции: мировоззренческую и гносеологическую. Как мировоззрение она дает правильный взгляд на мир, а как гносеология гарантирует и типичность мировоззрения. Гносеология, являясь важнейшей составляющей частью философии, по мнению А. И. Введенского, должна, во-первых, носить научный («критический») характер, во-вторых, опираться на логику и, в-третьих, определять границы человеческого знания.. В его представлении гносеология это учение, «Выясняющее условия, благодаря которым становится возможным бесспорно существующее знание, и в зависимости от этих условии устанавливающее границы, до котоҏыҳ может простираться какое бы то ни было знание, и за которым открывается область одинаково недоказуемых мнений». Такой областью непознаваемого является «вещь в себе», трансцендентная нашему познанию, и никакое учение о «вещах в себе», т. е. никакая метафизика, не имеет права считаться знанием.

А. И. Введенский, рассматривая законы мышления, делит их на «естественные» («законы, которые действуют сами собою, независимо от нашего умысла и часто даже вопреки нашему желанию») и «нормативные» («законы, исполнение или неисполнение котоҏыҳ зависит от нас самих, от нашего умысла»).

По его мнению, существует три вида знания: априорное, апостериорное и основанное на вере. Сознание обладает априорными идеями, которые логически неотделимы от него. Это понятия (причинность, субстанция, «я» и т. п.) и представления (пространство и время). А раз они априорны, говорить об их происхождении и развитии не имеет смысла. Сознание и априорные идеи предполагают определенное содержание, которое дается через опыт, являющейся, по мнению А. И. Введенского, организованной формой ощущений.

Заметный след в развитии русской философии оставили два ближайших ученика А. И. Введенского - профессора Петербургского университета И. И. Лапшин и Н. О. Лосский.

И. И. Лапшин развивает проблему чужого «я» в своем исследовании «Проблема чужого «я» В новейшей философии) (1910). Проблему чужой индивидуальности он решает на материале художественного творчества как отношение автора и героя («Эстетика Достоевского», 1923; «Художественное творчество», 1923).

Одним из самых известных представителей петербургской школы русской философии был создатель оригинальной философской системы идеал-реализма интуитивист Н. О. Лосский (1870-1965). Свою философскую деятельность Н. О. Лосский начал с обоснования учения о восприятии. Его сущность заключается в следующем: только акт созерцания, выбирающий для сознательного восприятия то или иное явление, есть проявление личной воли. Другими словами, присоединение различных сторон внешнего мира к индивидуальной сознательной жизни человека есть выборка, производимая его волей.

Начиная как основатель интуитивизма, Н. О. Лосский показал и обосновал одну из возможных концепций объяснения происхождения нашего сознания. Дальнейшая работа и размышления над тайнами создания и развития целостного мира приводят его к мысли, что философ обязан дать свое видение системы мироустройства. Исследуя проблемы всеобщего бытия, Н. Лосский приходит к выводу, что все мире неразрывно связано, он есть органическое целое, в нем все одинаково ценно и необходимо.

Лосскому удается осуществить синтез идеализма и реализма, благодаря тому, что он подчиняет общие отвлеченные идеи индивидуальным субстанциальным деятелям.

Н. Лосский - заключительный русский философ, создавший всеобъемлющую философскую систему. Н. Лосский был «чистым» философом, всю жизнь размышлявшим над всеобщим развитием философского знания, пытавшимся отразить всю полноту мира в своей системе, объединить в ней идеальное и реальное, рациональное и иррациональное, интуицию и логику, веру и разум, необходимость и свободу, как это имеет место в самой действительности.

В Москве в начале ХХ. века также шла интенсивная философская работа. На собраниях Московских философов в особняке, М, К. Морозовой, в редакциях издательств «Мусагет» и «Путь», журналов «Весы», «София», «Золотое руно», «Апполон» и др. обсуждалось возвращение русской интеллигенции в лоно церкви, возникновение нового символического искусства. С одной стороны, московские философы называли себя сторонниками и продолжателями славянофильских традиций русской философии, идей всеединства и философии Вл. Соловьева, а с другой - в редакции международного философского журнала «Логос» и особенно в кругах молодых философов господствовали прозападные симпатии.[7]

Самыми значительными московскими философами религиозной ориентации были П.А. Флоренский и С. Н. Булгаков, осуществивший в начале века переход «от марксизма к идеализму». Сменили свои марксистские симпатии на религиозный экзистенциализм Л. Шестов и Н. Бердяев.

Годы первой мировой войны, революция 1917 года, гражданская война, послереволюционные преследования инакомыслящих победившими большевиками снизили потенциал этого развития и постепенно свели его на нет. Хотя о полном прекращении существования русской философии говорить нельзя, поскольку даже после 1917 года выходили философские журналы и книги отдельных философов-идеалистов. Однако судьба русской философии была предопределена. Начался «исход» русских философов за пределы родины. Часть из них эмигрировала самостоятельно: П. Б. Струве (1917), П. И. Новгородцев (1917), Л. И. Петражицкий (1918), П. Н. Милюков (1920), Л. Шестов (1920), Вяч. Иванов (1924), Г. П. Федотов (1925) и др. Высылка шла различными путями: железной дорогой - через Прибалтику и морем - из Севастополя, Одессы, Петрограда. Не по своей воле покинули родину И. И. Лапшин, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, А П. Kapcaвин, И. И.Ильин, Б. В. Яковенко, Ф. А. Степун, Н. А. Бердяев, П. А. Сорокин и др. Оставшиеся в России философы немарксистской ориентации (П. Флоренский, А. Лосев и др.) вскоре были арестованы и большей частью погибли в тюрьмах и лагерях.

Национальная русская философия прекратила свое существование на родине, переселившись за рубеж, в эмиграционные центры - Париж, Берлин, Прагу, Белград. Там были созданы философские организации: «Вольная академии духовной культуры», «Религиозно-философская академия» и «Философское общество» в Берлине, «Философское общество им. Вл. Соловьева» - в Праге. «Русский научный институт» - в Белграде. Выходили философские журналы: «София», «Путь», «Новый град», интенсивно работало издательство при Христианском союзе молодых людей ИМКА-ПРЕСС. Мыслители русского зарубежья продолжали разрабатывать философские проблемы, сохраняя и развивая традиции и национальные особенности русской философии.

Это был подробный рассказ об эпохе творчества Николая Александровича Бердяева, и теперь можно рассказать про философию его творчества.[8]

2. Основные этапы жизни и деятельности Н.А.Бердяева

 
Для лучшего понимания трудов Н.А.Бердяева большой интерес представляет знакомство с его жизненным путем.

Николай Александрович Бердяев – известный философ, литератор, публицист, общественный деятель.

Николай Александрович Бердяев родился 6/19 марта 1874 г. в Киеве. Его предки по отцовской линии принадлежали к высшей военной аристократии. В 1894 г. он поступил в киевский кадетский корпус. Однако обстановка военного учебного заведения оказалась для него совершенно чуждой, и Бердяев поступает на естественный факультет киевского Университета Святого Владимира.

Студенческая среда весьма существенно повлияла на характер и жизненные ориентиры Бердяева. Несовершенство мира теперь порождает в нем желание изменить мир, искоренить зло и несправедливость. Ответа на вопрос, как этого достичь, Бердяев ищет в теории научного социализма, которую начинает изучать с 1894 г., в одном из киевских социал-демократических кружков. Одновременно он продолжает свои занятия философией, посещая лекции и семинары профессора Г.И.Челпанова. Тогда же он включился в социал-демократическую работу, став пропагандистом марксизма, за что при разгроме киевского “Союза борьбы за освобождение рабочего класса” в 1898 г. был арестован, исключен из университета и отправлен в ссылку Вологду (1901 - 1902 гг.). . К этому времени Бердяев уже был известен как "критический марксист", автор статьи «А.Ф.Ланге и критическая философия в их отношении к социализму».

Идейные разногласия с марксизмом начались довольно скоро. Их суть была в том, что, во-первых, марксизм был ориентирован только на замкнутый круг земного мира, тогда как в мировоззрении Н. А. Бердяева возрастало чувство потустороннего, трансцендентного; во-вторых, в марксизме мало уделялось внимания личности, ее духовной свободе и творчеству, личной совести и другим экзистенциальным проблемам, которые были в центре интеллектуальных интересов мыслителя; в-третьих, революционность зрения, должен устроиться не через социальную революцию, а на основе самого Бердяева была этической, а не социальной: новый мир, с его точки свободы и творческого акта человека. Размежевание с марксизмом было неизбежно. Произошел поворот «от марксизма к идеализму», совпавший по времени с русским культурным ренессансом, духовными поисками «нового религиозного сознания», начавшимися в среде русской интеллигенции в начале ХХ в. По свидетельству самого мыслителя, эти духовные искания соединяли в себе веяния Духа (христианская традиция) с веянием Диониса (языческая традиция). Обострился интерес интеллигенции (особенно петербургской) к религии, мистике, оккультизму, эротике, эстетике. На петербургских Религиозно- философских собраниях,где главной фигурой был Д. Мережковский, обсуждалась постановка новых проблем перед ортодоксальным христианским сознанием, среди которых главной была проблема плоти, крови и пола.

Восторженно приняв замысел трансформировать православие в религию крови, плоти и пола, Н. Бердяев к концу жизни приходит к выводу, что это означало бы возврат к иудаизму и язычеству. «Пол» и «плоть», если они не преображены христианством, не одухотворены, делают человека рабом родовой стихии, в которой не может родиться личность как свободный дух

К 1903 г. окончательно укрепляется на пути, по которому уже пошли бывшие "легальные" марксисты П.Б.Струве, С.Н.Булгаков, С.Л.Франк. Это в конечном счете привело его в 1904 г. в журнал "Новый путь" - трибуну религиозно-философских собраний, организованных в Петербурге Д.С.Мережковским. Но идеализм для Бердяева оказался лишь переходной философской формой. Конечным же пунктом становится еще неясный образ религиозно-христианской философии, призванной выразить целостым и универсальным образом человеческий опыт.

. Поездка зимой 1907-1908 гг. в Париж и интенсивное общение  с Мережковским и его кругом  стимулирует обращение Бердяева  к Православию. По возвращению  в Россию он поселяется в  Москве, сближается с кругом философов, объединенных вокруг книгоиздательства "Путь" (Г.А.Рачинский, Е.Н.Трубецкой, В.Ф.Эрн, С.Н.Булгаков, П.А.Флоренский) и  принимает деятельное участие  в организации религиозно-философского  общества памяти Вл.Соловьева. Итогом творческих поисков этого периода становится опубликованная в 1911 г. "Философия свободы".

В "Философии свободы" Бердяев выступает как продолжатель главных традиций русской философии XIX века. Устремленность Бердяева к всемирной соборности, призванной преодолеть церковный конфессионализм, находится в русле универсализма Вл.Соловьева и его учения о "Богочеловечестве".

В 1918 г. Бердяев создает Вольную Академию Духовной Культуры, при которой начинают работу несколько семинаров. Он читает курс лекций по философии истории, участвует в семинаре по Достоевскому, а также пишет книгу "Философия неравенства" (опубликована в Берлине в 1923 г.). В 1920 г. историко-филологический факультет Московского университета избирает его профессором. А в 1921 г. он подвергается аресту в связи с делом так называемого "тактического центра". Летом 1922 г. последовал еще один арест, осенью - высылка за пределы страны (см. Виталий Шенталинский, "Философский пароход").

С 1922 по 1924 г. Бердяев живет в Берлине. Уже в эту эпоху он приобретает репутацию ведущего философа послевоенной Европы. У него завязываются знакомства с О.Шпенглером, М.Шелером, Г.фон Кайзерлингом.

Начало второй мировой войны и война фашистской Германии с СССР обострила патриотические чувства Бердяева... Первой послевоенной книгой стала "Русская идея" (Париж, 1946), посвященная осмыслению истории русской философии.

Находясь в вынужденной эмиграции, Бердяев продолжает считать себя русским философом. Он пишет: “Несмотря на западный во мне элемент, я чувствую себя принадлежащим к русской интеллигенции, искавшей правду. Я наследую традиции славянофилов и западников, Чаадаева и Хомякова, Герцена и Белинского, даже Бакунина и Чернышевского, несмотря на различие миросозерцаний, и более всего Достоевского и Л. Толстого, Вл. Соловьева и Н. Федорова. Я русский мыслитель и писатель”.[9][10]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Философия творчества Н.А. Бердяева

Философия Н.А.Бердяева явилась гениальным выражением духовного драматизма переломной эпохи, когда человеческий дух обнаруживает, что старые культурные формы стали тесны для его развития и ищет для себя новых форм и способов воплощения. Трудно найти серьезную философскую или культурологическую проблему, которая бы так или иначе не получила своего осмысления в трудах Бердяева. В них раскрывается драма культурного творчества, понятого как реализация изначальной и неотъемлемо присущей человеку свободы.

Проблема личности и свободы всегда была в центре религиозного мирочувствования и религиозного мышления Бердяева, который очень рано определил свою религиозную метафизику как персонализм. Личность, в рамках бердяевского персонализма, не тождественна индивиду. Если индивид детерминирован природой, обществом, составляя частицу Космоса, то личность есть реальность духовная, к которой неприменим никакой закон, даже нравственно-разумный: личность есть сама свобода.

Безразличие представителей «нового религиозного сознания» к проблеме личности и свободы было одной из причин нового поворота в интеллектуальной и духовной биографии Н. Бердяева. Настаивая на религиозном смысле свободы, он попытался раскрыть его, приобщившись к тайне Православной церкви. Н. Бердяев ищет пути сближения с православной средой, читает святоотеческую литературу и одновременно тщательно прорабатывает идею Вл. Соловьева о Богочеловечестве, мысли славянофила Хомякова о свободе как основе христианства и церкви. Но если идея Богочеловечества стала Н. Бердяеву близка и он считал, ее основной идеей русской религиозной мысли, то содержание святоотеческих трудов его не вдохновило, хотя греческих отцов церкви он ценил гораздо больше, чем западных схоластов.[11]

Он испытывал антипатию к духовному сословию, не любил церковнославянский язык, эстетически предпочитая латынь и католическую службу. Началась религиозная драма Н. Бердяева, которую сам он описывал так: «В моем отношении к Православной церкви всегда было что-то мучительное, никогда не было цельности». Действительно, с одной стороны, он был на стороне Православной церкви в ее борьбе против мистики монистического типа (Плотин, Экхардт), которая уничтожала свободу личности, растворяя неповторимую человеческую индивидуальность в безликом божестве. С другой стороны, в своей религиозной жизни мыслитель исходил из личного переживания чувства свободы, не имеющего точек соприкосновения с православными догматами. В итоге он объявил себя представителем «свободной религиозной философии» (свободной, в данном случае, от православной догматики).