Автор работы: Пользователь скрыл имя, 20 Мая 2016 в 05:39, реферат
Славянофильство – направление русской философии, социальной мысли и неотъемлемая органическая часть культуры 19 в., основанное на идее о самобытности России, ее отличии от Запада.
Славянофильство — литературно- и религиозно-философское течение русской общественной мысли, оформившееся в 40-х годах XIX века, ориентированное на выявление самобытности России, её типовых отличий от Запада, представители которого выступали с обоснованием особого, отличного от западноевропейского русского пути, развиваясь по которому, по их мнению, Россия способна донести православную истину до впавших в ересь и атеизм европейских народов.
ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
КАФЕДРА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
Реферат
На тему:
«Философия славянофилов»
Выполнила:
Студентка 2 курса
Дневной формы обучения
Мелкумян Э.А.
Проверил:
Литвиненко А.Н.
Оглавление
Славянофильство – направление русской философии, социальной мысли и неотъемлемая органическая часть культуры 19 в., основанное на идее о самобытности России, ее отличии от Запада.
Славянофильство — литературно- и религиозно-философское течение русской общественной мысли, оформившееся в 40-х годах XIX века, ориентированное на выявление самобытности России, её типовых отличий от Запада, представители которого выступали с обоснованием особого, отличного от западноевропейского русского пути, развиваясь по которому, по их мнению, Россия способна донести православную истину до впавших в ересь и атеизм европейских народов. Славянофилы утверждали также о существовании особого типа культуры, возникшего на духовной почве православия, а также отвергали тезис представителей западничества о том, что Пётр I возвратил Россию в лоно европейских стран и она должна пройти этот путь в политическом, экономическом и культурном развитии.
Славянофильство понимается не всегда одинаково. За границею, и даже в России, его часто смешивают c панславизмом, с непримиримою враждой ко всему западному, с апологией русского государства и русской народности. Между тем, философия славянофильского направления не сводится ни на симпатии к славянам, ни на борьбу с Западом, ни на возвеличение собственной национальности. Все три отмеченные черты в нем имеются, но соединение их своеобразное. Возникло славянофильство в 1830-х годах века, процветало в 1840-х и 1850-х. Чтобы уразуметь его сущность и оценить значение, философии славянофилов лучше всего изучать её исторически, т. е. указать общие течения, которые её подготовили, особенно внимательно рассмотреть основные положения школы в 1830-х и 1840-х годах и, наконец, объяснить её распадение после 1850-х годов.
Самое общее основание для развития славянофильства дано противоположностью между началами тогдашней общей культуры России и национальной самобытности. Эта противоположность чувствуется более или менее во всех культурных странах, сказывается в приверженности англичан, французов, немцев к местным особенностям своего строя и мировоззрения. Тем сильнее чувствуется и сказывается она в России, которая долго развивалась в стороне от главных течений общей культуры, и потому выработала очень резкие особенности. В московском государстве XVI в. уже не только существовало сознание такого особого положения, но сложилась даже некоторая историческая теория для его объяснения. Предшественники философии славянофилов – московские книжники – в полемике с иностранцами и иноверцами настаивали на передаче Москве правой веры и царской власти от Рима и Византии. Учение о третьем Риме проникло за пределы книжной словесности, стало достоянием народных преданий и одним из истоков философии славянофилов.
Противоположность обострилась, когда России по разным причинам пришлось пойти в школу к странам, более сильным в культурном отношении. Как римляне учились у греков и в то же время порицали греков, как впоследствии англичане, французы восставали против своих учителей-итальянцев, немцы – против своих учителей-французов, так русские протестовали против западного просвещения тем сильнее, чем более приходилось проникаться им. Уже раскол (тоже в некоторой степени являвшийся истоком славянофильства) был стихийным протестом укоренившегося предания против образованности и отвлеченных соображений, на которые наводило влияние чужой культуры. Переворот Петра I и последовавшее за ним господство немцев и немецких порядков не могли не отозваться национальной реакцией. Частные возражения и несогласия, подготавливавшие возникновение философии славянофилов, получили принципиальное обоснование, когда в конце XVIII века оказалось, что культура западных учителей представляет не что-либо несомненное и твердое, а, напротив, переживает какое-то глубокое превращение. Революция, начавшаяся во Франции и охватившая всю Европу, ставила для России дилемму. Или приходилось признать, что движение, совершавшееся в западноевропейских государствах, законно, и в таком случае оставалось подражать перестройке политического, социального, духовного быта; или же, если на это не было готово ни правительство, ни общество в России, необходимо было критически отнестись к учителю и освободиться от его авторитета. Записка Карамзина «О древней и новой России» представляет русского мыслителя 1820-х годов на распутье: он воспитан на европейский лад, недоумевает перед результатами европейской жизни и обращается к русской старине. Политика императора Николая I была проникнута враждебностью к европейским идеям, которые породили либерализм и революцию, Под стать официальному порядку образовалась группа историков и публицистов (Уваров, Погодин, Шевырев), которые старались выяснить неизменные основы русской истории и русской жизни. Но рассуждения этих писателей были явно подсказаны желанием оправдать и возвеличить господствовавший порядок.
Гораздо глубже и оригинальнее сложилось философское учение славянофилов. Некоторые положения его были сходны со взглядами официальной школы. Представителям славянофильства приходилось часто действовать в одних кружках и печатать в одних журналах с Погодиным и Шевыревым, но разница общего мировоззрения, мотивов и наиболее характерных выводов была глубокая, в руководящее люди вполне сознавали ее. Идеи философии славянофилов происходили из двух источников: из сознательного углубления в русскую жизнь и из деятельного участия в развитии общеевропейской мысли. Иван и Пётр Киреевские, Хомяков, братья Аксаковы - Константин и Иван, Юрий Самарин исходили не просто от данных народной религии и политики, а также от мирового положения философии и общественных наук. В борьбе с Европой они пользовались европейским оружием, и один из главных представителей славянофильской теории, беспощадный противник немцев в России, Юрий Самарин, сказал, что Германия Канта и Гёте – второе отечество для образованного русского. Притом, дело было не столько в диалектических упражнениях славянофильской молодежи над русскими глаголами и историей церкви, сколько в кровном родстве наших мыслителей с вождями западной культуры. Если иметь в виду не частные результаты, а настроение и приемы мысли, славянофильство окажется своего рода западничеством,т. е, одним из общеевропейских направлений на русской почве. Потому, при установлении его генеалогии упомянем не только о Византии, расколе, реакции против немецкой выучки, официальной риторике николаевского времени, нотакже о романтизме и философии Гегеля. И то, и другое название узки, необнимают сложных явлений, о которых идет речь. Под романтизмом приходится разуметь борьбу против рассудочного понимания не только в литературе, но и вистории, праве, политике, религии. Рационализм XVIII века и Французская революция принялись за перестройку древних учреждении, воззрений и привычек на иных началах и стремились сделать разум руководителем жизни. Старые порядки оказались, однако, во многих случаях живучими и способными постоять за себя. Практическая реакция сопровождалась знаменательным умственным движением, которое раскрыло значение традиционных форм, психологии народных масс, бессознательного роста учреждений, классов, интересов и привычек, и, наконец – роли религиозных верований в жизни народов. Иррациональные элементы в истории подчеркивались так же сильно, как прежде подчеркивалось рациональное устроение человеческих дел. Недаром наука о языке создалась в это время – язык являлся самим характерным проявлением народного творчества. От изучения языка братья Гримм перешли к верованиям и преданиям, а Савиньи доказывал, что образование права подобно образованию языка. В литературе и философии резко высказывался протест против «сухого просветительного направления»; против отвлеченной рассудочности. Духовно близкий философии славянофилов Шеллинг призывал к художественному творчеству и к религиозному созерцанию. Правда, философия Гегеля отстранилась от крайностей романтики и выработала как бы синтез между рационалистической метафизикою XVII и XVIII веков, с одной стороны, и поэтическим созерцанием романтиков с другой. Но, помимо диалектического метода, она оказала могущественное влияние в Германии и за её пределами своей теорией мирового прогресса, которая дополняла народную психологию романтиков; характер и судьба руководящих народов выступали из случайной ограниченности; становились ступенями развития мирового сознания.
Славянофилы во многом примкнули к указанному движению европейской мысли: они усилили его критическую сторону и обратили ее в обвинение самого европейского развития. Они подхватили презрительное отношение к чисто умственной деятельности и «сознательному» устроению и преклонились перед народным творчеством; в определении постоянных свойств славянской ирусской психологии они неотстали от гаданий о свойствах германского духа и не хуже германофилов отыскали для своего племени и народа почетное место в мировом прогрессе.
Исходные точки зрения философии славянофилов резко обозначались в 1830-х годах у Ивана Киреевского. Подобно Чаадаеву, он поражен несообразностями и худосочием новой русской культуры, но ищет объяснения не в том, что Россия была устранена от католической церкви. Болезненная культура так называемой образованной России вытекает из нелепой попытки переделать народное миросозерцание – переделать его так же невозможно, как невозможно пересоздать кости сложившегося организма. Согласно славянофилам, между Россией и Европой лежит пропасть: отличия европейской цивилизации произошли вследствие действия трех факторов, которых не знала Россия – классического мира, католической церкви, германского завоевания. И то, и другое, и третье направили европейскую историю к жесткому, рационалистическому миропониманию. Славянофил Киреевский считает, что из классического мира Европа заимствовала, главным образом, римское начало с его холодным эгоизмом и юридическими формами. Римский католицизм – христианство, стесненное духом сухой, формалистической логики, Папская власть, господство церкви над государством, схоластика – были установлены путем логических выводов. Из того же рационализма произошли, в конце концов, и реформация, и отрицательная критика. Папа Николай I, Лютер и «философский критик исторического христианства» Штраус – плоды от одного дерева. Государство на Западе, по мнению славянофила Киреевского, возникло из завоевания, и с тех пор держится борьбой, договорами, противовесами и ограничениями. Недостаточность западной культуры очевидна для всякого, кто обратит внимание на её конечные результаты. Чем объясняется разочарование и недовольство; которые овладели европейским обществом как раз в то время, когда наука и внешние условия жизни так усовершенствовались? Холодный анализ работал в течение поколений и под конец разрушил самые основания культуры. Самодвижущийся нож разума уничтожил все вокруг себя. История философских систем, по мнению славянофилов, обозначает периоды этого процесса, который идет от Аристотеля и схоластиков к Канту, Фихте и Гегелю. Заслуга Шеллинга в том, что он обнаружил односторонность логической мысли. Он обращается к религии, и можно сказать, что западное общество ищет религии. Но где ему взять ее? Древняя вера давно подорвана, а новую придумать нельзя.
Отсюда вытекает и главная идея философии славянофилов. Русский народ отстал в науке и общественном устройстве, благодаря отчуждению от Запада, но он обладает главным – нетронутой народной верой. Его университетами были монастыри – и духовные учителя русского народа всегда понимали, что мысль, не проникнутая чувством, не есть полная мысль, что стремление кистине есть стремление всех сил человеческой природы – разума, чувства и воли – к гармонии, Обязанность образованных людей в России – развить начала, заложенные в народной жизни, вместо того, чтобы относиться к ней свысока.
Если статьи И. Киреевского особенно поучительны, поскольку они раскрывают общие основания философии славянофилов и её связь с родственными западными течениями, то отдельные стороны учения полнее и сильнее обозначились в трудах Хомякова, Константина и Ивана Аксаковых, Юрия Самарина. Славянофил Алексей Степанович Хомяков много занимался богословскими вопросами и выставил законченную церковную теорию. Духовное неустройство современного европейского общества прежде всего объясняется заблуждениями в понимании и организации церкви. Учение о церкви заключается в словах литургии: «возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святого Духа». Единство веры и исповедания основано на нравственном единении любовью. Теоретическое убеждение, полагают славянофилы, недостаточно, если оно не сопровождается нравственным чувством. Великий раскол между римским католицизмом и православием, по мнению славянофила Хомякова, произошел вследствие нарушения заповеди любви: латиняне самовольно изменили символ веры и тем самым отвергли братское единение с греками, объявили, что в их глазах весь Восток – собрание рабов в вопросах веры и учения. И во всем остальном сказывается то же уклонение от церковного начала.
Та же основная идея проводится славянофилами в виде построения отечественной истории и политики. В законченном виде оно дано у Константина Аксакова. Этот видный представитель славянофильской философии выступил против родовой теории древнейшего быта в защиту общинной, потому что в роде господствует родоначальник, а русские племена управлялись собраниями, в которых вождь был лишь председателем. Сельский сход, вече и земский собор происходят из этого общинного начала. Это не значит, чтобы русское государство когда-либо было республикою или конституционной монархиею, – эти политические формы, считают славянофилы, возникают в Европе, потому что там народ вмешивается в дела государства и становится государством. Политические воззрения русского народа иные. Формальная охрана, юридическая организация, суд, войско, тюрьмы, вся принудительная обстановка общественного быта уступлена народом государству. Земля сохраняет самостоятельность, как вольное братство, без которого политический союз оказался бы бездушным механизмом. Сила государства не раздроблена между классами и партиями, а сосредоточена в руках царя; земля, с другой стороны, составляет общину. Без всяких принуждений или ограничений царь обращается к совету народа, выслушивает его мнение в думе или земском соборе, хотя может действовать по усмотрению. Царь неограничен в своей власти, а народ свободен в своем мнении.
В философии славянофилов господствует убеждение, что сближение с Западом исказило этот народный строй. Древние земские учреждения пришли в упадок, столица была перенесена из Москвы в Петербург, вокруг царя выросла немецкая бюрократия. Но возрождение возможно и необходимо: царь вернется в Москву, отчуждение от земли прекратится, народ вновь получит свободу мнения и голоса.
Рассуждения Хомякова и Константина Аксакова кажутся иногда произвольными и далекими от действительности. Ещё один представитель славянофильства, Юрий Самарин, показал, что они могут сделаться основанием для практической политики. Знакомство с русским крестьянством, с одной стороны, с немецкими феодальными порядками, с другой, придали реальное содержание учению об общине. Философская идея славянофилов о мировом призвании России формулировалась, между прочим, в признании за общинным началом великого будущего. Европейская история обличила неудовлетворительность индивидуализма и простого laissez faire; европейцы стремятся к искусственному и революционному социализму. В основе русского строя лежит община, которую стараются создать на Западе. Деятельность славянофила Самарина в редакционных комиссиях по разработке крестьянской реформы 1861 и в Польше была практическим приложением этих идей.
Славянофилы были всегда сторонниками национальной внешней политики России, но как раз в славянском вопросе их взгляды далеко не так ясно выражены и не так однообразны, как многие думают, особенно за границей. Племенные симпатии не совсем совпадали с религиозными идеями; политические соображения требовали более энергичного сосредоточения славянства, чем народно-культурная теория. Если взять показателем основного течения И. С. Аксакова, то дальнейшее развитие славянства должно устранить католицизм из его среды и выдвинуть Россию в положение, которое несовместимо с федерализмом.
Дело, однако, не в разрешении практических вопросов, а в общих положениях философии славянофилов, которая сложилась в законченное целое. Критика западного развития сводилась к обвинению его в односторонней рассудочности. Характерным свойством русской народности философия славянофилов признала братскую, любовную общинность в церкви и в обществе. В шествии мирового прогресса русский народ считался призванным заменить царство рассудочности и эгоизма гармоническим развитием способностей и общинностью. Многие положения славянофильства представляли сознательную защиту русской жизни в её различных проявлениях и в этом смысле они находили и впредь будут находить приверженцев. Оценка православия, царской власти, сельской общины, требования свободы мнения для народа, борьба против механических заимствований и исключительной государственности занимают в сочинениях славянофилов видное место, и что вклад славянофильской школы в духовное достояние России необычайно значителен.