Философия, ее предмет и роль в обществе

   Здесь же проявляется и выступает наружу возможность не только постановки вопроса о соотношении мышления и бытия, то есть не только вопроса о формах (истинных и неистинных) отражения бытия и сознания, но и возможность представления о самостоятельном, независимом существовании двух различных и прямо противоположных друг другу миров — мира сознания и мира бытия. А отсюда уже ясно выступает возможность сведения основного вопроса философии к одному «простому», но очень принципиальному вопросу: создан ли мир сознанием, или он существует независимо от него? Что является первичным — дух или природа, материальное либо идеальное?

   В зависимости от того, как философы отвечают на этот «простой» вопрос, они с самого начала появления философии разделились на два противоположных лагеря: материалистов и идеалистов.

   То есть философы, которые за исходное начало, первичное, стали считать материю, — составили различные школы материализма.

   Те же, которые утверждали, что дух, идеальное существовали прежде природы, — образовали идеалистический лагерь.

   Материализм, начиная с Древней Греции, полагал, что мир существует вечно, его никто не создал, и в основе его лежит какая-то материальная первопричина. У Фалеса — это вода, у Анаксимена — воздух, у Демокрита — атомы и т.д.

   Идеалисты, начиная с Платона, напротив, полагали, что мир, окружающий человека, и сам человек являются производными от духовного, идеального (Платон), либо от «подлинного бытия» — в реализме средневековой философии.

   Сегодня уже очевидно, что ни та и ни другая сторона не в состоянии привести самых последних «бесспорных» доводов в пользу своих взглядов. Можно сколь угодно долго «доказывать», что мир не имеет начала во времени, не имеет границ и в основе своей материален, а можно столь же убедительно «доказывать», что мир начал существовать в какой-то момент времени и обязан этому, какой-то идее, разуму, творцу. Если бы одна из сторон могла бы привести бесспорные доказательства правоты своих взглядов, то другой стороны не было бы. Но спор был и есть. Он продолжается. Различный подход к решению этой (первой) стороны основного вопроса философии сыграл исключительно важную роль как для развития философской мысли, так и для развития других форм общественного сознания, культуры в целом.

   По вопросу же о том, как относятся наши мысли об окружающем мире к самому этому миру, философы также имеют различное мнение.

   Субъективные идеалисты утверждают, что сознание «творит» мир, и познаваемый мир оказывается на самом деле лишь миром самого сознания, миром его собственных мнений и представлений. А раз так, то мышление в акте познания имеет дело не с каким-то внешним ему миром, а лишь со своими представлениями и знаниями. Отсюда вытекает вывод о непознаваемости мира, о том, что сознание в лучшем случае дает лишь приближенную картину его.

   Последовательное проведение этой линии до логического конца ведет к агностицизму — учению о принципиальной невозможности познания мира. Мы можем познавать лишь то, что позволяют наши чувства, — говорят агностики.

   Но мы не можем в принципе отрицать, что в действительности существует множество явлений, недоступных для наших чувств. А поскольку мы это признаем, то должны согласиться и с тем, что-то, что мы называем «объективным» миром, есть нечто, лежащее за пределами досягаемости наших чувств, нечто недоступное никакому опыту — «трансцедентное» (И. Кант). Поэтому объективный мир есть непознаваемая «вещь в себе», наглухо закрытая от нашего сознания, которое тем самым оказывается вынужденным жить лишь в мире собственных иллюзий.

   Объективным идеализмом (Гегель) мышление рассматривается как независимая от человека абсолютная основа природы, человека, всемирной истории. С этой точки зрения разум — не только особенность человека, но и первооснова мира. Мир в своей основе логичен и развивается по законам, внутренне присущим разуму. Последовательно проводя принцип тождества бытия и мышления, Гегель рассматривает разум не как неподвижную, неизменную сущность, а как развивающийся процесс, восходящий от одной ступени к другой, более высокой. В силу этого абсолютное мышление не только начало, но и содержание всего мирового процесса. Анализируя это положение, Гегель приходит к выводу, что предмет познаваем, поскольку его сущность имеет духовный характер, то есть сознание открывает в предмете свою собственную сущность и благодаря этому поднимается до самопознания.

   Материализм утверждает, что мир познаваем. Процесс познания, идущий от ощущения, восприятия и представления к мышлению в понятиях, теоретическому мышлению позволяет человеку ориентироваться в окружающей его действительности и соответственно этому строить свою практику. Чувственное и логическое лишь относительно самостоятельны, они взаимно дополняют друг друга. Процесс познания, — утверждает материализм, — это процесс, который в своем непрерывном развитии постоянно приближает человека к выработке объективной картины мира.

  Конечно, всякий этап познания истины относителен, но движение человеческого познания по этим этапам ведет ко все более полному, глубокому знанию человеком закономерностей функционирования и развития окружающей его действительности.

   Мышления «вообще» — не существует. Это лишь абстрактная категория — продукт обобщающей работы мозга. Мышление всегда КОНКРЕТНО. Во-первых, потому, что оно всегда осуществляется в определенной, конкретной форме. А, во-вторых, потому, что мыслить «вообще» нельзя: мыслить всегда можно что-то конкретное. Этим «чем-то», может быть только природа, общество либо само мышление, то есть то, что и составляет предмет философии. Ничего другого не дано.

Место философии в душе человека

   В технотронную  эру, которая на наших глазах  подходит к своему печальному  финишу, человек рассматривался прежде всего как придаток машины, способный к выполнению строго определенной функций, в связи с чем все образование сводилось к выпуску узкого специалиста. В этих условиях целостный характер философии представлялся чужеродным, никому не нужным явлением, а философы обыденным сознанием воспринимались как люди не от мира сего.

   Но на наших глазах происходит смена эпох: технотронный век вытесняется эрой человека. И образование теперь будет нацелено на формирование гармоничной личности, наиболее удобно чувствующей себя в изменяющихся условиях жизни. А это значит, что целостная природа философии как нельзя более созвучна новым задачам, решаемым обществом и реформируемой школой.

   Рассматривая роль  человека-философа в жизни общества, невольно приходишь к мнению, что философичность является квинтэссенцией интеллигентности. Русское слово «интеллигент», «интеллигентный» заимствовано из французского языка, где оно обозначало умелого, умника, мастерового и куда пришло из латыни («интеллектуальный» - «умственный»). Но русская интеллигенция придала собственный смысл, собственное содержание этому слову, в результате чего в некоторых странах, в частности в Англии, оно переводится как русское слово, с русским его значением, близким английскому «джентльмен». Интеллигентность - это сплав культурности, нравственности и оппозиционности.

   Что касается культурности, то тут все очевидно. Если философия – это синтезированное человеческое знание о природе, мире и человеке, то философ должен обладать обширными знаниями в различных областях. Ведь недаром Сократ сказал, что философ подобен пятиборцу: он должен заниматься и физикой, и этикой, и математикой. Но философ никогда не физик, не математик, потому что его познание преследует другие цели. Будучи квинтэссенцией культуры человечества, философия не отменяла и не может заменить культуру. Культура есть необъятное явление, включающее и разные роды деятельности (искусство, религию, право, мораль, педагогику, политику и т. п.), и разные виды, школы, направления, конфессии, разные стили, жанры... Но не заменяя культуру, философия заимствует из ее сокровищницы все самое ценное, в силу чего приобщение к философии есть самый прямой путь приобщения к ядру культуры. Неслучайно, когда хотят подчеркнуть величие человеческого духа, в качестве примеров чаще всего приводят философов.

   Занятие философией не приносит прямой конкретной пользы, и, возможно поэтому, оно более нравственно и более свободно, независимо даже от эпохи. Платон в своем «Государстве» утверждал, что правителями должны быть философы, так как они, бескорыстно устремляясь к наиболее полному и совершенному знанию, являются и наиболее нравственными людьми. «Раз философы - это люди, способные постичь то, что вечно тождественно самому себе, а другие этого не могут и застревают на месте, блуждая среди множества разнообразных вещей, и потому они уже не философы, то спрашивается, кому из них следует руководить государством?». Это было сказано в эпоху расцвета афинской демократии. Но и в эпоху разложения афинского рабовладения, разложения нравственности, в эпоху Нерона, когда хотели подчеркнуть необычность следования человека высоким моральным принципам, его по традиции называли философом.

   Что касается оппозиционности, то здесь существует целая схема ее развития. Вначале оппозиционность против общепринятых духовных установок, в частности против общепринятой религии, которую философы прозвали мифом, т. е. сказкой. (Сократ, как известно, за небрежение к общепринятым богам поплатился жизнью.) Затем – оппозиционность против расхожих идей; далее – против истинности знания, получаемого с помощью чувств; наконец, высшая степень иронии - ирония против собственного знания («я знаю только то; что ничего не знаю»). Философы резче, чаще, чем представители всех других наук, заявляют о своем незнании, сомнении. Метод иронии «подвергай все сомнению» – один из вечных способов философствования. Именно поэтому истинный философ не идет на поводу, не является, как многие другие, рабом общепринятого, а до всего доходит сам и, следовательно, сам несет ответственность за свои убеждения, высказывания. Это и есть квинтэссенция интеллигентности.

   Но дело не только в том, что философичность является наиболее ярким выражением основных черт, характеризующих интеллигентность. Роль философа в обществе более значительна и не до конца еще познана. Стоит обратить внимание на следующий факт. Две самые славные эпохи в истории человечества как по количеству гениев, так и по культурному потенциалу – это Античность и Возрождение. И только в эти эпохи (случайно? закономерно?) профессия философа была самой почетной, престижной. Только в эти эпохи философы могли быть либо прямыми наследниками царских фамилий, либо выходцами из богатейших аристократических семейств. Занятие философией в Греции было настолько престижным, что Гераклит, дабы остаться философом, уступил титул царя (басилевса) своему брату. И самое главное, что этот поступок был оценен его современником Антисфеном как «свидетельство его высокомудрия». Факт этот не единичен. По свидетельству Аристотеля философ Эмпедокл также отказался от предлагавшейся ему царской власти.

   Только в эти две эпохи философы либо были близкими друзьями (учителями) правителей (Перикл и Анаксагор, Александр Македонский и Аристотель), либо сами были правителями: Сенека, Боэций – первые консулы Римской империи, Т. Мор, Ф. Бэкон – канцлеры Англии. И нельзя не согласиться с Р. Декартом, кстати, выходцем из аристократической семьи, что каждый народ тем более гражданственен и образован, чем лучше в нем философия, и поэтому нет для государства большего блага, чем иметь истинных философов.

Философия как  мироощущение

   Является ли философия искусством? Ответ на новый вопрос также позволит приблизиться к пониманию философии. Ф. Шеллинг считал, что идеалы философии может реализовать лишь тот, кто обладает художественным дарованием. В философии интеллектуальное дополняется эстетическим созерцанием и творчеством. Греческое слово «эстетикос» означает буквально чувственный, чувствующий. Философия — об этом свидетельствует ее содержание — не довольствуется понятийным постижением мира, она еще и реализует эстетическое отношение к нему. В этом своем качестве философия выступает не как теоретическое мировоззрение, а как мироощущение, постижение всеобщего, универсального, целостного в чувствах и эмоциях. Речь идет об особых чувствах и эмоциях, имеющих философское содержание. Например, книга известного датского философа С. Кьеркегора называется «Страх и трепет». В ней без особого труда можно обнаружить и научный, и психологический планы. Но главное содержание является философским. Страх, трепет, отчаяние оказываются универсальными формами мировоззрения всякого человека. В таких философских направлениях, как, например, философия жизни, феноменология, экзистенциализм, философия сближается с искусством. Итак, философия есть мироощущение.

Философия как  миропонимание

   Философия удивительным образом соединяет в себе теоретическое, научное мировоззрение и мироощущение. Такое соединение многим кажется несогласующимся с дифференцированностью современной культуры и науки, их отделенностью друг от друга. Но философия в соответствии со своими принципами не может предать забвению какой-либо из полюсов мирового целого, будь то наука или искусство. Синтез теоретического мировоззрения и мироощущения приводит к новому философскому феномену, миропониманию.

   Миропонимание предполагает ценностное, нравственное отношение к целостному миру. Ясно, что без науки такого миропонимания не достичь. Недостижимым окажется оно и при отсутствии чувственно-эмоционального вектора. В миропонимании реализуется всеобъемлющий, насыщенный нравственными компонентами поиск человеком своего собственного смысла, равно как и смысла внешнего мира. Бесстрашная устремленность философии в самые запредельные нравственные дали и безбоязненная готовность к встрече с любым откровением сближают философию с религией. Однако в отличие от религии философия максимально критична по своему существу. Как только появляются догмы, в том числе и религиозные, философы стремятся дистанцироваться от них. Л. Фейербах остроумно сравнивал религию с юношеской любовью (имеется в виду боязнь религии уронить себя познанием, критикой догм), а философию — с супружеской любовью, для которой характерны не только высота чувств, но и зрелость критической мысли.

   Миропонимание — непременная составляющая любой развитой философской системы. Чаще всего миропонимание выступает в форме этической части философии. Но есть философское направление, в котором вопросам миропонимания уделяется первостепенное внимание. Такова герменевтика. Герменевтика — это, по определению, философия понимания. Итак, философия — не только теоретическое мировоззрение и не только мироощущение, но и миропонимание.

Философия как  практическое действие

   Русский философ П.М. Лавров подчеркивал, что философия отождествляет мысль, образ и действие. Поистине, в своем миропонимании человек достигает стадии, когда уже невозможно удержаться от искушения действовать. Человек действует, реализуя свое миропонимание. В отличие от животного он действует именно таким образом, а не иначе. В своих действиях человек символизирует философию, она воплощается в объекты, в творения человека. Каждая цивилизация реализует свои философские ценности, каковыми являются, например, стремление к нравственному совершенству, свобода, справедливость.

   Полтора века назад молодой и критически настроенный Маркс указывал, что философы лишь объясняли мир, а его надо изменять. Верно, мир надо изменять. Но каким образом, в каком направлении? Здесь-то и выясняется особая роль философии в обеспечении успешного развития цивилизации. Плохие философские ориентиры ведут к катастрофам. Наглядных тому свидетельств в истории немало.