Философия Анаксагора

так и  в качественном отношении. В мире происходит лишь соединение и

разделение  «существующих вещей», которые дают нам видимость возникновения  и

уничтожения. Об этом ясно пишет сам Анаксагор  в своем сочинении: «О

возникновении и уничтожении у эллинов нет  правильного мнения: ведь никакая

вещь  не возникает и не уничтожается, но соединяется из существующих вещей  и

разделяется. И таким образом, правильнее было бы назвать возникновение

соединением, а уничтожение разделением». В  другом фрагменте Анаксагор говорит

о выделении  «существующих вещей» из первичной  смеси и подчеркивает, что при

этом  выделении «все в совокупности ни меньше и не больше (ибо невозможно быть

больше  всего), но все всегда равно».

Первое  важнейшее положение теории материи  Анаксагора: все «существующие вещи»

не возникают  и не уничтожаются, а существуют всегда в одном и том же

количестве. Для краткости называют это положение «принципом сохранения

материи».

Но теперь Анаксагору нужно было решить основную проблему, почему качественно-

определенные  вещества, из которых состоят животные и растения, не могут

возникать из чего-либо другого? «Ведь каким  образом,- спрашивает Анаксагор,-

из не-волоса  мог возникнуть волос и мясо из не-мяса?». Ведь они относятся к

«существующим вещам», то есть должны удовлетворять  принципу сохранения

материи.

Анаксагор разрешает эту проблему самым  радикальным образом. Нет таких  вещей,

которые состояли бы из чистого, несмешанного вещества. Каждая эмпирическая вещь

представляет  собой смесь всех «существующих  вещей» - не некоторых, а именно

всех, то есть бесчисленного их множества. «И так у большого и у малого

имеется равное число частей, то и таким  образом во всем может заключаться  все.

И не может  быть обособленного существования, но во всем имеется часть всего».

Это положение, являющееся, безусловно, оригинальной чертой теории Анаксагора,

называют  принципом «универсальной смеси». Анаксагор  понял, что его теория

может считаться логически безупречной  лишь в том случае, если к принципу

«универсальной  смеси» добавить еще два дополнительных положения.

Первое  из них – положение об относительности  большого и малого. Так как в

любой, сколь угодно малой или сколь  угодно большой вещи заключена «часть

всего», то тем самым стирается принципиальная разница между большим или

малым. «И у малого ведь нет наименьшего, но всегда еще меньшее. Но и у

большого всегда есть большее. И оно равно малому по количеству (то есть по

числу входящих в его состав «существующих  вещей»). Сама же по себе каждая

вещь  и велика и мала».

Отсюда  необходимо вытекает и второе положение  – о безграничной делимости

вещества. В отличие от атомистов Анаксагор  не допускал существования

мельчайших, далее уже неделимых частиц –  не допускал по следующим причинам.

Если  бы такие частицы существовали, то они были бы простыми и качественно

однородными. Но это находилось бы в противоречии с принципом «универсальной

смеси». С другой стороны, такие неделимые  частицы оказались бы естественным

масштабом абсолютной малости. Но такого масштаба, согласно Анаксагору, быть

не может. Любая сколь угодно малая частица  вещества заключает в себе все

«существующие вещи» и, следовательно, не может  считаться простой и

однородной.

И так, с помощью сформулированных выше принципов – принципа сохранения

материи и принципа универсальной смеси, а также связанных со вторым из этих

принципов положений об относительности большого и малого и о безграничной

делимости вещества Анаксагор решает проблему, поставленную Парменидом. Ему

остается  только объяснить, почему вещь, представляющая собой смесь

бесчисленного множества качественного однородных веществ, представляется нам

состоящей из какого-то одного вещества. Это происходит потому, говорит

Анаксагор, что наши органы чувств воспринимают только то вещество, которое

преобладает в данной вещи. Если бы все вещества находились в ней в одной и

той же пропорции и были распределены равномерно, то она казалась бы

качественно-неопределенной. Такова первичная смесь, в которой  «ничто не было

различимо».

Это положение  непосредственно не вытекает ни из принципа сохранения, ни из

принципа  универсальной смеси, поэтому  его  можно рассматривать в качестве

самостоятельного  принципа теории Анаксагора. Эго называют «принципом

преобладания».

Теория  материи Анаксагора была хорошо продуманной  и логически безупречной

теорией. Однако из нее следовали выводы, которые казались весьма

парадоксальными и не могли получить универсального признания ни в Vв., ни в

более позднее время.

     Разум и организация космоса.

Лишь  после изложения теории материи  в своем сочинении Анаксагор  переходил к

описанию  процесса космического круговращения  и указывал на причину этого

процесса, то есть на Разум. Любопытно, что стиль  анаксагоровского изложения

здесь существенным образом меняется, становясь  торжественным, почти

гимноподобным, а Разум награждается всеми теми эпитетами и характеристиками,

которые до нашего времени служат камнем преткновения для историков философии.

То обстоятельство, что в ходе изложения своей  теории материи Анаксагор не счел

нужным что-либо сказать о Разуме, лишний раз подтверждает мнение,

высказывавшееся многими исследователями, что он не рассматривал Разум в

качестве одного из материальных ингредиентов вселенной. Эпитеты «легчайший»

(«тончайший»)  и чистейший, которыми характеризуется  Разум, следует понимать не

буквально, а скорее в метафорическом смысле. В соответствии с архаичной логикой

досократиков эти характеристики имели своей целью противопоставить Разум всему

вещественному, что подчинено закону универсальной  смеси. Следует, однако,

учесть, что русское слово «разум» («ум») – также как английское Mind или

немецкое Geist – может служить лишь весьма приближенным эквивалентом греческого

термина noūs. Бесспорно, что какие-то аспекты сознательной

деятельности  присущи Разуму Анаксагора – об этом свидетельствует, в частности,

та фраза, в которой говорится, что «и соединявшееся, и отделявшееся, и

разделявшееся – все это знал Разум».

Не следует  ли на основании всего сказанного заключить, что Разум Анаксагора

был нерасчлененным, синкретичным понятием, в котором  аспекты материальности,

вещественности  были слиты с еще не обособившимися аспектами духовности,

сознательности? Выбор названия, разумеется, не полностью  определяет

содержание  самого понятия. Его наименование отражает лишь некоторый аспект,

позволяющий уподобить основную функцию этого космического агента человеческой

способности постижения и предвиденья. Вызывая  круговращение первичной смеси,

Разум как бы предвидит те последствия, которые из этого круговращения

проистекут. Деятельность Разума выражается в том, что он определяет эволюцию

космоса в направлении все большей  его организации. Но он организует космос

не потому, что вмешивается в процесс  космообразования, направляя его согласно

своей воле. Он это делает, сообщая первичной  смеси мощное вращательное

движение  и тем самым, позволяя проявиться  объективным закономерностям,

присущим миру вещей. Все развитие космоса как бы запрограммировано в

«первичном  толчке», сообщаемом Разумом инертной материи.

Если  Разум и можно уподобить сознательно  действующему божеству, то только в

отношении выбора момента времени для начала космообразования. Действительно,

почему  Разум осуществил свой «первичный толчок»  именно тогда-то, а не на

несколько миллионов лет раньше или позже? И что он вообще делал до этого? Эти

вопросы задавались еще античными комментаторами, причем по этому поводу

высказывались различные мнения. То ли Анаксагор  писал о начале мира лишь в

дидактических целях, а на самом деле он считал мир существующим вечно, то ли,

подобно Платону, он полагал, что само время  возникло вместе с миром.

Решение этой загадки можно найти в  тексте сочинения самого Анаксагора, где

имеется любопытное место, с давних пор привлекавшее внимание исследователей:

«Если все обстоит, таким образом, то следует  полагать, что во всех

соединениях содержится многое и разнообразное, в том числе и семена всех

вещей, обладающие всевозможными формами, цветами, вкусами и запахами. И люди

были  составлены, и другие живые существа, которые имеют душу. И у этих людей,

как у  нас, имеются населенные города и  искусно выполненные творения, и  есть у

них Солнце, Луна и прочие светила, как у нас, и земля у них порождает  многое

и разнообразное, из чего наиболее полезное они сносят в дома и употребляют в

пищу. Это  вот сказано мной об отделении, потому что не только у нас стало бы

отделяться, но и в другом месте».

Ряд историков  философии, к которым относились, в частности, Дж. Бёрнет и Р.

Мондольфо, ссылались на приведенный отрывок как на доказательство того, что