Феноменология Франца Брентано

 План

 Введение

1. Психогнозия как наука о соединениях элементов сознания.
2. Психические и физические феномены.
3. Понятие интенциональности.

Выводы

Список  использованной литературы 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 Введение

  Тема  данной работы феноменология Франца Брентано. Эта тема актуальна для изучения немецко- и франкоговорящее движения в современной философии феноменологии. В своих работах он ставит перед собой задачу обосновать психологию в качестве науки, которая может претендовать на статус, равный статусу математики, физики, химии или физиологии. Брентано полагает, что в том виде, в каком он застал психологию, можно говорить только во множественном числе о различных “психологиях”, психологических школах; единство этой науки все-таки еще только предстоит доказать.

  Целью реферата является попытка раскрыть основные идеи феноменологии Фрнаца Брентано. Задачи реферата:

1. Рассмотреть взгляд Франца Брентано на психологию, на её суть и основные психические феномены;
2. Выяснить основные свойства и отличия психических и физических фноменов;
3. Рассмотреть понятие интенциональности в феноменологии Франца Брентано.

  Объектом исследования является философия Фрнаца Брентано, предметом выступает феноменология Брентано.

 При рассмотрении данной темы мною была использована следующая литература: Метод исследования: анализ литературы, посвящённый данной проблематике, обобщение найденного материала. Брентано Ф. Психология с эмпирической точки зрения, Твардовский К. Франц Брентано и история философии, Стивен Прист Теории сознания.

  Метод исследования: анализ литературы, посвящённый данной проблематике, обобщение найденного материала. 
 
 
 
 
 
 

1. Психогнозия как наука о  соединениях элементов  сознания.

 Основная  работа Ф.Брентано называется “Психология  с эмпирической точки зрения” (1874). Само название говорит о том, что психология является для Брентано фундаментальной наукой. Однако речь идет не об экспериментальной или интроспекционистской психологии. Речь идет о новой науке о сознании (“о душе”), которая основывается исключительно на внутреннем опыте. Психология — это наука о явлениях сознания. Эта наука, полагает Брентано, важнейшая: с одной стороны, она — вершина башни науки, с другой стороны, она должна стать задачей, основанием общества и его высших ценностей, а также основанием всех устремлений исследователей.

 Старое  название психологии — наука о  душе — лучше заменить другим: психология — это наука о психических  феноменах. Феномен, или явление (у  Брентано, в отличие от Хайдеггера, это синонимы), понимается здесь  как то, что дано нам в опыте, а не как нечто, противоположное истинному, действительно существующему. Таким образом, предметом психологии и философии, по Брентано, оказывается то, как дано нам в опыте сознание. С другой стороны, предмет естествознания — это физические феномены, т.е. то, как в опыте нам даны физические вещи. Различая физические и психические феномены, мы тем самым устанавливаем различие между предметными областями физики и психологии.

 Выделяя признаки психических феноменов, Брентано определяет тем самым предметную область психологии и отделяет ее от предметной области естествознания. Психология как наука о психических феноменах, как наука о сознании лежит в основе всех философских наук. В свою очередь, наука о сознании не основывается на какой-либо иной науке. Психология у Брентано принимает на себя роль науки о “первых причинах и началах”. Однако наука о сознании весьма далека при этом от традиционной метафизики, от трансцендентализма (по крайней мере, кантовского), от спекулятивных конструкций Гегеля и — что особенно важно в нашем контексте — от любых иррационалистических учений, и в частности, от учений о бессознательном.

 Наука о сознании должна, по Брентано, основываться на внутреннем опыте, который служит источником очевидности. В этом как  раз и состоит глубокое различие между феноменологией и кантианством. Согласно Канту, разделение на явления и вещи в себе действительно не только относительно внешнего, но и внутреннего опыта. “...Я познаю себя, — пишет Кант, — только как я себе являюсь, а не как я существую” (Критика чистого разума, §25). С точки зрения Брентано, во внешнем опыте существует различие между явлениями и тем, что им соответствует в реальности. И хотя Брентано не называет эту реальность “вещью в себе”, все же можно констатировать определенную близость его позиции к кантианской, или, по крайней мере, к позитивистской, феноменалистской.

 Во  внутреннем опыте, однако, Брентано не признает такого различия. Сфера очевидности  внутреннего опыта очень узка, однако все же она существует. Мы осознаем, что в данный момент мы воспринимаем, а не судим, воображаем, а не представляем, сомневаемся, а не предполагаем и т.д. На первый взгляд такое знание почти бесполезно, однако, если не терять из виду основного свойства сознания — быть направленным на объект, то оказывается, что вовсе не бесполезно знать, какого рода предмет перед нами, представленный, воображаемый, предполагаемый, сомнительный и т.д.

 Психические феномены даны нам во внутреннем опыте, однако могут ли существовать психические  феномены за пределами этого опыта? В каком смысле могли бы мы говорить об их существовании? Брентано заостряет этот вопрос, переходя от термина “психический феномен” к термину “сознание”. Рассматривая многозначность слова “сознание”, которое, кстати сказать, было изобретено, так же как слово “представление” (Vorstellung), Христианом Вольфом, Брентано отказывается следовать какому-либо из общеупотребительных значений. Он оговаривает, что будет употреблять этот термин как равнозначный “психическому феномену”. Таким образом, сознание характеризуется интенциональной присущностью ему предмета, или, иначе говоря, каждый психический феномен есть сознание об объекте. Теперь можно, следуя терминологии Брентано, переформулировать наш вопрос следующим образом: существует ли психический феномен, который не является объектом какого-либо сознания? Или иначе: “Все психические феномены суть сознание — но осознаются ли так же все психические феномены, или же существуют, возможно, неосознанные психические феномены?” Причем Брентано указывает, что неосознанное (или бессознательное) сознание не является противоречием, как, скажем, невидимое видимое.

 После появления психоанализа вопрос о  бессознательном приобрел большое  значение, а сам термин вошел в  плоть и кровь современной  культуры. Однако и во времена Брентано многие психологи признавали существование бессознательных или неосознанных представлений и т.д. При этом необходимо, конечно, точно определить, что же каждый раз понимается под сознанием. Отметим, в частности, что у Фрейда понятие бессознательного становится основным, но при этом нет, по существу, анализа сознания. Вы знаете, что для определения значения чего-либо, важно понять так же противоположное значение. Если не определено сознание, то, следовательно, не определено и бессознательное.

 У Брентано сознание определено достаточно четко: это направленность на объект. Сама эта направленность и определенный способ этой направленности является объектом сопровождающего сознания. Можно сказать, что это сопровождающее сознание и делает сознание сознанием, иначе говоря, делает направленность на объект осознанной. Теперь мы задаем вопрос, существуют ли психические феномены, которые не осознаются, не являются объектом сопровождающего сознания? Уже исходя из брентановского определения сознания, можно ответить на этот вопрос отрицательно.

 Понятие единства сознания имеет, согласно Брентано, гораздо более скромное значение, чем ему обычно приписывают. Речь идет лишь о взаимопринадлежности психических  феноменов к одной и той  же реальности, но не о парящей над  миром субъективности и не о едином в себе и для себя абсолютном разуме. Речь идет об опыте, в котором это единство дано. И хотя сами процедуры обращения к опыту у Брентано не всегда корректны, в основе своей его аргументы верны: нам дано многообразие психических феноменов и их единство в опыте не только феноменально, но и реально, как реальное единство. В противном случае, справедливо утверждает Брентано, само существование сознания никогда не было бы гарантировано. “Это как раз является противоречием, — пишет Брентано, — если приписывают, как это делал Кант, внутренним и внешним восприятиям, обоим равным образом, лишь феноменальное существование. Ибо феноменальная истина физических феноменов требует реальной истины психических; если психические феномены не были бы действительными, то тогда как физические, так и психические даже не имели бы места как феномены”[20].

2. Психические и физические феномены.

 Различие  между психическими и физическими  феноменами не только исходный пункт  философии сознания Брентано, но и  феноменологической философии в целом.

 В соответствии с принципом эмпиризма, Брентано апеллирует к опыту и приводит примеры физических и психических  феноменов. Только после этого предпринимается  попытка указать на различающий  их признак.

 Если  мы вспомним, в каком смысле употребляет Брентано термин “феномен”, то нам будет легче понять, что перечисленные феномены относятся к классу физических. В данном случае речь идет о том, что в опыте даны физические вещи — звук, ландшафт, запах. “Даны в опыте” — означает: мы слышим, видим, ощущаем. Иначе говоря, физические вещи даны в сознании. Но при этом само сознание еще не дано нам в сознании, в опыте.

 Открытие Брентано — открытие сознания. Психические феномены, или сознание, — именно в этом смысле Брентано употребляет термин “сознание” — это сама наша психическая деятельность: это представления, которые возникают посредством ощущений или фантазии; под представлением понимается здесь, однако, не то, что представлено, но сам акт представления. К психическим феноменам относятся, таким образом, акты слышания, акты видения, акты ощущения теплого и холодного, акты фантазии. Относятся к психическим феноменам и акты понятийного мышления. Согласно Брентано, любой акт суждения, любой акт воспоминания, ощущения, убеждения, сомнения выведения следствия — есть психический феномен. К ним относится и любое душевное переживание: радость, печаль, боязнь, надежда, мужество, отчаяние, гнев, любовь, ненависть, желание, воление, намерение, удивление, восхищение, презрение и т.д.

 Брентано  обращает внимание прежде всего на то, что как бы ни различались психические феномены, мы можем констатировать, что ни один из них невозможен, если не опирается на представление. Именно представление лежит в основе всех актов сознания. Не только любое суждение или предположение, но и любое душевное переживание опирается на представление. Нельзя судить о чем-либо, не представив, о чем мы судим, невозможно радоваться или печалиться, не представляя хотя бы очень смутно, или только косвенно, предмет нашей радости или печали.

 В то же время, это не означает, что все психические акты сводятся к представлениям и, соответственно, выводятся из них. Суждение и сомнение, надежда и отчаяние и т.д. обладают собственным своеобразием, однако не могут иметь места без лежащего в основе представления.

 Это утверждение о первичной роли представления кажется самоочевидным, однако все же требует критического анализа. Прежде всего, отметим, что  это утверждение сыграло большую  роль в становлении феноменологии  в целом. Речь идет о различии представления  и суждения, иначе говоря, первичного опыта сознания и познающего сознания. Тем самым Брентано преодолевает тенденцию немецкого и, прежде всего, гегелевского идеализма — отождествлять сознание и познание. Это, в свою очередь, открывает возможность исследовать обширную сферу сознания, не примеривая каждый раз опыт сознания к гносеологическим структурам. Кроме того, выделение представления в качестве первичного акта сознания, лежащего в основе всех без исключения других актов познания, говорит о том, что сферу сознания Брентано мыслит всецело как сферу опыта, но не как сферу трансцендентальных структур, “схематизма чистого рассудка”, “чистой апперцепции”. Как мы увидим далее, единство сознания для Брентано — это также факт опыта, но не формальное условие объединения представлений.

 Тем не менее, это утверждение требует  анализа. Дело в том, что в представлении, как мы видим, Брентано различает  акт представления и то, что  представлено — представленное. Это  одно из важнейших феноменологических различий, в котором как раз отделяется “само сознание” от того, чту дано в сознании. Однако в утверждении о том, что представление лежит в основе всех других психических феноменов, как раз не различается акт и предмет, или акт и содержание. (Пока мы не будем различать предмет и содержание). Иными словами, в этой формулировке Брентано не проводит строгого различия между тем, что же, собственно, лежит в основе других психических актов — акт представления или представленное. Конечно, мы можем рассуждать следующим образом: если нельзя судить о чем-либо, не представив это “что-либо”, то наше суждение основано на представленном. Иными словами, акт суждения надстраивается над тем, чту представлено, но не над актом представления. В свою очередь, представленное соотнесено с актом представления, и акт суждения (и все другие акты) о представленном отнесен к фундирующему акту лишь посредством представленного. При этом фундирующая отнесенность акта представления к акту суждения, сомнения, радости и т.д. остается непроясненной. Из аргументации Брентано следует лишь то, что в основе любых актов сознания лежит то, что представлено в акте представления. Это, в свою очередь, подталкивает к тому, чтобы считать основой актов сознания идентифицированный в представлении предмет. Насколько это противоречит первоначальному замыслу Брентано — исследовать психические феномены как таковые — этот вопрос мы рассмотрим позднее, когда попытаемся выявить наиболее общие предпосылки учения Брентано.