Диалектика античных мыслителей

Сократ был выразителем идеи гармонии между полисом и личностью (при этом личность свободна, но не безответственна). Главное – это благо полиса [5]. Личность свободно развивается вместе со свободой и процветанием полиса.

Сократ – величайший мыслитель. Всю свою жизнь он посвятил поиску абсолютного добра, которое, по его мнению, вместе с красотой и истиной составляет благо. Главное величие Сократа как философа в том, что он во второй раз, после Пифагора, открывает философию.

По Пифагору философ – это любитель мудрости, это тот, кто ищет и любит истину. Жизнь, говорил он, подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные – торговать, а самые счастливые – смотреть; так и в жизни иные, подобные рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы – до единой только истины [2].

Оценивая же философию Сократа, можно сказать, что он фактически ввел в общечеловеческую культуру саму идею философии как бесконечного поиска истины на основе открытого им философского-диалектического метода.

Сам термин «диалектика» связан с именем Сократа. Как известно, слово «диалектика» от слов «диалог», с греческого – разговариваю, беседую с собой или беседа, разговор между людьми. То есть диалектика – это движущееся слово, движущаяся мысль (слово как бы живое). Диалектика – движение логоса, то есть движение слова, движение мысли к пониманию идеи [2].

Например, идея добра. Добро, по Сократу, есть красота и истина. «И чтобы творить добро, афиняне, – призывал Сократ, – творите и любите красоту, ибо она – высшее благо», а красота – это есть и добро, и истина. То есть, поиск истины на поле философских изысканий связан у Сократа с нравственным и эстетическим идеалом.

Открытый Сократом диалектический метод представляет собой движение мысли к пониманию идеи. Сократ опирался в своем методе: на иронию, маевтику, индукцию [2].

Первая сторона его метода – ирония (с греч. – притворство, насмешка, игра слов) – насмешка над собственной закостенелостью и самонадеянностью. Главная его ирония выражена в знаменитом принципе Сократа «я знаю, что я ничего не знаю». Философ, лишенный иронии, не философ, а либо болтун, либо догматик (то есть тот, кто не видит никакого движения вперед по отношению к тому, что уже считает достигнутой истиной). Философия же – это свобода, она должна видеть свою суть в движении мысли, в открытости такому движению. А ирония – это есть постоянная насмешка над самонадеянностью человека, что он якобы уже все знает и всего достиг. Когда Сократ беседовал с афинянами, в процессе чего задавал им вопросы, заставляющие собеседника задумываться, сомневаться в выраженной им ранее мысли, а наиболее самокритичные начинали разочаровываться в своей прежней самонадеянности. Здесь и начинается философия. Впоследствии Платон, а затем и Аристотель говорили, что философия начинается с удивления. Кто не умеет удивляться, никогда не поймет, что есть философия. Ирония Сократа обращает человека в первую очередь против самого себя. Если догматическая самоуверенность мешает двигаться мысли, то ирония снимает это. Ирония ведет к очищению ума для его дальнейшего просвещения. Итак, ирония – очищает от самонадеянности и самоуверенности в достижении человеком истины во всей ее полноте и глубине. Поэтому Сократ и выдвинул принцип «я знаю, что ничего не знаю» [2].

Вторая сторона метода Сократа – маевтика. Под маевтикой Сократ подразумевал последнюю фазу иронического процесса, когда он помогал освободившемуся от фальшивых иллюзий, от самонадеянности и самоуверенности человеку «родить» истину. Сократ говорил о том, что надо научиться принимать духовные роды, ведь философия – поиск истины, философия должна способствовать рождению истинной мысли. У Сократа это состояло в том, что он задавал вопросы, решение которых вело к истине. По Сократу, преподавание – это самоучение, нельзя научить, если нет потенции на учение у объекта учения. Рождение истины – это рождение ее нами самими. Повивальное искусство истины происходит в процессе вопрошания. «Эрау» – по гречески любовь, страсть, когда мы постоянно как бы спрашиваем, вопрошаем любят ли нас. Философия и есть любовь к истине, самая высокая и самая бескорыстная, когда философ (т.е. любящий мудрость, любящий и ищущий истину) как бы вопрошает мир (и человека как его часть) о его тайнах. Любовь же живет в процессе, а не в результате. Философия тоже процесс любви. Она, как и любовь, движет, воодушевляет. Вот в чем диалектика метода Сократа. Поэтому Сократ – главный герой философии. Он и есть любовь к истине.

Вопрошание, как и всякая любовь, возможна в диалоге. Вопрошание к себе или другим, диалог с собой или с собеседником – это одна из сторон диалектического метода Сократа. Повивальное искусство Сократа – маевтика – в диалоге, в котором происходит вопрошание, что и побуждает душу собеседника знать. Хотя, как говорил Гераклит, многознание уму не научает, но в результате маевтики не будет всезнания (да это и невозможно), а будет движение к истине.

Третья сторона метода Сократа – индукция – неведение. Она состоит в том, что Сократ не доходит до истины никогда, но движение к ней у него происходит методом наведения. В философии нельзя, как в стрельбе, прямо попасть в цель, а происходит лишь движение к истине, то есть наведение на истину. Цель движения к истине – определение, т.е. определение предмета в уме – словом, логосом. Это рационально освоенное, осмысленное слово и есть определенно выраженный предмет. Понять, по Сократу, значит определить цель движения мысли. Истина же, по Сократу, – это то, что уже определено и выражено в понятии. Логос – это и есть как бы мысль, получившая предел. А идея – это то, что предстоит еще определению, то есть идея – это представитель истины в уме. Идея – это энергетическое движение в уме. Идеи как бы светят. Мы их улавливаем (в понятиях). Поэтому в конце сократовских диалогов вопрос остается открытым. А философия, как отмечалось выше, это поиск все новых и новых идей о мире и человеке [2].

Метод Сократа называется диалектическим, т.к. он приводит мысль в движение, (спор мысли с самой собой, постоянное направление ее к истине).

В основе диалектического метода и сегодня остался диалог как столкновение противоположностей, противоположных точек зрения. И само изменение (движение) как в мышлении (у Сократа), так и в природе, и в обществе – это результат постоянного столкновения диалектических противоположностей, возникновение, становление и разрешение противоречий между ними.

3.3 Диалектика Зенона Элейского

Необычность, странность учения о Едином Парменида вызвала многочисленные возражения и даже насмешки современников. Его ученик Зенон (480 – 430 до н.э.) взял на себя систематическую защиту «тезиса Парменида» [3]. Он первым говорил об «апориях», т.е. «затруднениях», тупиках, безвыходных положениях, в которые мы попадаем, признавая реальность множества и движения.

Зенон первым сумел показать необходимость появления противоречий в мышлении, но не поскольку мыслится бытие или истинное (сверхчувственное), а поскольку мы принимаем видимость за истинное и пытаемся теоретически мыслить многое и подвижное, т.е. чувственно воспринимаемое в пространстве и времени, иначе говоря – телесное, физическое. За это Аристотель и назвал Зенона родоначальником диалектики как искусства выяснения истины путём обнаружения противоречий в мыслях противника. Мы уже встречались с диалектикой Гераклита, которую можно назвать положительной, поскольку согласно ей противоречие – истинная сущность мира. Диалектика Зенона, напротив, – отрицательная, поскольку возникновение противоречия для него – признак ложности, а истинное бытие, как и истинное мышление – непротиворечиво [4].

Зенон известен как автор остроумных головоломок, с помощью которых он пытался доказать невозможность движения. Может сложиться впечатление, что Зенона интересовали одни головоломки, что ему нравилось изощрять свой ум для того, чтобы посрамить тех, кто был глупее его. На самом же деле Зенон вовсе не собирался щеголять своим умом перед глупцами – хотя он был, несомненно, очень умным; он ставил перед собой гораздо более серьезную цель. Поэтому для того чтобы лучше понять мотивы Зенона и оценить по достоинству его головоломки, необходимо четко представлять себе эту цель, иначе мы рискуем неверно истолковать его позицию и задачу, которую он перед собой поставил [4].

Его рассуждения не просто забавы ума, а аргументы в защиту позиции Учителя. Параменид отрицал множественность и заявлял, что изменение и движение – это иллюзия. Но поскольку очевидные данные нашего чувственного опыта дают нам множество примеров изменения и движения, то столь смелое заявление Парменида вызвало целый град насмешек. Зенон, убежденный в правоте учителя, попытался доказать ее или по крайней мере продемонстрировать, что его идеи вовсе не такие странные, какими кажутся на первый взгляд. Он решил показать, что, признавая существование множественности, о которой говорили пифагорейцы, философ сталкивается с неразрешимыми трудностями и что изменение и движение невозможны даже с позиции плюралистической гипотезы. Таким образом, аргументы Зенона сводились к тому, чтобы привести доводы пифагорейцев – оппонентов Парменида – к абсурду.

Метод доказательства Зенона не был прямым доказательством, Зенон доказывал от противного, сводя к абсурду точку зрения противника. Известно четыре апории Зенона:

• Дихотомия;
• Ахиллес и Черепаха;
• Стрела;
• Ристалище.

Слово «апория» переводится с греческого как безвыходное положение и означает головоломку. Эти апории нашли применение в математике. Дихотомия переводится как разрубание надвое. Ристалище – это стадион.

Апория «дихотомия» гласит, что движение от А до Б не может начаться, т.к. сначала человек должен дойти до половины пути прежде, чем дойти до конца, но, чтобы дойти до половины пути, нужно сначала дойти до одной четверти и так до бесконечности. В результате человек не сможет сдвинуться с места.

Апория «Ахиллес и черепаха» гласит, что Ахиллес не сможет настигнуть черепаху, ибо, когда он прибежит в ту точку, где она была в начале пути, она уползёт в следующую точку и так до бесконечности.

Чтобы опровергнуть апории Зенона, нужно было найти в его словах логическую ошибку. Один из оппонентов Зенона – Диоген Синопский – не мог его опровергнуть словами и доказать, что движение существует, поэтому Диоген стал молча ходить перед Зеноном взад и вперёд. Сущность логической ошибки Зенона состоит в том, что в доказательстве он применил неопределённое понятие «бесконечность», а это запрещено законами формальной логики. Неопределённое понятие означает, что это понятие не имеет определения [2].

3.4 Диалектика  Платона

По учению Платона, философия, наука, соответствующая чистому стремлению к истине, представляет единственный верный путь к самопознанию и к познанию божества, а потому и к истинному счастью; она – фокус, в котором соединяются все лучи истины, разрозненно проявляющееся в понятиях и в жизни человека. Это высочайшее знание принадлежит в полноте своей только божеству. Человек стремится приблизиться к такому знанию по влечению своей души к высочайшему умственному благу; это влечение, врожденное душе, называется у Платона Эросом, любовью [2].

Путь к удовлетворению его – диалектика, наука о сочетании понятий, «Прометеев огонь»; без нее невозможно приобрести правильных мыслей ни о чем. Платон разделяет и развивает мысль Сократа о том, что одни только грубые чувственные впечатления и ходячие понятия человеческого разума не способны дать всей полноты истины об устройстве вселенной, о добре, красоте и общественном идеале. Согласно Платону, лишь философская диалектика учит анализировать, связывать, классифицировать неопределенные и сбивчивые чувственные впечатления, и представления, и таким образом получать из их беспорядочной массы единство общего понятия, добывать из чувственных явлений сверхчувственную идею и, наоборот, из единства общего понятия выводить понятия о родах, видах, подразделениях видов и, по нисходящей градации, достигать до понимания индивидуальных предметов. Этими способами диалектика научает определять и анализировать отношения между понятиями и отношения элементов к частностям; диалектика – развитие мысли путем анализа и путем синтеза [5].

Основанием диалектики, как и основанием всей образованности, служит, по мнению Платона, музыкальное и гимнастическое воспитание; гармоническое соединение занятий музыкою и занятий гимнастикой производит правильное настроение души, охраняет ее и от грубости, и от изнеженности, возбуждает и укрепляет любовь к прекрасному. Подготовлением к диалектике служат математические науки; знание их нужно для неё потому, что отношение идей к явлениям, движущих сил к движению, определяется числом, величиною и мерою. На этих подготовительных сведениях основывается философское, а не наивно-непосредственное познание истины, которое, по выражению Платона в трактате «Государство», «поднимает человека из моря чувственности, очищает душу от наросших на нее раковин и морских трав».

3.5 Диалектика  Аристотеля

Аристотелевская диалектика имеет дело прежде всего и главным образом с вероятностным, а не необходимым (в отличие от Платона) типом знания, и это относится как к исходным посылкам, так и к основывающимся на них выводам [2].

Определяя характер тех и других, Аристотель пишет: «Сначала пусть будет определено, что такое диалектическая посылка и что такое диалектическая проблема. Нельзя считать диалектической всякую посылку, которую никто не считает истинной, и не выставить проблему, ясную для всех или для большинства. Одна не представляет трудностей, со второй же никто не согласится. Поэтому диалектическая посылка есть такой вопрос, который представляется вероятным либо всем, либо большинству, либо мудрым, а из последних — либо всем, либо большинству, либо наиболее сведущим, и не идет при этом вразрез с мнением. Ведь в том, что вероятно, согласятся с мудрым, если это не будет противоречить мнениям большинства. К диалектическим посылкам относится и все, что подобно вероятному, что отрицает противоположное вероятному, и все воззрения в соответствии с изобретенными людьми искусствами» [3].

Диалектику как логику вероятностного знания (знание этого типа присуще прежде всего творческим, продуктивным наукам, а среди последних — в первую очередь искусствам) Аристотель строго отличает от аналитики — логики безусловно достоверного, необходимого знания, посылки и следствия которой носят безусловно достоверный и в этом смысле необходимый характер, с одной стороны, и от софистики, имеющей дело не с подлинным знанием, а лишь с обманчивой видимостью последнего, — с другой. Для Аристотеля «на одном полюсе существует мир чистой очевидности и необходимости, погруженный в истинное бытие, а на другом полюсе — мир чистой видимости и пустоты, совершенно лишенный какого бы то ни было содержания и порожденный, мы бы сказали теперь, особенностями языка как знаковой системы. Между этими двумя противоположными областями лежит область содержательной вероятности. К этой области, как мы уже видели раньше, и принадлежит искусство». Эти три области вслед за Аристотелем можно назвать (истинным, необходимым) знанием, мнением и видимостью.