Цивилизация и ее типы

4. Российская цивилизация

Вопрос о том, является ли Россия самостоятельной цивилизацией или  частью Востока / Запада, остается не только сложной научной проблемой, но и  предметом идеологических спекуляций. В нашей стране корни этой проблемы можно обнаружить уже в «Слове о Законе и Благодати» Илариона, в переписке Ивана Грозного и  князя Андрея Курбского. Болезненно ставил проблему своеобразия России П.Я. Чаадаев, считавший, что «мы никогда  не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого  рода, ни к Западу, ни к Востоку». Его «Философические письма»  подтолкнули полемику западников и  славянофилов. Первые настаивали на принадлежности России к европейской социокультурной  системе, а вторые доказывали самобытность ее исторического и культурного  развития. Н.Я. Данилевский считал Россию ведущей частью славянского культурно-исторического  типа, идущего на смену западноевропейского  в качестве лидера мирового развития. К.Н. Леонтьев, а затем А.Дж. Тойнби считали Россию продолжательницей  восточно-христианской (византийской) цивилизации. В 1920—1930 гг. евразийцы (Г.В. Вернадский, П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой  и другие) усматривали специфику  России в синтезе элементов западной и восточной цивилизаций. После  работ Л.Н. Гумилева эта концепция  получила как бы второе дыхание как  в научном, так и в массовом сознании. А. Ахиезер, сводящий всемирную  историю к развитию традиционной и либеральной цивилизаций, отнес  Россию к промежуточной цивилизации, уже переставшей быть традиционной, но еще не ставшей либеральной, что  порождает и постоянно воспроизводит  раскол и конфликт культур и социальных отношений. В вузовском учебнике Л. Семенниковой утверждается, что «Россия представляет собой цивилизационно неоднородное общество. Это особый, исторически сложившийся конгломерат народов, относящихся к разным типам развития, объединенных мощным централизованным государством с великорусским ядром... Россия представляет собой как бы «дрейфующее общество» на перекрестке цивилизационных магнитных нолей».

Я разделяю мнение тех ученых (О.А. Платонов, Е.С. Троицкий, Ю.И. Сохряков, В.Н. Сагатовский), которые обосновывают существование самостоятельной  русской цивилизации как одного из вариантов мирового развития, наряду с западноевропейской, испанской, индийской, дальневосточной и др. Эта позиция  афористично выражена И.Л. Солоневичем: «Россия не Европа, но и не Азия и  даже не Евразия. Это просто Россия. Совершенно своеобразный национальный, государственный и культурный комплекс, одинаково отличающийся и от Европы и от Азии». О ведущей роли России в едином славянском культурно-историческом типе писал Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев и А.Дж. Тойнби, которые относили Россию к восточно-христианской цивилизации, дочерней по отношению к византийской. В особую цивилизационную модель выделяют Россию О. Шпенглер, С. Хантингтон, школа «Анналов» и другие.

Древнерусская государственность  постепенно вырастала из союзов восточнославянских племен при активном участии финно-угорских, тюркских народов алан и варягов. Князья-жрецы концентрировали в  своих руках, прежде всего, военную  и сакральную власть и лишь затем  гражданскую.

Решающее значение имело принятие восточными славянами христианства из Византийской империи. Влияние византийской культуры, восточной ветви христианства имели инновационный характер и  сказались на развитии многих сторон древнерусской цивилизации и  культуры, уходящей корнями в глубокую древность. Евразийская византийско-славянская цивилизация представляет собой  сложную системную целостность, ее основным интегрирующим фактором было восточное христианство, и полиэтническая Киевская Русь органично вошла в нее как подсистема (субцивилизация), сохраняя свое этнокультурное своеобразие, политическую независимость и самобытность.

Нашествие монголо-татар на Русские  земли и османов на Византийскую империю привели к политическому  расчленению цивилизационного и  культурного пространства византийско-славянского  мира. Древнерусская цивилизация  понесла наиболее тяжелые потери: разгром и запустение многих культурных центров, гибель важнейших культурных памятников и деятелей культуры или  угон в рабство на фоне демографической  катастрофы и упадка общеэкономического потенциала.

Сжатие русского культурного пространства ведет к переструктуризации этносоциальной и культурной системы, полицентричность которой утрачивается. Первоначально  интенсивность развития сохраняет  только Северо-Западная Русь (Новгород, Псков, Вятка), а с конца XIII в. постепенно начинает восстанавливать свой потенциал  Северо-Восточная Русь (Владимир, Ростов, Тверь, Суздаль).

Но в этот же период, вероятно, с  побед Александра Невского начинается этногенез нового народа — русских, которые вместе с другими народами Евразии создали новый тип  русской (российской) цивилизации. Впервые  русские заявили о себе как  о новой этнической целостности 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле.

Северо-Восточная Русь становится месторазвитием новой этнической общности великороссов, в ходе развития которых  возникает новая этнокультурная целостность, а также великая  континентальная держава Россия, включающая в себя периферию многих других цивилизационных систем. Русская  цивилизация стала генетической преемницей не только древнерусской, но и всей византийско-славянской цивилизации.

Из православия и общинных традиций выросла главная черта русской  цивилизации — соборность, т. е. устремление  к высшим духовным ценностям, к абсолюту, существующим в единстве Истине, Добру и Красоте и склонность к общественному во всех сферах человеческой деятельности. Национальным идеалом стала Святая Русь, идея создания земного образа (но не земного материального рая) небесного Иерусалима, превращение России в оплот Добра в его вечной борьбе в этом мире со злом. Соборность — понятие более глубокое, сложное, одухотворенное, чем формальный коллективизм, консенсус или западная демократия. Это православная установка «держать внутри себя собор со всеми». В соборности осуществляется синтез православия, мысли и действия. Это гармоничное духовное единство общего, особенного и единичного при обеспечении самостоятельности единичного и особенного. В соборности соединяется любовь, единство и свобода. (Свобода вообще не мыслилась в национальном самосознании в отрыве от духовности, соборности, любви. «Внешняя свобода», т.е. свобода личного выбора, ограниченного рационально сконструированными нормами, законами как ключевое понятие западной ментальности никогда не имела в России приоритетной ценности, замещалась понятием «воли» как абсолютной свободы и независимости.)

Соборность вошла в ментальность русского народа и на протяжении веков  пронизывает межличностные и  межэтнические отношения, экономику, политическую систему, культуру и другие стороны жизни России.

Отразилась соборность и на национальной культуре труда. В отличие от Запада, где утвердилась формально-догматическая  трактовка труда как проклятия  Божьего, в православии труд рассматривался как нравственное деяние, как одна из форм подвижничества, личного и  соборного спасения. Труд мыслился как мерило богоугодности человека. С этим связано и своеобразие  понимания права собственности. Понятие частной собственности  обнимало только трудовую собственность, — то, что создано человеком, —  и не распространялось на землю, недра  и т. п., т. е. то, что создано Богом. Материальные стимулы труда при  всем их значении не были в России определяющими, важную роль играли долг, взаимопомощь, солидарность, совесть и другие нравственные факторы. С преобладанием духовно-нравственных ценностей было связано нестяжательство, чувство меры как в потреблении, накопительстве, так и в самом труде. Собственность как функция капитала, а не труда не вызывала уважения, не считалась справедливой. Поэтому многие русские предприниматели, особенно представлявшие традиционный московский торгово-промышленный капитал, отличались глубокой религиозностью и испытывали чувство «вины» за свое богатство, стремились выделять средства на содержание убогих и малоимущих, на благотворительность. Коммерческую удачу они стремились ознаменовать возведением за свой счет храма. В России преобладали общинные, артельные формы труда. Артель была добровольным объединением равноправных работников, трудившихся на основе взаимопомощи и взаимовыручки. Артель позволяла сочетать самостоятельный и даже обособленный труд с коллективными усилиями. Склонность к артельному труду смогла выжить в условиях крепостного права, сосуществовала, и не без успеха, с индивидуалистическим трудом в период индустриализации России. Русская цивилизация развивалась на своей собственной основе, обусловленной Православием, ландшафтно-эко-логическими особенностями и полиэтничностью. Она была преимущественно аграрной и болезненно приспосабливалась с XVIII в. к процессу индустриализации, проникновению капиталистических отношений.

Цивилизационные особенности России, соборность не могли не сказаться  на развитии государственности. Первоначально  российская государственность строилась, как и в древнерусской цивилизации, на полицентричной основе союзно-вассальных отношений. Со 2-й половины XVI в. происходит централизация управления.

Национальной формой монархии становится самодержавие — соборное сословное  государство, имеющее качественные отличия от форм европейского абсолютизма  и только после реформ Петра Великого частично сблизившееся с последним. Самодержавие, единственным источником власти которого был Бог, являлось сильной и относительно самостоятельной властью, ограниченной православной моралью и силой традиций. Русская Православная Церковь, обладая огромными материальными возможностями, значительным (до 20 тыс. человек) войском, моральным авторитетом, концентрируя в периоды малолетства великих князей и царей фактическую власть в стране, никогда, в отличие от папства, не соблазнялась идеей теократического государства.

Важную особенность русской  цивилизации составляла на протяжении всей ее истории очень сложная  стратификация общества, размытость социальных и классовых границ, что  создавало предпосылки для соборного  согласования социальных интересов. В  отличие от Европы они различались  не своими правами, а обязанностями, повинностями в пользу государства.

Важной особенностью государства  в России на протяжении всей истории  была его активная роль в развитии экономики, инфраструктуры, культуры и  других сторон жизни общества. Это  было следствием сочетания в России инновационной и мобилизационной  моделей развития, при ведущей  роли последней.

Органичное развитие русской цивилизации  натолкнулось в XVIII в. на необходимость  адаптироваться к новым условиям индустриального развития производительных сил. Втягивание России в этот процесс  были сложным и противоречивым. Грандиозные  реформы Петра I, называемые иногда революцией сверху, неоднозначно сказались  на судьбах России. С одной стороны, они дали импульс экономическому развитию страны, предотвратили опасность  колониального расчленения страны, трансплантировали в Россию европейские  науку, образование и др.

С другой стороны, эти реформы, вестернизация  насильственно ломали и деформировали  цивилизационные основы России, блокировали  некоторые появившиеся в XVII в. ростки аналогичных явлений, развивавшихся  на собственной цивилизационной  основе. Реформы потребовали от народа огромных жертв. Противоречивым было и  усилившееся влияние западноевропейской цивилизации. Возникла своеобразная дихотомия двух субкультур, соперничество которых определило последующее развитие русской цивилизации, породило ее двойственность. Одна представляла собой продолжение традиционного направления развития, а вторая объединяла европеизированную часть аристократии, чиновничества, интеллигенции, либеральной буржуазии и рабочего класса.

Отмена крепостного права и  другие реформы 60—70 гг. XIX в., направленные на модернизацию, с учетом европейского опыта, экономической и политической сфер, были проведены с учетом традиционных основ русской жизни и потребностей индустриального развития. Империя  продолжала поиск своего многоукладного аграрно-индустриального пути развития, сохраняющего качественные отличия  от Западной Европы. Реформы не допустили  массового разорения крестьянства, как это было на Западе, и колониального  ограбления своих окраин. Новый тип  буржуазного сознания и морали не смог вытеснить традиционные православные духовные ценности. Стали складываться предпосылки для сближения двух субкультур в рамках соборности русского народа и российского суперэтноса, соединения царизма, традиционных форм самоуправления с правовым гражданским  обществом.

Существовавшие противоречия обострились  в связи с вступлением России в эпоху империализма. Российская Империя оказалась местом пересечения  всех общественных противоречий, которые  были свойственны тогдашнему обществу. После первой русской революции  углубляется духовный кризис России, третьеиюньской монархии только на время  удается сохранить контроль над  общественными процессами. Столыпинская аграрная реформа создала благоприятные  условия для общего экономического подъема России, рекордных темпов промышленного развития, но привела  к дальнейшему обострению социальных противоречий.

Нарастание системного кризиса, влияние  внешних сил привели к февральской, а затем Октябрьской революциям. В ходе февральской революции российские либералы западнического толка, объединенные в значительной степени политическим масонством, попытались окончательно перевести Россию на европейский путь развития. Однако разрушив самодержавную систему, прервав ее медленную эволюцию в сторону ограниченной монархии, либералы так и не смогли приступить к разрешению основных противоречий российского общества. Эту задачу на себя взяли большевики.

Заключение

В настоящее время, когда капиталистическая  и социалистическая формации уходят в историю, завершается формационный период развития человечества. Дальнейшее развитие общества определяется как  глобальный процесс перехода к антропогенной (информационно-технологической) цивилизации, объективно-необходимым содержанием  которой может быть только общество социальной справедливости. Глобальные интеграционные процессы, постоянно  возрастающие масштабы взаимодействия экономических, этнонациональных, политических и других субъектов социального  действия выводят современную цивилизацию  на новый уровень развития человечества. Теоретической моделью информационной цивилизации является социальная философия, которая органично и диалектически  соединяет понятия цивилизации  и культуры.

Процесс модернизации современного общества на информационно-технологической  основе происходит различным образом  в странах и регионах с различными национально-культурными особенностями. В русле этой глобальной тенденции  находится и Россия, которая в  настоящее время должна ответить на вызов истории, определив свои возможности постиндустриального  развития- При этом она должна ориентироваться  не на вчерашний день своей истории  и не на западный образец, а самоопределиться в своих национально-государственных  перспективах на основе парадигмы современного цивилизационного процесса. Выход страны из кризисного состояния возможен только в результате перехода на информационно-технологический способ воспроизводства всей системы общественной жизни, сущность которого определяется принципом социальной справедливости.