Человек - феномен бытия

   Нет непреодолимой преграды между нами. Наблюдая эволюцию в целом, мы замечаем ее как бы неуклонное "очеловечивание". Подобное "очеловечивание природы" разворачивает перед нами поразительную картину опережающего развития мозга. Именно мозг становится главной точкой приложения эволюционных сил. И мы видим нарастающий взлет эволюции. Он проявляется в поведении животных

  Например, аляскинские медведи взмучивают воду в реке  и тут же мчатся вниз по течению ловить рыбу, вспугнутую таким способом... А на канадском песчаном острове Сейбл одичавшие лошади копытами раскапывают ямы в поисках пресной воды. Инстинкт тут ни при чем: в обычных обстоятельствах лошади никогда этого не делают. Вероятно, одна из первых лошадей, попавших сюда с судов, потерпевших кораблекрушение, погибая от жажды, случайно нашла в яме дождевую воду. И как-то связала в мозгу причину со следствием... Так не хочется быть ординарным в этом многоликом мире!

 В самом  общем виде проблема уникальности человека кажется постижимой. Разумеется, человек обладает рядом необычных свойств. Он отражает в своем сознании величественное многообразие окружающего. Он творит мир культуры. В нем самом - удивительное сплетение природных и социальных качеств. Но в этой множественности образов человека и заключена трудность расшифровки проблемы.

  Говоря  об уникальности того или иного животного, мы можем указать на особенности его биологической организации. Раскрывая своеобразие человека как неповторимого существа, мы теряемся в перечислениях:  у человека есть разум, совесть, воображение, долг, дар общения... Чему отдать предпочтение? Уникальность человека мыслители разных эпох усматривают в том, что он обладает особой телесностью, высокоорганизован как организм. А верно ли, что человек обладает сложной и относительно совершенной биологической организацией? Можно ли принять за аксиому, что живая материя по собственному внутреннему устремлению тянется к одухотворению и что, стало быть, возникновение сознания венчает развитие всего живого? Выражает ли антропогенез последовательно развертываемое величие природы? Современные научные постижения  разрушают многие из этих утверждений.

     С точки зрения реального развития живой материи кажется бессмысленным представление о том, что все живое на Земле подчинено человеку. Как живое существо, человек - продукт длительного природного развития. Однако, как свидетельствует современное  знание, оно вовсе не содержит в себе накопление только гармонически  благодатных задатков и свойств. Анализ эволюционного процесса показывает, что в природе далеко не всегда обнаруживается закон всеобщего прогресса.

     Уникальность  человека трудно вывести из чисто  эволюционистских воззрений. Напротив, именно последовательно проведенный эволюционный анализ нередко устраняет мысль о не тривиальности человека. Эволюция живого вовсе не завершилась появлением человека. Эволюция живого на человеке не остановилась. Уже после воцарения властелина природы возникли и другие биологические виды. Кроме того, эволюция содержит массу примеров, когда многие животные и растения окончательно исчезли, хотя и казались вершиной биологического творчества.

  Вымерли, например, мастодонты, мамонты и  другие высшие млекопитающие. Девственные леса Европы были населены обезьянами, останки которых находят в геологических отложениях. Эти животные имели сложную организацию, но не смогли приспособиться к меняющимся климатическим и биологическим условиям. В то же время тараканы и скорпионы оказались неизмеримо более живучими. На каждый существующий вид в природе приходятся сотни вымерших. Природа то и дело выбрасывает в мусорную корзину неудавшиеся проекты, многократно повторяя удавшиеся. Именно поэтому представление о том, что все живое на Земле рождено для человека, что эволюция все подчинила рождению человека, бессмысленно с точки зрения реального развития живой материи.

     Видный  представитель так называемой философии жизни Фридрих Ницше утверждал, что человек вовсе не является биологическим совершенством. Он писал: «...я отдернул завесу, обнажив испорченность человека». По его мнению, человек - это «еще не установившееся животное», «нечто несостоявшееся», биологически ущербное создание, которое «не должно размножаться». Эти общие догадки стали основой для последующих выводов нового течения - философской антропологии.

     В 20-х годах прошлого столетия в  Германии сложилась весьма интересная философская школа. Ее представители - Макс Шелер, Хельмут Плесснер и другие - пытались собрать и подвергнуть разносторонней экспертизе всевозможные сведения о человеке, полученные естественными науками. Философские антропологи поставили и вопрос об особенности человека как биологического существа. Действительно ли человек воплотил в себе совершенство природного замысла? Выводы философских антропологов, как мы знаем сегодня, были неожиданными и во многом парадоксальными.

     Освоив  огромный эмпирический материал, исследователи натолкнулись на сногсшибательный вывод: человек вообще плохо укоренен в природе. Ф. Ницше полагал, что среди людей, как и среди всяких других зоологических видов, много неудачных, больных, выродившихся, дряхлых, крайне страдающих. Но человек, в отличие от других видов, сам по себе вырожденец.

     Философские антропологи подтвердили: многие биологические признаки человека точно такие же, как и у животных. Причем есть и множество совершенно ненужных деталей. Согласно философским антропологам, человек вовсе не является венцом творения, уникальным совершенством. Напротив, они расценивали человека как биологически ущербное существо. А. Гелен утверждал, что человек не способен жить по готовым природным трафаретам.

     Разумеется, такая постановка вопроса позволяет  говорить об исключительности человека как живого существа однако в ключе сугубо негативном. Уникальность биологической сущности сына Природы отождествляется в данном случае с известной убогостью, природным несовершенство.

В человеке заложены две программы - инстинктуальная  и социально-культурная. По своей  телесной организации и физиологическим функциям человек принадлежит к животному миру. Существование животных направляется инстинктами - наследственными структурами. Животное не способно выйти за пределы инстинктов, предписанных поведенческими моделями. Но человек во многом утратил свою природную изначальность.

     Социальность, культурные стандарты в противовес инстинктам диктуют ему иные правила  поведения.

     Две программы, точно демоны, растаскивают человека в разные стороны. Существование животного характеризуется гармонией между ним и Природой. Это, естественно, не исключает того, что природные условия могут угрожать животному и принуждать его ожесточенно бороться за свое выживание. Но животное самой Природой наделено способностями, которые помогают ему выжить в условиях, которым оно противопоставлено, точно так же, как семя растения «оснащено» для того, чтобы выжить, приспосабливаясь к условиям почвы, климата...

     Действительно, гармонические явления довольно часто обнаруживаются в природе. Некоторые исследователи подчеркивают, что супружеская верность встречается у птиц чаще и полнее, чем у человека или млекопитающих. Особи животных способны на самоотверженность, на беспредельную преданность. Живая тварь не способна на самоубийство, как это присуще мыслящему созданию.

     Некоторые ученые усмотрели в данных фактах свидетельство всепроникающей мощи инстинкта. Однако многие факты говорят  и об обратном. Инстинкт в известной мере слеп, он вовсе не направлен к благу неукоснительно. Известны примеры, когда он обусловливает явную неполноту приспособления живого существа к его бытию. Когда, скажем, самка поедает самца, рассуждать о «разумности» инстинкта можно уже с явной долей сомнения.

     Идея  о том, что человек плохо оснащен  инстинктами, что формы его поведения  мучительно произвольны, имела огромное впечатление на теоретическую мысль. Философские антропологи обратили внимание на известную «недостаточность» человеческого существа, на некоторые особенности его биологической природы. Например, Гелен полагал, что животно-биологическая организация человека содержит в себе определенную «невосполненность». Однако он был далек от представления, будто человек на этом основании обречен, вынужден стать жертвой эволюции.

     Исследования, начатые философскими антропологами, были продолжены. Ученые стремились объяснить, почему историю человеческого вида сопровождает безумие. Они подчеркивали, что эволюция похожа на лабиринт с множеством тупиков, и нет ничего удивительного и невероятного в допущении, что природная оснастка человека, как бы она ни превосходила экипировку других биологических видов, тем не менее, содержит какую-то ошибку, какой-то просчет в конструкции, предрасполагающий человека к самоуничтожению.

     Как утверждает Кестлер, всякая изолированная  мутация вообще вредна и никак не может способствовать выживанию. У эволюции есть ограниченный комплект излюбленных тем, которые она проводит через множество вариантов. Одна и та же праформа как бы расцветает в пестром разнообразии версий. Философ полагает, что человеческий мозг - это жертва эволюционного просчета. Врожденную ущербность человека, по его мнению, характеризует постоянный разрыв между разумом и эмоциями человека, между критическими способностями и иррациональными убеждениями, продиктованными чувствами.

     Проблема  соотношения рациональных и эмоциональных сфер человеческой психики в последние десятилетия особенно привлекла к себе внимание специалистов. Современная наука показывает, что между участками мозга, в достаточной степени развитыми уже на уровне животных, и теми, которые получили развитие главным образом в процессе человеческой деятельности, существуют определенные структурные и функциональные различия. Все концепции, выработанные сегодня в русле философской антропологии, можно свести, в конечном счете, к трем основным представлениям.

     Первое: человек - это злобная и похотливая обезьяна, которая получила по наследству от животных предков все самое  отвратительное, что накопилось в  животном мире.

     Второе  представление заключается в  том, что человек изначально добр, альтруистичен, незлобив. Однако его природные задатки вступили в противоречие с развитием цивилизации. Именно социальность сыграла пагубную роль в судьбе человека, ибо она заставила его бороться за свое существование. Как раз оковы культуры и ослабили природные, инстинктивные свойства людей, в частности, притупили охранительные чувства. Вот почему человек истребляет себе подобных.     

     Приверженцы третьего - убеждены в том, что человек  сам по себе ни добр, ни зол. Его можно  уподобить чистому листу бумаги, на котором и природа и общество пишут любые письмена. Поэтому «мыслящий тростник» ведет себя как герой и как трус, как подвижник и как палач, как самоотверженный добряк и как подлый эгоист. Однако очевидно, что ключ к разгадке уникальности человека лежит вовсе не в том, что он является высшей точкой природного развития, самым совершенным биологическим творением. Напротив, его причисляют к пасынкам эволюции, объявляют продуктом халтуры, допущенной природой.

     Накопленных сведений вполне достаточно, чтобы  в поисках уникальности человека не идеализировать присущую ему биологическую природу. Если мы подходим к человеку как к животному, то невольно игнорируем некий «неживотный остаток» в его натуре. Если бы человек был просто животным, то этот остаток был бы равен нулю. Однако известное выражение «человек - животное», видимо, следует понимать только как обозначение животного начала в человеке.

     Ученые, указывая на способность человека изменять самого себя, приходят к выводу, что никакой однажды преднайденной природы человека нет. Эту точку зрения поддерживают многие антропологи. Они утверждают, что человеческая натура восприимчива к бесконечным пересотворениям, ее внутреннее устойчивое ядро может быть расколото, разрушено, а изначальная природа преобразована в соответствии с той или иной программой.

     В XX в. подобный подход был подкреплен исследованиями в области культурной антропологии. Когда ученые обратились к изучению так называемых примитивных сообществ, выявилось разительное несоответствие между обычаями, традициями, ценностями различных культур. Оказалось, что даже способность мыслить, которая казалась универсальной, существенно зависит от специфики культуры. О какой же единой человеческой природе можно вести речь! В древности думали, что жизнь на Земле простирается от акта творения и до конца света. Следовательно, человек - это существо, помещенное в этот мир, чтобы в любое мгновение своей жизни обрести либо спасение, либо проклятие. Но постепенно идея времени, переменчивости стала проникать в философию и психологию. Отсюда укрепилось воззрение, будто мы такие, какими сделали себя в процессе жизни.

     Перечисляя те или иные качества человека, философы приходят к выводу, что среди них есть определяющие, принципиально значимые. Например, разумность присуща только человеку. Он овладел также искусством общественного труда, освоил сложные формы коллективной социальной жизни, создал мир культуры. Вот, например, одно из определений человека - политическое животное. Оно принадлежит Аристотелю. Разумеется, нет оснований оспаривать такой признак. Но он мало что говорит о природе человека, кроме, пожалуй, того, что и так ясно: человек скорее стадное, нежели одиноко живущее животное. Или еще одно определение - человек созидающий. Но оно также носит слишком общий характер. Важны существенные уточнения, чтобы правильно осмыслить такой признак.