Атомисты: Демокрит и Левкипп

         пресыщающих. От Парменида  научился презирать роскошь. Его  наградой был голос собственного сердца, ровно бившегося в сознании своей правоты. Вся его жизнь  — борьба за истину и справедливость. Она кончилась трагически, но велась не понапрасну¹⁰. Заслуги Зенона как философа очень велики. Они вошли в века. Он развивал логику как диалектику. Обратимся к наиболее известному опровержению возможности движения — знаменитым апориям Зенона, которого Аристотель назвал изобретателем диалектики. Апории чрезвычайно глубоки и вызывают интерес по сей день. Мы не можем входить во все многочисленные стороны зеноновских апорий (им посвящены книги), и наше изложение по необходимости поверхностно.

         Внутренние противоречия понятия о движении ярко выявляются в знаменитой апории “Ахиллес”, где  анализируется положение, при котором  быстроногий Ахиллес никогда  не может догнать черепахи. Почему? Всякий раз, при всей скорости своего бега и при всей малости разделяющего их пространства, как только он ступит на место, которое перед тем занимала черепаха, она несколько продвинется  вперед. Как бы ни уменьшалось пространство между ними, оно ведь бесконечно в своей делимости на промежутки и их надобно все пройти, а для  этого необходимо бесконечное время. И Зенон, и мы прекрасно знаем, что не только Ахиллес быстроногий, но и любой хромоногий тут же догонит  черепаху. Но для философа вопрос ставился не в плоскости эмпирического  существования движения, а в плане  мыслимости его противоречивости в  системе понятий, в диалектике его  соотношения с пространством  и временем.

         Аналогично, в апории “Стрела” Зенон доказывает, что, двигаясь, стрела в каждый данный момент времени  занимает данное место пространства. Так как каждое мгновение неделимо (это что-то вроде точки во времени), то в его пределах стрела не может  изменить своего положения. А если она  неподвижна в каждую данную единицу  времени, она неподвижна и в данный промежуток его. Движущееся тело не движется ни в том месте, которое оно  занимает, ни в том, которое оно  не занимает. Поскольку время состоит  из отдельных моментов, постольку  движение стрелы должно складываться из суммы состояний покоя. Это  также делает невозможным движение. Поскольку стрела в каждом пункте своего пути занимает вполне определенное место, равное своему объему, а движение невозможно, если тело занимает равное себе место (для движения предмет  нуждается в пространстве, большем  себя), то в каждом месте тело покоится. Словом, из того соображения, что стрела постоянно находится в определенных, но неразличимых “здесь” и “теперь”, вытекает, что положения стрелы также  неразличимы: она покоится.

         Апории Зенона связаны  с диалектикой дробного и непрерывного в движении (а также самом пространстве-времени). Анализируя гипотетическое соревнование Ахиллеса и черепахи, Зенон представляет перемещение каждого из них в  виде совокупности отдельных конечных перемещений: первоначального отрезка, разделяющего черепаху , и Ахиллеса, того отрезка, который проползет  черепаха, пока Ахиллес преодолевает исходный разрыв, и т.п. В этом “пока” и заключена замена непрерывного движения на отдельные “шажки”  — в реальности ни Ахиллес, ни черепаха не ждут друг друга и движутся независимо от условного разбиения их пути на воображаемые отрезки. Тогда путь, который предстоит преодолеть Ахиллесу, равен сумме бесконечного числа слагаемых, откуда Зенон и заключает, что на него не хватит никакого (конечного) времени.

         Если считать, что  “время” измеряется количеством  отрезков, то заключение справедливо. Обычно, однако, указывают, что Зенону просто не было знакомо понятие суммы  бесконечного ряда, иначе он увидел бы, что бесконечное число слагаемых  дает все же конечный путь, который  Ахиллес, двигаясь с постоянной скоростью, без сомнения, преодолеет за надлежащее (конечное) время.  

         Таким образом, элеатам  не удалось доказать, что движения нет. Они своими тонкими рассуждениями  показали то, что едва ли кто из их современников осмысливал, — что  такое движение? Сами они в своих  размышлениях поднялись на высокий  уровень философских поисков  тайны движения. Однако они не смогли разорвать путы исторической ограниченности развития философских воззрений. Нужны  были какие-то особые ходы мысли. Эти  ходы нащупывали основоположники атомизма.

         Апории Зенона “Ахиллес”  и “Стрела” обнажают глубокую загадку  того, как из неподвижности, видимого отсутствия измерений (“стрела покоится в каждый момент”) рождается движение.

         Впоследствии Диоген-циник, для опровержения довода Зенона, направленного  против существования движения, поднялся и стал ходить. А.С. Пушкин выразил  это так:

         Движенья  нет!

         Сказал  мудрец брадатый,

         Другой  смолчал,

         Но  стал пред ним ходить. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Атомизм Левкиппа – Демокрита 

         Нобелевский лауреат, крупнейший физик середины XX в., Р. Фейнман  писал:

         “Если бы в результате какой-то мировой катастрофы все  накопленные научные знания оказались  бы уничтоженными и к грядущим поколениям живых существ перешла  бы только одна фраза, то какое утверждение, составленное из наименьшего количества слов, принесло бы наибольшую информацию? Я считаю, что это — атомная  гипотеза... все тела состоят из атомов — маленьких телец, которые находятся  в беспрерывном движении, притягиваются  на небольшом расстоянии, но отталкиваются, если одно из них плотнее прижать  к другому. В одной этой фразе... содержится невероятное количество информации о мире, стоит лишь приложить  к ней немного воображения и чуть соображения”¹¹.

         Атомизм проявился  как движение античной мысли к  философской унификации первооснов бытия. Интересно, что эта гипотеза, развитая Левкиппом (V в. до н.э.) и особенно Демокритом (ок. 470 или 460 до н.э. — умер в глубокой старости), связана с Древним Востоком¹².

         Таким образом, первоначала  других античных мыслителей Демокрит и его последователи сводили  к атомам. И вода, и воздух, и  земля, и огонь состоят из большого количества атомов, различающихся по своей качественной специфике, но по отдельности чувственно не воспринимаемых. Атомисты рассматривали мир как  единое целое, состоящее из бесчисленного  множества мельчайших неделимых  частичек — атомов, движущихся в  пустоте. В самом понятии атома (неделимый) высвечивается его элеатское  происхождение. Атомы, согласно Демокриту, неделимы вследствие своей абсолютной плотности, отсутствия в них пустых промежутков и исключительной малости. Атомы и пустота — единственная реальность. Атомы вечно носятся в беспредельной пустоте, не имеющей ни верха, ни низа, ни конца, ни края, сталкиваясь, сцепляясь и разъединяясь. Соединения атомов образуют все многообразие природы. Атомы обладают силой самодвижения: такова их извечная природа. Стоит отметить, что и душа, согласно древним атомистам, состояла из тончайших круглых и особо подвижных атомов, т.е. идеальное мыслилось наравне с материальным — с единой субстанцией. Атомы складываются в различные конфигурации, которые мы воспринимаем в качестве отдельных вещей, различность же структур этих конфигураций, т.е. качественное разнообразие мира, зависит от разных типов взаимодействий между атомами. Так была создана существующая более двух тысячелетий дискретная картина мира, в котором бытие мыслится состоящим из мельчайших и обособленных (дискретных) частичек вещества, а отношения между этими частичками (т.е. принцип взаимодействия) считается не самим бытием, а лишь свойством атомов.

         Отмечая роль античного  атомизма, Герцен писал: “В атомах они  видели повсюдную средоточность  вещества, бесконечную индивидуализацию его, для себя бытие, так сказать, каждой точки. Это один из самых верных, существенных моментов понимания природы: в ее понятии необходимо лежит  эта рассыпчатость и целость  каждой части так же, как непрерывность и единство”¹³.

         Следует, однако, подчеркнуть, что наше изложение есть реконструкция, исходящая из сравнительной ценности для современной науки тех  или иных построений древних. Непосредственно  в античности атомистическая концепция  не сыграла существенной роли. Дело в том, что она входила в  конфликт с принципом бесконечной  делимости материи, а также с  величайшими достижениями античной математики: открытием несоизмеримости  диагонали квадрата с его стороной и т.п. Геометрические фигуры, составленные из “атомов” Демокрита, были бы угловатыми и неровными, подобно египетским пирамидам, если рассматривать их вблизи. Мы не можем здесь вдаваться в  математические тонкости, укажем лишь, что Демокрит различал атомы (неделимые) и амеры (не имеющие размера). Преодоление  трудностей древней атомистики было бы возможным только вместе с введением  в античную науку элементов дифференциального  и интегрального исчислений, что  позволило бы решить еще, например, апорию Зенона об Ахиллесе и черепахе и т.п. Существует мнение, что Архимед, разработавший оригинальные методы, предвосхищавшие математический анализ Ньютона и Лейбница, опирался хотя бы эвристически на атомизм.

         Демокрит разработал научный метод познания, основанный на опыте, наблюдении и теоретическом  обобщении фактического материала. Ощущения, считал он, представляют хотя и недостаточный, но необходимый  источник и основу познания. Свидетельства  об окружающем нас мире, которые  дают ощущения, дополняются и исправляются тонкой работой ума. Вселенная Демокрита  строго подчинена принципу причинности: все возникает на каком-либо основании  и в силу причинности. Именно в  причинности Демокрит усматривал объяснительный принцип в осмыслении сути вещей  и событий. Он с пафосом воскликнул: “Найти одно причинное объяснение для меня лучше, чем овладеть всем персидским царством!” 

         Согласно Демокриту, душа человека состоит из мельчайших, круглых, огнеподобных, постоянно мятущихся  атомов; обладая внутренней энергийностью, она является причиной движения живых  существ. Он первым высказал идею проэктивной  объективации субъективного образа: от вещи отделяются тончайшие “пленки” (поверхности), втекающие в глаза, уши и т.д. Иначе говоря, от предметов  истекают своего рода флюиды, которые, попадая в наше тело через органы чувств, порождают у нас ощущения, восприятия, т.е. образы, которые мы чувствуем не в нас, а там, где  находится воспринимаемый предмет: иначе ведь мы тянулись бы ложкой не в тарелку, скажем, с супом, а в  свои глаза. При этом визуальный образ  формируется истечением, исходящим  из глаз, и из того, что видимо. (Специально изучая этот вопрос (силу взгляда), должен сказать: это чрезвычайно тонкое прозрение гения.)

         Демокрит колебался  в вопросе о природе богов, но был тверд в признании бытия  Бога. По Демокриту, боги состоят из атомов, а Бог есть космический  разум. В сочетании атомов находится  некая живая и духовная сила, а  начала разума находятся в мирах, которые он наделяет божественностью: мир создан божественным разумом  и боги помогают людям. Совокупность огненных атомов, разлитая во всем Космосе, оживляет все и дает всему и вся Разум¹⁴.

         И в заключение: атомизм  Левкиппа — Демокрита не получил  надлежащей оценки, между тем как  он составляет одно из величайших учений, до которых дошло глубокомыслие  человечества. В отличие от всех выдвигавшихся до сих пор идей первоначала, идея атома содержит в  себе, кроме всего прочего, принцип  предела делимости материи: атом мыслился как наименьшая частица, которая  выступает как исходный в созидании  и последний в разложении вещественный элемент сущего. А это — гениальный взлет мысли на принципиально новый уровень философского постижения сущего. И самое понятие неделимости было введено атомистами именно ради того, чтобы возможность бесконечного деления данного тела не превратила его в ничто и тем самым не превратила бы все бытие в мираж¹⁵. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

         Список  Литературы 

1. Спиркин А.Г. Философия. – М.: Гардарики, 2000.

2. Асмус В.Ф. Античная философия. В 4 т. – М.: Мысль, 1969-1973