Апостериорные понятия рассудка

При этом Кант увязывает закономерность выведения  чистых понятий разума с последовательностью  принятых в формальной логике видов  умозаключений:

а) категорическое: Имеется субъект (человек), который воспринимает всякий возможный опыт;

б) гипотетическое: Если имеется субъект (человек), который воспринимает всякий возможный опыт, то, следовательно, должен быть объект (мир), который этот опыт поставляет;

в) дизъюнктивное (разъединительное): И субъект (человек), и объект (мир) в своём единстве образуют то целое, которое называется творением Божьим.

К последнему умозаключению Кант даёт следующее  примечание: «Действие разума в разделительных умозаключениях тождественно по форме действию, благодаря которому он осуществляет идею совокупности всей реальности». Эта фраза означает, что когда мы в дизъюнктивном умозаключении перечисляем все части (предикаты) какого-либо предмета, тогда получаем его понятие в раскрытом виде. Например: «Данный палец на руке есть или мизинец, или безымянный, или средний, или указательный, или большой. Это указательный палец. Значит, он не есть все остальные». Если к перечисленным пальцам добавить ладошку, то в результате мы получим ту целостность, которую называют кистью руки. Исчерпывающее перечисление всех частей кисти руки дало нам её понятие. То же самое относится и к чистым понятиям разума. Субъект (человек) и объект (мир) являются двумя частями единого в себе творения Божьего.   

Такова логика выведения Кантом чистых априорных  понятий разума, или трансцендентальных идей, как он их иначе называет:

а) субъект  – человек,

б) объект –  мир,

в) причина  субъекта и объекта – Бог.

Создав эти  понятия, Кант тем самым определил  принципиальную структуру разделов «всякой будущей метафизики, могущей  появиться как наука». Она у  него полностью совпала со структурой «Метафизики» Хр. Вольфа: а) онтология, б) психология, в) космология, г) теология. При этом надо помнить, что онтология приняла у него форму трансцендентальной логики.

Однако все  три новообразованных понятия разума ещё не имеют никакого содержания. Они пусты. Поэтому дальнейшая задача мышления состоит в том, чтобы  наполнить эти чистые понятия  соответствующим им столь же чистым априорным содержанием. В качестве такового могут выступать только категории, поскольку они взяты  не из опыта, а принадлежат мышлению имманентным образом. Их «...рассудок содержит в себе a priori и именно благодаря им он называется чистым». Поэтому только категории являются тем внеопытным, или априорным материалом, который требуется разуму для наполнения его чистых понятий содержанием.

Но вот  беда – оказывается, что все умозаключения  разума (или диалектические выводы, как их иначе называет Кант), посредством которых он пытается придать своим чистым понятиям содержание, оказываются противоречивыми. Умозаключения о субъекте – паралогичными. Умозаключения об объекте – антиномичными. Умозаключения о бытии Бога – бездоказательными.

Паралогизмы. Ещё Аврелий Августин в целях доказательства единства души и тела сформулировал положение: «Сомневаюсь, значит существую». Сомнение есть движение мысли, которое свидетельствует о существовании человека. В Новое время это положение возродил Декарт: «Я мыслю, следовательно, существую». И хотя по форме оно представляет собой категорическое умозаключение, однако сам Декарт не считал его таковым. Он рассматривает это положение не как результат доказательной деятельности мышления, а как некое духовное озарение («свет разума»), которое приходит к человеку от Бога. Похожим образом относился к данному положению и Лейбниц. Оно также было для него скорее свидетельством участия Бога в духовной жизни людей, чем результатом деятельности мысли. И только Хр. Вольф попытался придать этому положению форму доказанной истины. В первой главе своей «Метафизики», названной им «Как мы познаём, что мы существуем, и чем это знание полезно для нас», он пытается обосновать данный тезис Декарта «...посредством демонстративного, или геометрического, доказательства и представить в качестве вывода из посылок силлогизма»¹⁰. 

Кант, проанализировав  данное положение Декарта, пришёл к  выводу, что оно является паралогизмом – ложным умозаключением, в котором  одно и тоже понятие употребляется в обеих посылках в разных смыслах¹¹. В первой посылке «Я мыслю» субъектом суждения является «Я», а предикатом «мыслить». Во второй посылке «Мыслящее существует» субъектом выступает «мыслящее» (то, что мыслит), а предикатом «существование». Но если проверить эти посылки на истинность, то окажется, что вторая из них не имеет доказательства. И вот почему.

Мыслящее  Я человека связано со своим реальным телом двояким образом: а) через  внутреннее чувство самого себя и  б) через внешние органы чувств: «Я, как мыслящее существо, есмь предмет внутреннего чувства и называюсь душой; то, что есть предмет внешних чувств, называется телом»¹².

Посредством внешних органов чувств человек видит, слышит, обоняет, осязает и пробует своё тело на вкус. Но разум, в отличие от рассудка, не имеет прямой связи с данными опыта (с чувственными восприятиями). Являясь высшей ступенью деятельности мышления, он работает только с тем, что уже содержится в самом мышлении. «Разум никогда не направлен прямо на опыт или на какой-нибудь предмет. Он всегда направлен на рассудок»¹³. Если он снизойдёт до ступени опыта (до чувственных восприятий), то перестанет быть разумом и превратится в рассудок. Следовательно, все ощущения внешних органов чувств человека, позволяющие его мыслящему Я соединять себя со своим телом, в данном случае не могут выступать в качестве доказательств его существования. 

Остаётся  второй путь – внутреннее чувство самого себя, которое также связывает мыслящее Я человека с его телом и называется душой. (См. предпоследнюю цитату.) Именно душа является связующим звеном между мыслящим Я человека и его реальным телом. Если разуму удастся  доказать существование души, тогда он сможет доказать и связь мыслящего Я с его же реально существующим телом. Только при этом условии вторая посылка декартовского умозаключения «Мыслящее существует» может быть признана истинной, и, соответственно, будет признан истинным и вывод: «Я существую». 

Казалось  бы, чего проще? Чтобы доказать связь  своего мыслящего Я с телом, человеку достаточно указать на какое-либо своё внутренне ощущение, будь то ощущение собственной ноги, спины, желудка, боли в горле и т.д.  Но, опять-таки, в отличие от рассудка разум не имеет права применять в своих целях такие конкретные ощущения. Чтобы помыслить душу, он вправе использовать только тот материал, который «...может быть выведен независимо от всякого опыта из понятия Я, поскольку оно имеется во всяком мышлении»¹⁴. Что же это за материал? А это всё те же категории, которыми от рождения располагает наше мышление. Они единственные, по мнению Канта, могут выступать в качестве предикатов души и, соответственно, могут наполнить её понятие априорным содержанием: «Нам следует руководствоваться здесь одними лишь категориями»¹⁵.

Действительно, категории позволяют нам мыслить  душу как субстанцию, по качеству –  простую, по количеству – единую, по отношению – связанную с телом  и т.д. Но применяемый при этом метод простого приписывания (предикатирования) категорий к понятию души создаёт лишь иллюзию наполнения его содержанием. Ведь категории – это чистые определения мышления, которые сами по себе ничего не значат. Они – строительные леса, которые находят своё применение только через соединение с материалом опыта, в данном случае – с конкретными внутренними ощущениями человека. А этого-то, согласно учению Канта, разуму не дано.   

В результате венец приписываемых мышлением  душе категорий образует лишь внешнюю  оболочку, внутри которой сохраняется  пустота. Сама же душа уподобляется при  этом дырке от бублика: и есть она, и нет. «Давно уже заметили, что  во всех субстанциях нам неизвестен подлинный субъект, а именно то, что  остаётся после устранения всех акциденций (как предикатов), стало быть, неизвестно само субстанциальное»¹⁶.

В итоге Кант делает вывод, что разум в принципе не способен доказать существования души, а значит не способен доказать связь мыслящего Я человека с его же телом. Следовательно, вторая посылка декартовского умозаключения «Мыслящее существует» является недоказуемой. А его вывод «Я существую» может быть принят только в качестве проблематического (вероятностного), но никак не аподиктического (достоверно необходимого) суждения. Само же умозаключение необходимо признать паралогизмом.

Антиномии. Умозаключения о втором предмете чистого разума – об объекте – также оказываются противоречивыми. Но на этот раз противоречие имеет не внутреннюю, а внешнюю форму. Оно образуется не внутри одного умозаключения, а между двумя самостоятельными умозаключениями. Такие противоречащие друг другу умозаключения, каждое из которых признаётся правильным и необходимым, Кант называет антиномиями. Предметом антиномий является весь окружающий нас мир, который в данном случае «обозначает абсолютную целокупность всех существующих вещей»¹⁷.

Единственным  материалом для наполнения чистого  понятия мира содержанием вновь  являются категории. Метод, который  применяет Кант, также не отличается новизной. Как и в случае с душой, он просто приписывает (предикатирует) категории к понятию мира. При этом Кант называет только четыре пары категорий: ограничен и безграничен, прост и сложен, свободен и несвободен, случаен и необходим. Но с учётом того, что ранее он заявлял о своей готовности вывести из предложенной им таблицы категорий всё «родословное древо рассудка», можно полагать, что и все другие понятия, посредством которых мы мыслим мир, образуют, по его мнению, противоположности.

С точки зрения формально-логического закона исключенного третьего, которого ещё свято придерживается Кант, такого положения дел в самом  реальном мире быть не может. Поэтому  всю ответственность за появление  антиномий он возлагает не на мир  как таковой, а на сознание человека, на его несовершенство. Мир как  вещь в себе или вещь сама по себе не содержит никаких противоречий. А те, что мы находим в своём  мышлении, являются нашей субъективной погрешностью.

Умозаключения о третьем предмете чистого разума – о Боге являются недоказуемыми. Понятие Бога, по определению Канта,  представляет собой лишь идеал разума. Идеал в том смысле, что, дойдя до него, мышление полностью раскрывает и исчерпывает весь свой конструктивный потенциал. Однако если к понятиям субъекта (человека) и объекта (мира) мы приходим, отталкиваясь непосредственно от «всякого возможного опыта», то к понятию Бога мы приходим, отталкиваясь от этих двух понятий: если имеются и человек, и мир, то должно быть нечто третье, чему они оба принадлежат. Таковым является Бог.

Понятие Бога, следовательно, является производной  второго порядка. К нему мы возносимся «на крыльях идей», по выражению  самого Канта. Оно не имеет непосредственной связи с реальным миром, со «всяким  возможным опытом». Между ним  и всем возможным опытом находятся  понятия субъекта и объекта. А эти предметы в силу паралогизмов и антиномий остаются для нас вещами в себе. Отсюда вывод: Бог существует лишь в нашем понятии, доказать его бытие невозможно. В него следует только верить на основании того, что сообщает нам о нём Библия.

Все три основных доказательства бытия Бога – онтологическое, космологическое и физико-теологическое, являются, по определению Канта, недоказуемыми. Согласно онтологическому доказательству, о Боге мы думаем как о самом совершенном существе, и если это существо не обладает бытием, значит оно недостаточно совершенно. Но!.. Одно дело – думать о Боге и совсем другое – утверждать на основании этих дум, что он существует. Из первого не следует второе. Из понятия Бога нельзя вывести его бытие.

Второе –  космологическое – доказательство основано на том, что сам факт наличия  нашего мира требует допущения его  причины, каковой может быть только Бог. На это Кант отвечает, что мысль  о существовании причины мира вполне закономерна для разума. Но из неё вовсе не следует вывод  о бытии Бога.

Наконец, в  третьем – физико-теологическом  – доказательстве основанием служит всеобщая целесообразность, которую  мы наблюдаем в природе. Не говорит  ли она о мудрости творца? Но и  в этом доказательстве, полагает Кант, повторена предшествующая ошибка –  произвольная мысль о целесообразности мира наделяет Бога бытием. 

Во всех трёх доказательствах совершается одна и та же ошибка: исходя из понятия  о Боге, ему приписывают бытие.

.

⁸ Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей проявиться как наука. Соч.: В 6 т. Т. 4. Ч. 1. М.: Мысль, 1965. С. 148.

⁹ См.: Кант И. Критика чистого разума. С. 355.

¹⁰ Жучков В.А. Метафизика Вольфа и её место в истории философии... С. 28.

¹¹ Кант И. Критика чистого разума. С. 376.

¹² Кант И. Критика чистого разума. С. 368.

¹³ Кант И. Критика чистого разума. С. 342.

¹⁴ Кант И. Критика чистого разума. С. 369.

¹⁵ Кант И. Критика чистого разума. С. 370.

¹⁶ Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике... С. 154.

¹⁷ Кант И. Критика чистого разума. С. 399.