Первобытное мышление

       Магия. Наиболее древней формой религии является магия (от греч. megeia - волшебство), представляющая собой ряд символических действий и ритуалов с заклинаниями и обрядами.

       Проблема  магии до сих пор остается одной  из наименее ясных среди проблем  истории религий. Одни ученые, как известный английский религиовед и этнолог Джеймс Фредер (1854-1941), видят в ней предшественницу религии. Немецкий этнолог и социолог А. Фиркандт (1867-1953) рассматривает магию как главный источник развития религиозных представлений. Русский этнограф Л. Я. Штернберг (1861-1927) считает ее продуктом ранних анимистических верований. Несомненно одно - «магия скрашивала собой, если не целиком, то в значительной части, мышление первобытного человека и была тесно связана с развитием веры в сверхъестественное» [7, c. 93-112].

       Первобытные магические обряды трудно ограничить от инстинктивных и рефлекторных действий, связанных с материальной практикой. Исходя из этой роли, которую  играет магия в жизни людей, можно  выделить следующие виды магии: вредоносная, военная, половая (любовная), лечебная и предохранительная, промысловая, метеорологическая и прочие, второстепенные виды магии.

       Психологический механизм магического акта обычно в  сильной степени предопределен  характером и направленностью совершаемого обряда. В одних видах магии преобладают обряды контактного типа, в других - имитативного. К первым относятся, например, лечебная магия, ко вторым - метеорологическая. Корни магии тесно связаны с человеческой практикой. Таковы, например, охотничьи магические пляски, представляющие обычно подражания животным, зачастую с употреблением шкур животных. Может быть, именно охотничьи пляски запечатлены в рисунках первобытного художника в палеолитических пещерах Европы. Наиболее устойчивое проявление промысловой магии - охотничьи запреты, суеверия, приметы, поверья.

       Как и всякая религия, магические верования  являются лишь фантастическим отражением в сознании людей, господствующих над  ними внешних сил. Специфические  корни разных видов магии - в соответствующих  видах человеческой деятельности. Они возникли и сохранились там тогда, где и когда человек был беспомощен перед силами природы.

       Магические  представления определяли всю содержательную сторону первобытного искусства, которое  можно назвать магико-религиозным. 

       Фетишизм. Разновидность магии - фетешизм (от франц. fetiche - талисман, амулет, идол) - поклонение неодушевленным предметам, которым приписываются сверхъестественные свойства. Объектами поклонениями - фетешизма - могут быть камни, палки, деревья, любые предметы. Они могут быть как естественного происхождения, так и созданные человеком. Формы почитания фетишей так же разнообразны: от принесения им жертв до вкалачивания в них гвоздей с целью причинить боль духу и тем самым вернее заставить исполнить адресованную ему пользу [7, c. 93-112]. 

       Вера  в амулеты (от араб. гамала - носить) восходит к первобытному фетешизму и магии. Она была связана с конкретным предметом. которому предписывалась сверхъестественная магическая сила, способность охранять его владельца от несчастий и болезней. В Сибири неолитические рыболовы подвешивали к сетям каменных рыб.

       Фетишизм  широко распространен и в современных  религиях, например, поклонение черному  камню в Мекке у мусульман, многочисленным «чудотворным» иконам и мощам в христианстве. 

       Тотемизм. В истории религий многих древних народов важную роль играло поклонение животным и деревьям. Мир в целом представлялся дикарю одушевленным; деревья и животные не составляли исключения из правила. Дикарь верил, что они обладают душами, подобными его собственной, и соответственно общался с ними. Когда первобытный человек называл себя именем животного, именовал его своим «братом»и воздерживался от его умерщвления, такое животное называлось тотемным (от сев. индейск. ототем - его род). Тотетизм - это вера в кровнородственные связи между родом и определенными растениями или животными (реже - явлениями природы).

       От  тотема зависела жизнь всего рода и каждого его члена в отдельности. Люди верили и в то, что тотем  непостижимым образом воплощается  в новорожденных (инкарнация). Обычным явлением были попытки первобытного человека воздействовать на тотем различными магическими способами, например, для того, чтобы вызвать изобилие соответствующих зверей или рыб, птиц и растений и обеспечить материальное благосостояние рода. Вероятно, что именно с тотемизмом связаны и известные пещерные рисунки и скульптуры эпохи верхнего палеолита в Европе.

       Следы и пережитки тотемизма обнаруживаются и в религиях классовых обществ  в Китае в древний период племя  инь (иньская династия) почитало в качестве тотема ласточку. Прослеживается влияние тотемических пережитков на мировые и национальные религии. Например, ритуальное поедание мяса тотема в более развитых религиях переросло в обрядовое поедание жертвенного животного. Некоторые авторы считают, что и христианское таинство причастия коренится в отдаленном тотемном обряде [3, с 46 – 53].  

       Исторически первой целостной формой или типом  объясняющего мышления является миф. Миф  представляет собой попытку фантастического  объяснения окружающего мира и жизни общества. Он выступает в качестве предшественника или примитивного варианта мировоззрения. Мифы имеют характер повествования о событиях прошлого или будущего, о возникновении мира, богов, животных, людей (космогонические мифы), племен (этнографические), круговороте времен года, погодных явлениях, деяниях героев и т.д. В большинстве космогонических мифов мир рассматривается как возникший из первоначального хаоса, из которого вышли земля, небо, подземный мир, боги, создающие людей. В этих мифах явно присутствуют элементы реализма, стихийного материализма, поскольку боги оказываются результатом естественного процесса возникновения порядка из хаоса . Однако в остальном в мифологии преобладает деятельность богов, фантастических существ, животных, наделенных чертами человека. Антропоморфическая парадигма составляет основу мифологического типа мышления [7, c. 115-121].

       Мифы  включали первые примитивные абстракции хаоса, порядка, земли, неба, людей, богов, животных и т.д. В них были заложены зачатки более поздних абстракций закона и закономерности (возникновение порядка из хаоса), материи, богов и т. д. Вместе с тем в мифе все облечено в форму образов. Мифы содержат определенные предписания, регулирующие поведение людей, определенные социальные запреты, выступающие регуляторами общественной жизни.

       Фундаментальной чертой мифологического типа мышления является то, что мир предстает  в мифах однопланово, как последовательность событий или феноменов, за которыми не скрывается никакого сущностного  мира. Мифологическое мышление не различает являющийся и сущностный миры. Боги, духи, животные выступают в качестве действующих лиц в однопланово развертывающейся истории мира.

       Мифологический  тип мышления был тесно связан с обрядной стороной жизни первобытного общества. Важным компонентом мифологического мышления выступало магическое мышление, основанное не на знании действительных причинных связей, а на упомянутом принципе партиципации.

       С мифологическим типом интеллекта впервые  возникает феномен, прошедший всю  историю человечества вплоть до наших дней, выражающий как силу, так и слабость интеллекта: вымышленные реальности (боги, духи и т.д.) надолго приобретают в определенных сферах человеческой жизни роль заместителя действительной, объективной реальности и даже становятся выше последней. Мифы длительное время служили одним из важнейших регуляторов общественной жизни, обусловливали коллективные чувства и умонастроения, среди которых главную роль играл страх перед таинственными силами мира [3, c. 43-50].

       Превращение вымыслов в мнимо подлинную реальность хорошо описал Вайпулданья, один из немногих “цивилизовавшихся” аборигенов Австралии. По его свидетельству, магические действия колдунов вызывали вполне реальные последствия, например, гибель “отпетого” колдуном члена племени, даже если последний и не знал о своем “отпевании”. Абсолютная вера в сверхъестественные возможности колдуна, страх, гипнотическое внушение (включая внушение на расстоянии) превращали мистический вымысел в реальный фактор человеческой жизни [2, с. 37 – 45].

       Мифологический  тип мышления вошел в следующую, более высокую, форму мышления —  религиозный тип мышления . Кроме  того, он сохранился и в относительно самостоятельном виде, хотя и в  новых формах, в структуре интеллекта современного человека. К ним можно отнести, например, имевший трагические последствия фашистский миф о превосходстве “нордической расы”, подчинивший своему влиянию значительную часть населения Германии в 30-40-е гг. Широкое распространение имел миф о вечности капитализма, в значительной мере подорванный в представлениях современного человечества. Распространен миф о вечности частной собственности, которая будто бы вытекает из самой природы человеческих индивидов, а не из содержания и характера общественного труда и технологий. В последние годы в силу ряда причин в нашей стране получил хождение “рыночный миф”, также заметно разрушенный опытом развитых капиталистических стран, опытом строительства социализма в СССР [3, c. 67 -73].  

       Религия — более сложное, чем мифология, явление духовной жизни общества. Она включает систему представлений о сверхъестественных силах — богах. Возникшая 40-50 тысяч лет назад религия первоначально мало отличается от мифологии, вбирает в себя значительную часть мифов, отвечающих складывающемуся вероучению. Наличие усложняющегося вероучения, т.е. системы взглядов , приобретающих все более абстрактный характер, — одно из важнейших отличий религии от мифа. Вместе с тем религия всегда сохраняет во многом образный характер, выражает вероучение в образной форме, делающей ее доступной всем слоям общества.

       Характерной чертой религии является культ богов  и, следовательно, развитая обрядная сторона, заимствующая многое из магического  мышления и действий. Религия связана  также с особым социальным институтом — церковью.

       Религия выступает как более развитая, чем мифология, форма мышления, основанная на парадигме фантастического объяснения, или антропоморфической парадигме. Объяснение мира по образцу и подобию человека и сознательного человеческого действия приобретает в религии, особенно в ее развитых формах античного и феодального времени, наиболее явный и предельный характер. В центре религиозного вероучения находятся боги или единый бог, обладающие чертами, которые представляют собой гипертрофированные свойства человека — разум, волю, милосердие и т.д. Антропоморфизм религии был подмечен мыслителями начиная с античного философа Ксенофана и кончая философом XIX в. Л.Фейербахом [3, c. 80-87].

       В религиозном мышлении, более чем  в мифе, представлена объяснительная сторона, однако это объяснение имеет своим пределом понятие бога , возникновение которого (понятия) остается для религиозного интеллекта по существу неразрешимым вопросом. Конечным логическим основанием религиозного объяснения оказываются не законы логики, а парадигма антропоморфизма , окруженная слоем логического тумана . Подлинной конечной основой религиозного мышления выступают не логика и разум , а вера . 

       К древнейшим по своему происхождению  формам религии относятся: магия, фетишизм, тотемизм, эротические обряды, погребальный культ. Они коренятся в условиях жизни первобытных людей. 

       В девятнадцатом веке первобытным  религиям обычно приписывали два  свойства, отличавшие и отделявшие их от великих мировых религий. Первое состояло в том, что их движущим мотивом  был страх, другое - что они были неотделимы от представлений об осквернении и гигиене. Практически все описания первобытных религий, оставленные миссионерами или путешественниками, полны рассказов о том, в каком постоянном ужасе и страхе живут их приверженцы. Описываются верования в ужасные напасти, обрушивающиеся на тех, кто случайно переходит некую запретную черту или имеет дело с чем-то нечистым. И поскольку страх овладевает всем сознанием, то это обстоятельство полезно учитывать и при рассмотрении других особенностей первобытного мышления, в частности - представлений о нечистом [3, с. 110-115] .  

       Но  антропологи, проникнув глубже в  эти примитивные культуры, не нашли  там никакого особенного страха. Эванс-Притчард проводил исследование колдовства у  племени азанда, которое произвел на него впечатление самого жизнерадостного и беззаботного во всем Судане. Чувство, которое испытывает азанда, обнаруживший, что на него напустили чары, - это никак не страх, но искреннее возмущение, вроде того, что почувствовали бы мы, обнаружив, что нас обокрали.

       Люди  племени нуэр, глубоко религиозные, как следует из того же источника, к своему Богу относятся как к  доброму старому другу. Одри Ричардс, описывая обряды инициации девочек  народа бемба, фиксирует свободное, непринужденное, отношение к ним их участников. И этот список можно продолжать. Так что первобытный религиозный страх, так же как и идея о том, что он сковывает сознание, представляет собой, по-видимому, неверный путь к пониманию этих религий [1, с. 130-140].

       Гигиена, напротив, оказалась очень удачным путем, тем более что идя по нему мы можем задействовать какие-то знания о самих себе. Насколько известно нам, грязь - это в первую очередь беспорядок. Всем известно, что беспорядок не бывает абсолютным: он существует только в голове того, кто его видит. Если мы сторонимся грязного, то это не из-за малодушия, страха или священного ужаса. Наши представления о болезнях также не объясняют всех особенностей нашего поведения, касающегося мытья или избегания грязи. Грязь противостоит порядку. Устранение ее - это не негативное действие, а позитивное стремление организовать окружающий мир.

       В нашем избегании грязного нет  ничего, связанного со страхом, ничего нерационального: это созидательное  движение, попытка увязать форму  и функцию, обеспечить единство опыта. Если таким образом обстоят дела с тем, как мы разделяем, приводим в порядок, чистим, то и очищение и профилактику в первобытных обществах мы должны интерпретировать в том же ключе.

       Ритуалы, связанные с чистым и нечистым, создают единство опыта. Они являются позитивной составляющей процесса религиозного примирения, и нет никаких оснований усматривать в них отклонения от центрального пути развития религии. Посредством их вырабатываются и получают публичное существование символические системы. Внутри этих систем увязываются несвязанные элементы и бессвязный опыт становится осмысленным.

       Появляется  что-то вроде морального кодекса: одно заболевание вызывается прелюбодеянием, другое - кровосмешением; одно метеорологическое  явление является следствием политической неверности, другое - недостатка благочестия. Все в мире задействуется для того, чтобы поддержать стремление людей заставить друг друга быть хорошими гражданами. Так, мы видим, что некоторые моральные ценности поддерживаются и некоторые социальные нормы определяются представлениями об опасности заражения, как например в случае, когда взгляду или прикосновению совершившего прелюбодеяние приписывается способность вызывать болезни его соседей или его детей.