Особенности описание природы в неклассической верссии картины мира

Важной вехой  в развитии анатомии стало творчество А. Везалия, исправившего ряд крупных  ошибок, укоренившихся в биологии и медицине со времен античности. М. Сервет, павший жертвой протестантского  религиозного фанатизма, и У. Гарвей исследовали проблему кровообращения. У. Альдрованди обратился к традиции античной эмбриологии, а его ученик В. Койтер, систематически изучая развитие куриного зародыша, заложил основы методологии экспериментального эмбриологического исследования. Г. Фаллопий и Б. Евстахий проводят сравнение структуры человеческого зародыша и взрослого человека, соединяя тем самым анатомию с эмбриологией. На аристотелевско-телеологической основе формировались первые теоретические концепции в эмбриологии (Фабриций из Аквапенденге). В XVII в. складывается синтез анатомии и физиологии, возникает предпосылки структурно-функционального подхода (Г. Азелли, Ж. Покэ, Ф. Глиссон, Р. дс Грааф и др.)

В-третьих, важным следствием развития биологии явилось  формирование научной методологии  и методики исследования живого. Поиски рациональной, эффективной методологии  приве

стремлению использовать в биологии методы точных наук —  математики, механики, физики и химии. Сформировались даже целые направления  в биологии — иатромеханика, иатрофизика и иатрохимия. В русле этих направлений были получены отдельные конструктивные результаты. Так, например, Дж. Борелли подчеркивал важную роль нервов в осуществлении движения, а Дж. Майов одним из первых провел аналогию между дыханием и горением. Значительный вклад в совершенствование тонкой методики анатомического исследования внес Я. Сваммердам.

В-четвертых, следствием накопительной работы является развитие теоретического компонента биологического познания — выработка понятий, категорий, методологических установок, создание первых теоретических концепций, призванных объяснить фундаментальные характеристики живого. Прежде всего это касалось природы индивидуального развития организма, в объяснении которой сложилось два противоположных направления — преформизм и эпигенез.

Преформисты (Дж. Ароматари, Я.Сваммердам, А. ван Левенгук, Г.В. Лейбниц, Н. Мальбранш и др.) исходили из того, что в зародышевой клетке уже содержатся все структуры взрослого многоклеточного организма, потому процесс онтогенеза сводится лишь к количественному росту всех предобразованных зачатков органов и тканей Преформизм существовал в двух разновидностях: овистической, в соответствии с которой будущий взрослый организм предобразован в яйце (Я. Сваммердам, А. Валлисниери и др.), и анималькулистской, сторонники которой полагали, что будущий взрослый организм предобразован в сперматозоидах (А. ван Левенгук, Н. Гартсекер, И. Либеркюн и др.).

Уходящая своими корнями в аристотелизм, теория эпигенеза (У. Гарвей, Р. Декарт, пытавшийся построить эмбриологию, изложенную и доказанную геометрическим путем, и др.) полностью отрицала какую бы то ни было предопределенность развития организма и отстаивала точку зрения, в соответствии с которой развитие структур и функций организма определяется воздействием внешних факторов на непреформированную зародышевую клетку. Борьба между этими направлениями была острой, длительной, велась с переменным успехом. Каждое направление обосновывало свою позицию не только эмпирическими, но и философскими соображениями (так, преформизм хорошо согласовывался с креационизмом: Бог создал мир со всеми населяющими его существами, как теми, которые были и есть, так и теми, которые еще только появятся в будущем).

В целом же биология в XVI—XVII вв. была в зачаточном состоянии; растительный и животный миры были исследованы лишь в самых

146

грубых чертах, биологические объяснения носили чисто механический и поверхностный характер Биологическое познание еще не выработало в это время своей собственной системы методологических установок

5.3. Коперниканская революция

5. 3.1 Гелиоцентрическая система мира

В эпоху раннего  средневековья в Европе безраздельно господствовала библейская картина  мира. Затем она сменилась догматизированным аристотелизмом и геоцентрической системой Птолемея. Постепенно накапливавшиеся данные астрономических наблюдений подтачивали основы этой картины мира. Несовершенство, сложность и запутанность птолемеевской системы становились очевидными. Многочисленные попытки увеличения точности системы Птолемея лишь осложняли ее. (Общее число вспомогательных кругов возросло почти до 80.) Еще в XIII в. кастильский король Альфонсо Х высказался в том смысле, что если бы он мог давать Богу советы, то посоветовал бы при создании мира устроить его проще.

Птолемеевская система не только не позволяла давать точные предсказания; она также страдала явной несистематичностью, отсутствием внутреннего единства и целостности; каждая планета рассматривалась сама по себе, имела отдельную от остальных эпициклическую систему, собственные законы движения. В геоцентрических системах движение планет представлялось с помощью нескольких равноправных независимых математических моделей. Для объяснения петель движения данной планеты предполагалось помимо движения по деференту движение по своей группе эпициклов, никак не связанных, вообще говоря, с эпициклами и деферентами других планет. Строго говоря, геоцентрическая теория не обосновала геоцентрической системы, так как объектом этой теории система планет (или планетная система) не являлась; в ней речь шла об отдельных движениях небесных тел, не связанных в некоторое системное целое. Геоцентрические теории позволяли предвычислять лишь направления на небесные светила, но не определить истинную удаленность и расположение их в пространстве. Птолемей считал эти задачи вообще Неразрешимыми. Установка на поиск внутреннего единства и системности была той основой, вокруг которой концентрировались предпосылки создания гелиоцентрической системы.

Создание гелиоцентрической  теории было связано и с необходимостью реформы юлианского календаря, в  котором две основные

147

точки — равноденствие  и полнолуние — потеряли связь  с реальными астрономическими событиями. Календарная дата весеннего равноденствия, приходившаяся в IV в. н.э. на 21 марта и закрепленная за этим числом Никейским собором в 325 г. как важная отправная дата при расчете основного христианского праздника Пасхи, к XVI в. отставала от действительной даты равноденствия на 10 дней. Еще с VIII в. юлианский календарь пытались совершенствовать, но безуспешно. Латеранский собор, проходивший в 1512—1517 гг. в Риме, отметил чрезвычайную остроту проблемы календаря и предложил ее решить ряду известных астрономов, среди которых был и Н. Коперник. Но он ответил отказом, так как считал недостаточно развитой и точной теорию движения Солнца и Луны, которые и лежат в основе календаря. Однако это предложение стало для Н. Коперника одним из мотивов совершенствования геоцентрической теории.

Другая общественная потребность, стимулировавшая поиски новой теории планет, была связана  с мореходной практикой. Новые, более  точные таблицы движения небесных тел, прежде всего Луны и Солнца, требовались  для вычисления положений Луны для  данного места и момента времени. Определяя разницу во времени  одного и того же положения Луны на небе — по таблицам и по часам, установленным по Солнцу во время  плавания, вычисляли долготу места  на море. Долгое время это был  единственный способ нахождения долготы  во время длительных морских плаваний.

Совершенствование теории планетной системы стимулировалось  также и нуждами все еще  популярной тогда астрологии.

Существенно упростивший  астрономические вычисления с помощью  тригонометрии немецкий астроном и  математик Региомонтан (его “Эфемериды” вышли в свет в 1474 г.) выдвинул идею о том, что в птолемеевской теории можно освободиться от эпициклов и деферентов, если заменить описания пяти планет (исключая Землю), вращающихся вблизи Солнца по эпициклам и деферентам, эквивалентной системой планет, вращающихся вокруг Солнца по эксцентрическим окружностям Это был прямой путь к созданию геогелиоцентрической системы, от которой оставался лишь один шаг до “чистого” гелиоцентризма. К другим предпосылкам гелиоцентризма следует отнести, по мнению известного историка науки Т. Куна, “достижения в химическом анализе “падающих камней”, имевшие место в средневековье, возрождение в эпоху Ренессанса древнемистической неоплатонистской философии, которая учила, что Солнце — это образ бога, и атлантические путешествия, которые расширили территориальный горизонт человека эпохи Ренессанса”'.

__________________________________

' Kuhn Т The Copernican Revolution Planetary Astronomy in the Development of Western Thought Cambridge, 1957 P VIII

148

Величайшим мыслителем, которому суждено было начать великую  революцию в астрономии, повлекшую  за собой революцию во всем естествознании, был гениальный польский астроном Николаи  Коперник. Еще в конце XV в., после  знакомства и глубокого изучения “Альмагеста”, восхищение математическим гением Птолемея сменилось v Коперника сначала сомнениями в истинности этой теории, а затем и убеждением в существовании глубоких противоречий в геоцентризме. Он начал поиск других фундаментальных астрономических идей, изучал сохранившиеся сочинения или изложения учений древнегреческих математиков и философов, в том числе и первого гелиоцентриста Аристарха Самосского, и мыслителей, утверждавших подвижность Земли'.

Коперник первым взглянул на весь тысячелетний опыт развития астрономии глазами человека эпохи  Возрождения: смелого, уверенного, творческого, новатора. Предшественники Коперника  не имели смелости отказаться от самого геоцентрического принципа и пытались либо совершенствовать мелкие детали птолемеевской системы, либо обращаться к еще более древней схеме гомоцентрических сфер. Коперник сумел разорвать с этой тысячелетней консервативной астрономической традицией, преодолеть преклонение перед древними авторитетами. Он был движим идеей внутреннего единства и системности астрономического знания, искал простоту и гармонию в природе, ключ к объяснению единой сущности многих, кажущихся различными явлений. Результатом этих поисков и стала гелиоцентрическая система мира

Между 1505—1507 п. Коперник в “Малом комментарии” изложил  принципиальные основы гелиоцентрической  астрономии. Теоретическая обработка  астрономических данных была завершена  к 1530 г. Но только в 1543 г. увидело свет одно из величайших творений в истории  человеческой мысли — “О вращениях  небесных сфер”, где изложена математическая теория сложных видимых движений Солнца, Луны, пяти планет и сферы  звезд с соответствующими математическими  таблицами и приложением каталога звезд.

____________________________

' В древности  кроме Аристарха Самосского негеоцентрические идеи высказывались пифагорейцами Филолаем (считавшим, что все планеты и Солнце вращаются вокруг некоего “центрального огня”), Экфантом (учение о вращении Земли вокруг своей оси), Гераклидом Понтийским (в его учении Земля находилась в Центре мира, вращалась вокруг своей оси, а Меркурий и Венера вращались вокруг

149

Солнца) и др. Кроме того, в эпохи античности и средневековья в различных  мистических, эзоютерических учениях духовный центр мира (Единое, Благо, Логос Абсолют и др ) олицетворялся с Солнцем как источником “духовного” света Такое олицетворение получило название “духовного гелиоцентризма”

В центре мира Коперник поместил Солнце, вокруг которого движутся планеты, и среди них впервые  зачисленная в ранг “подвижных звезд” Земля со своим спутником Луной. На огромном расстоянии от планетной  системы находится сфера звезд. Его вывод о чудовищной удаленности  этой сферы диктовался гелиоцентрическим  принципом; только так мог Коперник согласовать его с видимым  отсутствием у звезд смещений за счет движения самого наблюдателя  вместе с Землей (т.е. отсутствием  у них параллаксов).

Система Коперника  была проще и точнее системы Птолемея, и ее сразу же использовали в практических целях. На ее основе составили “Прусские  таблицы”, уточнили длину тропического года и провели в 1582 г. давно назревшую  реформу календаря — был введен новый, или григорианский,стиль'.

Меньшая сложность  теории Коперника и получавшаяся, но лишь на первых порах, большая точность вычислений положений планет по гелиоцентрическим  таблицам были не самыми главными достоинствами  его теории. Более того, теория Коперника  при расчетах оказалась не намного  проще птолемеевской, а по точности предвычислений положений планет на длительный промежуток времени практически не отличалась от нее. Несколько более высокая точность, дававшаяся на первых порах “Прусскими таблицами”, объяснялась не только введением нового гелиоцентрического принципа, а и более развитым математическим аппаратом вычислений². Но и “Прусские таблицы” также вскоре разошлись с данными наблюдений. Это даже охладило первоначальное восторженное отношение к теории Коперника у тех, кто ожидал от нее немедленного практического эффекта. Кроме того, с момента своего возникновения и до открытия Галилеем в 1616 г. фаз Венеры, т.е. более полувека, вообще отсутствовали прямые наблюдательные подтверждения движения планет вокруг Солнца, которые свидетельствовали бы об истинности гелиоцентрической системы. В чем же действительное достоинство, привлекательность и истинная сила теории Коперника? Почему она вызвала революционное преобразование всего естествознания?

Любое новое  всегда возникает на базе и в системе  старого. Коперник в этом отношении  не был исключением. Он разделял многие представления старой, аристотелевской  космологии. Так, он представлял Вселенную  замкнутым пространством, ограниченным сферой неподвижных звезд. Он не отступал от аристотелевской догмы, в соответствии с которой истинные движения небесных тел могут