История развития генетики

     В середине 30-х гг. дискуссии вновь  возобновились, но уже с участием быстро набиравшего силу Т.Д. Лысенко. Суть его воззрений сводилась  к следующему.

     Во-первых, он отрицал существование генов, объявляя их выдумкой буржуазных идеалистических ученых. Хромосомы, по его мнению, не имели никакого отношения к наследственности. Он отрицал законы Менделя, считая их «выдумкой католического монаха».

     Во-вторых, Лысенко, безусловно, принимал идею наследования приобретенных признаков и отрицал роль отбора в эволюции, который считал «ошибкой Дарвина».

     В-третьих, Лысенко полагал, что один вид  внезапно, в результате скачка, может  превратиться в другой, например, береза - в ольху, овес - в пшеницу, кукушка - в пеночку.

     Лысенко никогда не проверял свои идеи ни экспериментально, ни сравнивая с литературными  данными. Он заявлял, что источником его знаний являются работы В.И. Мичурина и К.А. Тимирязева, а также «классиков марксизма». на основе этих знаний он предлагал рецепты быстрого улучшения сельского хозяйства в целом, быстрого выведения ценных сортов растений - а 2-3 года, в то время как методы, базирующиеся на основе законов Вейсмана - Менделя - Моргана, требуют 10-15 лет работы.

     Сталин  поддерживал Лысенко. Началось быстрое продвижение последнего по карьерной лестнице. Правой рукой Лысенко был И.И. Презент, бывший адвокат. Он давал «идеологически выверенные» объяснения биологических теорий Лысенко.

     В конце 1936 и в 1939 г. состоялись публичные  дискуссии, организованные философом М.Б. Митиным - редактора журнала «Под знаменем марксизма». Сторону генетиков поддерживали будущий нобелевский лауреат Г. Мёллер, а также А.Р. Жебрак, Н.И. Вавилов и Н.П. Дубинин. Однако уже на этом этапе научная сторона дискуссий не интересовала ни лысенковцев, ни поддерживающих их правителей СССР. Вскоре после последней дискуссии (в 1940 г.) Вавилов был арестован и погиб в тюрьме Саратова от истощения.

     В 1939 г. в «Правде» появилась статья против Н.К. Кольцова. Затем в возглавляемый им Институт экспериментальной биологии (ныне Институт биологии развития РАН им. Н.К. Кольцова) была направлена комиссия, включающая Лысенко. Кольцов был снят с должности директора. Через несколько месяцев он умер от инфаркта миокарда. После ареста Вавилова прошла волна арестов других генетиков.

     В 1948 г. состоялась печально знаменитая августовская сессия ВАСХНИЛ, которая  стал апофеозом могущества Лысенко. Вся процедура этого заседания  была фарсом, специально подготовленным для расправы над генетикой. Сразу после сессии были составлены списки, по которым множество ученых-генетиков были уволены из вузов и академических институтов. Из журналов вырывались страницы, где были статьи генетиков, в статьях вымаривали слова «ген», «генетика», «хромосома». Многие ученые были отправлены в ссылку.

     Некоторым, например, Н.П. Дубинину, М.Е. Лобашеву, А.А. Прокофьевой-Бельговской, удалось  выстоять, не отказываясь от своих  убеждений, благодаря смене специальности. Дубинин несколько лет работал  орнитологом, Лобашев - физиологом, Прокофьева-Бельговская - микробиологом, Рапопорт - палеонтологом.

     В чем же причина лысенковщины? Другими  словами, каким образом такой  разгром науки случился только с  генетикой и только в нашей  стране? Причин несколько.

1. Можно считать главным то, что классическая теория наследования вступала в очевидное противоречие с марксистскими догмами.
2. После жесточайшего уничтожения элиты крестьянства - раскулачивания и коллективизации - сельскохозяйственное производство оказалось полностью разгромленным и спасти его могло только чудо. Генетики в этом сомневались, а Лысенко и Презент уверенно это обещали.
3. Только в нашей стране существовала возможность администрирования во всех сферах жизни, в том числе в науке.
4. Лысенко не имел строгой научной экспериментальной базы. все его предположения проверялись на просторах полей рядовыми колхозниками. В условиях массового террора неудача «эксперимента» могла означать только одно. Отсюда массовые подделки результатов в отчетах, посылаемых в адрес Лысенко с мест.
5. У Лысенко была и косвенная международная поддержка. Многие прогрессивные ученые, считая, что       в России строится передовое общество, опасались, что открытая критика помешает строительству социализма.

     После смерти Сталина началось постепенное  восстановление генетики. Стали появляться разрозненные публикации с критикой Лысенко. Решающий перелом наступил в 1957 г. М.Е. Лобашев начал читать генетику в Ленинградском университете, в этом же году в Новосибирске М.А. Лаврентьев решил основать институт цитологии и генетики в структуре Сибирского отделения АН СССР. Однако все это делалось на полулегальном уровне. Более того, «наука подверглась открытиям» Л.Б. Лепешинской, которая заявила, что клетки возникают не путем митотического деления по принципу Р. Вихрова, а непосредственно из «живого вещества» - например, из протухшего яичного желтка. Принцип же Вихрова  был объявлен «выдумкой буржуазного идеалиста». Лысенко поддержал Лепешинскую.

     Лысенко стал сторонником и другой «теории», которая была предложена Г.И. Бошьяном, полагавшим, что вирусы могут трансформироваться в бактерии и обратно.

     Перестройка, начатая М.С. Горбачевым, изменила отношение  руководства страны к генетике. Осенью 1988 г. состоялась конференция по генетике, на которой были поведены итоги развития этой науки в России и СССР. По результатам конференции через два года, в 1990 г., большая группа несломленных противников Лысенко была отмечена правительственными наградами.

     Московская  школа генетики

     В 1917 г. по инициативе Н.К. Кольцова был  организован Институт экспериментальной биологии, в котором были начаты исследования по генетике.

     Вокруг  Кольцова сплотились ученые, со временем ставшие крупнейшими генетиками и цитологами: С. С. Четвериков, А. С. Серебровский, М. М. Завадовский, Г. И. Роскин, П. И, Живаго, С. Л. Фролова, С. Н. Скадовский. Созданию школы Н. К. Кольцова во многом способствовало то, что он был профессором Московского университета, и это позволило ему широко привлечь в науку талантливую молодежь. Н. К. Кольцов также заведовал генетическим отделом Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС) Академии наук. Деятельность этого отдела была связана со многими работами по генетике сельскохозяйственных животных. Кольцов и его сотрудники — А. С. Серебровский, Б. Н. Васин, Я. Л. Глембоцкий — впервые в СССР начали систематические работы по генетике животных. С 1924 г. С. С. Четвериков начал читать в МГУ самостоятельный курс генетики. Исключительно важное значение для последующего  развития  генетики  имела работа С. С. Четверикова «О некоторых моментах эволюционного процесса с точки зрения современной генетики» (1926). В плане разработки высказанной концепции  под руководством С. С. Четверикова был проведен цикл работ по экспериментальной проверке насыщенности мутациями природных популяций дрозофилы. В этой работе приняли участие Б. Л. Астауров, Н. К. Беляев, С. М. Гершензон, П. Ф. Рокицкий, Д. Д. Ромашов.

     С использованием рентгеновских лучей  для индукции мутаций были проведены исследования ступенчатого аллелизма гена scute (Н. П. Дубинин, А. С. Серебровский, С. Г. Левит, И. И. Агол, Б. Н. Сидоров, Л. В. Ферри, А. Е. Гайсинович, Н. И. Шапиро).

     В 1932 г. в Институте Н. К. Кольцова была организована лаборатория цитогенетики. Здесь были проведены исследования только что открытого феномена — эффекта положения гена сi («эффекта Дубинина»). В этих работах приняли участие ставшие впоследствии выдающимися генетиками Б. Н. Сидоров и В.В. Хвоcтова.

     Проведены ювелирные эксперименты по направленному  изменению числа и структуры  хромосом (Н. П. Дубинин, И. Е. Трофимов, Н. Н. Соколов, Б. Ф. Кожевников), в частности, удалось создать на основе четыреххромосомного вида дрозофил трех- и пятихромосомные расы. Были обоснованы принципы хромосомной изменчивости в популяциях (Н. П. Дубинин, Н. Н. Соколов, Г. Г. Тиняков).

     В 1932 г. в Москве был создан Медико-генетический институт, которым в течение ряда лет руководил С. Г. Левит. Трудами самого Левита, а также С. Н. Ардашникова, Р. П. Мартыновой и других были заложены основы важнейших направлений медицинской генетики.

     Кафедрой генетики в МГУ с 1930 по 1946 г. руководил А. С. Серебровский. На кафедре работали С. И. Алиханян, Р. Б. Хесин-Лурье, Н. И. Шапиро.

     В середине 50-х гг. Н. П. Дубинин, возглавив борьбу против лысенковщины, организовал лабораторию радиационной генетики в Институте биофизики АН СССР. В ней удалось собрать группу выдающихся ученых старшего поколения: Я. Л. Глембоцкого, Б. Н. Сидорова, Н. Ы. Соколова, М. Л. Бельговского, Г. Г. Тинякова, В. В. Хвостову, А. А. Прокофьеву-Бельговскую, М. А. Арсеньеву, Р. Б. Хесииа-Лурье, В. В. Сахарова, а также много талантливой молодежи, среди которых были А. П. Акифьев, Г. А. Дворкин, Л. Г. Дубинина, Г. П. Македонов, В. А. Тарасов, В. А. Шевченко и др. Лаборатория радиационной генетики стала очагом возрождения генетики в нашей стране. В 1966 г. на основе этой лаборатории был создан новый Институт общей генетики (ныне имени Н. И. Вавилова). Директором его со дня основания до 1981 г. был Н. П. Дубинин.

     В 1958 г. в Институте химической физики АН СССР был организован отдел  химической генетики под руководством И. А. Рапопорта. В том же году крупный научный центр по генетике был создан в радиобиологическом отделе Института атомной энергии (ныне имени И. В. Курчатова). Главными лабораториями в нем руководили Р. Б. Хесин -Лурье, С. И. Алиханян, Н. И. Шапиро. Ныне это Институт молекулярной генетики РАН.

     В 1990 г. в системе Российской академии наук создан Институт биологии гена под руководством Г. П. Георгиева. 

     Кафедра генетики Санкт-петербургского университета

     Особое  место в развитии российской генетики занимает первая в России кафедра генетики Санкт-Петербургского (Ленинградского) университета.

     «13 сентября 1913 года ректор Санкт-Петербургского университета профессор Э. Д. Гримм официально объявил студентам, профессорам и преподавателям естественного отделения, что в среду 18 сентября от 2 до 3 ч пополудни приват-доцент Юрий Александрович Филипчеико прочтет вступительную лекцию к впервые введенному в университете России курсу „Учение о наследственности и эволюции"». Так начиналась генетика в России. Вскоре Филипченко издает первые учебники «Изменчивость и эволюция» (1915) и «Наследственность» (1917), а в 1919 г. он основал кафедру генетики, которой руководил до конца жизни.

     История кафедры с 1931 по 1942 г. связана с  именами выдающихся генетиков: И. И. Вавилова, Г, Д. Карпеченко, Г. А. Левитского, Л. И. Говорова, погибших в результате репрессий 30 - 40-х гг. Среди довоенных выпускников и сотрудников кафедры немало блестящих имен: Ф. Г. Добржанский, А. А. Прокофьева - Бельговская, Н. Н. Медведев, Ю. Я. Керкис, Н. Н. Колесник, М. Л. Бельговский, М. Е. Лобашев, Ю. Л. Горощенко, Т. К. Лепин. Я. Я. Лус, А. И. Зуйтин, И. А. Рапопорт, Ф. А. Смирнов, Р. Л. Берг.

     Новый этап в развитии кафедры, а вместе с ней и генетики в СССР начался в 1957 г. и связан с именем нового заведующего — М. Е. Лобашева (1907-1971). Он издал учебник по генетике (1963, 1967) и начал подготовку нового поколения генетиков. Из выпускников кафедры выросли многие доктора наук и профессора, имеющие огромную международную известность: Н, Ф. Батыгин, Е. С. Беляева, М. Д. Голубовский, И. Н. Голубовская, И. С. Губенко, И. А. Захаров, С. Г. Инге-Вечтомов, К. В. Квитко, Л. 3. Кайданов, В. Г. Смирнов, И. М. Суриков, Л.А. Чубарева, А. Л. Юдин, Н. К. Янковский и др.

     С 1973 г. кафедрой руководит С. Г. Инге-Вечтомов. 

     Институт  цитологии и генетики СО РАН

     Институт  цитологии и генетики был организован в составе Сибирского отделения Академии наук в 1957 г. по инициативе и при поддержке крупнейших ученых страны, прежде всего М. А. Лаврентьева, И. В. Курчатова, В. А. Энгельгардта. Это был первый самостоятельный генетический институт, созданный после лысенковского погрома. Организацию Института и определение основных направлений исследований возглавил выдающийся российский генетик, в то время член-корреспондент, позднее академик, Н, П. Дубинин. Институт был призван возродить генетику в России, вернуть к научной деятельности уволенных и репрессированных ученых, сформировать новое поколение генетиков путем активного привлечения выпускников Московского, Ленинградского, только что образованного Новосибирского и других ведущих университетов страны. Для решения этих задач Н. П. Дубинин пригласил для работы в Институте представителей крупных генетических школ, учеников Н. И. Вавилова, Н. К. Кольцова, С. С. Четверикова и А. С. Серебровского: В. В. Хвостову, А. Н. Луткова, Ю. Я. Керкиса, П. К. Шкварникова, 3. С. Никоро, Ю. П. Мирюту, И. Д. Романова, Н. А. Плохинского, Ю. О. Раушенбаха, Д. К. Беляева, В. Б. Енкена, Д. Ф. Петрова, Г. А. Стакан, Р. П. Мартынову, Е. П. Раджабли, не имевших в то время возможности заниматься генетикой.

     Активное участие в организации Института принимали такие крупные генетики, как А. А. Прокофьева - Бельговская, Н. Н. Соколов, Б. Н. Сидоров, Я. Л. Глембоцкий, Н. В. Тимофеев-Ресовский и др.