Понятие и правовая природа принудительных мер воспитательного характера

     Роль  принудительных мер воспитательного  воздействия в истории отечественного уголовного права не оставалась неизменной. Так, советский период характеризуется  борьбой абстрактно-гуманистической  идеи максимальной экономии репрессии  и идеи усиления уголовной репрессии  как основного способа быстро покончить с преступностью в  среде несовершеннолетних. Особая заслуга  в сохранении и развитии специфического подхода к несовершеннолетним преступникам принадлежала в период ужесточения  уголовного законодательства практике, которая смягчала в процессе правоприменения  жесткие требования закона.

     Либеральный подход к ответственности несовершеннолетних приобрел свое окончательное завершение в УК РФ 1996 г., в котором особенности  уголовной ответственности указанных  лиц выделены законодателем в  самостоятельный раздел (V). Следует  отметить, что действующий УК РФ, основываясь на принципе гуманизма  и намерении исправить несовершеннолетних, обоснованно сочетает меры воспитательного  воздействия и наказания¹⁵. 
 
 
 
 

      Глава 2. Понятие и  правовая природа  принудительных мер  воспитательного  характера 

     На  данный момент УК располагает четырьмя видами мер воспитательного воздействия, содержание которых раскрывается в  ст. 91 УК. Это предупреждение, передача под надзор, возложение обязанности  загладить причиненный вред и  ограничение досуга. Помимо этого, ст. 92 УК предусматривает еще одно положение - о помещении несовершеннолетнего  в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа.

     Избранный законодателем подход к определению  в УК способов воспитательного воздействия  на подростков порождает немало вопросов в среде ученых. Помимо того что  в законе нет четкой классификации  названных мер, включение многих из них в УК, не имеет под собой  реальной почвы. Некоторые меры не только не могут обеспечивать достижение целей  уголовной ответственности, но и  по своим признакам не соответствуют  сущности уголовно-правового принуждения.

     Прежде  всего это касается предупреждения, которое согласно ст. 91 УК состоит  в разъяснении несовершеннолетнему  вреда, причиненного его деянием, и  последствий повторного совершения преступлений, предусмотренных УК. По нашему мнению, разъяснение несовершеннолетнему  вреда, причиненного его деянием, и  последствий повторного совершения преступлений не имеет признаков  принуждения.

     Некоторые авторы считают, что предупреждение представляет собой публичное порицание  содеянного, и видят его воспитательное воздействие в самой процедуре  вынесения приговора, а также  в его содержании¹⁶. Однако оно не предполагает претерпевания осужденным неблагоприятных последствий. В этом смысле предупреждение фактически ни к чему не обязывает преступника, соответственно, ни к чему его и не принуждает. Вряд ли оно имеет и силу реального воспитательного воздействия ввиду своего кратковременного, можно сказать, одномоментного характера. Наконец, даже если оно и оказывает определенное воздействие на психику несовершеннолетнего, то имеет ли смысл выделять его как отдельную меру в УК?

     Думается, что юридическое значение предупреждения настолько мало, что оно вполне могло бы сопровождать применение каких-то более существенных мер, хотя бы и  из тех, которые предусмотрены в  Кодексе. Кроме того, разъяснение  несовершеннолетним последствий совершения общественно опасных и противоправных деяний выступает частью профилактики подростковой преступности вообще. Например, это действие входит в обязанность  подразделений по делам несовершеннолетних МВД по организации индивидуальной профилактической работы с такого рода правонарушителями¹⁷. Поэтому думается, что подобное положение не требует специального закрепления в УК.

     Следующим средством воздействия на несовершеннолетних преступников выступает передача под  надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа. Суть этой меры состоит в  возложении на перечисленных субъектов  обязанности по воспитательному  воздействию на несовершеннолетнего  и контролю за его поведением.

     При первом же приближении к обозначенной формулировке бросается в глаза  то обстоятельство, что в данном случае государство перекладывает  свою профилактическую функцию на плечи  родителей, опекунов, попечителей и  т.д., выступающих в их качестве (за исключением случаев, когда надзор и контроль за поведением подростков осуществляет специализированный государственный  орган)¹⁸.

     Стало быть, данная мера является уже не мерой  государственного принуждения, а, скорее, мерой общественного воздействия. Кроме того, из смысла ее следует, что  принудительное воздействие фактически обращено не к несовершеннолетнему  нарушителю. Ограничивая права родителей  и лиц, их заменяющих, уголовный закон, по сути, перекладывает на них и  часть ответственности за совершенное  преступление, что противоречит принципу личной ответственности в уголовном  праве. Конечно, вряд ли законодатель подразумевал именно такое толкование данного  законоположения. Тем не менее именно оно прямо вытекает из формулировки ст. 91 УК. В то же время следует  отметить, что в рамках описываемой  меры УК практически не предусматривает  каких-либо ограничений для самих  несовершеннолетних.

     Однако  есть в рассматриваемой норме  уголовного закона и еще одно заметное противоречие. Обязанность по воспитанию детей - прямое, установленное Конституцией РФ, а также семейным законодательством  требование, в уголовно-правовом дублировании которого, на наш взгляд, нет острой необходимости. В обычной жизни  в нормальных семьях дети и так  находятся под надзором и контролем  своих родителей.

     Что же касается отклоняющегося развития подростков, то оно выступает либо показателем недостаточного внимания к воспитательному процессу со стороны  взрослых, либо их неспособностью оказывать  сколько-нибудь значимое влияние на них. В результате возникает вопрос: какой смысл передавать несовершеннолетних преступников родителям или лицам, их заменяющим, на которых семейным законодательством возложены эти  же обязанности, если они уже не справились с поставленной перед ними задачей  и, судя по всему, текущее положение  дел вряд ли изменится?

     Еще один вид принудительного воспитательного  воздействия на несовершеннолетнего  преступника представляет собой  возложение на него обязанности загладить  причиненный вред. По поводу его  существования в литературе имеется  гораздо меньше критических высказываний. Скорее наоборот, ученые в большинстве  своем это законодательное решение  поддерживают¹⁹.

     С одной стороны, возложение обязанности  загладить вред, причиненный преступным посягательством, выступает справедливой с социальной точки зрения мерой. По нашему мнению, велико и ее воспитательное значение. Однако по объективным причинам восстановление причиненного ущерба таким  образом возможно, только когда преступление влечет материальные последствия и  не касается деяний, имеющих формальный состав. Но и материальные составы  преступлений не всегда предполагают подобную возможность, особенно когда  приводят к наступлению невосполнимых  последствий. Взять, к примеру, причинение смерти человеку или причинение тяжкого  вреда здоровью. Ясно, что жизнь  человека нельзя вернуть, нет и такого эквивалента, которым можно было бы ее заменить. Представляется весьма сложным даже оценить указанный  вред. Отсюда не может быть и речи и о каком-либо полноценном заглаживании вреда при совершении подобных деяний.

     По  сути, реальное восполнение ущерба возможно, лишь когда он имеет стоимостное  выражение, т.е. когда дело касается причинения имущественного вреда. Но и  в этом вопросе несовершеннолетний существенно ограничен. Во-первых, загладить  вред лицо данной возрастной категории  сможет лишь в пределах той суммы, которой оно располагает, а несовершеннолетние, как правило, не имеют какого-либо более-менее значимого имущества. Во-вторых, единственным вариантом  разрешения такой ситуации выступает  привлечение подростка к трудовой деятельности и возмещение ущерба, причиненного преступлением, за счет доходов  от нее. Но воплощение в жизнь этого  варианта заглаживания вреда также  обременено рядом препятствий.

     Причина в том, что сегодня не существует эффективного механизма реализации этой меры, и, как представляется, его  довольно трудно создать. Это объясняется  тем, что мало кто из работодателей, по закону свободных в выборе работников, решится взять на работу лиц с  криминальным прошлым, да к тому же не имеющих достаточного уровня квалификации для качественного выполнения той  или иной деятельности.

     Кроме того, нельзя забывать, что труд подростков предполагает ряд ограничений выполнения ими трудовых функций. Для них  ТК предусматривает льготные условия  труда, более короткий рабочий день, запрет на производство ночных работ, на увольнение без согласия комиссии по делам несовершеннолетних и т.д., что, естественно, невыгодно работодателю, поскольку выступает для него дополнительным, в том числе и  в материальном плане, обременением. В данной связи требование трудоустроиться  для несовершеннолетнего на практике, по справедливому замечанию А.А. Ашина, неисполнимо даже при содействии ему комиссии по делам несовершеннолетних²⁰.

     Помимо  перечисленных выше к числу средств  воздействия на несовершеннолетнего  преступника УК предусматривает  ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего. В отличие от них, данная мера больше всего соответствует критериям  уголовно-правового принуждения  и, думается, более точно соответствует  целям и задачам профилактики ювенальной преступности. Этот вид  воздействия гораздо более реалистичен  в плане их достижения, а способы  воспитательного воздействия соответствуют  требованиям Минимальных стандартных  правил ООН, касающихся отправления  правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила 1985 г.)²¹.

     Однако, законодатель в данном случае, как, впрочем, и в предыдущем, фактически не называет конкретную меру уголовно-правового  характера, а перечисляет лишь некоторые  формы ограничения досуга и способы  коррекции поведения подростка. Приведенная в ст. 90 УК формулировка не содержит указания на то, кем эта  мера применяется. Довольно неопределенным представляется и порядок ее реализации и т.д. То, о чем законодатель говорит  в указанной статье, больше подходит для описания полномочий, предоставляемых  соответствующим органам по применению принудительных мер воспитательного  воздействия, но не подходит для обозначения  самих этих мер²².

     Наконец, в УК среди принудительных мер  воспитательного характера можно  выделить еще одно средство уголовно-правового  воздействия. Оно не закреплено в  перечне, предусмотренном ст. 90 УК, но место, которое отвел ему законодатель, и способ описания, использованный разработчиками УК, позволяют рассматривать  его в указанном качестве²³. Имеется в виду помещение несовершеннолетнего преступника в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа.

     С одной стороны, это определение  содержит признаки самостоятельного средства уголовно-правового принуждения, а  указание на то, что данная мера применяется  наряду с освобождением от наказания, дает возможность говорить о ней  как об альтернативе наказанию  ²⁴. Однако, с другой стороны, помещение в специальное учреждение закрытого типа предполагает лишение права выбора места пребывания и жительства, а также ограничение права передвижения по территории РФ, т.е. личной свободы осужденного²⁵, что по шкале ограничения прав и свобод человека ставит его в один разряд с наказанием.

     По  справедливому замечанию Е. Поводовой, "помещение несовершеннолетнего  в специальное учебно-воспитательное учреждение никак не согласуется  с сущностью, содержанием и тяжестью (объемом и характером претерпевания  личных лишений) принудительных мер  воспитательного воздействия, не вписывается  в систему этих мер" <10>. Условия  содержания в такого рода учреждениях, согласно ФЗ "Об основах системы  профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" 1999 г. и Типовому положению о специальном учебно-воспитательном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением, утвержденному  Постановлением Правительства РФ N 420 от 25 апреля 1995 г., предусматривают  примерно такие же правоограничения, какие характеризуют и порядок  исполнения наказания в виде лишения  свободы в воспитательной колонии, например: ограничение свободного входа  на территорию учреждения посторонних  лиц; изоляцию воспитанников, исключающую  возможность их ухода с территории учреждения по собственному желанию; круглосуточное наблюдение и контроль за воспитанниками, в том числе во время, отведенное для сна, и т.д. Для осуществления  этих мер в спецучреждении создается  режимная служба²⁶. Поэтому, по сути, данная мера представляет собой более мягкий вариант изоляции осужденного от общества, т.е. альтернативный, учитывающий особенности уголовной ответственности несовершеннолетних вид лишения свободы. В такой форме, по нашему мнению, данную меру и следовало бы закрепить в УК, либо поместив ее в общий перечень наказаний, предусмотренный ст. 44 УК, либо - в перечень наказаний, назначаемых несовершеннолетним в ст. 88 УК, уточнив ее назначение.

     Таким образом можно утверждать, что  на данный момент в УК нет правовых оснований для дифференциации мер  воспитательного воздействия на отдельные виды, поскольку фактически ст. 90 УК перечисляет не разные уголовно-правовые средства, а лишь способы воздействия  на несовершеннолетних преступников, которые, по сути, составляют содержание одной и той же принудительной меры уголовно-правового характера.