Понятие и общая характеристика уголовной ответственности за убийство в Российском уголовном праве

Содержание

Введение

Актуальность темы исследования. Приоритет ценности человеческой жизни, прав и свобод человека над всеми другими ценностями утвержден Конституцией Российской Федерации, в которой после статьи дающей государственное определение Российской Федерации, провозглашается: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства» (ст. 2). С учетом конституционных положений и реалий криминальной и социально-политической обстановки общества в Уголовном кодексе РФ в качестве приоритетов уголовно-правовой охраны на первое место поставлена защита личности. Посягательства на жизнь Уголовный кодекс РФ1 (далее – УК РФ) относит к числу особо тяжких преступлений.

Чрезвычайно высокая общественная опасность преступлений против жизни объясняется тем, что посягательство направлено на наиболее ценный объект уголовно-правовой охраны - жизнь человека.

На современном этапе развития общества в динамике и структуре преступлений против личности наблюдаются неблагоприятные тенденции, характеризующиеся ростом отдельных видов убийств, которые совершаются с особой жестокостью ( см. Приложение 2).

В сложившейся ситуации правоохранительные органы испытывают затруднения, обусловленные несовершенством уголовного законодательства. Далеко не однозначно и часто неправильно понимаются признаки простого убийства, нет четко выработанной позиции по отграничению данного состава от смежных составов убийств, вызывают определенные сложности квалифицированные виды убийств.

Убийство - это то преступление, которое вызывает наибольшие трудности при расследовании и юридической квалификации. Квалификация убийства представляет собой основополагающую, фундаментальную, стержневую часть, ядро применения уголовного закона в следственной и судебной практике. При квалификации убийства аккумулируются многочисленные проблемы и уязвимые места уголовного закона, неточности теоретических концепций.

Необходима правильная с точки зрения закона квалификация совершенного деяния, правильное соотношение между преступлением и обоснованном назначении наказания виновному. Необходимость такой деятельности подчеркивает Верховный Суд РФ, указывая на обязанность судов неукоснительно выполнять требования закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств совершения убийств2.

Отдельные положения темы исследования разрабатывались как учеными, занимающимися вопросами общей теории права, так и специалистами в области уголовного права, такими как С.В. Бородин, В.Н. Кудрявцев, А.Н. Попов, Н.С. Таганцев, Л.А. Андреева, Э.В. Кабурнеев, В.И. Макринская, Д.Ю. Краев, Т.Н. Нуркаев, В.А. Рогов, А.А.Рожнов, Т.В. Кондрашова и др. Между тем, законодательство не стоит на месте, в него вносятся изменения и дополнения. Поэтому присутствует необходимость в дальнейшей теоретической разработке исследуемого вопроса, что и определяет актуальность данного исследования.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при совершении убийства, сопряженного с разбоем или бандитизмом.

Предметом исследования являются нормы уголовного права предусматривающие уголовную ответственность за убийство, сопряженное с разбоем или бандитизмом.

Целью работы является исследование уголовного законодательства об убийстве, сопряженном с разбоем или бандитизмом и практики его применения.

Указанная цель исследования определила круг взаимосвязанных задач, решение которых составляет содержание работы. К ним относятся:

- дать  понятие и рассмотреть общую  характеристику уголовной ответственности  за убийство в российском уголовном  праве;

- рассмотреть  генезис развития отечественного  законодательства об уголовной  ответственности за убийство  и убийство, сопряженное с разбоем  или бандитизмом;

- раскрыть  особенности квалификации убийства, сопряженного с разбоем или  бандитизмом;

- проанализировать  судебную практику.

Методологическую базу исследования составляет общенаучный диалектический метод познания. Использовались и иные методы, выбор которых обусловлен конкретными целями и задачами, сформулированными в исследовании: историко-правовой, системно-структурный, сравнительно-правовой, конкретно-социологический.

Теоретической базой исследования являются труды следующих специалистов: С.В. Бородина, В.Н. Кудрявцева, А.Н. Попова, Н.С. Таганцева, Л.А. Андреевой, Э.В. Кабурнеева, В.И. Макринской, Д.Ю. Краева, Т.Н. Нуркаевой, В.А. Рогова, А.А.Рожнова, Т.В. Кондрашовой и др.

Работа состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка использованных источников.

Первая глава работы посвящена анализу становления и развития российского законодательства об уголовной ответственности как за убийство вообще, так и за убийство, сопряженное с разбоем или бандитизмом. Кроме того, в данном параграфе рассмотрено понятие убийства.

Во второй главе исследованы объективные и субъективные признаки убийства, сопряженного с разбоем или бандитизмом, а также проанализированы основные проблемы квалификации данного вида убийства.

Глава 1. Понятие и общая характеристика уголовной ответственности за убийство в Российском уголовном праве

1.1. Генезис развития отечественного законодательства об уголовной ответственности за убийство

Изучение современного российского уголовного законодательства об ответственности за убийство, сопряженное с другими преступлениями, невозможно без исследования истории его развития. Ведь, как верно отмечал Таганцев Н.С., определить правильность того или иного юридического института на современном этапе мы можем, только проследив его историческую судьбу, «то есть те поводы, в силу которых появилось данное учреждение, и те видоизменения, которым подверглось оно в своем историческом развитии»3. Рассмотрение вопросов сопряженности убийства с иными преступлениями в их историческом аспекте позволит не только выявить основные тенденции развития данного института уголовного права, но и предоставит возможность для совершенствования соответствующих норм УК РФ.

История развития уголовного законодательства показывает, что жизнь и здоровье человека всегда занимали особое место в системе уголовно-правовой охраны. Преступления против жизни и здоровья - это особая группа преступлений, при совершении которых человек становится объектом посягательства. Законодатель при структурировании статей об ответственности за «Преступления против жизни и здоровья» (глава 16 УК РФ) поставил их на первое место в Особенной части. Такое законодательное решение не случайно. Провозглашенная ст. 2 Конституции РФ концепция приоритета защиты человека, его прав и свобод как высшей ценности нашла реальное воплощение в нормах уголовного закона. Следует отметить, что жизнь человека охраняется уголовным законом независимо от возраста, морального и физического облика и состояния.

В российском уголовном праве всегда уделялось большое внимание проблемам ответственности за убийство. Так, нормы об ответственности за убийство содержались во всех редакциях «Русской Правды», однако в ней еще не было четкого разграничения между убийствами и другими посягательствами на жизнь. «Русская Правда» устанавливала ответственность за убийство на пиру, в разбое, т.е. преступления увязывались только с фактом причинения смерти4. Причем первое рассматривалось как более опасное и влекло более строгое наказание: «Аже кто убиет княжа мужа в разбое, а головника не ищут, то виревную платите в чьей же верви голова лежит, то 80 гривен...Но ожебудет убил или в сваде иль в пиру явлено, то тако ему платити по вервинын, иже ся прикладывают вирою»5.

Как отмечают исследователи, Пространная Правда развивает нормы Краткой Правды об убийстве «в разбое». Именно там противопоставляется убийство в «в сваде иль в пиру явлено» и убийство «на разбои без всякая свады». Сам факт усиления уголовной ответственности за сопряженность убийства с иным преступлением еще в период действия «Русской Правды» свидетельствует о древнем происхождении данного признака и длительной истории его развития.

Переход уголовного права из частного в публичное начинает рассматривать жизнь человека как ценность, которую государство берет под свою охрану. При этом ответственность за убийство обусловливалась занимаемым потерпевшим положением в обществе, в том числе имущественным. Например, убийство холопа квалифицировали как истребление чужой вещи, так как жизнь этой категории людей не рассматривалась как объект уголовно-правовой охраны, за ними не признавалось право на жизнь6.

В Псковской Судной Грамоте рассматриваемый признак не нашел своего четкого нормативного выражения. Как отмечает В. А. Рогов, можно лишь предполагать наличие смертных приговоров за убийства разбойничьими шайками, т. е. «лихие убийства»7. Это следует из того, что в данном историческом документе устанавливалась ответственность за разбой и «наход», или разбойное нападение шайкой, которое, как правило, сопровождалось убийством потерпевшего8.

В последующих нормативных актах позиция законодателя относительно убийства, сопряженного с другими преступлениями, стала более четкой. Так, Судебник 1497 года был беспощаден к «лихим» убийствам и устанавливал смертную казнь за «душегубство» со стороны разбойников (ст. 8). Тоже самое было присуще и Уставной книге разбойного приказа, содержащей положение о том, что если «на том разбою убийство или пожег дворовый или хлебный был и тех казнить смертью»9. Судебник 1550 года продолжал развивать положения о сопряженности убийства с разбоем и содержал следующую норму: «А побьютца на поле в пожеге, или душегубстве, или в разбое, или в татьбе…» (ст. 12)10. В связи с особой общественной опасностью данного преступления Судебник предусматривал наказание в виде смертной казни даже за предоставление информации о факте его совершении: «А доведут на кого разбой, или душегубство, или ябедничество, или подписку, или иное какое лихое дело, да будет ведомой лихой человек, и боярину того велети казниши (ст. 59)11.

Глава XXI «О разбойных и татиных делах» Соборного Уложения 1649 года предусматривала сопряженность убийства, не только с разбоем, но и убийство «в татьбе». Последней традиционно признавалось ненасильственное завладение чужим имуществом. В связи с большой распространенностью и общественной опасностью данных посягательств наказание за умышленное лишение жизни даже на первых разбое или татьбе каралось смертной казнью: «А будет тать учинит и на первой татьбе убийство: и его казнить смертью» (гл. XXI, ст. 13), «А которые разбойники говорят на себя в расспросе и с пыток, что они были на одном разбое, да на том же разбое учинили убийство… и тех разбойников за первый разбой казнити смертью» (гл. XXI, ст. 18). Отягчающим обстоятельством было также и то, что убийство имело место во время кражи хлеба или сена (гл. XXI, ст. 89) или если «кто приедет к кому-нибудь на двор насильством, скопом и заговором умысля воровски и учинит над тем, к кому он приедет, или над его женой, или над его детьми, или над людьми смертное убойство, а сыщется про то допряма и того, кто такое смертное убийство учинит, самого казнити смертью же…» (гл. X, ст. 198).

В Главе XXI «О зажигании, грабительстве и воровстве» Воинских артикулов Петра I продолжают развиваться положения о сопряженности убийства с разбоем и татьбой: «Кто людей на пути и улицах вооруженною рукою нападет и оных силою ограбит или побьет, поранит и умертвит, или ночью с оружием в дом ворвется, пограбит, побьет, поранит или умертвит, оного купно с теми, которые при нем были и помогали, колесовать и на колеса тела их потом положить» (арт. 185) . Из текста данной нормы видно, насколько суров был закон в отношение лиц, совершающих подобного рода преступления, при чем одинаково строго карались как исполнители таких убийств, так и их пособники. Кроме того, в артикуле 161 была предусмотрена повышенная ответственность за убийство, совершенное из корыстных побуждений, к которому долгое время относились случаи лишения жизни в результате совершения отдельных форм хищения (в частности, татьбы).

В Соборном уложении 1649 г., законодательных актах Петра I складывалась система норм о преступлениях против жизни, закрепленная затем в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845-1885 гг. Уложение различало убийство с прямым и непрямым умыслом, разделяя первое на убийство с обдуманным заранее намерением (ст. 1454), без обдуманного заранее намерения (ст. 1455 ч. 1), и в запальчивости и раздражении (ст. 1455 ч. 2). Квалифицированным считалось, в частности, убийство родителей (ст. 1449), родственников (ст. 1451), начальника, господина и членов семейства господина, вместе с ним живущих, хозяина, мастера, лица, которому убийца обязан своим воспитанием или содержанием (ст. 1451), священнослужителя (ст. 212), часового или кого-нибудь из чинов караула, охраняющих императора или члена императорской фамилии.12 Многие нормы Уложения о наказаниях были казуистичны и архаичны, система составов преступлений против жизни выглядела внутренне противоречивой и запутанной, не соответствующей уровню науки. В нормах об ответственности за убийство отражался эклектический характер Уложения о наказаниях, источником которого явились не только традиционное российское законодательство в лице Свода законов 1832-1842 гг. (том XV), но и некритически заимствованные положения зарубежных кодексов и проектов.

Огромная работа по подготовке реформы российского уголовного законодательства на рубеже XIX-XX веков, результатом которой явилось Уголовное уложение 1903 г., затронула и нормы о преступлениях против жизни. Этот выдающийся памятник российского права, столетие которого отмечается в начале третьего тысячелетия, хотя и не стал в большей своей части действующим законом, но послужил основой для дальнейшего развития уголовного законодательства, в том числе о преступлениях против жизни.

Преступления против жизни и здоровья как вид преступлений против частного лица (против личности) помещены в гл. XXII Уголовного уложения. Система составов преступлений против жизни (ст. 453-466) стала более четкой и компактной. Уложение отказалось от наказуемости самоубийства, отнеся к преступлениям против жизни только посягательства на жизнь другого лица.

Другой положительной особенностью Уголовного уложения явился отказ от чуждой традициям российского уголовного права дифференциации убийств по моменту формирования умысла. Судебная практика показала, что убийство с заранее обдуманным намерением (предумышленное убийство) не всегда свидетельствует в силу этого о его повышенной опасности, так же как прямой умысел не всегда «опаснее» косвенного. Дифференциация ответственности за различные виды убийств в Уголовном уложении 1903 г. была более последовательна и строилась в зависимости от наличия квалифицирующих признаков. Система составов стала более четкой. На первое место был поставлен основной состав убийства (ст. 453), а не наиболее тяжкий вид убийства, как было раньше. После этой статьи шли нормы о квалифицированном убийстве, затем о его привилегированных видах и, наконец, о причинении смерти по неосторожности. К сожалению, эта система не была воспринята уголовными кодексами советского периода. Лишь в Уголовном кодексе 1996 г. нормы об убийствах следуют такой же системе.