Общая характеристика преступлений против правосудия

2) нормальную  деятельность лиц, содействующих  правосудию и предварительному  расследованию, защиту их благ  и законных интересов в связи  с занятием этой деятельностью;

3) законную  деятельность должностных лиц, исполняющих судебный акт, защиту их благ и законных интересов в связи с занятием этой деятельностью;

4) исполнение  лицами, не являющимися представителями  правосудия, своего гражданского, служебного  или общественного долга в  сфере борьбы с преступностью  и защиту их благ и законных интересов в связи с исполнением своего долга;

5) деятельность  органов правосудия по своевременному  пресечению и раскрытию преступлений;

6) защиту  правосудия, прав и свобод человека  от злоупотреблений или иных  незаконных действий должностных  лиц судебных органов и органов предварительного расследования при отправлении правосудия или предварительного расследования;

7) деятельность  граждан и должностных лиц  по реализации результатов законной  деятельности суда и содействующих  ему органов и лиц посредством исполнения обязанностей, вытекающих из судебных актов;

8) нормальные  условия для справедливого решения  вопроса о возбуждении уголовного  дела и защиту невиновных от  уголовного преследования;

9) защиту  безопасности участников процессуальной  и постпроцессуальной деятельности7.

Предложенная классификация исследуемых преступлений есть скорее модель относительно упорядоченной системы видово-групповых отношений, представляющих собой структурно-определенную совокупность, обеспеченных уголовно-правовыми нормами предпосылок, различных аспектов деятельности по осуществлению правосудия и реализации ее результатов. Система преступлений против правосудия, как отмечалось, действительно нуждается в совершенствовании и оптимизации. Ее несовершенство является, на наш взгляд, основной причиной существования многочисленных классификаций преступлений против правосудия в отечественной юридической науке и литературе.

Глава 2. Вопросы квалификации заведомо ложного доноса как одного из видов преступлений против правосудия

2.1. Объективные признаки заведомо ложного доноса

Заведомо ложный донос относится к числу довольно распространенных преступлений против правосудия. Такая распространенность объясняется тем, что донос нередко применяется как средство достижения определенных целей (устранение конкурентов, затруднение их коммерческой деятельности, сведение личных счетов и др.). В отдельных случаях заведомо ложное сообщение о преступлении используется в качестве приема защиты (например, сообщение о незаконном применении силы со стороны сотрудников полиции).

Оценивая опасность заведомо ложного доноса, Конституционный Суд РФ в Обзоре своей практики за второй квартал 2013 г. утвержденным решением от 16 июля 2013 г.8 отметил, что в случае заведомо ложного доноса о совершении преступления виновный посягает не только на интересы правосудия, но и на права личности, умаляя ее достоинство. И далее Конституционный Суд РФ указал, что при решении вопроса о наличии состава заведомо ложного доноса необходимо на основе анализа всех собранных доказательств устанавливать, служат ли сообщаемые сведения средством защиты своих интересов, не содержат ли они признаков оговора или доноса, являются ли заведомо ложными или связаны с субъективным либо объективным заблуждением виновного, не находятся ли в причинно-следственной связи с примененным к нему насилием.

Приведенные положения показывают, насколько сложным может быть решение вопроса о наличии заведомо ложного доноса, несмотря на кажущуюся простоту рассматриваемого состава преступления. Рассмотрению ряда таких вопросов и посвящена настоящая работа.

В ст. 306 УК РФ не указаны органы, ложное сообщение которым образует состав данного преступления. К таким органам относятся, прежде всего, органы, осуществляющие борьбу с преступностью и правомочные возбуждать уголовные дела, - прокуратура, органы следствия и дознания. Однако, как показывает практика, сообщения о преступлении поступают и в другие органы власти, исполнительные органы (мэрии, префектуры и т.д.), суд, а также иные органы, на которые возложена обязанность передавать сведения о совершении преступлений должностным лицам и органам, полномочным возбудить уголовное дело. Исходя из этого, можно сказать, что наличие состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ, не соотносится с тем, в какой орган власти поступило сообщение. В частности, одно из уголовных дел было возбуждено по факту заведомо ложного доноса, направленного по адресу Президента РФ (Определение Верховного Суда РФ от 17 июня 2013 г. № 5-Д13-34)9.

На практике и в теории имеются определенные расхождения в оценке деяния, когда заведомо ложное сообщение о преступлении распространяется, например, посредством СМИ. По мнению ряда авторов, заведомо ложное сообщение о совершении лицом преступления, сообщенное третьим лицам или в средствах массовой информации, следует квалифицировать как клевету10. Эта позиция, на наш взгляд, является не совсем верной. Так, согласно ч. 1 ст. 140 УПК РФ поводами для возбуждения уголовного дела служат:

1) заявление о преступлении;

2) явка с повинной;

3) сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. Под иными источниками подразумеваются в том числе СМИ, и тогда по правилам ст. 143 и ч. 2 ст. 144 УПК РФ возбуждается уголовное дело. Поэтому отграничение составов «клеветы» (ст. 128.1 УК РФ) и «заведомо ложного доноса» (ст. 306 УК РФ) следует проводить по субъективной стороне, о чем будет сказано ниже.

По сообщению о преступлении, распространенному в средствах массовой информации, проверку проводит по поручению прокурора орган дознания, а также по поручению руководителя следственного органа следователь. Редакция, главный редактор соответствующего средства массовой информации обязаны передать по требованию прокурора, следователя или органа дознания имеющиеся в распоряжении соответствующего средства массовой информации документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении, а также данные о лице, предоставившем указанную информацию, за исключением случаев, когда это лицо поставило условие о сохранении в тайне источника информации11.

Итак, под ложным доносом о совершении преступления понимается сообщение, адресованное в итоге правоохранительным органам, о якобы готовящемся или совершенном преступлении или (и) лице, в нем участвующем. Сообщение может быть сделано и другим органам власти, которые обязаны направить указанное сообщение по принадлежности. Вместе с тем представляется, что сообщение о преступлении, сделанное по адресу физических лиц, частных, общественных организаций, не образует состава рассматриваемого преступления в связи с отсутствием обязанности у таких субъектов направлять сообщения по принадлежности и, таким образом, вовлекать органы власти в рассмотрение сообщений.

Ложный донос может быть устным, письменным, по телефону, через других лиц и прочее. Не имеет значения, назвал доносчик свое подлинное имя, намеренно изменил его или сделал анонимный донос. Правда, последнее утверждение оспаривается рядом ученых со ссылкой на то, что в соответствии с п. 7 ст. 141 УПК РФ анонимное заявление о преступлении не может служить поводом для возбуждения уголовного дела12.

Действительно, ч. 7 ст. 141 УПК РФ не признает поводом к возбуждению уголовного дела анонимное заявление о преступлении. Однако, как справедливо отмечает Л.Н. Масленникова, это не исключает возможности проведения проверки по анонимному заявлению. При подтверждении в результате проверки анонимного заявления достоверности содержащихся в нем сведений о преступлении лицо, проводившее проверку, подает рапорт об обнаружении признаков преступления, который и будет являться поводом к возбуждению уголовного дела13.

Далеко не все анонимные обращения не проверяются. Так, в соответствии с п. 129 Приказа МВД России от 12 сентября 2013 г. № 707 «Об утверждении Инструкции об организации рассмотрения обращений граждан в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации»14 анонимные обращения, содержащие сведения о подготавливаемом, совершаемом или совершенном противоправном деянии, а также о лице, его подготавливающем, совершающем или совершившем, регистрируются в порядке, установленном Инструкцией, и подлежат направлению в подразделение системы МВД России или другой государственный орган в соответствии с их компетенцией. Если же в анонимном заявлении содержится информация о совершенном или готовящемся террористическом акте, она докладывается уполномоченным сотрудником подразделения делопроизводства руководителю территориального органа и в соответствии с его резолюцией передается в дежурную часть для незамедлительной регистрации в КУСП (п. 130 названной Инструкции). А далее решение о целесообразности проведения проверки по анонимному обращению, не содержащему сведений, указанных в п. 130 Инструкции, принимает руководитель органа внутренних дел.

Аналогичные положения о проверке анонимных обращений содержатся и в инструкциях ряда других правоохранительных органов.

Итак, в некоторых случаях анонимные сообщения о преступлении подлежат проверке. При подтверждении сообщения возбуждается уголовное дело. А если проверкой было установлено, что сообщение о преступлении является не соответствующим действительности? Может ли в этом случае отсутствие данных о личности заявителя служить основанием для решения вопроса об отсутствии состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ? Очевидно, нет, так как наличие состава не устанавливается на основании того, известен или не известен преступник. Поэтому состав ложного доноса, на наш взгляд, будет иметь место независимо от того, был ли исполнитель обращения персонифицирован или анонимен, ведь и в последнем случае ложная информация отвлекает силы и внимание правоприменительных органов от борьбы с действительными преступлениями, нарушая тем самым интересы правосудия.

Здесь следует обратить внимание на то, что ответственность за ложное сообщение об акте терроризма предусмотрена специальной нормой по отношению к ст. 306 УК РФ - ст. 207 УК РФ. При этом объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, такова, что ответственность возможна за заведомо ложное сообщение только о готовящемся акте терроризма. В случае заведомо ложного доноса о совершенном акте терроризма действия виновного следует квалифицировать по ст. 306 УК РФ.

Для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ, необходимо, чтобы донос о совершении преступления был ложным, т.е. не соответствующим действительности. Это может относиться только к событию преступления, когда о причастных к нему лицах не сообщается, либо связано с обвинением конкретного лица в преступлении, которое оно не совершало, либо с обвинением в более тяжком преступлении, чем совершенное на самом деле, и т.п. Ложность должна охватывать фактические обстоятельства, а не их юридическую оценку. Поэтому если заявитель, верно описав события происшествия, даст ему неверную юридическую квалификацию, то речи о заведомо ложном доносе нет. Сообщение правоохранительным органам своих предположений, мнений или догадок, если они не выдаются за достоверные сведения, не образуют ложного доноса.

Не будет ложным доносом, если лицо сообщило действительные факты о готовящемся преступлении, от совершения которого виновные в дальнейшем добровольно отказались.

Ложный донос предполагает сообщение как об оконченном преступлении, так и о приготовлении, покушении на него, о его исполнителе и соучастнике преступной деятельности. Не имеет значения, описаны ли обстоятельства совершения преступления подробно либо нет.

Ложный донос является оконченным преступлением в момент получения сообщения (заявления) указанным выше органам или их должностными лицами. Последствия (например, возбуждение уголовного дела, его расследование и судебное рассмотрение, осуждение невиновного) не учитываются при квалификации, но имеют значение для выбора меры наказания15.

Если ложный донос не дойдет до адресата по независящим от виновного лица обстоятельствам (например, из-за утери при пересылке, неверно указанного адреса, названия организации и т.п.), то содеянное квалифицируется как покушение на преступление. Ответственность за приготовление к рассматриваемому преступлению наступает в соответствии с ч. 2 ст. 30 УК РФ только при наличии особо квалифицирующих признаков, т.е. по ч. 3 ст. 306 УК РФ (тяжкое преступление).

2.2. Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ

Субъективная сторона преступления характеризуется только прямым умыслом. Об этом свидетельствует указание закона на заведомость ложности сообщенных сведений о совершении преступления. Виновный сознает, что сообщает правоохранительным либо иным органам, обязанным реагировать на это сообщение, безусловно ложные, не соответствующие действительности сведения о совершении преступления, и желает совершить эти действия, т.е. ввести в заблуждение соответствующие государственные органы. Добросовестное заблуждение в оценке сообщенных сведений исключает возможность квалификации последних как ложного доноса.

К примеру, Определением Верховного Суда РФ от 17 июня 2013 г. № 5-Д13-34 по делу Привезенцева16 отменен приговор и последующие судебные решения, а дело направлено на новое рассмотрение. Одним из оснований для принятия подобного решения послужило то, что «у Привезенцева М.В. имелись основания полагать о наличии обстоятельств, указанных им в обращении на имя Президента Российской Федерации». Эти основания вытекали из показаний ряда свидетелей, материалов проверки, проведенной по обращению Привезенцева. Следовательно, наличие прямого умысла на совершение преступления не было установлено.

Мотивы ложного доноса в большинстве случаев носят личный характер (месть, зависть, ревность, неприязненные отношения, стремление скрыть истинного преступника и др.), но иногда они могут носить иной характер, например политический.

Обычно это преступление совершается со специальной целью - возбуждения уголовного дела и привлечения конкретного невиновного лица к уголовной ответственности. Судебная практика во многих случаях исходит именно из этого обстоятельства, не признавая наличие состава заведомо ложного доноса при отсутствии такой цели. Эта позиция, как указывается в подобного рода случаях, «вытекает из смысла закона».