Уголовно-правовая охрана половой неприкосновенности и половой свободы личности

- совершаемые путем воздействия на тело без признаков полового акта.

 

 

 

   

К действиям первой группы следует отнести:

- изнасилование совершенное в извращенных формах. По УК 1960 года такие действия относились к изнасилованию, хотя было очевидно, что составная часть диспозиции ст. 117 УК РСФСР 1960 года - совершение полового акта не соответствовала смыслу названных действий. Потерпевшей здесь является женщина. Действия мужчины, удовлетворяющего половую страсть, названными извращенными способами, правомерно относятся к ст. 132 УК РФ.

-  междубедерный  коитус, то есть осознанное совершение  полового акта без введения  полового члена во влагалище.

    Такие  преступления чаще всего совершаются  при удовлетворении половой страсти  в общении с малолетними детьми  независимо от их пола.

    

К преступлениям второй группы относятся:

-  удовлетворение  половой страсти мужчины путем  совершения садистских способов (без полового акта) обращения  с женщиной. К нему можно отнести  введение во влагалище руки, инородных  предметов, вызывающих повреждения  стенок влагалища, матки и иных  внутренних органов;

- удовлетворение половой страсти путем истязания, сечении розгами, прижигании сигаретами, укусами.

Половое возбуждение и оргазм у виновного наступает от самого процесса воздействия на тело жертвы без совершения полового акта.

Некрофилия- половой акт мужчины с трупом убитой им женщины не входит в содержание ст.131 или 132 УК, а образует самостоятельный состав преступления – убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ) либо убийство, сопряженное с изнасилованием (п «к» ст. 105 ч. 2 УК РФ). Сама по себе некрофилия влечет уголовную ответственность по ст. 244 УК РФ (надругательство над телами умерших и местами захоронения).

 

 

 

 

IV.  Понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ).

 

До 1996 года в УК России существовала норма об уголовной ответственности лиц, вступающих в половое сношение с потерпевшими женского пола, не достигшими половой зрелости. Применение закона в судебной практике нередко влекло ошибки из-за сложности в установлении факта достижения половой зрелости. Случались и факты объективного вменения: виновный подчас не мог определить, достигла ли потерпевшая половой зрелости. Поэтому введение в ст. 134 УК РФ возрастного критерия следует считать положительным явлением.

Шестнадцать лет - это период, когда половая зрелость наступает у абсолютного большинства подростков, и половые отношения не представляют столь существенного вреда формированию здорового полноценного человека.

Объект по ст. 134 УК РФ – половая неприкосновенность лиц подросткового возраста, а также нормальное физическое формирование личности.

Потерпевшими могут быть лица женского и мужского пола, которым на момент вступления в сексуальные контакты со взрослыми (старше 18-и летнего возраста) не исполнилось шестнадцати лет.

Объективная сторона состоит в добровольном с обеих сторон совершении полового акта, мужеложства или лесбиянства взрослого с лицом  заведомо не достигшем шестнадцати лет. При отсутствии добровольности виновный привлекается к уголовной ответственности по ст. 131 или 132 УК РФ.

Преступление окончено с момента начала полового сношения, мужеложства и лесбиянства.

С субъективной стороны преступление совершается с прямым умыслом. Виновный сознает, что вступает  в сексуальный контакт с лицом, заведомо не достигшим шестнадцатилетнего возраста, и желает совершения этого преступления.

 

 

а) развратные действия (ст. 135 УК РФ).

     Объектом данного преступления  является половая неприкосновенность  личности. Потерпевшими могут быть  как девочка, так и мальчик  моложе 14 лет.

     Объективная сторона преступления  характеризуется развратными действиями  без применения насилия. Развратные  действия могут состоять в  совершении полового акта или  иных сексуальных действий в  присутствии подростка; в обнажении  половых органов своих и (или) потерпевшего; в показании открыток, фотографий, видеоматериалов, в прослушивании  магнитных записей порнографического  характера; в предоставлении малолетнему для чтения такого рода литературы.

     Эти действия виновного направлены  на удовлетворение собственной  половой страсти либо на возбуждение  полового инстинкта малолетнего. Но они не могут состоять  в совершении полового акта, мужеложства  или лесбиянства и не могут  быть приготовлением к совершению  таких действий или покушением  на них. Закон исходит из того, что развратные действия совершаются  без применения насилия. Однако, даже согласие потерпевшего не исключает применение ст. 135 УК РФ.

     Оконченным преступление считается  с момента начала развратных  действий. Если развратные действия  завершились половым сношением  или иными действиями сексуального  характера без насилия, ответственность  виновного наступает не по  ст. 135, а по ст. 134 УК РФ.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

а) какие убийства можно считать сексуальными?

 

Этот вопрос поставлен, пожалуй, впервые, во всяком случае, в столь обобщенном виде, поскольку можно встретить упоминания об убийствах на сексуальной почве, по сексуальным мотивам, из-за ревности и т.д. Такого рода преступления часто становятся романтическими сюжетами рассказов, драм, романов, кинофильмов, в том числе выдающихся; все эти сюжеты роднит одна общая черта – отношения между полами, бурное развитие которых доходит до крайней точки, до неистовства, до взрыва, нередко заканчивающиеся весьма трагически. Гибнут не только те, которые отвергают любовь (как, например Кармен), но и те, которые препятствуют ей (как в «Терезе Ракен» Золя). Иногда герои художественных произведений не способны справиться с катастрофой отвергнутой любви и кончают жизнь самоубийством.

     Сексуальными убийствами мы будем называть все случаи противоправного лишения жизни, которые связаны с сексуальными переживаниями или мотивами, даже если имеет место расстройство влечения, а еще шире – с отношениями между полами.

     А., 25 лет, ранее не судимый, после  службы в армии женился, через  год родился сын. Вначале отношения  в семье были нормальными, но  затем осложнились из-за частых  выпивок мужа и скандалов в  связи с этим. Вначале жена  пробовала уговорить А. меньше пить, но у нее ничего не получилось, и она с ребенком уехала к родителям в соседний город. А. сразу же поехал за ней и после долгих уговоров вернул домой. Примерно три месяца воздерживался от употребления спиртных напитков, а затем вновь в состоянии сильного опьянения устроил дебош. Наутро, как и много раз до этого, каялся и давал самые искренние обещания, которые, как и следовало ожидать нарушил через месяц. Так продолжалось еще в течение полутора лет, после чего жена с ребенком вновь уехала к родителям. Муж приехал туда через два дня и умолял вернуться, однако получил категорический отказ. Тогда он (был в состоянии опьянения) схватил находившейся на кухне топор и убил им жену, ребенка и прибежавшую на шум соседку, матери жены причинил тяжкие телесные повреждения.

     Из материалов уголовного дела  и рассказов А. известно, что он  отличался нелюдимостью, замкнутостью, отчужденностью, был раздражителен  и у него наблюдались вспышки  злобы. С родителями был в конфликтных  отношениях и по достижении 16 лет из дома ушел, поселился  в колхозе и стал там работать. Со сверстниками близких дружеских  отношений не устанавливал и  даже в детстве редко с ними  играл. Отношения с девочками, а  затем  девушками отличались угрюмостью, подозрительностью и даже опасливостью, как будто он ждал от них  каких-то неприятностей. По его  же словам, девушки его не любили  и первой (и единственной!) женщиной в жизни была жена. По показаниям свидетелей, когда был трезв, в отношениях с женой проявлял покорность, был ласков и терпелив, но становился буйным в нетрезвом состоянии. По свидетельству тех же лиц, жена была властной, крутой женщиной, уверенной в себе13.

Эта типичная ситуация для многих внутрисемейных конфликтов: доминирующая жена и покорный муж, уходящий от ее жестокого контроля в пьянство и начинающий компенсировать свою подчиненность насилием, когда находится в нетрезвом состоянии. Однако этого недостаточно для понимания особо тяжких преступлений, в том числе убийства собственного ребенка, совершенных А. совершенно очевидно, что уход жены оба раза воспринимался им крайне болезненно как обрыв главной нити, соединяющей его с жизнью. Поэтому ее потеря для него полная катастрофа, особенно если вспомнить его нелюдимость, замкнутость, если учесть, что жена была единственной женщиной, с которой он мог удовлетворить свои сексуальные потребности. Потеряв с уходом жены все, А. стал все вокруг себя уничтожать, и создается впечатление, что он как бы поставил на своей жизни точку.

Данная ситуация названа нами типичной, часто является оболочкой не только и даже не столько сексуальных, сколько межличностных психологических отношений в более широком плане. Мы имеем в виду те нередкие в жизни случаи, когда супруги скованы единой цепью ненависти и вражды и в то же время не могут обойтись друг без друга. Подобные очень сложные отношения заканчиваются убийством одного из них, в связи с чем возникает немаловажная задача – понять, почему такая ситуация возникла. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

Согласно УК РФ использование преступником беспомощного состояния жертвы - элемент состава таких преступлений, как изнасилование (ст. 131 УК РФ), совершение насильственных действий сексуального характера (ст. 132 УК РФ), истязание (ч. 2 ст. 117 УК РФ), принуждение к изъятию органов или тканей человека (ч. 2 ст. 120 УК РФ), убийство (ст. 105 УК РФ), умышленное причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью жертвы (ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 112 УК РФ).

Беспомощным следует считать такое физическое или психическое состояние потерпевшего, при котором он не мог понимать характер и значение совершаемых с ним действий или не в состоянии был оказывать сопротивление виновному.

Одни исследователи связывают психическую беспомощность потерпевшего лишь с болезненным изменением его сознания или состоянием, обусловленным недостаточным психическим развитием.

Приверженцы другой точки зрения полагают, что неспособность жертвы понимать характер и значение совершаемых с нею действий и ее неспособность оказывать сопротивление следует трактовать шире, указывая не только на психическую беспомощность, возникающую в результате бессознательного состояния или неспособности понимать характер и значение совершаемых с нею действий, но и на беспомощность вследствие испуга, эмоционального шока, обмана и т.д.

Приверженцы этой позиции признают необходимость существования формальных требований, которым должны соответствовать способы принуждения. Физическое насилие должно носить жесткий и интенсивный характер, угроза должна быть непосредственной, конкретной и т.п. Только в этих случаях можно говорить о том, что насилие было действенным, а угрозы серьезны и реальны.

Различные точки зрения относительно содержания понятия «беспомощное состояние», возможность его двойной трактовки способны вызвать трудности в правоприменительной практике.

Так, проведенный анализ архивных материалов выявил значительные проблемы, возникавшие в принятии судебных решений по делам об изнасилованиях. В частности, это касалось дел, где несовершеннолетние потерпевшие принуждались к половым контактам сравнительно мягким воздействием. Суды, вынося обвинительные приговоры по таким делам, нередко не упоминали о деталях совершения преступления.

Более пристальный анализ этих приговоров показал, что к подобной увертке судьи вынуждены, были прибегать из-за нечеткого представления о содержании такой правовой категории, как беспомощное состояние. Практики исходили из суженного представления о психической беспомощности как о состоянии явно выраженного нарушения сознания и не решались отнести к этой категории потерпевших, воля к сопротивлению которых была подавлена сравнительно мягкими способами воздействия.

При этом чувство справедливости не позволяло блюстителям закона говорить об отсутствии в действиях причинителя вреда состава преступления. Они понимали, что несовершеннолетняя была принуждена к половым контактам против ее воли и практически не имела психологической возможности оказать сопротивление, но обосновать собственную позицию и интуитивные оценки не могли. В результате избирался путь нарушений требований УПК к форме составления приговора.

Таким образом, назрела необходимость обсудить проблему беспомощности потерпевшего - как уголовно-правового ее аспекта, так и практики выявления. Особенно это касается так называемого психически беспомощного состояния. Введение в действие УК РФ, предписывающего более активное использование категории «беспомощное состояние», актуализировало эту необходимость.

Авторы, придерживающиеся более широкого взгляда на беспомощное состояние жертвы и трактующие волевой признак этого состояния как неспособность проявить свою волю, в общем-то, не углубляются в изучение его психологического содержания. Хотя некоторые из перечисленных ими причин психически беспомощного состояния (испуг, сложность обстановки, обман) свидетельствуют о том, что под способностью выразить свою волю подразумевается способность потерпевшей действовать в криминальной ситуации сознательно и свободно, т.е. в соответствии со своим желанием и независимо от воли посягателя.

С позиций психологической науки это достаточно точно. Но если ограничиться при определении психически беспомощного состояния только указанием на такие его психологические признаки, как неспособность понимать характер и значение действий преступника и неспособность оказывать сопротивление, а неспособность оказывать сопротивление трактовать, как неспособность жертвы выразить свою волю, то уголовно-правовая суть понятия «использование психически беспомощного состояния» как одного из признаков состава ряда насильственных преступлений лишается смысла: любое преступление подобного рода совершается путем игнорирования воли жертвы. Проблема сводится к исследованию способа приведения жертвы в подобное состояние.

Последовательной представляется позиция тех, кто помимо психологического критерия психически беспомощного состояния вводит еще один - юридический. Он состоит в необходимости квалифицировать насильственные преступления как совершенные с использованием психически беспомощного состояния только в тех случаях, когда преступник не применял к жертве физического или психического насилия. Установление же физического и психического насилия должно, следуя этой логике, производиться по формальным признакам.