Уголовная ответственность за побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи

По законодательному описанию признаков объективной стороны конструкции всех основных составов (за исключением предусмотренного ст. 312 УК РФ) формальные. Они считаются оконченными с момента совершения указанных в конкретной статье УК РФ действий (бездействия). В таких случаях последствия в виде причиненного вреда учитываются при назначении наказания в пределах санкции соответствующих статей.

Субъективная сторона преступлений против порядка правосудия характеризуется только умышленной формой вины, причем, как правило, умысел может быть лишь прямым. В некоторых статьях законодатель указывает в качестве обязательных признаков мотив и цель совершения преступления (в целях воспрепятствования осуществлению правосудия (ст. 294), в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа (ст. 304), по мотивам мести за деятельность, связанную с осуществлением правосудия (ст. 296), и т.д. Для большинства преступлений анализируемой главы УК РФ они являются факультативными и не влияют на квалификацию противоправного деяния. Виновным обычно руководят ложно понятые интересы службы, корысть, месть и другие низменные побуждения.

Конструкции диспозиции ряда норм содержат указание на заведомость, которая характеризует интеллектуальный момент прямого умысла и означает осознание виновным тех фактических обстоятельств, к которым закон относит данный признак (невиновность привлекаемого к уголовной ответственности, незаконное задержание, незаконность ареста, неправосудность приговора, ложность показаний и т.д.). Отсутствие указанного в законе признака заведомости в характеристике интеллектуального момента умысла виновного исключает уголовную ответственность и превращает содеянное в дисциплинарный проступок, если речь идет о должностных лицах органов правосудия.

Субъектами преступлений против правосудия по общему правилу могут быть лица, достигшие возраста 16 лет и вменяемые.

В ряде случаев субъектами преступлений против правосудия могут быть: работники органов правосудия (работники правоохранительных органов, судьи, прокуроры, следователи, дознаватели (ст. ст. 299 - 302; ч. ч. 2 и 3 ст. 303, ст. 305); должностные лица или служащие (ст. 315); отдельные участники уголовного или гражданского процесса (истцы, ответчики, свидетели, потерпевшие, эксперты, переводчики (ч. 1 ст. 303, ст. ст. 307, 308); лица, предупрежденные о недопустимости разглашения данных предварительного расследования (ст. 310); лица, которым были доверены или стали известны в связи с их служебной деятельностью сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 311); лица, отбывающие наказание в местах лишения свободы или находящиеся в предварительном заключении (ст. ст. 313, 314).

§2. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПОБЕГ ИЗ МЕСТ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ, ИЗ-ПОД АРЕСТА ИЛИ ИЗ-ПОД СТРАЖИ

Российское уголовное законодательство в вопросах об ответственности за побег из мест лишения свободы прошло длительный и сложный путь развития. Уголовное право дореволюционного периода относило побег из мест лишения свободы (места заключения) к преступлениям, посягающим на порядок управления. Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. устанавливалась уголовная ответственность как за непосредственно совершенный побег, так и за оказание содействия побегу. Статья 309 Уложения, предусматривающая ответственность за побег из мест лишения свободы, состояла из трех частей, учитывающих степень общественной опасности его совершения. Части 1 и 2 ст. 309 предусматривали квалифицирующие побег признаки. Часть 3 рассматриваемой нормы предусматривала ответственность за побег без отягчающих обстоятельств. В Уголовном уложении Российской империи от 22 марта 1903 г. в главу «О противодействии правосудию» были также включены и составы преступлений, предусматривающие ответственность за побег из мест лишения свободы, в том числе за побег с поселения (ст. 175) и за побег с каторги (ст. 176)11.

После Октябрьской революции молодое государство приступило к слому старой тюремной системы. В условиях гражданской войны, хозяйственной разрухи, роста преступности и необычайных масштабов внесудебной репрессии в экспериментальном порядке создавались опытные образцы новых мест лишения свободы, деятельность которых была далека от идеала. Одной из трудно решаемых проблем, вставших перед государством, являлась борьба с побегами из мест лишения свободы и предварительного заключения (даже спустя многие годы ее не удалось решить полностью). В 1940 г. было совершено 11 813 побегов, в 1941 г. - 11 798, в 1942 г. - 11 822 побега. В среднем за год бежало 0,36% лиц, находившихся в заключении).

В первые послереволюционные годы уголовная ответственность за побег не устанавливалась. К лицам, решившимся на это представителями органов, исполнявших наказания в виде лишения свободы, применялись меры внесудебного порядка (исходя из «революционного правосознания»).

В правовых актах советской власти устанавливался порядок отбывания наказания, для поддержания которого создавались специальные подразделения в местах лишения свободы. Так, 23 июля 1918 г. Народный Комиссариат юстиции утвердил Временную инструкцию «О лишении свободы как мере наказания, и о порядке отбывания такового»12, в которой устанавливался порядок исполнения лишения свободы как меры наказания. В развитие данной инструкции приказом Народного Комиссара по военным делам №284 от 20 сентября 1918 г. создается конвойная стража для конвоирования контрреволюционных элементов и уголовных преступников, а также для обороны и охраны исправительно-трудовых учреждений. Все это находилось в ведении ВЧК. На основании Декрета и Постановления ВЦИК «О лагерях принудительны работ», опубликованных 15 апреля и 17 мая 1919 г., в лагеря помещались «те лица и категории лиц, относительно которых состоялись постановления отделов чрезвычайных комиссий, революционных трибуналов, народных судов и других советских органов, коим предоставлено это право декретами и распоряжениями». Этим же постановлением от 15 апреля 1919 г. лагеря были переданы в ведение отделов управлений губисполкомов, а общее руководство осуществлялось НКВД.13 Данное постановление явилось правовой основой, пунктом четвертым которого предусматривалась уголовная ответственность за побег из мест лишения свободы. Обращает внимание суровость и как дифференцированность ответственности осужденных, его совершивших. Так, за первый побег из лагеря или с исправительных работ назначенный срок мог быть увеличен в 10 раз. Эта мера внесудебного воздействия отличается жесточайшим карательным характером. За повторный побег виновный предавался суду Революционного трибунала и мог быть приговорен к высшей мере наказания. Законодатель выделял два места, оставление которых признавалось преступлением: лагеря и места работы. При этом субъектами преступного деяния считались лишь лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы.

В статье 39 упомянутого постановления ВЦИК для предотвращения побегов предусматривалась возможность установления круговой поруки заключенных. За побег одного заключенного ответ несли все его сокамерники, что, по мнению законодателя, способствовало повышению их «бдительности» и заинтересованности в предотвращении побегов из мест лишения свободы.

В целях усиления репрессивного воздействия на заключенных, совершивших побеги, в §215 Положения об общих местах заключения РСФСР от 15 ноября 1920 г.14 Определялось, что лицам, совершившим побег, время, проведенное в заключение до побега, не засчитывается в срок наказания, если оно не превышает одного года. Лица, возвращенные после побега в место лишения свободы, зачислялись в штрафной разряд с самыми строгими режимными правилами (§216).

В 1920 г. было принято «Положение об общих местах заключения»15, значительное внимание в котором уделялось предупреждению побегов. Так, испытуемые и подследственные могли иметь в камерах свои вещи и одежду, но, кроме предметов первой необходимости, другие вещи разрешалось иметь только в том случае, если они не могли быть использованы для побега и насилия. При направлении больных в гражданскую больницу администрация была обязана принимать все меры для предупреждения побега. Заключенные штрафного разряда находились в условиях более строгой изоляции. Если имелись сведения о том, что некоторые из них готовятся к побегу, то такие лица переводились в одиночные камеры либо в специальные общие камеры под особое наблюдение. Так осуществлялась индивидуально-предупредительная работа с лицами, склонными к совершению побега.

Если заключенные длительное время размещались вне места заключения, то эти помещения оборудовались специальными приспособлениями для предотвращения побегов. Надзирателей обязывали не менее одного раз в день проверять двери, решетки, водопроводы и т. д., чтобы убедиться в невозможности побега.

Этим же положением определялся и общий порядок применения оружия, а специальной инструкцией - порядок и способ непосредственного использования оружия при пресечении побега. Применять оружие разрешалось только тогда, когда это «представлялось безусловно необходимым за исчерпанием всех других способов» пресечения побегов. При привлечении к уголовной ответственности за побег время, проведенное в заключении до совершения побега, не засчитывалось в срок наказания, если оно не превышало одного года; в остальных случаях этот вопрос решался судом. Кроме того, бежавшие, после их задержания и возвращения в место заключения, переводились в штрафной разряд и подлежали особо тщательному наблюдению.

В первом Уголовном кодексе РСФСР 1922 года, уголовная ответственность за побег была определенна в ст. 95 УК РСФСР в главе «Государственные преступления» во втором разделе «О преступлениях против порядка управления». Статья 95 УК РСФСР 1922 г. определяла: «Побег арестованного из-под стражи или из места заключения, учиненный посредством подкопа, взлома или вообще повреждения затворов, стен и т. п., а равно побег с места высылки или с пути следования к ней карается лишением свободы на срок не ниже одного года». Статья 94 УК предусматривала ответственность за незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из места заключения. Наказание за это преступление было установлено в виде лишения свободы на срок не менее одного года, а если незаконное освобождение осуществлялось посредством насилия над стражей, то такие действия карались лишением свободы на срок не ниже двух лет.16

В принятом НКЮ циркуляре №21 от 25 февраля 1923 г. с целью обеспечения правильного применения ст. 95 УК давалось разъяснение о порядке привлечения к ответственности за побег лиц, совершивших его из-под ареста. Указывалось на необходимость точного соблюдения порядка привлечения к ответственности за побег и отмечалось, что данная норма устанавливает уголовную наказуемость только при отягчающих обстоятельствах, а побеги арестованных, совершенные при отсутствии таких обстоятельств, наказываются в дисциплинарном порядке. Статья 95 УК регламентировала случаи указанных побегов не только из здания места заключения, но и из всех других помещений, где могут хотя бы временно помещаться заключенные, например, из арестантского вагона на железной дороге, из помещения для арестованных в здании суда и т.п. Следовательно, в ст. 95 УК РСФСР 1922 г. большее внимание уделялось объективной стороне рассматриваемого преступления. При этом подчеркивалось, что преступлением считался такой побег, который был учинен посредством подкопа, взлома, повреждения затворов, стен и т. п. Особенность данной нормы состоит в том, что побеги, совершенные без отягчающих (квалифицирующих) обстоятельств, рассматривались как дисциплинарные проступки, за которые виновные привлекались к дисциплинарной ответственности. В определении Московского городского суда от 1 февраля 1923 года по делу № 9020 г. Куликова говорилось: «Побег арестованного из-под стражи карается в том лишь случае, если он учинен посредством взлома, подкопа и вообще повреждения затворов, стен и т. П., или же насилия над стражей. Побег, учиненный без указанных признаков, не содержит в себе состава преступления».17 Постановлением ВЦИК от 16 ноября 1924 г. была исключена уголовная ответственность за побег, совершенный путем подкопа, взлома и повреждения затворов, стен и т. п. Основным доводом в пользу отмены уголовной ответственности за побег было то, что он не может быть совершен там, где места заключения соответствуют своему назначению, в связи с чем наказание за побег, будучи фактически карой заключенного за плохое состояние мест заключения и за ненадлежащее выполнение должностными лицами мест лишения свободы своих обязанностей, не может применяться к лицу, его совершившему. Интересно отметить, что профессор Н.Д. Дурманов считал приемлемым такое обоснование отказа от уголовной ответственности заключенных за побеги. Более того, он полагал, что государство обязано обеспечивать изоляцию осужденного (заключенного) от общества, а последний в силу своего прирожденного права на свободу передвижения имеет право преодолеть эту изоляцию. Данное мнение, как полагает профессор Ю.М. Ткачевский, не бесспорно.18 Второй сессией ВЦИК XI созыва от 16 ноября 1924 г. был принят первый советский Исправительно-трудовой кодекс. Задачи Кодекса состояли в «установлении правил по осуществлению на территории РСФСР начал уголовной политики путем соответствующей организации лишения свободы и принудительных работ без содержания под стражей» (ст. 1 ИТК РСФСР). Исправительно-трудовым кодексом устанавливалась дисциплинарная ответственность заключенного за побег из мест заключения. В случае побега или покушения на побег, учиненный посредством насилия над стражей, подкопа, взлома или повреждения затворов, стен и т. д., а равно «побега из-под стражи при препровождении», вносилось представление в распределительную комиссию об изменении режима содержания для этих лиц. «Бежавшие по задержании при возвращении в место заключения, откуда они бежали», обязательно переводились в начальный разряд и «подлежали особо тщательному наблюдению» (ст. 13-18 ИТК). Время побега арестованным в срок лишения свободы не засчитывалось; о просрочившем отпуск или совершившем отлучку без уважительных причин сообщалось в распорядительную комиссию, которая, в зависимости от обстоятельств дела, принимала решение об изменении режима содержания для этих лиц.

В статье 82 УК РСФСР 1926 года законодатель вернулся к редакции ст. 95 УК РСФСР 1922 года, устанавливающей уголовную ответственность лишь за побег арестованного из-под стражи или из мест лишения свободы, совершенный путем подлога, взлома или повреждения стен, запоров. Кроме того, ч. 1 ст. 82 закрепила ответственность и за иной состав преступления - побег по пути следования в поселение или места поселения, а также за возврат в места, в которых проживание лицу запрещено.

В УК РСФСР 1922 и 1926 гг. не предусматривалась ответственность за квалифицированные виды побегов19.

В УК РСФСР 1960 года концепция уголовной ответственности за побег осужденных или арестованных из мест лишения свободы кардинально изменилась. Прежде всего, в ст. 188 было отменено деление побегов заключенных на преступления и дисциплинарные проступки. К тому же, в ч. 2 этой статьи впервые вводилась ответственность за квалифицированные виды анализируемого преступления. Обстоятельствами, квалифицирующими побеги, признавались: повторность побега; его совершение по предварительному сговору группой лиц; побег с завладением оружием или его использованием; побег с применением насилия либо способом, создающим угрозу для жизни и здоровья других лиц; побег с повреждением инженерно-технических средств охраны или путем подкопа. Квалифицированный побег влечет за собой наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет.

Помимо этого Указом Президиума Верховного Совета от 11.01.1977 года в УК РСФСР была включена ст. 188, устанавливающая ответственность за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы - невозврат осужденных в колонию из краткосрочного выезда, а равно осужденных, отбывающих наказание в колониях-поселениях.

В уголовных кодексах республик СССР значились в основном аналогичные условия ответственности за побег. Отличия касались лишь обстоятельств, квалифицирующих это преступление.

В действующий УК РФ от 13.06.1996 г. включены следующие статьи, устанавливающие ответственность за данные преступления:

- Статья 313. Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи.

- Статья 314. Уклонение от отбывания лишения свободы.

Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, а также уклонение от отбывания лишения свободы Уголовным законодательством Российской Федерации отнесены к группе преступлений, направленных против правосудия. Тем самым законодатель подчеркивает значительную общественную опасность последствий совершения данных преступлений. В уголовно-исполнительной системе Минюста России данные преступления относятся к группе особо учитываемых преступлений.

Умение правильно квалифицировать действия преступников играет большую роль для предупреждения, пресечения и раскрытия данных видов преступлений.