Презумпция отцовства и материнства в семейном праве

     Если  запись об отцовстве совершена по заявлению лица, не являющегося отцом ребенка, юридический состав нельзя признать завершенным. Поскольку отсутствует необходимый естественно-биологический факт — происхождение ребенка от заявителя, действия последнего юридически безразличны. Как справедливо указывает О. А. Красавчиков, факты становятся юридическими только если юридический состав завершен. Само по себе признание отцовства лишено правового значения. Оно свидетельствует лишь о намерении приобрести родительские права и обязанности в отношении определенного ребенка.

     Такое признание отцовства по своему характеру  тяготеет к усыновлению. Однако намерения и соглашения отдельных лиц, в том числе и соглашение матери с отчимом ребенка, не могут создать правовых отношений усыновления. Так как отсутствует один из элементов основания прав и обязанностей усыновителя — решение исполкома районного (городского) Совета об усыновлении — этот юридический состав также оказывается незавершенным. В результате не наступают ни правовые последствия признания отцовства, ни правовые последствия усыновления. Права и обязанности субъекта, признавшего отцовство в отношении чужого ребенка, лишены юридического основания. По существу в таких случаях нет правового отношения. Вместе с тем несоответствие правоподтверждающих документов фактическим отношениям должно быть доказано в судебном порядке.

     Изучение  судебной практики о признании недействительными  записей об отцовстве показывает, что она не является стабильной. Одни суды полагают, что запись об отцовстве, не соответствующая фактическому происхождению ребенка, должна быть аннулирована. Другие признают такие записи недействительными лишь в случае, когда истцу не было известно о происхождении ребенка от другого лица. Так, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Эстонской ССР в решении от 14 апреля 1971 г. указала: «Иск лица, записанного в книге записей о рождении в качестве отца ребенка и оспаривающего отцовство по мотиву того, что ребенок не происходит от него, не подлежит удовлетворению, если это лицо по собственному желанию записано в книге записей о рождении в качестве отца ребенка и при внесении записи не были нарушены требования закона».

     В обоснование своего вывода судебная коллегия привела следующие доводы: 1) запись о рождении, сделанная в органе загса, является доказательством происхождения ребенка от лица, состоящего в браке с матерью ребенка и знающего о том, что фактически не является отцом этого ребенка; 2) поскольку орган загса не обязан устанавливать фактического отца ребенка, подобная запись не нарушает закон; 3) запись об отцовстве, равным образом, как и запись об усыновлении, может быть признана судом недействительной только тогда, когда это делается в интересах ребенка.

     Рассмотрим  эти аргументы. Согласно п. 2а Постановления  Пленума Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г. «О практике применения судами Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье» запись об отце ребенка, произведенная в свидетельстве о рождении, является доказательством происхождения ребенка от указанного в ней лица. Правоподтверждающее значение записи и свидетельства о рождении не зависит от того, известно ли указанным в ней лицам о происхождении ребенка от другого отца. Однако названные документы признаются подтверждающими отцовство до тех пор, пока они не оспорены в судебном порядке. В процессе судебного разбирательства запись и свидетельство о рождении не имеют преимущества перед другими доказательствами происхождения ребенка. Если гуд установит, что запись об отцовстве не соответствует фактическому происхождению ребенка, свидетельство о рождении не может быть признано доказательством родства по отцовской линии.

     Действия  работников загса, совершающих запись об отцовстве по заявлению граждан, состоящих в браке и признающих отцовство супруга, не нарушают закон. Но заявители, знающие о фактическом происхождении ребенка от другого лица, сознательно избирая ненадлежащую правовую форму, нарушают тем самым закон, устанавливающий разные основания приобретения прав родителями и усыновителями. Субъектами правонарушения при регистрации рождения или установления отцовства могут быть как граждане, так и должностные лица органов загса. Поэтому нормативные акты не связывают оспаривание записей о происхождении ребенка с определенными неправомерными действиями и с определенными субъектами правонарушения.

     Судебная  коллегия справедливо указала, что  признание записей недействительными  производится с учетом интересов ребенка. Вместе с тем этот критерий не является единственным и предопределяющим решение суда. Запись, совершенная вследствие неправомерных действий сотрудников загса, в результате обмана, угроз, насилия или заблуждения одного из заявителей, как правило, соответствует интересам ребенка. Тем не менее такая запись признается судом недействительной, ибо нарушен порядок ее совершения. Следовательно, всемерно охраняя права и интересы детей, правоприменительные органы в каждом конкретном случае обязаны установить юридическое основание удостоверяемых записью отношений.

     Ч. V ст. 49 КоБС РСФСР и аналогичные  статьи КоБС других союзных республик  ограничивают оспаривание записей  о происхождении ребенка во времени  и по субъектному составу. В отношении данных норм допустимо только буквальное толкование. Признание записей об отцовстве недействительными лишь в тех случаях, когда отец не знал о происхождении ребенка от другого лица, ограничивает сферу применения рассматриваемой нормы. По существу судебное решение подтверждает существование родительских прав и обязанностей, лишенных законного, основания. Подобное основание отсутствует, если а) запись не соответствует фактическому происхождению ребенка, б) нарушен порядок ее совершения,     в) имеются пороки воли указанных в ней родителей ребенка.

     Сказанное не означает, что анализируемые нормы  не нуждаются в совершенствовании. В интересах ребенка целесообразно  придать правовое значение добровольному признанию отцовства лицом, заведомо знающим о происхождении ребенка от другого отца. В случае признания записи об отцовстве недействительной суд мог бы возложить на фактического усыновителя обязанность предоставлять средства на содержание ребенка. Такие правовые последствия аналогичны предусмотренным ч. I ст. 117 КоБС РСФСР, поскольку их основание по своему содержанию и направленности приближается к усыновлению. Они не препятствуют установлению подлинного происхождения ребенка по отцовской линии или усыновлению ребенка в предусмотренном законом порядке. 

     2. ПРЕЗУМПЦИЯ ОТЦОВСТВА

     Презумпция  отцовства уходит своими корнями  в римское частное право, когда  отцовская власть устанавливалась  над детьми, рожденными в законном римском браке. Именно поэтому названная  презумпция была сформулирована римскими юристами в виде формулы «pate rest guem nupitae demonstrant», что означает: «тот отец, на кого указывает брак». Мужчине только оставалось требовать от жены супружеской верности, чтобы его социальное отцовство совпало с биологическим.

     В современном мире презумпция отцовства, согласно которой предположение о происхождении ребенка от мужа его матери основано на факте брака и не требует доказывания, известна правовым системам многих зарубежных государств: Австрии, Франции, Канады, Швейцарии, Нидерландов, Германии, Японии и др. <1>.

     <1> Подробнее см., например: Гражданское  и торговое право зарубежных  стран: Учебное пособие / Под  общ. ред. В.В. Безбаха и В.К.  Пучинского. М.: МЦФЭР, 2004. С. 637 - 639; Гражданское  и торговое право капиталистических  государств / Отв. ред. Е.А. Васильев. М.: Международные отношения, 1993. С. 524; Семейное право Российской Федерации и иностранных государств: основные институты / Под ред. В.В. Залесского. М., 2004. С. 188 - 207; Сакаэ Вагацума, Тору Ариидзуми. Гражданское право Японии (в двух книгах). Книга вторая. М.: Прогресс. 1983. С. 210 - 211.

     Согласно  п. 2 ст. 48 Семейного кодекса РФ (далее - СК РФ) отцовство супруга матери ребенка удостоверяется записью  об их браке. Как всякая иная, презумпция отцовства отражает обычный (типичный) порядок связи между явлениями, опыт поколений по данному вопросу: материнство очевидно и подтверждается обычными медицинскими документами и т.п., отцовство, даже в браке, - предположительно <2>.

     <2> См.: Лушников А.М., Лушникова М.В., Тарусина Н.Н. Гендерное равенство в семье и труде: заметки юристов: Монография. М.: Проспект, 2006. С. 71.

     Общепризнано, что презумпция отцовства установлена  в целях охраны интересов ребенка  и его матери. Достаточно подтвердить  факт наличия брака между родителями ребенка, представив в орган загса соответствующий документ, и отцовство установлено. Таким образом, презумпция отцовства основана на том, что связь между наличным и презюмируемым фактами не подлежит доказыванию в силу типичности ситуации.

     Следует обратить внимание на то, что согласно СК РФ необходимым и достаточным фактом, приводящим в действие презумпцию отцовства, является факт состояния в браке родителей ребенка на момент его рождения: «Если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой... отцом ребенка признается супруг... матери, если не доказано иное» (п. 2 ст. 48 СК РФ). При этом закон не придает юридического значения моменту зачатия ребенка. Презумпция отцовства действует уже в силу самого факта рождения ребенка у лиц, состоящих в браке. Поэтому если, к примеру, ребенок будет рожден на следующий день после заключения брака, то его отцом на основании презумпции отцовства будет признан супруг матери.

     Между тем согласно классической презумпции отцовства в браке, наиболее четко  сформулированной в Кодексе Наполеона 1804 г. и воспроизведенной в российском имперском законодательстве: «Если зачатие (выделено нами. - Авт.) и рождение произошло в браке, то предполагается, что отцом ребенка является муж его матери» <3>.

     <3> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского  гражданского права. М.: Спарк, 1995. С. 441.

     В отличие от действующего российского  законодательства в современном  законодательстве ряда государств действие презумпции отцовства обусловлено  моментом зачатия ребенка. Так, в  Венгрии отцом ребенка считается  лицо, с которым мать ребенка состояла в браке с момента зачатия ребенка и до его рождения или в течение определенного отрезка времени с момента зачатия. По законодательству Италии муж матери является отцом ребенка, зачатого в браке. А зачатым в браке признается ребенок, родившийся не ранее, чем через 180 дней со дня регистрации заключения брака. Не считается зачатым в браке ребенок, родившийся по истечении 300 дней с момента вынесения судебного решения о прекращении совместного проживания супругов либо с момента, когда супруги расстались по взаимному согласию. Во Франции дети, рожденные ранее 180-го дня после заключения брака, также предполагаются зачатыми до заключения брака (ст. 314 ФГК) <4>.

     <4> Французский гражданский кодекс / Науч. ред. и пред. канд. юрид. наук  Д.Г. Лаврова; Пер. с фр. А.А. Жуковой, Г.А. Пашковской. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.

     Момент  зачатия как основной элемент  презумпции отцовства имеет юридическое  значение и в тех государствах, где действует разновидность  презумпции отцовства - презумпция законнорожденности. Так, согласно ГК Японии законнорожденным является ребенок, родители которого состояли в зарегистрированном браке на момент его зачатия. Второе непременное условие законнорожденности - рождение ребенка спустя не менее 200 дней после заключения брака или 300 дней после расторжения или аннулирования (признания недействительным) брака (п. 2 ст. 772 ГК Японии). Таким образом, ребенок, зачатый в браке, но родившийся после развода, считается законнорожденным, в то время как ребенок, родившийся в браке, но зачатый до его заключения, таковым не является. Иными словами, презумпция действует только в случае, когда родители ребенка состояли в зарегистрированном браке на момент зачатия ребенка <5>.

     <5> Сакаэ Вагацума, Тору Ариидзуми.  Указ. соч. С. 210.

     Задавшись вопросом о том, насколько придание юридического значения моменту зачатия ребенка соответствует интересам самого ребенка и его матери, разделяем точку зрения Н.Ф. Качур. Исследуя действие презумпции в случае, когда ребенок был зачат до, а родился после регистрации брака, она отмечает, что «если супруги сами не желают ставить под сомнение происхождение ребенка по отцовской линии, то нет никаких оснований отказываться от ее применения и в данном случае. Поэтому закон при регистрации рождения ребенка не требует установления момента его зачатия, достаточно, чтобы ребенок родился после регистрации брака» <6>.

     <6> Качур Н.Ф. Презумпции в советском  семейном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1982. С. 129.

     Презумпция  отцовства действует в определенных законом временных границах, когда речь идет о ребенке, рожденном в течение определенного срока, прошедшего с момента расторжения брака его родителей, признания брака между ними недействительным или смерти супруга матери. В Семейном кодексе РФ период действия презумпции отцовства при рождении ребенка «за пределами состояния в браке» определен в пределах 300 дней (п. 2 ст. 48 СК РФ). Триста дней - это медицинский критерий, определяющий максимально вероятный период от момента зачатия до момента родоразрешения, т.е. до рождения ребенка. В отличие от этого в Кодексе о браке и семье РСФСР этот срок был определен в десять месяцев. Отказ российского законодателя от исчисления срока действия презумпции отцовства в месяцах и переход на его исчисление в днях обусловлен позитивной законодательной практикой зарубежных государств, во многих из которых - в Польше, Италии, Франции (ст. 311 ФГК), Швейцарии (ст. 252 ШГК) и ФРГ (§ 1593 ГГУ) - он равен 300 дням <7>. Наиболее длительный срок, в течение которого действует презумпция отцовства, установлен законодательством Нидерландов и составляет 306 дней <8>. Кстати, в России до октября 1917 г. презумпция отцовства исчислялась в днях и действовала в течение 306 дней <9>.